***
Что самое интересное, как раз её саму заметила какая-то большая шишка. Некий Ноблметал. Кое-кто был готов пригласить её в более достойное такого таланта место и даже помочь с поступлением в лучшее медицинское учебное заведение. Кроме того, снизошёл до того, чтобы притащить свой бампер в эту дыру и позвать Блэклайт на личную встречу. Фем не была уверена, что ей стоит идти. Коллеги, узнав об этом, уговаривали её пойти, так как она и впрямь достойна большего. Говорили, что она всегда смотрелась так, словно не отсюда родом. Ну и что подобный шанс здесь выпадают только раз в жизни. — Ты же хотела хорошего оборудования и новых инструментов, там у тебя наверняка всё это будет, — твердили коллеги. — Вы не понимаете, — с грустью отвечала фем. — Я хотела, чтобы это всё появилось здесь. А если я уйду, вы ещё и потеряете лучшего врача арены. Но эти слова ни на кого не подействовали и потому её неустанно продолжали уговаривать. Тогда ей в процессор пришла идея: изменить место встречи, позвать эту «шишку» сюда, в закулисье арены, и показать ему, с чем медикам приходится работать и как живётся гладиаторам, которым здесь медицинская помощь и оказывается. Она чувствовала себя некомфортно от того, какой это может показаться наглостью, но хотела ещё и проверить, так ли нужна. Как оказалось, нужна и он явился, не запылился. Показывая и рассказывая, как всё здесь обстоит, Блэклайт для начала пригласила гостя в медицинский отсек. Но увидела лишь презрение и брезгливость ко всему, что его окружало. При этом с ней самой мех был притворно обходителен и максимально вежлив. Даже расщедрился на комплименты. — Вы и впрямь лучший здесь врач, леди Блэклайт, — посчитал он нужным озвучить своё мнение лишний раз и подчеркнуть значимость фем и то, как она выделяется на фоне других каонцев, прямо перед её коллегами. — Мне жаль видеть то, в какой клоаке вы застряли. И потому нахожу необходимым оказать вам помощь в продвижении по достойному вас пути — пути в высшее общество. Уверяю, если с вашим талантом ещё и получить должное образование, вы сумеете стать одним из ведущих специалистов в области медицины. Даже в самом Иаконе это не останется без внимания. С одной стороны, подобное подчёркивание отличий тешило самолюбие и гордость врача. Но, с другой стороны, её доброй искре делалось неприятно от того, как он смотрит на привычный для неё уклад и на её друзей. А смотрел Ноблметал на это всё, надо отметить, как на пятно ржавчины, начавшей разъедать его серво. Так или иначе, дальше она пригласила его в тренировочный блок, где гладиаторы отрабатывают приёмы на манекенах и мишенях. Блэк преследовала цель показать ему, что и у них там всё далеко от идеала. Но и там ничего не изменилось. Презрительный взгляд большой шишки коснулся и каждого бойца, кто там находился. Разумеется, мех обратил внимание и на самодельные манекены и мишени, явно собранные из мусора. Что тоже вызвало в нём такую брезгливость, словно он наступил в кислоту и так просто уже не отмоется. — Воистину, порой среди груды дешёвого и ржавого металлолома можно отыскать благородный металл, — прозвучал очередной оскорбляющий всех остальных комплимент в адрес врача. Он совершенно никого здесь не боялся, полагая, что деньги, связи и высокое положение в обществе обеспечивают ему полную безопасность. Поэтому совершенно не тревожился из-за гневных взоров гладиаторов в свою сторону. Думал, что никто из них не позволит себе большего, нежели немую и бессильную злость. Блэклайт это тоже не понравилось. И, тем не менее, она не стремилась как-то оскорбить его или сделать ещё что-то плохое, лишь попросила (причём не для себя, а для других) чтобы в медицинском отсеке провели апгрейд оборудования и здесь обновили тренировочные снаряды. — И будьте, пожалуйста, со всеми одинаково вежливы, сэр Ноблметал, — невольно передразнила врач его снисходительную манеру речи. — Мне бы не хотелось, чтобы вас случайно приняли за тренировочный манекен, а то ещё прибавите уборщикам работы по оттиранию энергона со стен, — произнесла фем с настолько невинным видом, что это никак не сочеталось с завуалированной угрозой. Но высокопоставленный благородный гость подметил это и, едва не брызгая омывающей жидкостью, прижал её к стене и схватил за манипулятор, чуть ли не заставляя скрежетать дентальными пластинами от боли, со словами: — Как ты смеешь мне угрожать и ставить свои условия?! Ты никто! — так и раскрылась ржавая истинная суть гостя. Как и следовало ожидать, он не осмелился поднять руку ни на одного воина. А на относительно хрупкого врача, так пожалуйста. Но, её любимый гладиатор не смирился с ролью наблюдателя и, застав эту сцену, подошёл ближе. Он схватил обидчика Блэклайт за свободный манипулятор с такой силой, что не только заставил того заскрежетать дентальными пластинами, и отпустить своего любимого врача, но и коснуться одним коленом пола. — Как ты смеешь, отребье?! — продолжил возмущаться противный мех. — А кто в итоге приклонил колено? — с усмешкой поинтересовался Мегатронус, не спеша освобождать морального урода из стальной хватки. И даже надавил чуть сильнее. — Да я вас засужу за такое обращение! Вы хоть знаете, какие у меня связи?! — едва ли не заскулил от боли неприятный робот. Но сколь бы он не был неприятен фем, она не хотела, чтобы он пострадал, поэтому поспешила закончить разговор и выпроводить его. — Поверьте, я не желаю вам зла. Я бы приняла ваше предложение, если бы вы приняли мои условия. Если вы не согласны, вам лучше уйти, — спокойно и вполне доброжелательно сказала Блэк. — Вас проводить к выходу? — Нет уж я сам, — раздражённо заявил он в ответ, когда его, наконец, отпустили. И уже собрался уходить, буркнув что-то нечленораздельное напоследок. Но фем всё же настояла на сопровождении, а то мало ли каких он бед натворит в таком прескверном настроении. Мегатронус был солидарен с ней касательно данного вопроса. Так что они шли позади того, кто собирался вскоре покинуть это место. Тот толком не слышал их разговора, но гладиатор всё равно осторожно подбирал слова: — Думаешь, его можно отпускать? — поинтересовался Мегатронус. — Если он не лгал о связях, с тем, что он узнал, у арены могут возникнуть проблемы, — добавил он, заметив удивление на лице врача. Врач понимала, к чему клонит гладиатор, и ей эта идея не нравилась. Но в то же время и осознавала, что он прав. И если из-за её неосмотрительности пострадает кто-то из ближайшего окружения, она себе не простит этого. Её дом и друзья здесь и, если это место вдруг прикроют, ей просто будет некуда идти. Фем не хотела потерять то, чем дорожит и тех, кем дорожит. Хотя проблем, которые может вызвать избавление от другой угрозы, всё ещё опасалась. — Если его сигнал пропадёт за пределами арены, и он не успеет сообщить о происходящем, проблем не будет, — ответил Мегатронус на немой вопрос Блэк. Это навело Блэклайт на мысли, что действовать придётся ей. По травмам противников гладиатора, она понимала, на что тот способен и по её прикидкам, он бы размазал цель одним ударом. Но в последнее мгновение может быть послан сигнал, который всё загубит. А вот она могла, со своим знанием «анатомии» трансформеров, точным ударом тонкого лезвия уничтожить передатчик. Там останется дело за Мегатронусом. Так они и поступили, когда неприятный им обоим робот уже успел подумать, что он свободен. Затем тело спрятали. «Хотелось бы мне разрешить эту проблему иначе», — с неким сожалением подумала фем. Да, с моральной стороны ей тяжело далось такое дело, но она умудрилась успокоить себя необходимостью данного поступка, хотя и не до конца. Да и другого варианта всё равно не видела. Разве что унизительный: извиниться и принять предложение ржавой личности, отказавшись от своих условий, тем самым растоптав собственную гордость. Но это, на её взгляд, никуда не годится.Глава 1. Наш дом
15 декабря 2022 г. в 18:13
«Тем, кого влечёт лишь энергон и зрелища, никогда не понять, чего это стоит гладиаторам и врачам при арене», — пришла к такому умозаключению одна из врачей при арене Каона.
— Блэклайт, у тебя какой-то нездоровый интерес к этому гладиатору, собирающему народ на площадях, — не раз доводилось ей слышать от коллег, среди которых она всё равно некоторых считала друзьями.
«Они не со зла», — успокаивала себя фем, — «они просто ещё не поняли его слов».
«Но я его понимаю. И я помогу им тоже понять, стоит только перевести смысл его слов на тему наших обстоятельств», — загорелась она идеей и, собрав коллег, высказала свои собственные мысли по поводу несправедливости мира, по-своему продолжая нить повествования гладиатора — Мегатронуса.
— Да, я понимаю, он уже нескольких сделал калеками и двоих отправил к Великой Искре. Но вы забыли, что это арена и у нас победителей не судят? Особенно когда оборудование и инструменты оставляют желать лучшего. Сколько раз мы уже посылали просьбы об обновлении? Скольких бы мы ещё могли спасти от такой участи, если бы к этой просьбе прислушались? Мегатронус прав, нас никто не слышит в этой дыре, никому нет дела до нас! Мы только и можем, что плавиться в собственном котловане и обеспечивать публику развлечениями! Тем, кого влечёт лишь энергон и зрелища, никогда не понять, чего это стоит гладиаторам и нам! — весьма экспрессивно и эмоционально заявила Блэк.
Она не услышала ответа на свои искренние изречения, но заметила, как все задумались над этим. На них был оказан этот эффект в том числе потому, что несмотря на молодость и получение медицинских познаний от другого врача арены, а не получив официальное образование, Блэклайт сумела стать здесь лучшим врачом. А необычная смесь из её научного склада ума и творческой жилки, не раз помогала ей хоть что-то сделать в тех случаях, когда оборудование ломалось, а чинить было некогда. За это её здесь уважают и прислушиваются к ней. Этого Блэк показалось достаточно для начала, и она закончила собрание.
— И всё-таки опасные это мысли, — с некоторой тревогой обратился к ней прежний лучший врач арены и по совместительству некогда опекун и наставник нынешнего лучшего врача, как только все остальные разошлись.
— При всём моём уважении к вам, Айсбрейкер, — начала она с добротой и заботой. Его беспокойство было ей вполне понятно, всё-таки он подобрал её ещё спарком на улице. Дал ей кров и обеспечил профессией. С тех пор всё было хорошо. По крайней мере, так казалось. Но она вновь почувствовала несправедливость мира и внутри что-то начало закипать. — Неужели вам хочется и дальше, молча и смиренно принимать свою участь и всё это терпеть?! — на этих словах голос Блэклайт стал заметно строже.
— Эх, — обречённо провентилировал беспокойный мех, — будь осторожна и смотри, чтобы тебя не занесло на избранном пути.
— Спасибо за заботу, — ласково улыбнулась фем. Хотя продолговатая оптика жёлтого цвета и создавала впечатление хитрого прищура. Но ласку можно было ощутить в её голосе. — Именно ради таких как вы, я хочу, чтобы наш мир стал лучше. Ведь вы этого достойны.
— Только одно меня радует, — продолжил Айсбрейкер гнуть свою линию. — С появлением на арене Мегатронуса, ты перестала во всём доверять статистике. Оно и понятно. Когда до него новичок с такой лёгкостью побеждал в своём первом поединке?
— Да, это было поразительно! — восхищённо припомнила Блэклайт. — Сколько я здесь врачом, такого не было.
— Сколько я здесь врачом, — сделал Айс акцент на себя, — такого не было.
Они, молча, улыбнулись друг другу и вскоре тоже разошлись кто куда.