Белые цветы вишни

Лина открыла глаза, чувствуя в голове такую легкость и пустоту, словно внутри черепной коробки была невесомость, заполненная теплым вакуумом. Врачебный скептицизм, вбиваемый в студентов на протяжении четырех лет обучения, чуял подвох, поэтому Романова недоверчиво прищурилась на белый потолок и, прикрыв глаза, принялась проводить внутреннюю диагностику, пытаясь понять, что не так. Осмотр показал, что организм полностью здоров. Лина фыркнула и, выпростав руку из-под одеяла, почесала зазудевшее темечко. Замерла. Провела ладонью по волосам, которые успели отрасти и кололись русым ежиком. Голова просто взорвалась от боли из-за обрушившихся внезапно воспоминаний. Словно каруселью перед глазами пронеслись события той недели, когда она забрала Акацук из больницы. И воспоминания кончались белым светом, выжегшим все последующие события из памяти. Замутило так, что желчь подступила к горлу. Лина перевернулась набок, закашлявшись. - Тихо, тихо, - негромкий, но почему-то нежный тон мужского голоса раздался одновременно с прикосновением чужих пальцев к ее плечу. – Все прошло, ты в безопасности, ничего не бойся. Романова, преодолевая себя, усилием воли подняла голову, натыкаясь взглядом на Неджи Хьюгу, который бережно удерживал ее за плечи и участливо смотрел своими невозможными глазами, которые, казалось, смотрели прямо в душу. Надо сказать, довольно некомфортное ощущение. Лина моргнула, ожидая подвоха. - Все хорошо, - принимая ее ступор за страх неизвестности, повторил молодой мужчина, помогая ей возлечь обратно на подушку. – Здесь тебя никто не обидит. Мы позаботимся о тебе в ответ на твою доброту, - он скупо улыбнулся. Лина, пребывая в непонимании, таращилась на него так, словно он был одет в традиционное кимоно, а не в белый медицинский халат. - Это ведь Коноха? – на всякий случай спросила она тихо. Неджи понимающе улыбнулся. - Страна Огня, - уточнил он и добавил без улыбки: - Но мир не твой, а наш. В твоем тебе грозила смерть, так что тебе придется нас извинить за такое самоуправство. Надо же. Они вернулись за ней, за просто посторонним человеком, которого видели один раз в жизни. И спасли. Только потому, что так велело им сердце? Хм… Это тронуло до глубины души. Опустив голову, Лина закрыла лицо руками, сотрясаясь в беззвучном плаче. Постель прогнулась под весом мужчины, когда он присел перед ней. - Не стоит плакать, - но вразрез со своими словами Хьюга перехватил девушку, прижав ее к себе. – Все закончилось и больше не повторится. Шестой Хокаге под страхом смерти запретил открывать порталы в другой мир. Но против тебя он ничего не имеет, так что ты можешь жить здесь на правах полноправного гражданина Конохи. - А что с остальными? – тихо просила Лина, шмыгнув носом. – Они живы? Орочимару? - Вполне себе живы и здоровы, - хмыкнул Неджи, удивляясь тому, что даже в такой ситуации она вспомнила о своих бывших подопечных. – Конохская медицина творит чудеса, так что ирьенины вмиг поставили их на ноги. Иномирянка тяжело вздохнула, отстраняясь от шиноби. - Спасибо за хорошие новости, - слабо улыбнулась она, медленно стирая со щек слезы. Неджи помедлил, пытаясь угадать ее мысли, и произнес: - Хочешь с ними увидеться? - Нет, - резче, чем хотела, ответила Лина и, улыбнувшись, мягко повторила, кинув на Хьюгу взгляд: - Нет. Я думаю, не стоит напоминать им собой обо всем, что они пережили в моем мире. Поверь мне, они бы хотели это забыть, как страшный сон, - вполголоса проговорила девушка, вспоминая о той неделе, что Акацуки прожили под ее присмотром. Джонин цепким взглядом всмотрелся в осунувшееся лицо иномирянки, находя его прелестным, и мысленно укорил себя за то, что не может разбавить грусть ее воспоминаний чем-то веселым, как это с легкостью смог бы сделать Наруто. Однако… - Мы кое-что прихватили из твоей квартиры, надеюсь, ты не будешь возражать, - Неджи внимательно посмотрел на подоконник, куда не доставал взгляд Лины. - Что там? – уже чувствуя себя ужасно уставшей, едва слышно спросила девушка, пытаясь незаметно удобнее устроиться на подушке. - Улитки. Лина, перестав возиться, моргнула, пересекаясь взглядом с шиноби, на что он лишь кивнул и молча поднялся с постели. Не сумев как следует продумать едва сформировавшуюся мысль, иномирянка, снова почувствовав приступ мигрени, окончательно улеглась на подушки и перевернулась набок, закрывая глаза. Неджи, смерив взглядом улиток, долго стоял посреди палаты, наблюдая за уснувшей Линой. Затем, сделав чуть темнее жалюзи, ушел, оставляя иномирянку одну. *** В следующий раз Лина открыла глаза, когда на улице уже заходило солнце, и низкие лучи проникали сквозь занавеску, рисуя на беленой стене геометрические узоры. Романова проморгалась и нашарила взглядом Сакуру, которая с озабоченным видом стояла у ее постели с электронным планшетом в руках и что-то быстро то ли печатала, то ли отмечала. Розовое каре было небрежно заправлено за ухо, тонкие пальцы были с коротко подстриженными ногтями, и на плечах был накинут белый халат, словно девушка забежала сюда на пару минут. - Добрый вечер, Сакура-сан, - едва слышно поздоровалась Лина, и та удивленно подняла голову, тут же устало, но обрадовано улыбнувшись. - Рада, что ты пришла в себя в лучшем состоянии, чем я предполагала. – И, вытащив, словно из воздуха, фонарик, шагнула к Лине. – Смотри на мой палец, - включив свет, принялась водить им перед глазами иномирянки, высматривая патологии. – Небольшое косоглазие… но, думаю, это врожденное, - сделала вердикт Сакура. - Так и есть, - сконфуженно отозвалась Романова, сощурившись. - Значит, идешь на поправку, - уже дежурно улыбнулась Харуно, отходя от ее постели и что-то отмечая в планшете. – Сегодня теплый вечер, тебе будет полезна небольшая прогулка по нашему парку, - не отвлекаясь от письма, произнесла она. – Тебя проводить? - Эм… - растерялась Лина неожиданной смене темы, потому что не чувствовала себя готовой видеть кого-то, кроме врача в единственном экземпляре. К тому же… - На мне лишь больничная пижама, - неловко поправила сбившийся с плеча воротник. - Девушки такие девушки, - рассмеялась Харуно, наконец, посмотрев на иномирянку. – Не переживай, наш сад находится не в общем доступе, а только на территории госпиталя, окруженный забором. Максимум, кто тебя сможет увидеть, – только ирьенины или такие же больные, как ты. - Ладно, - несмело кивнула Лина. Спустя десять минут блужданий по больничным коридорам в сопровождении Сакуры, они миновали три этажа вниз и спустились в госпитальный сад. Лина уже устала так, что хотелось обратно и на инвалидной коляске. Но Харуно с таким упорством и рвением вела ее, что идти на попятную было бы крайне невежливо. Девушки вышли за дверь госпиталя, и Лина остановилась, прекратив мученически переставлять ноги, пораженная необычным дизайном местного сада. Тот, кто создавал его в больничном дворе, был настоящим умельцем садового мастерства – деревья высажены в ровную линию и аккуратно подстрижены, кусты складывались в ромбический узор, простые цветы дополняли гамму, но жемчужиной творчества были скамейки, каждая из которых была установлена так, что сидящий на одной не видел никакую другую скамью, надежно скрытую хитрой рассадкой растений. Возможно, сад был прозаичен и прост, но ровные геометрические линии высаженных растений завораживали кажущимся совершенством. Иномирянка, осознав это, мысленно фыркнула на свой перфекционизм, словно пытаясь его приструнить. - Можно мне, пожалуйста, вон туда, - скромно попросила Лина, кивая на вторую слева, уютно стоявшую около цветущих кустов сирени. - Я, конечно, врач, чтоб предписывать тебе, что можно, а что нельзя, - снова рассмеялась Сакура, - но не в такой мелочи. Как только станет прохладно, грустно или одиноко, - Харуно посерьезнела, - сразу возвращайся в палату. Лина кивнула в тон ей и отошла к скамье, с наслаждением опустившись на прохладную покрашенную в коричневый цвет деревяшку. Свежий аромат сирени напомнил о детстве, о прятках в пышных кустах и "казаках-разбойниках". Лина улыбнулась, закрыв глаза и откинувшись на спинку скамьи, чтобы не дать слезам стечь по щекам. Хотелось бы раствориться в этом запахе, чистоте и свежести, никогда не знать прошедших событий и не думать о будущем. Девушка сползла пониже со скамьи, чтобы опираться головой о спинку, и открыла глаза, с удовольствием глядя ровно в сумеречное небо с зажигавшимися редкими звездами. Снаружи кустовой поросли порыв ветра всколыхнул листья, а внутри было тихо и сохранялось дневное тепло, не причиняя дискомфорта. Романова подумала обо всем этом вскользь, глядя в незнакомое небо, в котором даже звезды не складывались в привычные созвездия. Однако это вовсе не пугало, потому что бархатное небо с точками-звездочками – то единственное, на что иномирянка могла любоваться часами и не уставать. Солнце зашло окончательно, так что вечерняя прохлада бесцеремонно забралась даже в самые теплые островки сада. Лина зябко поежилась, выравниваясь на скамье и дотрагиваясь до мокрых от вечерней росы дощечек, на которых сидела. Поднялась во весь рост, выходя из своего укрытия и тут же натыкаясь на проходящего мимо Неджи. - Добрый вечер, - вежливо проговорил он, останавливаясь около девушки. - Здравствуйте, - встала, как вкопанная, неловко потянувшись заправить фантомную прядь волос, тут же одернув себя, вспомнив, что их нет. - Что-то случилось? – проницательно сощурился юноша. - Мне… нужно в палату, - робко произнесла Лина, обхватив одной рукой локоть другой. - Я провожу, - с готовностью кивнул Хьюга, подходя к насторожившейся Лине сбоку и обхватывая ее за плечи, заставив замереть. - Это... что… - покосилась на чужие руки на своих плечах. – Это… зачем? Неджи хмыкнул про себя, ощущая острое чувство дежа вю, потому что в его жизни есть подобный персонаж, иногда выкидывающий такие штуки. - Здесь прохладно, - и в доказательство накинул на нее полу своего халата, сильнее притискивая к себе. – Идем же, - не дав ей погрузиться в глубокий самоанализ, джонин повел ее ко входу в госпиталь. Лина, замирая от каждого шага, шла, ведомая сильными руками, чувствуя, что превращается в сплошной оголенный нерв, и чтобы потом успокоиться, не хватит всех успокоительных. Вдохнула, выдохнула, пытаясь взять себя в руки, и, отрешившись от ведущих ее рук, начала рассматривать обстановку госпиталя, которая вообще ничем не напоминала знакомые ей поликлиники. Повсюду была чистота, следы свежего ремонта, запах крепких лекарств и спирта, а еще – вежливые молодые люди. Везде только молодые люди. Ни одного старика. На секунду стало очень страшно, и Лина, чуть дернувшись, посмотрела снизу вверх на своего провожатого, натыкаясь взглядом на волевой подбородок и прядь каштановых волос, ниспадающую около довольно большого уха. Неджи повернул к ней голову, останавливаясь. - Что-то случилось? – щуря свои невозможные глаза, поинтересовался шиноби. Лина скорее помотала головой, чем ответила голосом. – Отчего тогда такой испуг в глазах? – в ровном голосе сквозила улыбка. - Просто, - Романова отвела глаза, - голова закружилась. А еще участился пульс, и на лбу выступила испарина – не иначе, как от слабости. Хьюга неодобрительно качнул головой и внезапно подхватил иномирянку на руки, встречаясь с огромными серыми глазами, расширившимися от шока. - Похоже, что передвигаться самостоятельно тебе еще рано, - заметил он ей, вполне бодро шагая вперед. Лина, не решившись обхватить его полностью за шею, аккуратно тронула пальчиками отворот чужого халата, все-таки устало приклонившись к сильному плечу и закрыв глаза, отчего не увидела улыбку, адресованную ей. Ее осторожно транспортировали в выделенные ей покои, бережно ссадили на кровать, подвинули подушки под спину и укрыли одеялом. - Время ужина – его сейчас будут разносить, - выпрямляясь перед кроватью, заметил Неджи. – Еда, возможно, не такая, к которой ты привыкла в своем мире, но тебе нужно будет хорошо питаться, чтобы поправиться. До встречи, - Хьюга сделал легкий поклон и удалился из палаты, стараясь более не тревожить хрупкий покой иномирянки. Лина, и в правду чувствовавшая себя измотанной, словно после трудового дня, быстро уснула. - А я думаю, отчего это Хьюга, – ни разу не ирьенин, – так зачастил в госпиталь, - подперев щеку рукой, у стойки регистрации стояла Сакура, хитро глядя на джонина, выходящего из коридора стационара. Неджи, удостоив Харуно нечитаемым взглядом, каким оглядывают предмет мебели, устремился на выход. – Эх… - провожая его взглядом, вздохнула Сакура, словно умудренная опытом женщина, которой определенно есть что сказать по этому поводу. Но Харуно благоразумно промолчала, оставив все свои мысли при себе.