Под тонкой зелёной обложкой скрывается иной мир

В такой подходящий день Илья Зеркалов, штатный сотрудник «Сквадры», просто не мог не взять выходной. Посудите сами: почти все обитатели их квартиры расходятся на учёбу или работу, а Миша, единственный, кто остаётся, будет минимум до обеда спать. И никаких скандалов из-за отсутствия горячей воды! Куда ни глянь, одни плюсы. Свой выстраданный выходной Зеркалов планировал провести в полнейшей прокрастинации, отвлекаясь от втыкания в телефон только на приёмы пищи.  Проснулся по привычке рано. Но ничего плохого Илья в этом не находил. Судя по времени, остальные уже ушли, а тишина за дверью подсказывала, что Дыняев в данный момент спит без задних ног. День явно задался. Потягиваясь и похрустывая шеей, Зеркалов вышел к ванной и убедился, что без зазрения совести может израсходовать весь запас горячей воды в «титане», не спровоцировав при этом очередные разборки.  Из ванной Илья вылез абсолютно довольный жизнью и с лёгким сердцем направился на кухню. Там, найдя в холодильнике коробку яиц, он приготовил яичницу для себя и ещё спящего Миши - справедливости ради, он слегка её подпалил, но когда хрустящая корочка в яичнице была лишней? - и, позавтракав, вернулся в свою комнату.  Спустя несколько часов залипания в тикток он был бесцеремонно прерван скрипом двери в их с Фёдором комнату. В проёме показалась сиреневая голова.   - Grazie mille, Илья!   - Ты про завтрак? Пустяки, - заметив в руках Миши стопку тонких зелёных тетрадей, Зеркалов со вздохом отложил телефон. - Что на этот раз принёс? Опять свою писанину про мафиози?  Дыняев улыбнулся во все 32.   - Её самую.  *** Командир Ризотто Неро поручил им крайне опасную миссию. После жестокого убийства Сорбета и Джелато, после того, как не вернулся сначала Формаджо, потом Иллюзо, а затем и Прошутто с Пеши, командир словно погрузился в отчаяние. Он стал очень подозрительным, даже параноидальным, и отказывался посылать их на миссии поодиночке, несмотря на то, что они были лучшими из лучших, как он всегда им втолковывал.  И всё же Мелоне понимал его чувства. Из девяти человек в отряде их осталось лишь трое: собственно, Ризотто Неро, он сам, и Гьяччо, обладатель станда, способного понижать температуру и создавать лёд. Этого ничтожно мало! Особенно учитывая, что враг не понёс абсолютно никаких потерь!! Подумать только, Босс выкосил почти треть отряда, просто прикончив Сорбета и Джелато, а эти недоумки из банды Буччеллати вольно или невольно собственными руками продолжали начатое им дело. Конечно, если бы не новичок, тёмная лошадка, всё наверняка было бы проще. Кто же он, чёрт возьми, вообще такой?! Мелоне уже отправил свой станд за Буччеллати, и теперь можно было лишь спокойно ждать результата. Сказать откровенно, ждал мужчина не только его. Сюда вскоре должен был прибыть Гьяччо. Ризотто настоял на этом, сам оставшись контролировать ситуацию дистанционно. Уж лучше бы сюда прибыл сам командир. Мелоне совершенно не мог поладить с Гьяччо.  Звук работающего двигателя вырвал мужчину из задумчивости и предупредил приближение совсем не долгожданного напарника.   - Чего расселся?! - выкрикнул из салона водитель.  Мелоне скрипнул зубами, но быстро поднялся и поспешил к подъехавшему транспорту.  Водителем был интеллигентно выглядящий голубоволосый мужчина в массивных красных очках. Выражение его лица совершенно не вязалось с мирным образом: злое, мрачное и чуть обиженное.   - Байк твой где? - совсем не тихо спросил Гьяччо.   - Станд угнал, - Мелоне ухмыльнулся и облизнул губы, за показной игривостью пытаясь скрыть злость.  Водитель, к удивлению пассажира, не продолжил свою истерику. Он замолчал и как-то слишком задумчиво уставился на дорогу. Такое поведение было для него совсем не характерно, и Мелоне с видимым подозрением уставился на него.   - Чё пялишься? - раздражённо рыкнул Гьяччо, но было видно, что это раздражение он будто через силу из себя выдавливает. Он лишь на миг кинул взгляд на Мелоне, чтобы тут же отвернуться обратно к дороге.   - Сегодня ты не истеричка, - задумчиво произнёс пассажир. - Что произошло? И резко «полетел» лицом вперёд. Гьяччо с такой яростью вдавил тормоз, что чуть не сломал педаль. Совсем не аккуратно съехав на обочину, водитель протянул руки к Мелоне и, не найдя у его откровенной одежды воротника, вцепился прямо в шею.   - Что произошло?! ЧТО ПРОИЗОШЛО?! Ты, блять, издеваешься?!! Нас перебили, как беззащитных котят!!! Мы остались втроём, Мелоне!! ВТРОЁМ!!! Из девяти человек Сквадры!! Я верил, что ты не настолько эгоистичная мразь… - Гьяччо резко отпустил Мелоне и схватился за голову. - Нет пути назад… Всё или ничего… Даже если остановимся сейчас, нас добьёт Босс… Ризотто тоже понимает это, поэтому и не даёт приказа к отступлению, но… Ты знаешь, ведь так хочется жить… и так не хочется умирать.  Мелоне тяжело и хрипло дышал, разминая довольно сильно похолодевшую шею. Он совершенно безумными глазами смотрел в чужие глаза напротив, не менее безумные. Казалось, Гьяччо плакал, только без слёз. Его плечи дрожали, а пальцы, сжимающие прекрасные голубые кудри, на которые наверняка были убиты час времени и половина банки лака для волос, заметно тряслись. Мелоне вдруг почувствовал себя последней сволочью.   - Боже мой, Гьяччо… - мужчина боялся протянуть к нему руки. Но эмоциональный порыв преодолел здравый смысл, и Мелоне сжал чужие холодные ладони в своих. Только после этого действия слов у него не осталось. Нет, он не мог произнести ни звука.   - Заткнись, Мелоне, - хмуро взглянул на него Гьяччо, понемногу приходя в себя. - Ты хорошо пиздеть умеешь. Мне не нужны твои оправдания.  Он резко замер, с нескрываемым ужасом рассматривая шею пассажира. Мелоне вопросительно посмотрел на него, не выпуская его ладоней из своих.   - Блять, - прохрипел отчего-то голубоволосый, - я обморозил тебе шею.  Мужчина не мог этого увидеть и оценить масштаб повреждения, но вместо ожидаемого испуга за собственное здоровье на его лице отразилось принятие.   - Я заслужил это, - прошептал Мелоне.   - Идиот? Я мог проморозить тебе сонную артерию!! - взорвался Гьяччо, стараясь вывернуть ладони из чужих. - Что значит заслужил?!  - Чш-ш, - Мелоне накрыл его рот тыльной стороной ладони, а вторую прижал к своей груди там, где за решёткой рёбер билось его ещё живое сердце. Гьяччо удивлённо притих. - Да, ты прав, я повёл себя как мудак, как полнейший эгоист. Мне нет оправдания, но… я чувствую то же самое, Гьяччо. Абсолютно. Просто… если перестану вести себя как прежде… совсем с катушек съеду, понимаешь? Не хочу умирать. Хочу, как сейчас, чувствовать, что моё сердце бьётся. Не хочу терять вас: тебя, Ризотто… Вы - единственное, что у меня осталось.  По щеке Гьяччо скатилась скупая слеза. Он заметил, что в порыве откровений их пальцы переплелись. Сейчас он чувствовал сердцебиение Мелоне под собственной рукой. Неловкости не было; сама ситуация к ней не располагала. Разве они чужие друг другу? Особенно сейчас, когда из всего отряда они - лишь жалкие остатки, на выживание которых в течении месяца Гьяччо не поставил бы и осколка льда. Когда твои руки чувственно сжимает тот самый напарник, на которого ты всегда боялся взглянуть лишний раз, чтобы только не дать задуматься о причинах такого внимания.   - Ладно, - водитель разорвал зрительный контакт, но пальцы не разжал. - Ты не мразь, признаю.  Его рука опустилась к груди, и он попытался почувствовать собственное сердцебиение. Словно не верил, что действительно жив.   - С недавних пор ценю каждую секунду осознания, что вы живы, - Мелоне грустно улыбнулся.  Им было не важно уже, что на компьютере Baby Face раз за разом выскакивали панические строчки о том, что автономный станд сгорает дотла. Главное, что сами живы. Горячее, в противовес ледяным ладоням, дыхание Гьяччо изо всех сил стремилось согреть, растопить собственноручно замороженные участки чужой шеи. Самым прекрасным на свете сейчас он считал саму возможность чувствовать тепло от другого человека, осознавать, что его существование ещё не прекратилось. Что в этом тепле ещё могут распуститься прекрасные цветы. Чувствуя своими губами, как кровь приливает к коже там, где секунду назад он её держал, Гьяччо был счастлив, насколько можно быть счастливым в отчаянии. Его веселила мысль, что Мелоне никогда, кроме холодных сезонов, не носил закрытую одежду, поэтому вся его работа будет отлично видна. Он не чувствовал сопротивления и не останавливался, пока ещё не потерял решимость. И пусть даже это агония перед неминуемой смертью. Уже не важно. В конце концов, они живы друг для друга здесь и сейчас.  *** «Разумеется, на задание командира Ризотто они сильно опоздали», - прочитал последнюю строчку Зеркалов. Миша всё это время сидел напротив и пристально смотрел на него, стараясь не показывать лёгкого волнения.  Илья хмыкнул, закрыл тетрадь и протянул её владельцу.   - Чел, я правда не понимаю, почему ты не пошёл на гуманитарную специальность.