Дикая орхидея

«Она отошла», — произносит Барни с отчаянием, заикаясь, слова с трудом даются умственно отсталому. «Я видел. Она отошла», — кажется, это единственное, что способен выговорить Барни. Слёзы текут по его щекам, когда он пытается произнести это и быть услышанным за столько времени. Тэдди рычит на Барни, велит ему заткнуться, а потом идёт успокаивать, чтобы выслушать. На протяжении всего фильма Барни произносил эту фразу, как только видел Миртл. — Он постоянно произносит эту фразу, на протяжении всего времени, что идёт фильм, — говорит Крис. — Это обязательно что-нибудь да значит. Когда Тэдди привозит Миртл на место происшествия, Кристофер снова замирает. Австралиец искренне хочет помочь разобраться, все вспомнить Миртл, чтобы она убедилась, что не проклята, что не совершала то, что ей навязали. По щекам Бан Чана текут слёзы, когда он видит эту сцену, отворачивается в моменты проявления детской жестокости. «Я подвинулась…» — с отчаянием и слезами в глазах выдает Миртл. «Я отошла», — более осознанно произносит она, смотрит на Тэдди. «Барни все видел, он был на башне. Стюарт врезался в стену и сломал свою дурацкую шею. Он никому не сказал, испугавшись, что его обвинят во лжи и снова увезут. Но они увезли тебя. Ты не убивала Стюарта Петтимана, он убился сам», — Максвинни со своей стороны все также деликатен, его голос спокоен. Бан Чан стирает слёзы с щёк. Ника осторожно пододвигается ближе, стянув салфетки с тумбочки, обнимает лидера одной рукой, а второй протягивает ему салфетки. Кристофер отказывается от них, позволяя слезам течь по щекам. Обнимает Нику, вжимая её в себя так крепко, что ребра готовы захрустеть. Утыкается носом ей в плечо и тяжело дышит. — Хэй, ты сейчас пропустишь все самое интересное, — Ника смотрит на экран краем глаза. Где Тилли и Тэдди целуются у него в трейлере, все дело идёт к постельной сцене. И тут до Ники дошло, что дальше драма будет разворачиваться только сильнее. — Фильм только набирает драматичность, Чанни, — Ника зарылась пальцами в волосы Бан Чана, осторожно почесала макушку. — Дальше будет ещё больше слёз? — Бан Чан неохотно оторвался и все же взял в руки салфетки, осторожно промакнул лицо: чисто профессиональная привычка. — О, да, — Ника кивнула. — Я бы назвала этот фильм «Один литр слёз по-австралийски». Крис нервно рассмеялся: этот смех нетрудно было узнать, он был неестественным и высоким. Они отвлеклись и вернулись к просмотру лишь в момент, когда Тилли и Тэдди лежали на крыше силосной башни: «Это самолет. Нет, птица. Это супермен!» — восхищённо произносит Тилли, глядя в подзорную трубу Тэдди, широко улыбаясь. Кристофер вторит её словам, глядя на Нику. «Ошиблась, он здесь. Силами и способностями он превосходит всех смертных», — ласково произносит Тэдди. «А моё проклятие?» «Я же сказал, что не верю в проклятие, сейчас докажу», — говорит Тэдди и открывает люк, а после исчезает в его темноте с глухим звуком. «Я больше не проклята», — кричит Тилли, пытаясь быть убедительной. А потом подсвечивает отверстие люка фонарем. «Тэдди?» — её голос наполняется отчаянием с каждым разом, когда она произносит имя любимого. — Он ведь выжил? — севшим голосом спросил Бан Чан, кончиками пальцев он шарил по кровати в поисках салфеток. «Они три часа пытались проделать дыру, он слишком долго там пробыл. Он задохнулся». Слёзы брызнули из глаз сами в момент душераздирающего вопля матери, потерявшей сына. Кажется, её крики о потере слышала вся пустыня, ветер разносил их на весь Дунгатар. Кристофера затрясло. Концовка фильма. Тилли осматривается в своем ателье, стоя в изящном черном платье. Под игривую музыку фортепиано льется бензин на пол, а сама Тилли в очередной раз с особым изяществом закуривает и бросает зажигалку со словами «Больше не проклята» в своё ателье. На фоне горящего дома Тилли выдыхает дым, аккуратно толкает ножкой в черной туфельке рулон из красного шелка и поливает эту дорожку бензином тоже, а потом спускается по ней, глядя, как огонь перекидывается на дорожку, а с неё ветром распространяется и на крыши домишек Дунгатара. — Как она прекрасна… — выдыхает Крис. — И как гениальна. «Куда едете, мисс?» — спрашивает контроллер в поезде. «В Париж». «Поезд направляется в Мельбурн», — немного неловко отвечает мужчина в форме. «Тогда в Мельбурн». — О боги… Потрясающий фильм, — Кристофер выдохнул. — Где ты его нашла? — Увидела как-то давно трейлер, захотела сходить в кино. А спустя какое-то время случайно нашла это фильм в свободном доступе. И его не оценили по достоинству, эту кинокартину никогда не озвучивают, когда говорят о фильмографии Кейт Уинслет, а как по мне, фильм просто гениален. — Гениальные вещи часто остаются недооцененными, — Бан Чан кивнул. — Да, фильм просто потрясающий. И ты была права, Миртл пришлось заплатить слишком высокую цену за свою месть. Сначала смерть Тэдди, а потом и матери. Потерять самых близких людей. Не думаю, что справился бы на её месте. — Это звучит тоже довольно-таки смело и честно, — заметила Ника. — И мне нравится, что ты не боишься быть искренним в своих чувствах. — Этому я пытаюсь научить и других. Что же… Ты решила меня довести до слёз сегодня, это что-то новенькое. Это тоже сделано с целью качественного вдохновения? — Бан Чан посмотрел на неё. — Если тебе это поможет вдохновляться в дальнейшем, почему нет, я буду только этому рада, — Ника кивнула. — А вцелом я хотела показать тебе хороший фильм, который сама очень сильно люблю. — Хорошо. Времени уже много, и я, пожалуй, пойду к парням, — Кристофер вспомнил о своем желании поцеловать Нику и слез с кровати. — Ты решил уйти? И оставить меня ночью без Big Hug? — Ника удивленно на него посмотрела, поднимаясь с кровати следом. — Я хотел бы остаться, но парни не поймут, я договорился с ними, что мы всей группой будем спать внизу, а ты будешь спать здесь. Я не хочу нарушать договоренностей, которые сам же и дал для мемберов. Это не по-лидерски, — Бан Чан достал из шкафа толстовку и надел на себя, поправил тесемки и капюшон. Он старался избегать взгляда с Никой. Ника кивнула понимающе, глядя как Бан Чан одевается, снимает с зарядки наушники и телефон. — Ладно, я поняла. Извини за настойчивость, — она примирительно подняла руки. Кристофер с трудом посмотрел на неё, желание подойти и поцеловать её было более непреодолимым. Бан Чан незаметно закусил губу. — Всё нормально? — спросила Ника. — Я могу тебя обнять перед сном? — Да, да, конечно, — он застыл перед дверью. Ника слезла с кровати и подошла к Кристоферу, он раскинул руки, чтобы обнять её и прижал к себе за плечи. Ощутил, как Ника мягко гладит его по спине, через ткань толстовки. Хотелось замурлыкать, как огромному кошаку. Это так приятно. Чувствовать, что Big Hug не остались без ответа, как в прямых эфирах. Отрываться не хотелось совсем. Бан Чан попытался себя пересилить, разорвать эти объятия первым: — Мне нужно идти, — произнес он скорее для самого себя, нежели для Ники. — Да, я знаю, — Ника тихо выдохнула в его плечо. — И все же… — Кристофер прижал Нику к себе теснее, а потом ослабил объятия, выпустил от себя. — Спокойной ночи, — он еле нащупал ручку двери, чтобы выйти. — Спокойной ночи, — Ника смущенно улыбнулась и пожала плечами, глядя на него. — Закрывайся, чтобы тебя никто не беспокоил, — Бан Чан ушёл вниз. В гостиной кто-то из парней бодрствовал, залипал в телефоне, Хан и Сынмин смотрели кино по телевизору, приканчивая огромную пиццу. — Вы чего не спите? — А ты что наверху делал? — Пока вы все легли баеньки, мы с Никой посмотрели ещё один фильм, — Бан Чан достал свой спальник, раскрутил его и лёг внутрь. Тело все ещё помнило прикосновения Ники. Кристофер зажмурился, кутаясь с головой и вспоминая то жгучее, почти болезненное желание поцеловать Нику. Драма фильма «Месть от кутюр» тоже не отпускала его до конца: было тяжело смириться со смертью Тэдди, но если бы он не умер, то драма не получилась такой трогающей за душу, план мести не пришёл бы в действие. Героиня смогла победить, лишь когда лишилась всего, что ей дорого. Но Тэдди — солнечный лучик света в этой дыре, такой деликатный и внимательный… Сверху послышались шаги, Крис безошибочно узнал в них Нику, и решил не выглядывать из спальника. По движениям Ника остановилась, глядя на них. — Хэй, ты чего не спишь? — спросил Хан. — Не спится, — ответила Ника. — Есть хочется. — Присоединяйся к нам, тут как раз осталась целая коробка неострой курицы, — Хан пододвинулся, пихая бедром в лицо Бан Чана. Последний постарался лежать неподвижно и не реагировать, сонно застонал и перевернулся на другой бок. — Блин, прости, Крис, — Сынмин похлопал его по бедру легонько. — Садись, Ника. Ника села возле Сынмина и пододвинула к себе коробку с курицей, довольно захрустела ей, глядя на экран. Парни смотрели что-то из Марвел. — Вкусно, даже, когда она холодная, все равно вкусно, — Ника вскрыла маринованную редьку. — Так проголодалась? — Сынмин улыбнулся ей. — Да, — Ника кивнула, доставая ножку из коробки. — Видимо, из-за того, что мы смотрели драматичное кино с Бан Чаном. — Вы часто проводите с ним время вдвоем, между вами что-то есть? — А вам Бан Чан не говорил? — спросила Ника, снимая по кусочкам кожу в панировке. — Не говорил что? — парни заинтригованно замерли. — Что между нами ничего нет и быть не может. Мы обсуждали это ещё тогда, когда я приехала и подписывала контракт. Если мы часто проводим время вместе, это не значит, что между нами что-то есть, мы коллеги. И решаем вместе рабочие вопросы. А вам он говорил что-то другое? — То же самое, — ответил Хан. — Только с трудом верится. — Почему? Бан Чан внимательно слушал их разговор, а потом понял, что Хану наверняка хватит смелости сказать, что лидер группы неровно к ней дышит. — Ну, если Бан Чан не говорил с тобой об этом, то и мы не будем. — Ты многим нравишься в группе, Ника. Поэтому всем крайне любопытно, как вы проводите время вместе, — ответил Сынмин. — Когда остаетесь наедине. — Ладно, говорю вам, что мы вместе работаем. И бывает так, что мы можем не разговаривать часами, потому что никто не хочет мешать работе другого. Сидим обычно в разных углах: каждый на своем месте. И иногда делаем перерывы, заказываем поесть или пьем кофе вместе. Общаемся о чем-нибудь, как видим новый альбом, у кого какие идеи есть, стараемся учитывать это и брать в работу, оцениваем работу друг друга. Вам это было интересно? — А вы о чем-то помимо работы общаетесь? — спросил Хан. — Что ты знаешь о Бан Чане, как о человеке? — Мне нравится, что он не стесняется быть искренним в проявлении своих чувств. Например, мы смотрели кино, и он расплакался и не извинялся за это. Он любит черный цвет и мужские украшения, никогда не снимает их с себя. Ему нравится покупать себе огромный кофе со сливками, потому что он может его себе купить, а сливки он никогда не съедает, а выбрасывает и пьет кофе так, чтобы сливки не попались ему. Очень аккуратно ест и не любит разговаривать за едой, а потом обязательно идёт чистить зубы. Когда Чан работает, то часто разговаривает сам с собой и делает поглаживающие движения рукой, словно гладит собаку, Берри. Напевает себе под нос и пританцовывает, кусает губы, когда оценивает сам себя. Боится показаться без макияжа, потому что не считает себя красивым. Но при этом он считает себя очень сексуальным, иначе не создавал бы подобные образы, не добавлял бы к ним элементы БДСМ и не носил бы столько черного. Часто касается своих плеч и разминает их, потому что у него межреберная невралгия, и таким образом он пытается убрать «зажатость». Иногда он не может уснуть из-за усталости. Вопросы о семье вызывают у него желание сбежать, хотя он говорит он может говорить о них. Кажется, пока Ника говорила это, слушал не только Бан Чан. Его поразила внимательность Ники, желание спать окончательно пропало. — Ого… Когда ты успеваешь почерпнуть о нем все это? — Как говорил Шерлок Холмс. Вы видите, но не замечаете, — ответила Ника. — А теперь я хочу вернуться к своей курице, если вы не против. — Не думал, что девушки любят есть по ночам, — сказал Сынмин. — А что ты сам знаешь вообще о девушках, и как они, по-твоему, должны себя вести? — спросила Ника. — Ника, когда ты к нам пришла, то разрушила большую часть стереотипов о девушках. Ты совершенно другая. Ты не боишься много и вкусно есть, громко смеяться и пошло шутить, стебать над парнями. Ты не даешь себя в обиду и тебе нравится упорно работать. Ты абсолютно спокойно не наносишь макияж, а когда идёт дождь, ты бежишь на улицу, сломя голову, как ребёнок. Это противоречит тому, что мы знали о девушках. — Я не совершенно другая, а вполне себе обыкновенная. Многие из девушек такие же, просто не всегда готовы это показать. И если вы рассчитываете когда-нибудь встречаться с девушками, иметь серьёзные отношения, то имейте это в виду. Парни заинтересованно её слушали дальше. Ника показала им на курицу и покачала головой, улыбаясь. — Ладно-ладно, смотрим кино, мы поняли… Бан Чан развернулся и вылез из спальника, глядя на Нику, она краем глаза посмотрела на него: — Я так и знала, что ты не уснёшь, — прошептала она. — Курицу будешь? — А давай, — он поднялся и сел ближе к Нике. — Что там у тебя? — Чан? Ты не спишь? — слишком громко спросил Сынмин. — Подслушивал? — восхищённо спросил Хан. — Пиццу бушь? — добавил он. — Бля, вы спать будете, нет? Болтушки, задолбали уже, — фыркнул Чанбин, ворочаясь в своем спальнике. — Всё, чшш… Парни спят. — Да какой там, поспишь с вами, — пробурчал Минхо, лёжа на диване. — Вы тут и хрустите, и пердите. Дайте мне пиццу тоже и курицу в медово-чесночном соусе. — Будешь есть лёжа? — спросил Хан, протягивая нужное для Минхо. — Буду, — мембер подтянулся и сел, взбил подушку за своей спиной. — Спасибо, белка. — Обращайся, там ещё половина дьябло лежит. — А можете пододвинуть мне коул-слоу? — спросила Ника, пока Бан Чан хрустел рядом маринованной редькой. — Держи, — Сынмин переставил миску с нужным. — Соус кому-нибудь? Чан? — А вы заказывали соусы? — спросил он. — Соусы-то заказывали, но мы все их съели, пока смотрели «Привет, Джули», — ответил Чанбин, подползая к ним в своем спальнике. — Где-то тут была нычка с курицей в каннам-соусе. Ника улыбнулась, глядя на него. — Ник, посмотри под столом, я около тебя оставлял коробку. Дизайнерка кивнула и осторожно начала искать коробку, Бан Чан нашёл её быстрее, еле заметно поцеловал Нику в плечо, а потом передал коробку Чанбину. — Спасибо, бро! — Чанбин с удовольствием вскрыл коробку и обрадовался содержимому. — О да…