Холистическое Евровидение

      Я чувствую вес Дирка на себе, тепло кожи и сердце, бьющееся так часто. На его лице замирает улыбка, язык проводит по пересохшим губам.       Я, как заворожённый, провожу рукой по талии, широкой спине, глажу мышцы на руках, ощущая, как они перекатываются и напрягаются. Я медленно выдыхаю. Сердце бьется так сильно, что кажется будто вот-вот остановится. Воздух вокруг стал таким плотным, словно само время замерло.       Дирк тяжело дышит, челка прилипла к мокрому лбу. Он неловко улыбается, но не двигается. Я аккуратно провожу второй рукой по спине Джентли, отчего он слегка вздрагивает. Убираю рыжую прядь, падающую на глаза. Рука замирает на шее, не зная, что ей делать дальше. Дирк смотрит на меня нечитаемым взглядом.       Секунда, две, три. Боже, что я делаю?       Зарываюсь рукой в волосы на макушке и притягиваю Дирка к себе. Его губы мягкие и такие же горячие, как и вся остальная кожа, рот слегка приоткрыт в изумлении. Но в следующую секунду я чувствую его ладонь на своей щеке. Он оглаживает скулу и углубляет поцелуй.       У меня сносит крышу, голова кружится и все вокруг плывет. Я будто не контролирую то, что делаю. Одна рука сильнее зарывается в мягкие волосы, вторая спускается по спине, судорожно проникая под футболку. Дирк слегка вздрагивает, но поцелуй не прекращает. Спускаюсь на рёбра, Дирк дергается и издаёт полустон-полусмешок, затем отстраняется, приподнимается на локтях, принимая вертикальное положение и снимает футболку. У меня видимо и правда давно никого не было, но это самое горячее, что я видел за последнее время. Рука непроизвольно тянется к Дирку, проводя по торсу. Я сглатываю. Дирк смотрит затуманенным взглядом, затем берётся за края моей майки, стягивая ее через голову. Мне слегка неловко за своё тело - торчащие рёбра и ключицы, впалый живот и бледная кожа. Но Дирк смотрит на меня таким голодным взглядом, что я забываю обо всем и тяну его обратно. Кожа к коже ощущается ещё ярче и горячее. Дирк спускается ниже, целуя шею и плечи. Его руки скользят по моей груди, оглаживают бока, скользят по тазобедренным косточкам и возвращаются наверх. Он прижимается губами к основанию шеи и оставляет засос. Я не могу сдержать стон. Тяну его к себе, провожу языком по распухшим губам, проникая внутрь. Дирк что-то мычит, слегка поворачивается, упираясь коленом в диван между моих ног, и я чувствую его возбуждение. Пижамные штаны совсем не то, что джинсы, тонкая ткань ничего не скрывает. Я удивленно охаю, Дирк смущенно смотрит в ответ и закусывает губу. Боже, боже, боже. Почему это так горячо? Жмусь к нему бёдрами, Дирк вскидывает брови, а я жутко краснею. Он вновь вовлекает меня в поцелуй.       - Тодд…       Его рука медленно проводит по моему животу, замирая на секунду над поясом штанов, и проникает внутрь.       - Дирк, - вырывается у меня сквозь стон.       Он медленно водит рукой вверх-вниз, оставляя новые засосы на мой шее.       Меня ведёт, перед глазами плывут яркие пятна, извиваюсь на диване, не сдерживая стоны.       - Тодд…Тодд! Ты меня слышишь?       Я резко подскакиваю на кровати, вокруг темнота, на часах 3:02. Надо мной стоит Дирк с обеспокоенные лицом.       - Ох, извини, что разбудил тебя. Ты кричал, и я испугался, что это может быть приступ. Я звал тебя, но ты не просыпался.       Я тупо смотрю на него и радуюсь, что сейчас ночь. Хотя мои красные щеки, кажется, могут осветить всю комнату. Боже, мне приснился эротический сон с Дирком. И я разбудил его криками. Какой позор. Надо что-то сказать, он же смотрит на тебя, давай!       - Все, все окей! Просто кошмар приснился, - заикаясь выдавливаю я.       - Ох, - Дирк хмурится, кладя руку на мое плечо, - хочешь я с тобой посижу?       - Нет!!! - кричу я, все ещё ощущая мощную эрекцию. Только Дирка мне сейчас рядом не хватало.       Он вздергивает брови, делая шаг назад.       - Я не…, извини. Я просто хотел помочь.       Молодец, Тодд! Накричал на Дирка, который вообще-то заботится о тебе.       - Не-не-не, все нормально! Извини, я не хотел кричать. Просто у тебя тоже был длинный день, и нам обоим нужен отдых. К тому же, все уже хорошо.       Он недоверчиво смотрит на меня, но кивает и идёт в сторону двери.       - Дирк? - зову я.       Он поворачивается, уже выходя за дверь.       - Спасибо, что ты рядом.       Он улыбается и кивает.       - Спокойной ночи, Тодд.       - Спокойной ночи, Дирк. ***       До второго полуфинала мы добрались без происшествий. Вселенная вняла мольбам Дирка, и мы сели смотреть прямой эфир.       - Жаль, что нет чего-то подобного, но в стиле рок. Вот это я бы посмотрел! - говорю я, усаживаясь.       - Но тут тоже есть хорошие песни!       - Возможно.       - Ну вот видишь…       - Только мы их ещё не слышали. - смеюсь я.       Дирк дуется и отворачивается к экрану.       - Ну эй, не обижайся, я же шучу.       Он ничего не говорит и отодвигается на дальний край дивана.       - В конце концов, - я делаю «ход конем», зная, что Дирк такое любит, - главное, что я смотрю это шоу с тобой. А в хорошей компании и на костре сгореть можно, - шучу я, вспоминая дело минувших дней.       Дирк слегка краснеет, улыбается и двигается ближе ко мне.       - Но сгорать все же не стоит. - важно говорит он.       - Определённо.       И мы смеёмся. Мне кажется, что за те немногие годы, что мы провели с Дирком вместе я смеялся в разы больше, чем за всю свою жизнь до этого.       - Смотри, первый исполнитель!       - Сан Марино. Господи, я совершенно не разбираюсь в географии.       - Не парься, этих даже я не знаю. - говорит Дирк, жуя чипсы.       Мы снова накупили еды, которой в нашем возрасте надо бы есть поменьше.       Но становится плевать, когда понимаешь, что завтра тебя может убить средневековый рыцарь. Дирк тараторил без умолку, оценивал костюмы и хореографию. Я больше смотрел на голос, качество исполнения и музыку. Хоть это и попса, но и ее нужно хорошо подать.       - Они туда ещё и рэп вставили. Я отказываюсь это комментировать.       - Ну, Тодд, звучит же круто!       Я смотрю на него, подняв брови и качаю головой. Мы сново поворачиваемся к монитору.       - Ну, в целом, неплохо. - говорит Дирк с набитым ртом. - И исполнитель красавчик.       На экране выступает Эстония. Солист и правда далеко не урод, но я ощущаю укол ревности.       - Но как-то скучно, тебе не кажется?       Я стараюсь звучать безразличен, но Дирк не обращает на это внимание.       - Нуу, есть такое. - тянет он, тем не менее ни на секунду не отрываясь от выступления. - Но что-то в этом есть!       - Ага, конечно, - фырчу я.       Какое-то время мы молча смотрим. Выступает страна, которую не знает никто из нас, Дирк слегка покачивается на диване в ритм и жует попкорн.       - О, как они это сделали? - восклицает он.       Сейчас выступает Греция, и песня мне совсем не нравится, но подача интересная.       - Я думаю, это зелёный фон за ними. Ну, знаешь, хромакей, так фильмы снимают. Стена зелёная, одежда тоже, и ты невидим.       - Ничего не понятно, но тааак интересно! - восклицает он, дергая бровями.       Меня всегда поражала его тяга к знаниям. При этом Дирк никогда не расстраивался, когда выяснялось, что он в чем-то (или совсем во всем) не прав.       Я так никогда не умел. Стоило раз ошибиться, и желание что-либо делать пропадало совсем. Исключение составила только гитара. Музыка, концерты, драйв, на одной волне всем залом. Наверное, это одно из немногих вещей, что мне когда-либо по-настоящему нравилась.       Дирк восторженно смотрит на «невидимых людей». В его волосах переливалось солнце и сам он точно светился. Он ловит мой взгляд и вопросительно поднимает брови. Я понимаю, что снова пялюсь без причины, краснею и отворачиваюсь к экрану.       Потом шли выступления, которые я почти не запомнил, да и Дирк притих. Австрия, Польша, интервью, Молдова. Мы болтали, обсуждали песни и смеялись. Было просто тепло. Ради такого счастливого Дирка, я готов терпеть скучное Евровидение.       - А вот эти ребята крутые! - вырывается у меня, когда на экране появляется Исландия.       - Удивлен, что ты первый это сказал.       - Просто у них даже песня классная.       - А костюмы? И эти штуки! Что это?       - Какие?       - Ну, эти, полукруги.       - А, синтезаторы. Просто форма такая.       - «I didn't become myself before I met you» (Если бы я не встретил тебя, я бы не стал собой), - задумчиво повторяет Дирк за солистом. - Как хорошо сказано.       Он смотрит на меня и улыбается этой своей особой нежной улыбкой, когда пытается убедить меня, что я не кусок говна, а вполне сносный человек. У меня от этого сердце сжимается. Улыбаюсь в ответ и залажу на диван с ногами, укладываясь на плечо Дирка.       - Сербия такая горячая, не находишь? - ухмыляется Дирк спустя пару минут.       Что? Мне не показалось? Во-первых, Дирк не ухмыляется. Ну, точно не так. Это звучит натянуто и неестественно. Во-вторых, Дирк никогда не употреблял подобных эпитетов. Он часто называет людей потрясающими, невероятными, волшебными, на крайний случай красивыми. Но «горячая»? Только в отношении ванны или кружки кофе.       Я смотрю на него нахмурив брови, пытаясь разглядеть другой смысл слов. Может, я что-то не понял. Но нет. Дирк играет бровями и бросает взгляд на экран.       - Ну, не знаю. По-моему обычная.       Солистки, очевидно, очень красивые. Но для моего, бесповоротно влюблённого в гребанного Джентли, мозга, картина вполне обычная - ну, девушки и девушки, ну, красивые, ну, танцуют.       - Ну, как же? Они же прямо в твоём вкусе! - убеждает меня он. И снова - что?!       - А с чего ты это решил? - теряюсь я.       - Ну, как же? Красивые девушки с… эм… формами, ещё и в коже! - теперь ему стало неловко.       - Так вот что, по-твоему, в моем вкусе? - смеюсь в притворном возмущении я. - За кого ты меня принимаешь? За сутенера или байкера? Я приподнимаю одну бровь и с улыбкой смотрю на краснеющего Джентли. Тот что-то мямлит и затыкается, смотря в экран. Мы продолжаем молчаливый просмотр.       - А вот Португалии респект! Обожаю музыку старых фильмов. - говорю я. Дирк только улыбается, и я медленно кладу голову обратно ему на плечо, потираясь щекой о рубашку. Мою, между прочим! Дирк будто бы старается не двигаться. Но я рад, что он меня не прогоняет.       Ведущие объявляют Финляндию.       - Воу.       Это пока все, что я могу сказать. После всего остального, финны, как глоток свежего воздуха.       - Но вот эти же в твоём стиле? - пытаясь сдержать улыбку говорит Дирк       - Да они вообще огонь! Как круто! А я думал, здесь только попсу играть можно.       - В жанре ограничений нет. Но, насколько я понял, Финляндия всегда выделялась.       - В смысле?       - Ну, они каждый год играют рок или что-то типа того.       - Вот это я понимаю! Но это огненно!       Дирк смотрит на меня так, как я обычно смотрю на него.       - Кажется, мы поменялись ролями, - смеётся он. - Ты таким восторженным никогда не бываешь.       - А вот и бываю. Я же не виноват, что все остальные песни такие скучные.       Дирк улыбается, но ничего не говорит.       - Надо будет попробовать повторить…       - А ты можешь?! - воскликнул Дирк.       - Я же сказал ПОПРОБОВАТЬ. Не знаю. Надо поискать раскладку в интернете. Что-то может и смогу.       Дирк смотрел на меня восторженными глазами, сдерживая улыбку.       - Сыграешь потом мне? - вырывается у него. - Ну, если ты, конечно, не против.       Дирк любит слушать, как я играю. Но после отъезда Аманды, я почти не беру в руки гитару. Хоть мне ее и не хватает, музыка вызывает неприятные воспоминания о прошлом, когда я ещё врал Аманде.       Но ради Дирка я готов на все. Мы можем создать новые воспоминания. Вместе.       За разговором мы пропустили Латвию, и сейчас на экран вышла Швейцария.       - Какой у него красивый голос. Так высоко       Тут даже я отдаю должное - талант у парня явно есть. Одобрительно хмыкаю в ответ.       - Но все же эти их современные движения я не понимаю. Это даже не танец.       - Ну, Тодд. Просто мы с тобой слишком стары для этого, - смеётся в ответ Дирк.       Несмотря на то, что мы начали просмотр в середине дня, когда оглашали результаты, на улице уже начало понемногу смеркаться. Шоу шло достаточно долго, да и мы часто останавливали, чтобы подробнее обсудить песню или погуглить что-то про исполнителей.       - Ну, это было ожидаемо. Хоть мне и жалко тех, кто не прошёл в финал, потому что все очень старались и хорошо выступили. - говорит Дирк.       - Нельзя же наградить всех. К тому же они действительно выбрали одних из самых лучших.       Я потягиваюсь, в спине что-то хрустит, но становится легче.       - Весь день перед теликом - очень сложное испытание.       - Как на счёт того, чтобы прогуляться? Мы можем пройтись до набережной и посмотреть на закат. Если ты хочешь.       - Идём, а то мои ноги окончательно атрофируются.       Дирк радостно подскакивает и бежит собираться. Я только закидываю рюкзак на плечо и беру куртку, вечером на набережной может быть прохладно. Дирк выходит из спальни в очередных обтягивающих брюках и новой рубашке с непонятными узорами.       - Ты так не замёрзнешь? - говорю я, поднимая брови на короткий рукав.       - Пфф, неее, мне не страшен холод! - смеётся он. - К тому же, мне нравится эта рубашка, но испортить ее во время расследований, совсем не хочется.       Я хмыкаю, но ничего не говорю. В конце концов, он взрослый человек, сам разберётся.       На улице было хорошо. Солнце медленно садилось, последний час обдавая жаром асфальт. Прохладный ветерок играл в волосах. Мы взяли кофе в соседней кофейне и медленно пошли в сторону залива. На набережной было не очень много людей, все же рабочая неделя в самом разгаре.       Дирк тараторит что-то про чай и Британию, я слушаю в пол-уха, расслабленно потягиваюсь и улыбаюсь. Тело ватное и не слушается. Опираюсь локтями на ограждение и смотрю на воду. Дирк притих, повторил мое движение и направил взгляд на горизонт.       - Я так скучал по всему этому, когда был в чёрном крыле, - улыбается он. - Знаешь, там совсем нет окон. Ты даже не знаешь день сейчас или ночь. И красок нет. Все белое, как чистый лист.       Я слушал, затаив дыхание. Дирк редко что-то говорил про чёрное крыло, а спрашивать было бесполезно.       - Помню в детстве, Риггинс как-то принёс мне коробку цветных карандашей. Видимо они надеялись, что это поможет раскрыть мои способности. Но, когда через пару дней, эксперимент не оправдал их ожидания, карандаши забрали, а все мои рисунки сожгли.       - Господи, Дирк, это так ужасно! - чёрное крыло с каждой историей поражает меня все больше. Хочется потратить жизнь, чтобы найти каждого, кто когда-либо причинил Дирку боль.       - Сколько тебе было лет? - неожиданно даже для себя спрашиваю я.       - Ох, я, эм, не знаю, - слегка мнётся Дирк и отвечает мне на удивленный взгляд. - Меня забрали совсем ребёнком, считать там дни, а тем более годы - просто невозможно. Поэтому, только сбежав с Роуди, которые по дороге разгромили архив, забрав наши личные дела, я узнал, что мне 15.       Он смеётся, потирая глаза.       - Представляешь, в первый раз там ведь даже зеркал не было, и отражающих поверхностей. Я даже не знал, как я выгляжу. Потом какое-то время дергался, натыкаясь на зеркала.       Мне становится так больно. Мысли о том, как маленького Дирка забирают из дома, держат в ужасных условиях, как подростком ему пришлось оказаться на улице без денег и документов, заставляли что-то внутри болезненно сжиматься.       Глаза защипало, и я попытался сглотнуть ком в горле.       - Оу, Тодд, ну, ты чего?       Дирк смотрит мне прямо в глаза, затем переводит взгляд на ладонь, которую я, оказывается, сжимал все это время.       - Сейчас же все хорошо! У нас есть агентство и расследования. А ещё пицца, кофе, Евровидение, и конечно же Фара, такая крутая и сильная Фара. И я невероятно благодарен…ох.       Что-то внутри щёлкнуло, и я повис на шее у Дирка, крепко прижимая к себе. Через пару мгновений почувствовал, как знакомые руки гладят меня по спине.       - Все хорошо, Тодд, правда.       Я только сильнее сжимаю руки на его плечах.       - Самое главное, что у меня есть ты. И теперь я не один. - тихо говорит он.       Мы стояли так какое-то время. Наверное, достаточно долго, потому что солнце успело сесть, а людей на набережной почти не осталось. Ветер подул сильнее, и Дирк вздрогнул. Его руки покрылись мурашками, а светлые волоски встали дыбом. Вот говорил же, что замёрзнет. Почему он никогда не слушает? Выпускаю его из объятий и снимаю куртку.       - Что ты делаешь?       - Ты мне ещё здоровым нужен, - говорю я, накидываю куртку ему на плечи.       - А как же ты?       - У меня тёплая рубашка, а ты дрожишь, как осиновый лист.       - Не правда! - произносит он, стуча зубами.       - Ну, да, конечно. Пошли, времени уже много.       Мы медленно шли по темным улицам. Каждый молчал, думая о чём-то своём.       - Жаль, что в городе не видно звёзды. - неожиданно произносит Дирк. - Помнишь, когда мы выкапывали части машины Патрика Спринга, нам пришлось ночевать в лесу?       - О, даа, - киваю я со смешком. - Ты ещё выменял машину на тот внедорожник без крыши, и я очень надеялся, что не пойдёт дождь.       - Он бы не пошёл, я был уверен. Ну, знаешь, - он пожимает плечами с этим своим выражением лица «я не экстрасенс, но что-то все же знаю».       - Звёзды там были отпад.       - Даа, такие красивые. Глядя на них, вселенная чувствуется ярче.       - Это как?       - Нуу, чувствуешь себя свободнее, будто все проблемы – это иллюзия, и есть одна прямая линия, которая ведёт тебя.       - То есть все предначертано, и свободы воли у нас нет?       - Не знаю. - Дирк пожимает плечами и улыбается. - Но в этом и суть!       Так приятно не знать, что будет дальше.       - Хм, многие бы с тобой поспорили.       - Они просто не были на моем месте. - ухмыляется он.       Тем временем мы дошли до дома и зашли в квартиру.       - Спасибо, - говорит Дирк, протягивая мне куртку. - Ты хороший ассистент, Тодд.       Он улыбается этой своей немного самодовольной улыбкой, когда вспоминает, что он «начальник».       - Тогда тебе пора поднять мне зарплату, - хмыкаю я.       - Могу предложить тебе только повысить должность до «главного ассистента».       - Но это же тоже самое! - А вот и нет! Главный ассистент может, эм, ну, например, - его взгляд лихорадочно бегает по комнате, - может раз в неделю выбирать фильм к просмотру.       Я складываю руки на груди и выгибаю бровь.       - Серьезно?       - Да! Это большая честь!       - Хорошо, тогда завтра мы смотрим «Пункт назначения».       - Хм, никогда не слышал, а там про что?       - Ну, там тоже про закономерности и про то, что все связано.       - О, тогда мне понравится!       - Ага, - ехидно улыбаюсь я. - А сейчас давай спать. Мне кажется, что я сейчас усну прямо около этой стены.       Дирк кивает, и мы направляется в сторону наших комнат. На пороге он поворачивается:       - Спокойной ночи, Тодд. И спасибо за замечательный вечер.       Он легко улыбается и чуть краснеет, хотя может это была лишь игра света.       - Спокойной ночи, Дирк. До завтра.       Говорю я и закрываю дверь. От улыбки уже сводит щеки, а от бабочек в животе подкашиваются ноги. Вечер и правда был замечательным. И меня не покидает мысль, что это было свидание.