Солнце и Луна

Середина октября, все краски золотой осени переливались за окном. Деревья вдоль аллей сияют своими цветастыми листьями, что дрожат на ветру. Ещё не было тех холодных и пробивающих на мокрую дрожь дождей, не было вихрей и слякоти. Лишь тёплое и нежное бабье лето.       За окном был полдень, светило ясное солнце, обогревая землю последними лучами уходящей тёплой поры. На окраине большого областного города стояло не такое уж и большое кафе, которое все посетители с лаской прозвали: «Любимое место». Это название ныне и красовалось на новенькой вывеске у входа. Однако, одному из немногих посетителей (ведь в полдень будних большинство работающих людей были заняты́), не было до всего этого ровным счётом никакого дела: не заботила его ни прекрасная пора года, ни солнечное тепло, ни милые разговоры в кафе. Не было никому известно его имя, да и в прочем, не хотелось знать: что-то пугающе неестественное было в его пустых глазах, будто бы содержащих внутри себя саму смерть.       Короткие, слегка растрёпанные волосы цвета чистого золота; поношенная белая рубашка, тонкая, несмотря на давно не летнюю пору, слегка помятая и, видимо давно не глаженная; светло-голубые джинсы, тоже с виду не новые, но вполне ухоженные. Всем своим видом он старался не притягивать к себе внимание и пусть, одиночество не было его выбором, но стало цикличной закономерностью для «лишнего человека в обществе». Он пил горький кофе, что ему, по какой-то причине, выдали абсолютно бесплатно. Пил медленно, смотря в никуда, проживая ещё один бессмысленный день.       — В бесплатном кофе никогда не испытать всей сладости жизни. Не желаете слегка подсластить для удовольствия? — достаточно высокий и отчётливый женский голосок вывел парня из апатичного транса. Пред его взглядом стояла не сильно высокая в сравнении с ним, она слегка вздрагивала, ибо промерзла на улице даже в плюсовую температуру. Белая шапка, чёрно-белый кардиган, высокие зимние сапоги, но ничто из её одежды не согревало её. На плече девушки висела голубая сумка с кучей блёсточек, из коей девушка достала небольшую упаковку сладкой домашней карамели.       — Как хочешь, — незаинтересованно пожал плечами собеседник.       — Я уверена, что тебе понравится, я сама её готовила, — с улыбкой, девушка села напротив парня и налила в его кружку немного сладкой карамели.       Ни мускула на лице парня не двинулось, когда он поднёс кофе поближе к своему лицу, он смотрел как карамель сливается с кофейной жидкостью. Он лишь небрежно бросил: — Карамель есть карамель, — и с этими словами глотнул кофе.       Карамель была нежной и сладкой, делая вкус обычного чёрного кофе необычайным. Имела она в себе что-то особенное, что не было ни в одном бесплатном напитке, но парень и бровью не повёл. Секунда, две, с лица девушки пропала улыбка и она, наклонив голову, слегка расстроено спросила: — Неужели тебе не нравится?       — Я не говорил, что мне не нравится, — ответил собеседник всё с тем же бесчувственным выражением лица, после чего вновь глотнул кофе.       — У меня конечно имеется много проблем с различением человеческих эмоций, но… — девушка покачала головой, — Мне показалось, что тебе не особо нравится. Обычно люди либо восхищаются, либо злятся на то, что карамель слишком сладкая.       — Злятся? — впервые за беседу на лице парня проявилась хоть какая-то эмоция: у него в слабом удивлении приподнялась бровь. — Восхищение вполне разумная реакция, а вот злоба — абсолютно неуместна.       Девушке официант принёс заказанное ею латте, и, медленно мешая кофе, она подпёрла свою голову левой рукой, сказав: — Они говорят, что моя карамель «до тошноты приторная», из-за чего «её нельзя не просто видеть, но даже смотреть на неё, а не то сахарный диабет разовьётся.       Собеседник вернулся к своему холодному взгляду: — У каждого — свои предпочтения, но такие фразы определённо излишни и чересчур уж грубые, — он делает ещё один глоток, бросив под конец: — К сведению, мне кажется, что вышло недурно, пусть я и не специалист.       Девушка усмехнулась: — Я рада, что тебе нравится, — но после, потряся мыслилкой, спросила: — А почему ты сидишь тут один?       — Потому что я один, — без доли сарказма прозвучало в ответ.       — Тогда, я могу остаться с тобой?       — Как хочешь.       — Я чувствую себя достаточно одиноко, поэтому предпочту скрасить одиночество рядом с тобою, — сказала девушка, достав из сумки пару шоколадных конфет с названием «звёздочка». Она бросила взгляд на собеседника, чтобы проверить, не хочет ли он тоже сладкого.       Однако, парню было всё равно на шоколад, он продолжал пить свой кофе и в конечном итоге заметил, что в его стакане кофе осталось лишь на дне.       — Хочешь ещё? — спросила девушка, заметив опустевшую кружку парня.       — Было бы неплохо, хотя денег толком нет. Было бы это проблемой, конечно, если бы я не мог прямо сейчас их получить.       Девушка не дослушала дальше первой фразы, уже заказав у официанта два стакана кофе, но позже, заинтересовано обернулась: — Прямо сейчас? Как же?       — Смотри, — и после этой фразы парень отошёл в центр зал, заведя диалог с каким-то мужчиной. Спустя пару минут разговора, который девушке не удалось послушать, её собеседник вернулся, демонстрируя в руках подаренные ему несколько тысяч.       Та смотрела на парня, как на призрак, лишь спустя несколько секунд едва выдавила из себя: — Не думаю, что мне стоит знать откуда и как.       К этому времени официант вернулся с заказом девушки: это было два стакана, капучино и латте. Взяв оба, девушка протянула их парню, не будучи изначально уверенной в том, какой кофе понравится собеседнику.       — Раз не хочешь знать, то как скажешь, — парень пожимает плечами и прячет деньги в карман, после, смотря на кофе в руках девушки, спросил: — Ты заказала мне два? — он предполагал, что это выбор, но в душе появилось странное желание спросить.       — Можешь выпить оба, я забыла кажется спросить какой тебе больше нравится… — виновато опустила голову девушка.       — Выпью какой угодно, мне без разницы, хотя была вероятность, что мне не понравится ни то, ни другое, вдруг я, например, любил бы американо?       — Прости…       — Но сейчас я возьму латте, если у тебя осталась карамель для него, — парень забирает кофе из протянутой девушкой руки.       — Так, а если спрашивать, какой кофе ты любишь? — решила исправить свою вину девушка.       — Как я уже сказал, мне без разницы. С другой же стороны я никогда не задумывался о том, какой кофе мне нравится. К слову, как правило, обычно знакомства начинаются с несколько иных вещей.       — А каких?       — С имён       — Ой… — девушка смутилась, ощущая себя полной невежей, — Н-ну… — она пыталась подобрать слова из растерянности, — меня зовут Мари, но можешь звать как тебе угодно.       — Хех, — собеседник тихо усмехнулся, что было неестественно для его лица, — Мари? Понятно. Моё прозвище — Рил.       Задумавшись о том, что это прозвище похоже на знакомый ей интернет-мем, девушка тихо посмеялась про себя. Но прежде, чем парень успел сделать на этом акцент, она решила спросить кое-что, из-за изгрызавшего её любопытства: — Мне всё же чертовски интересно то, каким образом ты получил те деньги у мужчины. Я тоже так хочу.       Глаза Рила были всё такими же невыразительными, но в них, словно бы на секунду, мелькнуло нечто живое: — Как я это сделал? Ну, вот смотри. Этот мужчина хорошо зарабатывает, я понял это по часам и содержанию его заказа. Поговорив с ним, я точно убедился в своей гипотезе и после просто подтолкнул его мысли, что для него пару тысяч — это совсем ничего не значащая сумма, вследствие чего он сам предложил мне эти деньги.       — Дар убеждения? Это просто невероятная харизма, — Мари сияла в искреннем восторге. — «Убеждение»? Думаю, да, можно охарактеризовать и так, — могло причудиться, что парень весело хмыкнул, прежде чем вернуться к своему стоическому выражению лица. Застыв в слегка неловкой тишине, Мари неуверенно спрашивает: — А, чем дальше люди занимаются при знакомстве? У меня особо нет опыта в коммуникации. — Сам мало владею информацией, — ответил собеседник. — Обычно я долго разговариваю с людьми только если мне от них что-то нужно. Девушка слегка замялась, смотря на кружку охладевшего кофе, после чего неуверенно спросила: — Стоит ли тогда разговаривать со мной? Я не уверена, что от горе-поэтессы, к тому же студентки, может быть какая-либо польза. — Разговор — это форма траты времени, а времени у меня в избытке, — Рил умудрялся при монотонности речи говорить по-своему живо. — Интересный подход к общению, — говоря это, Мари была готова беспардонно вылить остатки полностью охладевшего кофе в утиль. — Знаешь, а я мог бы заменить твой остывший кофе на новый, — сказал парень, продолжая пить свой напиток более медленно, чтобы насладиться вкусом. — Как же? Рил вместо ответа забирает у неё стаканчик и осматривается. Рил заметил в углу кафе девушку, которой принесли кофе, но она не пила его. Спустя пару минут разговора, они обмениваются стаканами, и парень подходит к Мари, вручая стакан свежего и горячего напитка, со словами: — Вот. — Мне стыдно брать это, это как-то… Неправильно, — девушка отодвигает от себя кофе, потирая друг о друга фиолетовые от заледенения руки, хотя она была в верхней одежде в тёплом кафе, ничто её не грело. — Что неправильного? Она сама согласилась обменяться, ведь ей нравятся холодные, — Взгляд Рила пал на обмороженные руки Мари, но внутренние демоны не давали ему проявить слишком много заботы за один день. — Надеюсь, что это так, — девушка неуверенно глотнула кофе и её тело пробрала дрожь, она поднимает глаза на парня: — Могу задать один бестактный вопрос? — Валяй. — Можешь взять меня за руку? Рила не смутило подобное, он был тем ещё флегматичным стоиком, парень лишь протягивает Мари руку, пожав плечами: — Окей. Девушка тут же обхватывает его ладонь своими. Её руки были леденее льда, словно бы у промёрзшей жабы, словно бы кровь и кожа совсем не греют её плоть. Мари слабо улыбается: — Ах, твои руки такие тёплые… — Потому что я всегда держу в руках горячий кофе, — толи отшутился, толи оправдался парень, добавив к этому: — Если хочешь как-то развить знакомство, то мы можем позадавать друг другу вопросы. Но сразу отмечу: не обещаю давать прямые ответы. Мари машинально большими пальцами поглаживала его ладони, пытаясь хоть немного согреться. К ней тут же пришёл первый вопрос: — Какую наибольшую выгоду можно извлечь из человека? — Ты точно не так уж и много общаешься с людьми, — но Рила не обижало это, скорее наоборот: забавляло (если бы это можно было заметить на его лице), — В основном я получаю от людей деньги, но это не сложно, следовательно, не деньги имеют наибольшую выгоду. Речь собеседницы была чистой импровизацией, ибо чёткого плана общения с людьми у неё не было: — Именно поэтому мне стало интересно, что бы ты мог назвать по-настоящему самым ценным. — Честно, это действительно очень сложный вопрос, над которым я никогда не задумывался, — Рил делает ещё глоток кофе, — Наверное, это доверие. Когда человек беспричинно, без объяснений верит тебе. Порой иногда так лень придумывать подходы к людям. — Как интересно… — девушка задумчиво листала блокнот, который достала из сумки. Заметки о том, как общаться с людьми. Пункт «банальные вопросы». — Было бы справедливо, если бы следующий вопрос задал я, если ответил на твой, — не обратив внимания на закидоны с блокнотом, Рил спрашивает: — Что тебя рассмешило в моём прозвище? — Извини, если вдруг обидела, — сразу попыталась оправдаться Мари, а в ответ сказала: — Почему-то твоё прозвище напомнило мне интернет-тенденцию искажение английских слов на забавный транслит. — Я не обижаюсь, не вижу смысла. Но да, так и есть, моё прозвище произошло от английского слова «real». — Что могу сказать, так это то, что твоё тепло действительно реально: — девушка приложила горячую ладонь собеседника в своей щеке: — Из банальных вопросов для знакомства: чем ты занимаешься по жизни? — Чем занимаюсь? — переспросил Рил, не замечая, как сделал бы нормальный человек, странностей в поведении новой знакомой, — Да так, просто существую. — Это же скучно, разве нет? — неуверенно уточнила Мари, ибо сама лишь плыла по течению и не была уверена в том, что люди мыслят, как она. — Так и есть. Особенно, когда нет целей или мечт. Но мне как-то всё равно. — Это… Грустно, — девушка растянула фразу, залпом допив оставшееся кофе, ибо совсем уже замёрзла. — Может быть, — лишь пожал плечами Рил, а заметив, что кофе Мари уже было холодным, предположил: — Ты любишь холодный кофе? — На самом деле я бы предпочла пить чистый кипяток, иначе закоченею, но, жаль, я слишком рассеяна, поэтому напитки всегда остывают, — на дне её кружки оставалось ещё немного кофе, но девушка вылила его, выкинув стаканчик. Кажется, у неё привычка не допивать. — Кипяток не особо полезен, а не то горло расплавится, а когда кофейные зёрна остынут, они слипнутся, и ты можешь задохнуться, — Рил секунду подумал, — И да, теперь моя очередь. Ты учишься на поэта? Ты упоминала ранее, почему бы не спросить. — Учусь на филолога, поэтство — просто хобби. Да и в последнее время ни писателям, ни поэтам не платят никакие издательства, — Мари опечаленно вздохнула, опустив взгляд. — Забавно, не жалуют, как и на моей родине, — хмыкнул про себя Рил, более отчётливо сказав лишь: — Значит, филолог и поэт. Я хотел бы уточнить больше, но сейчас твоя очередь. Девушка сидела в раздумьях, вопросы никак не лезли в голову, поэтому она решила задать первый, что появился в мыслях: — Веришь ли ты в волшебство? — Я реалист, а реальность такова, что я не могу заявлять о его несуществовании.       — Как сложно… На мой взгляд волшебство существует лишь в интерпретации того, что называть волшебством, — во время разговора девушка непроизвольно слегка подёргивала золотую серьгу в своём ухе, — А что ты хотел уточнить?       — Что пишешь?       — Много что на самом деле. Самые частые работы — это мистика и фантастика, да и кроме стихов я прозу пишу, пусть и… С очень переменным успехом.       — Хех, ясно, — на лице Рила образовалась заметная ностальгическая улыбка, — Негпис мог бы что сказануть на это, — парень сказал последнюю фразу очень тихо, но совсем забыл, что собеседница сидела совсем рядом.       — А у тебя есть любимая тема для стихов? Если у меня были бы такие, я могла бы тебе почитать, — Мари чувствовала себя чуть более раскрепощённой, но всё ещё сильно сжимала ладонь парня, словно бы боясь отпускать.       — Да не сказал бы, я читал лишь стихи моего учителя литературы его собственного сочинения, а также стихи моего… — Рилу не хватало решимости на произнесение одного слова, поэтому он решил выбрать нейтральное, но при этом честное: — Одноклассника.       — Ох, ну, я считаю, что их стихи куда лучше моих. Я была и остаюсь профаном.       — Хах! — впервые не сдержал эмоции Рил, и громкий выкрик, слетевший с его губ, привлёк всеобщее внимание. Но через секунду он вновь вернулся в обычное состояние и окружающие потеряли интерес, — Поверь, ты не знаешь о чём говоришь. Стихи учителя — это та ещё тирада самолюбования, а стихи моего одноклассника настолько тоскливые и унылые, что даже готы и эмо накладывали на себя руки.       — Ну, мои произведения — это тоже нечто… Давящее порой. Поэтому даже не знаю, в сравнении… Но почему тебя вдруг взбудоражило это?       — Точнее рассмешило.       Девушка растеряно перебирала свои пальцы, стеснённо сказав: — Я вроде упоминала, что не совсем хорошо справляюсь с пониманием людских чувств…       — Да нет, всё нормально. Была у меня одна… Впрочем, не важно. Эмпатии можно научиться, нужно лишь чаще взаимодействовать с людьми, а также разбираться в психологии и социологии.       — Как видишь, пока выходит не лучшим образом, — Мари приложила ладонь Рила к своим глазам, надеясь при помощи его тепла «увидеть какие-то эмоции».       Рил был непоколебим, уже зная ответ, он всё равно решил спросить: — Пытаешься вызвать у меня эмоции?       — Может быть. Сознаюсь честно, сама не знаю, но твоё тепло заставляет меня чувствовать нечто… Особенное.       — Те, кто так ценят тепло, до этого имели его недостаточно, — в стиле флегматичного философа сказал ей парень.       — Возможно, но я остановлюсь на более реалистичном для смертных варианте: у меня абсолютно слабые сосуды, они не могут меня согреть. Я чувствую тепло, лишь прикасаясь к людям, — Мари непроизвольно приложила ладонь Рила к своей грудной клетке.       — Реалистичный, да? Именно за это дали мне такое прозвище, — вновь усмехнулся Рил, и ему вдруг стало не по себе, в его голове засела мысль: «Что со мной такое? Почему я так часто и спокойно даю волю чувствам?»       — Хи-хи, непроизвольный каламбур, — Мари тихо посмеивалась, и ладонь Рила, прижатая девушкой к груди, ощутило быстрое биение сердца Мари.       Рил резко убрал руку, словно ошпаренный кипятком, ухмылка исчезла с его лица, и он бросил: — Это слишком.       — Прости, прости, прости. Я не хотела доставлять тебе неудобства, — множественно извинялась Мари, ударив себя по рукам за то, что увлеклась. Она даже не задумывалась о чём-то пошлом, желая приложить ладонь к своему сердцу, а не второстепенным половым признакам.       — Я знаю, что тут не было сексуального подтекста, — сказал Рил серьёзно, пугая своей проницательностью, словно телепат, — Меня оттолкнуло сердцебиение, оно напоминает мне… О них.       — О… Них?       — Что же, раз уж твоя очередь… — нехотя потянул Рил, — Были у меня одноклассники… Нет, не буду врать, они были моими друзьями. И ты напоминаешь мне всех и сразу.       — Вот как? Неожиданно…. — девушка растеряно разглядывала собеседника, на тот момент она не видела в себе чего-то особенного, Мари видела себя достаточно невыразительной, а теперь заявляют о том, что она напоминает кого-то, так ещё и во множественном числе.       — Ага, я лишь только что осознал это.       — Ну, я другой человек, вроде…       — Так и есть, ты другая, но я в то же время не могу перестать видеть в тебе их. Пессимистка и литератор, не такая как Негпис, но веет от тебя его духом. Ты бестактна и делаешь первое что придёт в голову, подобно П.О., она всегда была горячей головой. Но наибольшее сходство с кем-либо, это Нэйв. Неопытная, невинная и наивная, но в то же время есть в тебе то особенное, что вновь заставляет меня верить в мир, от одного лишь твоего существования.       — Заставляет верить в мир? — Мари растеряно хлопала глазами, не сильно веря во всё сказанное.       — Верно. Там, где я жил, любовь была лишь старой неуместной шуткой. Я с малых лет понял, что миру плевать на меня, в отместку мне тоже стало плевать. Так длилось до момента, пока я не встретил её, Нэйв. Она была единственной, кому было неподдельно искренне не плевать на меня, без чувства корысти, что я видел в других. Я долго отрицал это, но мне хотелось быть рядом с ней и защищать от всех напастей. Позже к нам присоединились ещё двое: Негпис и П.О., — всех нас объединяло одно, мы очень не любили свои имена и поэтому использовали прозвища.       — Твои слова о любви разбивают мне сердце…       — И снова ты напоминаешь мне о ней. Из всех нас, Нэйв была единственной, кто верила в такое, а также не боялась признавать это столь уверенно, словно бы это истина. Мы и называли её Нэйв, потому что она была наивной. Хотя наивность и истина не так уж и далеки.       — «Ведь только наивные, как дети, способны видеть истину мира», — непроизвольно процитировала известную фразу Мари.       — Что-то вроде, — монотонно сказал Рил, и чтобы полностью забыться, решил залпом выпить всё кофе, что к этому времени остыл, — Ты бы им понравилась.       — Но, судя по твоим словам, в настоящем времени это невозможно?       — Догадайся до очевидного, — кусал край кофейного стакана Рил, сдавливая внутри себя негативные эмоции.       Мари опустила голову, не зная, что сказать, тем более после всех этих слов. Ей плохо давалось утешение.       Рил снова позволил эмоциям быть сильнее его, и лишь остыв, он понял, что вновь перегнул. Он собирался снова небрежно бросить всё и пойти дальше, но стоило ему подняться на ноги, как в голове что-то щёлкнуло. «Нет!» — прокричали мысли в его голове, а взгляд парня вновь падает на собеседницу. Ему… Не хотелось уходить. Его достало простое волочение жалкого существования без цели. Не думая и секунды, он берёт руку Мари и прикладывает её к своей груди, на место сердца.       Девушка растеряно поднимает на него глаза, не будучи уверенной как реагировать, но ей не хотелось убирать ладонь. Холодные руки Мари со всем своим льдом, по какой-то причине неясно согревали Рила. Возможно, его чувства совсем запутались в порыве эмоций, а возможно, было в глазах девушки напротив нечто особенное. Время будто бы застыло в мгновении абсолютной тишины. Мари чувствовала своей ладонью монотонное биение сердца Рила, а он, в этой тишине, ловил слухом каждый вздох спутницы.       Парень был первым, кто нарушил тишину: — Может выйдем из этой кафешки? Я могу попробовать научить тебя своим трюкам.       Девушка кивнула, покинув кафе вместе с Рилом. Она не отпускала ладони от груди собеседника, её очень успокаивали ритмичные удары сердца. Мари приложила голову к руке Рила, ибо не доставала до его плеча, и, когда они уже вышли, спросила: — А куда мы пойдём?       — Куда глаза глядят, мне всё равно.       — Есть ли у тебя на примете какие-то красивые места? Я редко выхожу из дома.       — Я неместный, лишь вчера припёрся.       — Тогда предлагаю самый неразумный, но привычный путь: просто идти вперёд, — Мари шагнула вдоль золотых аллей.       — Давай, — Рил лишь брёл следом.       Идя вдоль осенних аллей, ловя ладонями золотые листья с деревьев, Мари резко убрала руку от Рила и убежала вдаль. Она не собиралась бросать спутника, это было видно по тому, что девушка уже через минуту возвращалась. Однако, в эту минуту, Рилу по непонятной причине стало холодно на душе и сердце. Но Мари вновь подбежала к парню, держа в руках маленького чёрного котёнка и с широкой улыбкой сказала: — Смотри какая прелесть!       Рил не был тем, что очаровывается милым вещам, природные «приколы» слишком хорошо были известны ему. Рил посмотрел в глубокие зелёные глаза котёнка своими мертвецки-мёртвыми и котику стало немного не по себе. Своё мнение о коте парень выразил критичным высказыванием: — Кот как кот.       — Но ведь коты прекрасны, разве нет? — озадаченно спросила девушка, гладя котёнка на своих руках. Наблюдая за её поведением, Рил непроизвольно сам замечал в спутнице нечто «мягкое и милое». Нежные движения рук Мари завораживали, пока она гладило существо из ночи.       — Собачники поспорят, да и коты, как и любое другое животное, имеют кроме милых качеств те стороны, о которых люди привыкли умалчивать. То же вылизывание гениталий. Мне кажется более разумным умиляться, если я могу конечно, с представителей своего вида. Например, с тебя, — спокойно сказал Рил.       — В каком плане? — девушка отвлеклась от тисканья котёнка, ведь слышала из-за этого лишь одним ухом и подумала, что последняя фраза ей померещилась.       — К примеру твоя любовь к котам. Я могу не любить котов, но наблюдение за тем, как ты заботишься о них — завораживает, — в монотонном голосе парня было слышно слабое тепло.       — Вай, это звучит столь мило, — Мари широко улыбнулась, прижимая котёнка к своей груди в объятиях. Маленькая зверушка слегка успокаивается на её руках.       — Как скажешь, — в своём стиле бросил Рил, — Так значит, ты решила завести кота?       — Моя старая кошка осталась дома у родителей, поэтому, почему бы мне не завести ещё одну? — вопрос Мари конечно же был риторическим, ведь маленький котейка уже был спрятан её руками под кардиган.       — Ты же знаешь, что он грязный, не привитый и необрезанный? — но задав такой вопрос, Рил резко переключился на иное: — Хотя, меня скорее волнует то, почему дикая кошка так легко поддалась тебе? Если она, конечно, не одомашненная.       — Думаю, это одомашненный котёнок, ибо большинство животных, в особенности коты, чаще всего избегают меня, — эти слова Мари выжала с неподдельной грустью, ведь с большинством животных ей не удавалось построить добрые отношения: все сбегали.       — А что ты делала, когда пыталась к ним приблизиться?       — Медленно подходила, присаживалась, протягивая руку. Животные, чтобы довериться, надо понюхать человеческую ладонь, так они считывают запахи, видят отсутствие угрозы и успокаиваются. Но стоило мне после такого сказать «котёнок» — и пшик, они сразу исчезали, — пока Мари говорила это, котёнок в её руках высунул морду из-под кардигана, позволяя себя гладить. В сравнении с большинством уличных котов, он выглядел чересчур уж спокойно и прилично, да и, по меньшей мере, не был извазюкан в грязь с ног до головы.       — Ты пыталась выглядеть меньше чем ты есть? Большие существа сразу считаются хищниками.       — Конечно, я не хотела выглядеть угрозой… Но всё равно выглядела.       — Вновь напоминаешь Негписа, да и меня заодно, — хмыкнул Рил.       — А теперь я буду напоминать тебе кота, — Мари состроила глупую мордашку, достала из своей сумки черный обруч с кошачьими ушками и надела его. Тёмный цвет практически сливался с практически чёрными волосами девушки, из-за чего словно бы был их продолжением. Мари сложила руки, словно девочка из аниме, и сказала: — мяу.       В Риле это не вызвало особой положительной реакции: — я предпочитаю тебя девушкой, нежели самовольным котом, что легко бросит своего хозяина, когда он надоест.       — По-настоящему любящие коты не бросают своих хозяев, — сказала Мари, убрав обруч в сумку. На секунду она была похожа на кота в своих руках: такие же чёрные волосы и большие зелёные глаза.       — Тогда, я бы приютил тебя.       — Ва, приютишь меня? — засмеялась Мари, посчитав это достаточно забавной шуткой.       — Ага, будь ты кошкой и будь у меня дом.       — Но я не кошка, — наигранно трагично потянула Мари, но вдруг остановилась, решив спросить: — А будь ты котом, остался бы у меня?       — Да, — прямо сказал Рил, без малейшего промедления и стеснений.       Мари смутилась, услышав это, но после секундных размышлений спросила: — А если я предложу тебе это как… Человеку?       — Для человека без постоянного места жительства, это звучит весьма заманчиво, Но… — Рил всё же подумал о её благополучии, — Будешь ли ты готова терпеть мои закидоны?       — Отвечу вопросом на вопрос: Будешь ли ты готов жить со странной ледией, с непонятным распорядком дня и вечными вспышками эмоций из-за чересчур переменчивого настроения?       Но Рил не слушал этих слов, его взгляд пал на котёнка, что мило прикорнул на груди, как она сама выразилась, «странной импульсивной ледии». А раз уж животинка ей доверилась, то и человеку точно можно. Рил спрашивает: — Сколько я должен платить за арендную плату?       Мари думала меньше минуты, прежде чем выпалила: — Чашка чая или кофе со мной по утрам — будут твоею ценой.       — Но учитывая мои навыки, я же, выходит, совсем ничего не плачу тебе. Даже исключив из счетов горячие напитки, это и близко не половина стоимости аренды, — Рилу показалось это не особо справедливой ценой.       — Я предупреждала о своих бзиках, и это — моя ставка. Ты принимаешь её ил у тебя есть вариант получше? — Мари оценивающе оглядела собеседника с ног до головы, остановившись на его глазах и не отрывая взгляда.       — Я лишь указываю на эту деталь, — ничуть не смутился Рил.       Мари обернулась к другой стороны улицы, шагнув туда.       — В той стороне твой дом? — своим проницательным взглядом изучая её невербальные действия, парень пришёл к подобному выводу.       — Верно, дом под номером двадцать пять по этой улице. Хочешь увидеть?       — Давай, мне же надо знать, где я теперь буду жить.       Взяв парня за руку, Мари медленно вела его вдоль улицы. Жёлтые и красные деревья, небольшие лужицы на которых «корабликами» плавали листы. Слабый ветер развевал незаплетённые волосы девушки, раскидывая локоны, что общей длиной были ей ниже лопаток. Держа ладонь Рила в своей, Мари впервые за много лет по-настоящему согрелась. И вот, спустя минут пять фривольной ходьбы, герои подошли к нужному дому. Это был небольшой, а честнее говорить даже: маленький частный домик, без чердака, подвала и даже гаража. Лишь небольшой дворовый участок, на котором росло несколько клёнов по углам и трава, сквозь которую пробивались последние осенние цветы. Девушка идёт по тонкой тропинке к обитой чёрной кожей двери, аккуратно достаёт ключ и открывает дверь лёгким нажатием на ручку.       Изнутри дом не выглядел сильно больше, нежели снаружи: вдоль по коридору была кухня, а при обороте направо коридор вёл к, кажется, единственной спальной комнате, напротив которой были двери в ванную и туалет. Сразу с порога, дом не был похож на место жительства обычной девушки: всё было блеклым и мрачным, а количество мебели было исключительно в минимализме. В коридоре стоял блекло-салатовый диван, рядом с которым стоял небольшой белый стол, с ноутбуком поверх. На вешалке висела лишь одна чёрная куртка и шарф, а у порога стояло две пары шлёпанцев: розовые и чёрные. Мари небрежно бросила сумку на диван: — Да-да, знаю, не хоромы.       — Не будет ли тебе тесновато со мной? — вопросил Рил.       — Если не будешь валяться на полу, то проблем не возникнет.       — Где ты спишь и где мне спать?       — Можешь спать в моей комнате, можешь на диване в коридоре. Главное, где угодно, но не на полу. Я хожу по ночам в темноте, и в таком случае могу убиться об тебя, — сказав последнее, Мари словно бы опомнилась: — Если что, я не лунатик!       — Это я понял, — Рил решил не делать акцент на том, как догадался, он садится на диван, со словами: — Значит, диван. Окей.       — Но тебе придётся разделить кровать с котёнком, — сказала девушка, сняв с себя кардиган. Мари осторожно уложила мурлыку на диван, после чего надела розовые шлёпки, по-видимому предназначенные для ходьбы по дому.       Рил оценивал взглядом составляющие наряда его арендодательницы: под её кардиганом был толстый чёрный свитер, под которым была ещё и голубая кофта. На ногах девушки были чёрные брюки с подшерстком, а также две пары носков, обычные и термо-, надетые соответственно друг на друга. Парень хмыкнул: — Неудивительно, что коту было комфортно, теплота в осень убивает всё желание сопротивляться.       — Правда, я всё ещё ледяная, — сказала Мари, ногою включив обогреватель, что стоял на полу. Слабое тепло расходилось по полу, создавая какое-то специфическое ощущение уюта.       Новый город, новые улицы, новые люди. Переулок Свободы, дом двадцать пять. Рилу приходится перевернуть лист своей истории. И так, началась новая глава его жизни.