Выбор

Это была на редкость идиотская идея даже для меня. А ведь Уорд предупреждал… – Скай? Скай! – голос говорившего доносится как-то приглушенно, я вяло отмахиваюсь, отказываясь покидать уютную и приветливую темноту, но кто-то требовательно бьет меня по щеке, и от возмущения я незамедлительно открываю глаза. Успеваю заметить вспыхнувшую во взгляде тревогу, впрочем, моментально сменившуюся гневом. – Надеюсь, теперь ты довольна? – Более чем, – тихо, но все равно с запалом огрызаюсь я, пытаясь отодвинуться подальше от взбешенного агента Уорда. Со связанными руками и ногами сделать это довольно проблематично, но я честно стараюсь. Слышится раздраженный вздох, затем шорох. Миг, и Уорд уже рядом, развязывает старательно запутанные узлы. Шипит сквозь сжатые зубы, но все равно упорно дергает толстую веревку, и обвязывающие руки путы сдаются под натиском, падая на пыльный пол. Я на мгновение утыкаюсь носом в крепкое плечо, и меня охватывает горячая благодарность к Уорду за то, что он пошел следом за мной. Знал, что вылазка ничем хорошим не закончится, но все равно пошел, и сейчас я была не одна в этой темной и сырой комнате. Ноги я распутываю уже сама, потратив на это, казалось бы, простое дело, добрые минут десять. Интересно, как сам Уорд смог освободиться? Запястья ноют, голова болит, и я с протяжным стоном откидываюсь спиной на стену. Глаза медленно привыкают к полумраку, и теперь я могу различать окружающую обстановку. Взгляду даже не на чем зацепиться, и я невольно кошусь в сторону притихшего агента. – Больно? – робко спрашиваю я, разглядывая разбитую губу и стесанную скулу. – Нет, – твердо отрезает Уорд, но я все равно чувствую себя виноватой. Он сосредоточен и, кажется, даже расслаблен, а я вновь поражаюсь его выдержке. Мне самой хочется как в детстве забиться в самый темный угол, обхватить колени руками и повыть от страха. Но я упорно держу «лицо», поэтому остаюсь на месте. Мы снова оказываемся в тишине, и через какое-то время у меня начинает развиваться паранойя. Звуки капающей с потолка воды и тихого размеренного дыхания сейчас кажутся оглушающими, метрах в пяти в темноте мерещится чей-то силуэт, и я не выдерживаю, ляпаю первое, что приходит на ум, просто чтобы отвлечься от свернувшегося змеей в груди вокруг сердца липкого страха. – Как думаешь, Мэй скоро нас найдет? – Уорд смотрит как-то странно, и до меня запоздало доходит весь ужас нашего положения. Ни Мэй, ни Коулсон не знали, что я в очередной раз вляпаюсь по уши, а это значит, что нас некому спасать, кавалерии не будет. Паника вспыхивает с новой силой. Доигралась… – Уорд? – снова зову я. – Нас убьют, да? Агент, видимо, слышит проскальзывающие в голосе нотки истерии, а может замечает закушенную до боли губу, потому что его собственный взгляд внезапно теплеет, и он пересаживается поближе ко мне. Ужасно хочется протянуть руку и прикоснуться к свежим ранам, но я сдерживаюсь, пугаясь неожиданного желания. Похоже, сказывается страх, мешает здраво смыслить. Ситуация почему-то напоминает наш первый с Уордом нормальный разговор. Тогда он тоже был ранен, и тоже из-за того, что прикрывал меня. – Все будет хорошо, мы выберемся, – явно врет он, но я все равно радуюсь этой лжи и почему-то вопреки циничному сознанию верю, что Уорд сможет нас вытащить. В конце концов, он один из лучших, если не лучший в своем деле. – Скольких ты успела насчитать? – неожиданно интересуется он. Хочет отвлечь или действительно полагается на мою наблюдательность? – Их было шестеро, кажется, – с сомнением отвечаю я, припоминая четверых, лежащих под ногами у Уорда, еще одного, подкравшегося сзади, когда агент отвлекся на меня, и последнего, поприветствовавшего меня ударом по затылку. – Семеро, – поправляет Уорд, – за нами наблюдали. И еще двое были сверху, наверняка готовые выстрелить. Какого черта ты поперлась туда одна? Сказать мне нечего. Я вообще чаще делаю, чем думаю, а в тот момент идея казалась великолепной. Взломать систему, получить доступ и скачать данные. Все просто. Загвоздка была лишь в том, что необходимую информацию можно получить только с главного компьютера, находящегося на защищенной территории. – Хороший вопрос, агент Уорд, – ехидный голос вспарывает затянувшуюся паузу. Свет из коридора от открывшейся двери бьет прямо в глаза, и в первую минуту я не могу разглядеть вошедшего. – Скай, я полагаю? – приветствует меня пожилой уже мужчина в дорогом костюме. Я невольно задаюсь вопросом, откуда он знает, кто мы такие. Следом за мужчиной заходят трое крепко сбитых качков. В их глазах угадывается обида – спасая меня, Уорд с легкостью раскидал троицу по разным углам – и что-то еще, что с секундным опозданием я определяю как жажду мести. Молчу, не желая подтверждать очевидное. Мужчина хмыкает, замечая отброшенные в сторону веревки и наши свободные руки, и, так и не дождавшись от нас ответа, продолжает говорить сам. – Я ждал от вас большего, агенты Щ.И.Т.а. И это элита? – впечатление от презрения в голосе усиливается еще и тем, что мы по-прежнему сидим на полу, и мужчина смотрит на нас сверху вниз с любопытством естествоиспытателя, впервые обнаружившего неизвестный науке вид животного. Я снова смотрю на Уорда, но тот никак не реагирует на колкость. Внешне он совершенно спокоен, но мне все равно видится сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент. – Если ты знаешь, кто мы, тогда должен знать и то, что за нами придут. Скоро здесь будет целая толпа вооруженных агентов лучшего военного подразделения страны, и тебе не поздоровится, – выплевываю я. Мужчина смотрит с легким умилением, терпеливо выслушивая всю фразу, конец которой я произношу на пару тонов ниже. Уорд закатывает глаза, и я окончательно смешиваюсь. – Не смеши меня, девочка. Фильмов насмотрелась что ли? – в голосе насмешка, моментально выводящая меня из себя. – Вы пришли в ловушку одни, как самые последние идиоты. Ну-ну, – внезапно переключается на Уорда мужчина, кивком головы указывая одному из своих качков в его сторону. Я не сразу замечаю длиннющий гвоздь, неизвестно откуда взявшийся у агента в ладони. Бритый детина, поигрывая мускулами, приближается к Уорду и забирает наше средство к спасению. Второй амбал легко подхватывает несопротивляющегося агента, рывком ставит его на ноги. Я сначала недоумеваю, почему Уорд так легко сдался, а потом замечаю мелькнувшую на его лице гримасу боли. Неужели его задели куда сильнее, чем мне показалось? Снова накатывает раскаяние, но насладиться всем спектром ощущений мне не дают. Уорда выводят в коридор, и я с криком вскакиваю на ноги. – Куда вы его ведете? – Спасибо, Скай, – игнорирует мой вопрос мужчина. Голос звучит почти ласково, по-отечески, и это пугает больше, чем любые угрозы. – Мы долго искали того, кто сможет рассказать нам о Щ.И.Т.е, а ты привела агента седьмого уровня прямиком ко мне. – я внезапно понимаю, почему Уорд все это время терпеливо сидел в комнатке и никак не реагировал на разговор. Если бы он был один, он бы уже давно выбрался… В глазах сами собой появляются слезы. Что же я наделала? – Что вы с ним сделаете? – через силу с вызовом интересуюсь я. – Будете пытать? – Пытать? – почти натурально изумляется мужчина. – Конечно же нет, мы просто побеседуем. Правда, я не ручаюсь за результат нашего разговора, он зависит от того, насколько агент Уорд будет полезен нашему делу, и как сильно он дорожит твоим благополучием. С этими словами мужчина удаляется, последний из троицы бесшумно выходит следом, оставляя меня наедине с всепоглощающим чувством вины. * * * Его приносят примерно через час. На лице и груди столько крови, что я не сразу соображаю, где находятся раны. Грубо кидают на пол недалеко от меня и так же молча уходят. Я на четвереньках ползу к Уорду и переворачиваю его на спину. Правый глаз почти полностью заплыл, ссадина под ним стала еще больше и уравновесилась симметричной отметиной на левой щеке. Я пробегаю взглядом по рельефному телу и вижу кучу ран самых разных размеров и глубины. Похоже, Уорда резали ножом. Судя по тому, что он все еще жив, необходимых ответов та сволочь пока не получила. Я невесомо провожу рукой по самой глубокой царапине и всхлипываю. Так просто отвечать только за себя… – В следующий раз я обязательно буду слушать все, что ты говоришь. Если, конечно, следующий раз у нас будет… – Не вой, – неожиданно четко произносит Уорд. От удивления несвойственный мне водопад слез моментально пересыхает. – Прости меня, Грант, – торопливо извиняюсь я, как будто мои слова чем-то помогут или смогут скомпенсировать собственную глупость. Имя агента неожиданно легко срывается с губ. – Бывало и хуже, – легко произносит Уорд и приподнимается, неведомым образом игнорируя боль, которая должна быть просто ужасной. – И обязательно запомни то, что ты сказала, – его раны кровоточат еще сильнее, но Грант почему-то радуется. Может, ему слишком сильно врезали по голове? Деятельное состояние измученного Уорда сбивает меня с толку и заставляет нервничать. Я решаю отложить разговор по душам, наблюдая за тем, как Грант достает из кармана окровавленный перочинный нож. – Как ты его достал? – изумленно интересуюсь я, но понимаю, что не хочу знать подробности пыток, просто не смогу услышать все это здесь и сейчас. – Они думали, что я без сознания, – невнятно отвечает Уорд и, морщась, встает. Пошатываясь, направляется к двери, и мне начинает казаться, что его чем-то накачали. – Успел стянуть, пока тащили сюда, – поясняет Грант и оглядывается, заканчивая ковыряться в электронном замке. – Идешь или остаешься здесь? Дверь бесшумно отъезжает в сторону. Я уже готова выскочить в коридор, но Уорд придерживает меня за руку и первым шагает на свет. Все тихо. Как по мне, слишком тихо, но Грант уверенно выходит за порог нашей импровизированной тюрьмы, а я вдруг вспоминаю, как стояла в толпе фанаток у башни Старка. Тогда мне казалось, что миллиардер самый великий герой, которого я только смогу представить. А вот сейчас внезапно понимаю, что намеренно остающийся в тени Уорд ничем не хуже… Господи, о чем я только думаю? Уорда ведет, и я боюсь, что эта попытка вывести меня из здания может стоить ему жизни. Но агент упрямо тащится дальше, оставляя за собой тонкую дорожку крови и нескольких охранников без сознания. Спустя пару минут мы слышим звук потасовки, и Грант расплывается в улыбке. Я не успеваю поинтересоваться, что же так его порадовало, цепляюсь за руку и аккуратно выглядываю из-за угла. Вокруг безоружной темноволосой женщины лежат человек десять с автоматами и ножами. – Мэй, – из-за моей спины выходит Уорд, – одного забыла. Мелинда реагирует просто молниеносно, одним красивым движением отправляя неудачливого нападавшего в глубокий нокаут. Я невольно завидую ее выучке и мысленно даю себе обещание, что больше никогда не пропущу тренировки Гранта. – Пора выбираться, Коулсон и ФитцСиммонс уже на самолете, ждут нас… Расслабиться получается, только когда мы летим на многокилометровой высоте. Симмонс заботливо приносит горячий чай, но он просто не лезет мне в горло, застревая где-то на половине пути к желудку. Я понимаю, что не смогу усидеть на месте и, наскоро что-то соврав Джемме, вылетаю в общую гостиную, если только можно так назвать самую широкую и богато обставленную часть самолета. Уорд сидит на диване рядом с Мэй и что-то объясняет нервно шагающему Коулсону. Его раны уже обработали, но на бинты по-прежнему выступает кровь. Контраст белого и красного завораживает, и я потихоньку сдаю назад, боясь встретиться с Уордом взглядом. Но он замечает меня и подзывает к себе. – Он знал о нас, – твердо произносит Уорд, дожидаясь моего согласного кивка. Похоже, он говорит это уже не в первый раз, потому что Коулсон неожиданно срывается. – Хочешь сказать, что кто-то из наших предатель? – Уорд спокойно выдерживает яростный натиск. – Не просто «из наших», Фил. Это кто-то с высоким уровнем допуска. Кто-то, кто знает о нашей группе и о «Волне». Кто-то, кто был в курсе остальных кандидатур и нашего отбора в «элиту». Коулсон продолжает спорить, а мне становится не по себе. Отправлять данные «Волне» с каждым разом все тяжелее. Я по-прежнему верю в то, что они проповедуют, но мне перестали нравиться их методы. А сейчас я боюсь, что нас ждали из-за моих отчетов… Я замечаю пронзительный взгляд Мэй, почти не принимающей в разговоре никакого участия. Вспыхиваю под прицелом ясных глаз, и мне кажется, что она догадывается, о чем я думаю. Но Мелинда неожиданно наклоняется ко мне поближе и произносит: – Не вини себя, – это не то, что я ожидаю услышать, но это как раз то, что мне сейчас так необходимо. Я открываю рот, чтобы поблагодарить Мэй, но не могу произнести ни звука. Мое молчание продолжается до тех пор, пока Уорда не оставляют одного. Он искоса поглядывает на меня, и я не выдерживаю. – Что? – Завтра же приступаешь к тренировкам, – я теряюсь, и все, на что меня хватает, это попытаться возразить. – Но… – попытка проваливается, потому что Уорд сразу же меня перебивает. – А как же «буду во всем тебя слушаться»? – Тогда я думала, что мы при смерти, – возмущенно отмахиваюсь я и замечаю скользящую по губам усмешку. Осознаю, что снова становлюсь жертвой специфического чувства юмора Гранта, и обретаю уверенность, внаглую рассматривая рассеченную губу. – Наверное, будет шрам, – равнодушно сообщает Уорд, замечая мой взгляд, и я немного вздрагиваю от пустого холодного тона. Как можно настолько спокойно реагировать на раны? Я присматриваюсь уже внимательнее и замечаю то, что не видела раньше: тонкую полоску на правом предплечье, старый след от пулевого ранения над сердцем, рваное затемнение на левом боку – память об операции «0-8-4». Видимо, к такому просто нужно привыкнуть… И все равно в груди что-то неожиданно сжимается, когда я понимаю, что каждая подобная операция может оказаться для него, да и для всех нас, последней. – Как Коулсон на нас вышел? – торопливо спрашиваю я, стараясь отвлечься от наваждения. Грант с легким стоном растягивается на диване и молчит, прежде чем ответить на мой вопрос. – На тебе был жучок, Фитц отследил его сигнал. Это была моя идея, – быстро добавляет он, и моя злость стихает. Я вообще не имею права злиться, если быть до конца честной. Он вовсе не обязан мне доверять… В подтверждение моим мыслям в кармане вибрирует мобильник. «Волна» ждет очередной отчет, а мне сейчас необходимо время, чтобы прийти в себя. – Отдыхай, Грант, – неожиданно для себя самой я снова обращаюсь к Уорду по имени и ухожу, спиной чувствуя усталый взгляд. Еще раз перечитываю послание и понимаю, что больше так не могу. Пора делать окончательный выбор. Оглядываюсь на гостиную, в которой лежит чудом выбравшийся Уорд и понимаю, что выбор я уже сделала…