Искры над пеплом. Книга 4. Дочь Черной Ведьмы

- ...Так, ну ладно! – Стелла хлопнула себя по коленям, поднялась из кресла, задав корабельному компьютеру программу движения по орбите. – Мне послезавтра улетать, а я цветочную ванну хочу! Искупаете меня, девочки?! Очень вам буду признательна! - Где?! Прямо здесь?! – удивились девушки.  - А у меня здесь маленькая банька есть, - улыбнулась Стелла. – Скоро мы с вами замуж повыскакиваем, солнышки мои! У вас женихи есть, и у меня вроде бы тоже жених появился… Давайте вроде как девичник устроим на прощание. - Барыня-госпожа, а вы точно нам замуж разрешите выйти? - обеспокоенно спросила Гиане. - Честно говорю, я бы с удовольствием не разрешила! - призналась Жю Сет. - Уж очень вы мне приглянулись! Но нельзя влюбленных насильно разлучать. Грех, Богиня Ирада накажет, да так, что триста лет потом прощения вымаливать будешь. Так что отпущу, и приданое дам. Вы по любви хоть выходите? Не принуждают вас? Я-то вас точно принуждать не буду! - По любви, барыня-госпожа... Нас матушка хотела замуж выдать за богатых сынков, да вы запретили. А нам наши парни уже давно нравятся. Они за нас и посватались. - Ох, и я по любви, - задумалась о чем-то Стелла. - Замуж выходить только по любви надо. Ну или по крайней мере, по собственному желанию... Ну так пойдемте за любовь и выпьем? Помните, как в прошлый раз? Хочу еще разок вами насладиться. Девушки испуганно переглянулись. Не сама просьба (а просьба барыни – закон!) взволновала их - это они уже делали. А скорее то, где это будет происходить. Девушки встали, неуклюже вылезая из кресла, пали на колени перед хозяйкой: - Простите, барыня-госпожа… Не можем мы… Страшно нам! - Это что еще за новости? – удивилась Жю Сет. – Вас барыня просит! Чего вам страшно? - Так ведь, госпожа… - волнуясь и запинаясь попыталась сказать Гиане. – Девушки-то с женщиной не должны… Грех ведь! - И давно вас это волновать стало? С барыней же, не с какой-то левой шалашовкой! Барыне отказывать разве можно?  – поднапряглась Жю Сет, не желая оставаться без удовольствия. И желание девочек ее сейчас мало волновало. Впрочем, девочки и сами, если честно, были не против, распробовав в прошлые разы сладость Стеллиных ласк. Да и с барыней лучше жить в согласии и выполнять ее капризы. Но причина их испуга была нешуточной: - Барыня, мы боимся. Мы же перед самим Пророком, почитайте, перед его очами… Ладно бы еще внизу, дома, там-то он может и не увидит… А тут прямо перед глазами Его… Он нас враз увидит! А ну как разгневается?! Вас-то простит, вы-то благородная… А нас?! Раздражение графини зараз исчезло, и она заливисто расхохоталась. Вот она, ментальность черни! Боятся не того, что грех творят, а что попадутся! Если не попадутся, тогда можно… Ишь, шельмы маленькие! Хотя, если подумать, почти все люди такие… Как маленькие дети, которые хоть и боятся родительского ремня, но лишний раз конфетку из комода умыкнуть не против. - Ах, вот оно в чем дело! Понимаю… Ладно, ваша правда, на виду нельзя! Ну раз такое дело, давайте спрячемся, что ли?! - Куда  же тут спрятаться?! Смотрите, какие очи у него огромные! «Очами» девушки упорно именовали две неправильной формы галактики за пределами Млечного пути. И Стелла снова не стала их разубеждать: - А мы опять на обратную сторону планеты улетим! – хитро подмигнула девушкам Стелла. – Гуриасс-то больше!  И против Солнца встанем, чтобы оно в глаза ему светило. Тогда точно не заметит! - Ну, ежели так… Если не заметит, тогда можно… Как вы скажете! - Какие вы у меня умненькие! – рассмеялась Стелла. – А Космоса не боитесь, цветочки вы мои смелые! - Так с вами, госпожа, и не страшно… Хозяйка же на погибель не поведет! Вам едино верим, оттого и не боимся… Этим признанием Жю Сет была немало растрогана. Потому что в народной среде как раз было принято не верить господам, - от них простой народ добра не ждал. Да, девушки были молоденькие, наивные, но слышали они истории с рынков, из деревни, да из других поместий - там рассказывали леденящие кровь истории о произволе, насилии и откровенных зверствах со стороны тех или иных помещиков. Трудно было сказать, насколько они правдивы, но крепостные, которых переселила к себе или купила Жю Сет, реально богу на нее молились. И не исключено, что именно на контрасте с прежними владельцами. Рабство, вроде бы запрещенное законом пятьдесят лет назад, не исчезло. Жизнь крепостных крестьян и невольников мало чем отличалась от рабской. Да, их вроде как нельзя было убивать, калечить и заставлять спать с помещиком, если они замужние женщины или невинные, малолетние девушки. Нельзя было разлучать семьи при продаже – по закону. Но на деле выходило по-разному. В одних провинциях Королевства крепостничество уже было отменено и забыто, как страшный сон, в других – вполне себе процветало, а в третьих – людьми торговали по старому, с помоста. Помещики в своих вотчинах были не ограничены в своей власти над низшим сословием - все зависело только от личной совести господина, или от его размаха фантазии. Ну, пару раз бывли случаи, когда полиция вторгалась в дворянские гнезда, расследуя преступления с десятками пострадавших, иногда убитых или замученных до смерти. Но в этих случаях велика была вероятность, что дело просто развалят взятками еще до суда, а даже если до суда и дойдет, то мера наказания дворянчикам была куда ниже, чем для простолюдинов. Вопрос купли-продажи крепостных решался просто. Продавали не людей, а землю, а на ней деревня. Вот и весь сказ. Или продавали не человека, а здорового моропуса, и к нему в придачу двух конюхов. Или дамское трюмо, а с ним горничную. Это закон не запрещал. Правительство стремилось и прогрессивными людьми себя показать, и со старой аристократией не ссориться. Среди помещиков-землевладельцев были в принципе нормальные, адекватные люди, которые и сами жили хорошо, и о своих крестьянах худо-бедно заботились. Та же Жю Сет, ее братец Хорсе Жю Клидат, еще два-три графа и барона, известный меценат и филантроп Князь Жю Еле Вагасто, член Августейшей Фамилии, который открыто выступал за полную отмену рабских пережитков в стране… Жеребец и гвардейский офицер Жю Клидат перепортил половину девок в своих владениях, но он же задаривал их подарками, деньгами, поддерживал добрым словом или советом, а за нескольких девушек, которых обидели соседи, даже дрался на дуэлях. Граф... За крепостных... С дворянами... Форменный анархист и бунтовщик. Но так как Хорсе и так имел славу бретера* и забияки, а так же помощь сестрицы с юридическими вопросами, ему пока все сходило с рук. Надо ли говорить, что "порченные" крестьянки обожали своего героя, который и внешне был весьма хорош, и сами порой напрашивались к графу до кустиков прогуляться. Кстати, тот же барон Жю Карналл, с которым Стелла недавно за бревна воевала, хоть и слыл порядочным скрягой и шельмой, жадным до чужого добра, но во время прошлой эпидемии на свои средства закупал для простого люда лекарства, какие мог, хоронил и отпевал умерших за свой счет, а вдовам и сиротам организовал даже некоторое подобие материальной помощи. То ли просветление на жадину-барона нашло в тяжелые дни, то ли он в душе был не таким уж и мерзавцем... Стеллу Жю Сет он, правда, на дух не переносил. Такие помещики имели в народе славу «добрых господ», которые хоть и обирают народ, но все же и совесть имеют, и простого землепашца за человека считают, и помогут, если беда в дом нагрянула. Таких «добряков» простой деревенский люд если и не любил, то уважал на свой лад. Так, например, та же Ведьма Жю Сет была героиней сказок, которые сами же матери, часто неграмотные, сочиняли для своих деток. И если в одних сказках Жю Сет выступала, как вредная колдунья, похищавшая красавиц, то в других та же колдунья боролась с чудовищами, лечила детей и привозила откуда-то со звезд золото для бедняков. В общем, переменчивая натура, зависимая от настроения. Так оно, собственно, и было. Но были и другие. Те, для кого крепостные были не людьми, а живым инвентарем или говорящими животными. Тех, кого куалийцы презрительно называли "фашистами". Стелла вроде бы в курсе школьные истории изучала, кто такие "фашисты", но уже забыла. Какое-то грязное ругательство... Вот в их дворянских берлогах процветали садизм и жестокость такой степени, что та же Жю Сет со своим тайным подвальчиком на их фоне выглядела невинной девочкой. На всю страну два года назад прогремело разоблачение графа-садиста Жю Заса, который, как показало расследование, за пять лет запорол насмерть в своем имении две сотни человек. Классический психопат, дорвавшийся до власти над людьми… И так бы его преступления остались безнаказанными, если бы на свою беду не похитил он какую-то молодую куалийку, зачем-то одетую крестьянкой. И там какая-то история была темная… Поговаривали, что куалийка была необычная, которая по волшебству умела менять облик и стрелять молниями из пальцев. Хотя, наверное, брешут люди… Но еще рассказывали, что была эта куалийка-крестьянка воительницей невиданной силы, которая заключила договор с дьяволом. А кто-то говорил, что куалийка была железным человеком, "хиб-оргом" по-куалийски. Оказавшись в лапах графа-изувера, она поначалу покорно вытерпела все насилия и издевательства, записав доказательства вины на внутренний компьютер, а потом раздобыла откуда-то оружие и устроила в имении настоящую охоту на Жю Заса и его подручных. И, когда специальные агенты по ее сигналу вместе с полицейскими и солдатами вошли в поместье, они увидели жуткую картину. Повсюду валялись трупы графских гайдуков с аккуратными пулевыми ранениями в головах, либо со свернутыми шеями. А Жю Заса нашли на крыльце своей усадьбы с длинным ножом, торчащим из глаза. А в рот его, говорят, засунула куалийка-воительница отрезанный у него же половой член. Ужас! Само поместье было похоже на поле сражения двух армий – следы от пуль на стенах, почерневшие воронки от взрывов, будто из пушек стреляли, горящие деревянные строения… Сама усадьба выгорела до тла от каких-то «термобарических» гранат. Чисто Хинханская война! И звали ее не то Лала, не то Лила, или еще как-то похоже... Кто уже помнит?! Куда потом делась та куалийка-дьявол, никто не знает. А вот пресса на следующий день опубликовала такие подробности графских «забав», что консервативное хилликийское общество в кои-то веки единодушно поднялось на дыбы с призывами разорить это дьявольское гнездо и лишить семейство Жю Заса поместья, а заодно и титула. Что и было сделано, поскольку вместе с графом был ликвидирован и его двадцатилетний сынок, тоже любитель поиздеваться над беззащитными. Наследников не осталось. Сынка нашли повешенным в собственной комнате, выгоревшей до угольков. Именно повешенным, а не повесившимся. Как могла маленькая темненькая куалийка сокрушить целую банду графских наемников и сотворить такое со здоровыми жлобами-графами - бог его знает! Не иначе, еще какая-нибудь ведьма, типа Жю Сет!* А может и брешут люди… Да, скорее всего, брешут!  Спустя полтора часа… …Розовое, сладкое, как медовый нектар, вино почти закончилось. Осталось чуть-чуть, на донышке…. Пузатая бутылка из розового стекла в компании трех изящных бокальчиков  стояла на бортике ванны, а рядом с ними лежали несколько цветочных, алых и золотистых цветочных лепестков, и стояла опустевшая стеклянная вазочка из-под шоколадок. Хозяйка корабля очень любила ванну с цветами и сладости.  Прямо над ванной был огромный экран, демонстрирующий звездную бесконечность. Играла музыка – набор романтических саксофонных композиций с Земли. В горячем, влажном воздухе узенькой ванной комнаты витал аромат цветочных лугов Хилликии. В самой ванне восседала на спинке-сидении распаренная, усталая и довольная графиня, которую украшала только жемчужная нить на шее. Она обнимала своих хмельных, умаявшихся служаночек-невольниц, прильнувших к пышному телу госпожи. Молодые девочки с блаженными личиками лежали на большой груди графини, как на подушках. Две девушки и тридцатилетняя женщина обнимали друг друга, поглаживали по животу и ягодицам, устав от наслаждений. Чтобы девушки расслабились, графиня угостила их изысканным, лучшим вином из своих запасов, и шоколадными конфетами, до которых и сама была большая любительница. Девушки сначала не хотели пить, побоялись, что матушка заругает, а Стелла настаивать не стала. Потом все равно соблазнила их шоколадками, а к ним и пару бокальчиков вина пошли за милую душу. Девушки осмелели, перестали бояться, все чаще и звонче был слышен их смех между переборками корабля. Потом зашел разговор про мужчин. Хмельная обнаженная Стелла учила молодых девочек, как себя правильно вести с мужчинами, как не давать себя в обиду и в то же время самим палку не перегибать. Заливистый, пьяный женский смех все сильнее звенел под низким потолком ванной. Слово за слово, и за разговорами женщины освободились от одежд и уже плескались в ванне. Это, конечно, был не роскошный бассейн в имении из розового мрамора, в котором уместилось бы человек десять, а скромное вместилище, где было тесновато и троим. Но, может, оно и хорошо, что тесновато? В тесноте, да не в обиде… А Стелла обожала, когда ее мыли, купали, гладили молодые девушки своими нежными ручками. Где, как не в ванной, в свободном от внешних покровов естестве, высвобождаются грешные мысли, где еще можно ощутить столь близкий контакт с желанным гостем? На фоне худеньких, молодых девушек Жю Сет смотрелась настоящей королевой. У нее была низкотазая, сельская, коренастая фигура с пышными, сильными бедрами, довольно большой, еще не отвисшей грудью, и не самыми длинными, и совсем не худыми ножками. Впрочем, толстой Cтеллу тоже назвать было нельзя - именно фигуристой, «золотой серединой». Такой тип женской фигуры подсознательно обожают мужчины, глядя на такую фигуру они грезят об умелой любовнице, которая одновременно и домашняя, послушная жена, и великолепная мать будущих детей.  Да и девушки, ее молодые любовницы с восхищением смотрели на совершенное по меркам гуриассийской красоты тело хозяйки. А сама Жю Сет млела от юных, гладеньких, без единой морщинки, девичьих, почти игрушечных фигурок. Она с удовольствием обнимала их, осторожно трогала молодых девушек-куколок, будто сделанных из фарфора, целовала их юные, небогатые, еще не знакомые с мужским вниманием, грудки. Само купание, когда девушки растирали свою госпожу ароматными маслами, массировали ее тело нежными прикосновениями, необыкновенно разожгло всех троих. Нанесение масел, кремов, растирание и смывание пены как-то само собой перешло в поцелуи и нежные поглаживания, а после – в откровенные женские ласки. Стелла и сама с удовольствием, с затуманенными от желания глазами, ухаживала за своими молоденькими одалисками*, будоражила самые чувствительные их места. От приятных ощущений и выпитого вина Эйри и Гиане смелели, все настойчивее отвечая на действия Стеллы, да и друг другом заинтересовались не на шутку.  Потом Жю Сет поочередно ублажала обеих красавиц «самым изысканным способом», слушая их стоны и с улыбкой наблюдая, как недавние соперницы с исступлением, со страстью гладят друг дружку и целуются по-куалийски, смущенно улыбаясь, хихикая и отводя стыдливые глазки в сторону.. Как их, собственно, и научила Жю Сет, их опытная любовная наставница. Она раздразнивала девушек все сильнее и сильнее, и им было уже не до стыдливости. Здесь Стелле помогало не только знание женских эрогенных зон, но и природное умение ощущать, какие места тела сильнее отзываются на приятные раздражения. В этой атмосфере дыхание  само собой превращалось в сладострастный стон, а тело содрогалось от прежде неизведанных ощущений. А потом юные смешливые прелестницы своей неискушенной, неумелой нежностью довели до седьмого неба и саму госпожу Жю Сет, что она долго стонала и кричала, корчась в сладких судорогах. После любовной бури наступило затишье. Женщина со своими девушками блаженно нежились в теплой, ароматной водичке, по поверхности которой плавали цветочные лепестки.       Время от времени Эйри и Гиане, глаза которых еще были прикрыты туманом грешного блаженства, с любовью улыбались госпоже и целовали, дразнили озорными язычками ее внушительные груди, огромные кофейного цвета ореолы сосков. По лицу Стеллы пробегала волна блаженства, и она благодарно целовала девочек в ответ, поглаживая их молоденькие шелковистые кудри. А потом прекрасные грешницы, не в силах отпустить друг друга, сливались в тройном поцелуе, нежно касаясь плеч, груди и бедер друг друга.  Стелла выглядела зрелой царицей, принимающей любовь своих юных, прекрасных наложниц как лекарство от старости. Она была предельно нежной и ласковой со своими девочками, даря им всю свою нежность. В конце концов, они были ей нужны не только, как любовницы, хотя Стелла действительно испытывала к этим девушкам глубокую симпатию. Графиня не считала, что обманывает Орхо, совесть ее не мучила. Таковы особенности местного менталитета… Орхо бы и сам не слишком огорчился, узнав о развлечении своей невесты. Главное, чтобы не было соперников-мужчин, а все остальное несерьезно. Многие барыни хоть раз в жизни пользовались услугами своих крепостных в, скажем так, не совсем стандартных целях. Одно дело любовь к мужчине, а другое – развлечения со служанками. Вот с мужчинами – это уже разврат и измена, а девушки…  Кто же к рабыням ревнует?! Это так же глупо, как ревновать к разным интимным игрушкам, призванных скрасить досуг одинокой женщины. Пока одинокой…. Потом, когда они с Орхо поженятся, она конечно, не будет его огорчать. Ну, если только он сам не захочет быть огорченным ТАКИМ ОБРАЗОМ. И такое случается… Но все же любовь любовью, а дело делать надо. Зря, что ли, она этих девочек обхаживает?! Не только, как наложницы они ей нужны. И прокатить-то она их решила на орбиту, чтобы никто и близко не слышал их разговора. В последнее время у Стеллы усилилось подозрение, что к ней проявляет интерес служба безопасности посольства Федерации в Киллибуре. И интуиция ей подсказывало, что она может находиться под наблюдением. - Девочки мои миленькие! – Стелла наконец нашла в себе силы говорить. – Вы в порядке? Вам понравилось?! Хорошо ли вам? - Очень хорошо, госпожа! - отозвалась Эйри, играя носиком с соском Стеллы. – Как в раю! - А мы, госпожа? Лучше других ваших невольниц? – ревниво спросила разгоряченная Гиане. - Я вам даже больше скажу, - улыбнулась Жю Сет, нежно целуя служанок. – Вы не просто лучшие, вы единственные! - Как так?! Неужто правда?! – удивились девушки. Стелла не лгала. Она имела репутацию охотницы за молодыми девушками и растлительницы красавиц рабынь и невольниц. И так о ней и думали люди, хотя на самом деле Стелла имела необременительные отношения хорошо если с четырьмя-пятью девицами из всего своего «гарема». И то, отношениями это было сложно назвать... Так, разок-другой барыня потешилась… Вот Эйри и Гиане ей пришлись по сердцу, она ими заинтересовалась всерьез. Можно сказать, влюбилась… Но и они скоро покинут ее, замуж выйдут. Да и Стелла решила остепениться. Так что ее легкомысленным развлечениям придет конец. Ирина Иванникова – это да, серьезно. С ней Стеллу связывают многие годы отношений. Но даже ее Жю Сет предупредила, что впоследствии любить сможет только одного. Именно, ОДНОГО, как и заложено природой. А многочисленные истории про то, как она заманивает к себе в постель девушек (или даже угрожает им), по большей части, были вымыслом газетчиков и сплетников. Ну, конечно, за исключением, если она кого-то не наказывала, как Аррву Лучи. Принуждать молодых, невинных девушек к интиму она и подавно не собиралась - потом проблем не оберешься. Она уже давала объяснения господам из госорганов в куалийском посольстве, что все это газетные выдумки. (Историю с Лучи земляне, правда, пропустили).  И все же Стелле было нужно, чтобы про нее думали именно так. Потому что, если бы стали понятны ее действительные мотивы внимания к молодым женщинам, проблем и вопросов было бы гораздо больше. Все объяснялось проще. Стелла подыскивала себе суррогатную мать для вынашивания будущего ребенка. Поэтому про своих невольниц она знала досконально все. Все, что касалось их здоровья и физического состояния. - Красавицы мои! –Жю Сет чмокнула девушек в макушки. – Вы любите меня? - Очень, госпожа! – Девушки лишь сильнее прильнули к телу зрелой хозяйки. - Я с вами хорошо обращалась? Не была слишком строгой?! Я вас тоже люблю. Помогите своей хозяйке в важном деле! Только к вам обращаюсь. Это тайна великая! - Тайна?! Что за тайна, барыня? – взбудоражились Эйри и Гиане. – И чем же мы всесильной госпоже Стелле помочь можем?! - Можете! – Стелла на секунду засомневалась, говорить ли. Потом решилась: - Родите мне, каждая, по ребеночку! - Как это?! – Бедные девушки вскочили на ноги, отошли к бортику, испуганно глядя на Жю Сет. Вот уж не думали они, что госпожа потребует от них такой платы за свою доброту! - Ну чего вскочили, дурочки?! – добродушно рассмеялась Жю Сет. – Вы же все равно замуж выходите? Все равно или поздно понесете от мужей своих! Так и выносите для меня ребеночка! Я-то по старости своей не могу сама выносить, выкидываю! А вы молоденькие, здоровенькие, полные сил… Что вам, жалко для своей госпожи?! Это и была главная причина, для чего Стелла сформировала вокруг себя гарем невольниц. Почти каждую она успела проверить на предмет репродуктивной функции, на наследственность и здоровье. На Земле суррогатное материнство было запрещено. Считалось, что бесчеловечно – отнимать ребенка у родной матери, пусть даже за деньги или какие-то иные блага. И если бы федеральные власти знали, что замыслила обладательница североамериканского паспорта Стелла Жю Сет – не избежать бы ей разбирательств с компетентными органами Федерации, вплоть до суда. За столетия репродуктивная медицина Земли шагнула далеко вперед. Младенческая смертность, гибель малышей и рожениц была фактически сведена к нулю. Давно была изобретена искусственная матка. Женщина, по каким-то причинам не желающая переносить тяготы беременности, просто совершала пересадку зародыша в данный аппарат, и спокойно занималась своими делами, жила своей обычной жизнью, ожидая, когда в специальном репродуктивном центре, коих по всей Федерации были тысячи, в специальном устройстве, похожем на бутон огромного цветка, вызреет ее малыш. К тому же, в современном мире разрешение на родительство еще получить было нужно, как получают пилоты сертификат на управление транспортным средством. А Стелле с ее нестандартной ориентацией такой сертификат не светил - любая психограмма забраковала бы ее, как возможного родителя. Федерация была готова прикрывать глаза на подобные шалости, но некоторые компетенции таким людям были закрыты. К тому же наличие подобного "диагноза" на Земле гарантировало еще и понижение социального рейтинга, и дополнительный социальный налог аж в двадцать процентов от общей суммы заработка. Впрочем, Система выступала против бичевания и дискриминации подобных Стелле (пара тысяч идейных на всю Федерацию), рассматривая ее «особенность» именно как недуг, возникший в результате психических травм в прошлом, а не как злонамеренное преступление. А налог - не как дискриминацию, а как отчисление в свою же пользу для планируемого внепланового лечения таких же, как она, которое, разумеется, совершенно бесплатно. Если не хочешь лечиться - что же, общество терпимо к тебе относится, значит, ты пока еще не готов, и если ты не нарушаешь законов, то живи себе спокойно. И плати пятую часть дохода в казну, чтобы побыстрее решиться на исцеление. Федерация, ограничивая таких людей в некоторых правах и доходах, защищала их же от обид со стороны особо рьяно правильных общества, радушно предлагая излечить все их хвори абсолютно бесплатно,  с должным вниманием и заботой. А при наличии справки об исцелении расстройства для здорового члена общества были вновь открыты все двери, как для родного. Опять же, ограничения вводились при официальном признании и диагнозе, при наличии соответствующей психограммы и отказа от курса психологической корректировки сразу же. Иванникова такой налог отчисляла официально и отчасти поэтому вела себя столь вольно - дескать, ничего она государству не должна, и отвяньте от нее! Другой вопрос, что главврач "Зари" была сама по себе человеком обеспеченным, и двадцать процентов для нее были не так уж значимы. В XXIV веке понятия «нежелательная беременность», «незапланированная беременность» на Земле ушли в прошлое. Ненужными стали садистские операции по искусственному прерыванию беременности, или, говоря проще, по убийству зародышей во чреве матери. Благодаря репродуктивному контролю на Земле прекратился бесконтрольный рост населения. Численность землян стабилизировалась и стала постоянной. А беременные женщины, проходящие весь путь будущей матери, на Земле стали нечастым явлением, этакими ретроградами, ценителями старых обычаев. Казалось бы, и Стелле не нужно велосипед изобретать. Забеременела бы она от своего ненаглядного Хорсе, прошла бы курс психотерапии на Земле, абсолютно свободно получила бы репродуктивный сертификат, поместила бы свою оплодотворенную яйцеклетку в такое устройство и жила бы себе в ус не дуя! Но Жю Сет не была бы Жю Сет, если бы сама себе не усложняла жизнь. Она откровенно боялась земных репродуктивных центров-инкубаторов, контролируемых искусственным интеллектом. Ей они казались каким-то странным, адским изобретением планетарной машины-чудовища, которая отобрала будущих младенцев у матерей и взяла их, пусть и временно, под свой полный контроль. А ну как завтра она объявит войну человечеству, и заблокируют или взорвут все эти огромные здания, где на огромных биоэлектронных полях в искусственных матках-бутонах вызревает будущее человечества?! Да или просто случится какой-нибудь сбой?  К тому же бог его знает, чем они их там питают, накачивают..? Мнительная, суеверная Стелла не желала, чтобы ее малыш рос как растение в искусственном мешке. Его должна родить живая, гуриассийская женщина, и точка! А уж она, Стелла Жю Сет, отблагодарит такую мать-воспроизводительницу по-королевски! И вот выбор ее остановился на молодых девушках, Гиане и Эйри. Не беда, что они худенькие и слабенькие, их и подкормить, иукрепить можно. Зато здоровые, выносливые, да и обеих замуж берут! Не нужно будет придумывать что-то, маскировать их беременность. Никто и не заметит, не заподозрит ничего. Стелле хотелось, чтобы у нее было двое детей: мальчик и девочка. Мальчик станет потом виконтом Жю Сет, наследником ее земель и состояния, станет первым мужчиной из рода Жю Сет в современном мире. А девочка-дочка станет ее помощницей, ученицей, молоденькой ведьмочкой, которой Стелла передаст свое колдовское искусство. Правда, одна крестьяночка столько детей разом может и не выносить. А две – пожалуйста, по одному лишнему зародышу в каждую! А уж она, Черная Ведьма, не оставит их своим вниманием и заботой! Сейчас Стелла понимала, что испуганных девушек надо успокоить и уговорить. Она беззаботно улыбнулась, погладила свой бюст четвертого размера и сказала максимально ласково: - А уж я вас отблагодарю так, что и представить себе не можете! Вот только девушки отнюдь не испытывали оптимизма от перспективы стать инкубаторами для графини: - Госпожа Стелла… - потупила глазки Гиане. – Мы вас конечно, очень любим, но…ребеночка отдать вам не сможем! Как же можно от своего дитя отказаться?! Да и что мы мужьям-то скажем? Куда они делись?! Нет, барыня, не гневайтесь, не можем мы! Простите нас! «Как можно от своего дитя отказаться… Наивные дурочки!.. Еще как можно!» - с горечью подумала Стелла, вспоминая свою мать Жю Клидат. Но виду не показала и даже рассмеялась, увлекая головки девушек к себе на прежнее место, на  мягкие свои мягкие груди-подушечки: - Так, а кто сказал, что я ваших деток отберу? Что же я за тварь такая, чтоб у матери родное дитя отобрать?! Не бывать тому! Ваши детки при вас останутся, как положено! И спать вам с посторонним мужчиной не придется. Госпожа ваша уже все придумала! Вы когда понесете от мужей своих, я вам свое семечко в животики подсажу. И будет у вас у каждой не один, а двое деток - ваши и мои. Кто об этом узнает?! А как пристанет вам пора рожать, родите у меня в имении! Ваши детки у вас останутся, а мои – ко мне перейдут. И всем хорошо! - Да как же можно дитя, будто семечко, чужой матери подсадить?! – не поверила ушам Эйри, прикрывая ротик ладошкой. - Можно! – Стелла погладила ее по русой головке. – Ты сейчас находишься над планетой, в четырехстах mirhias! Это я смогла сделать? Так и семечко к вам подсадить смогу! Девушки испуганно переглядывались, не зная, что и ответить, боясь разгневать барыню, и в то же время внутренне сопротивляясь, не желая, чтобы их превращали в живые машины для вынашивания детей господам. Тогда Стелла добавила драмы: -Выручите свою госпожу, девочки! Ну что же мне, никогда радости материнства не понять?! Что вам стоит, вы-то молоденькие?! Возьмите в себя семечко, которое моим мужем будет оплодотворено! А ваши детки от ваших мужей тут же будут! Я вас не оставлю, работу вам полегче давать буду, и бить не буду.  Платьями, одеждой задарю! Мужей ваших в узде, вот так держать буду, чтобы не обижали! – Стелла показала девушкам сжатый кулак. - Я не знаю, госпожа, - чуть не плача, моргая своими большими глазками, сказала Эйри. – И отказывать вам не хочется, и страшно! - Боимся мы, госпожа, - поддержала свою подругу Гиане. – А ну как не справимся?! - Можно подумать, у меня других девушек не найдется! - раздраженно сказала Жю Сет. – Все равно же беременные будете, какая разница вам! Ладно, не неволю… Какая-нибудь другая девушка пятьдесят миллионов получит… - Сколько?! – вытаращили глаза обе невольницы. - А я что, не сказала? – выразительно удивилась Стелла. – Если родите мне наследников, по пятьдесят миллионов получите. Каждая! И свободу! Услышав про неслыханное вознаграждение, девочки вмиг приободрились, страх как-то сразу отошел на второй план. - Вы не шутите?! – изумилась Гиане. – Это же какие деньжищи?! - Вот именно! – торжествовала Стелла, водя по груди молодой служанки пальчиком, будто перышком. – Сами барынями станете! Дом себе собственный купить сможете. Шоколад хоть каждый день кушать сможете! В шелках ходить будете! И приезжать ко мне будете не как невольницы крепостные, а как равные подружки! А я вас и потом в обиду не дам никому, я людей, которые мне услужили, не бросаю! Ну что теперь скажете? - Барыня, а вы не обманете? – со слезками в  глазах спросила Эйри, воображая, сколько всего накупит за такие деньги. Она прижала руки к груди и с мольбой смотрела на свою хозяйку, как на богиню. - Это когда я кого обманывала, бесстыдница?! – рассердилась Жю Сет. – Хоть одного человека назови, кому я обещала и не выполнила?! Всю вашу беременность вас вести буду, а как пристанет вам пора рожать, придете ко мне, да и родите! Дел-то! Ваш ребенок у вас останется, а мои – со мной. Мне мальчик и девочка нужны. - А если нам бог двух мальчиков даст? Или двух девочек? - Как даст, так и даст! Главное, чтобы дал! Ну что, согласны? – Стелла не стала говорить, что методом генетического программирования сделает именно разнополых детей. - Боязно… - сжалась Гиане. – Но только …коли так… Если не оставите нас, госпожа, своей заботой… Тогда… Мы согласны. Правда, Эйре? - Ага. – Младшая девушка приобняла старшую за талию и бедро, положила ей головку на грудь. – Согласны, госпожа! - Ну вот и славно! – обрадовалась Жю Сет. – Спасительницы мои! Идите ко мне, мои звездочки маленькие! Госпожа вашу услугу век не забудет! Жю Сет прекрасно понимала, что польстились девочки на финансовые посулы. Ну и пусть! А что они, дуры, что ли, здоровьем рисковать будут за «спасибо»?! Она действительно собиралась выплатить им деньги, без обмана. Стать матерью – это, наверное, самое ценное, о чем мечтала Жю Сет. А любимый мужчина у нее уже есть. А потом она заживет нормальной, пристойной жизнью добропорядочной женщины, и станет не хуже других. И перестанет ассоциироваться в глазах общества со смутьянкой, бунтующей против своего женского предназначения, став добропорядочной женой и матерью… Спустя два часа… После возвращения домой, девочки убежали на кухню и рассказали, как с хозяйкой летали в далекую страну за покупками. Так они условились с Жю Сет - держать уговор втайне, а то познают ее немилость. Чтобы девушкам было, чем поделиться, графиня разрешила им рассказать, что в полете они поднялись выше неба и видели солнце и звезды. Стелла даже разрешила, если уж совсем припрет, рассказать про ванну с госпожой (правда, с маменьками и женихами пусть в этом случае сами разбираются), но вот про детей приказала строго-настрого держать язык за зубами! Иначе лишатся ее господской благосклонности, а она, Жю Сет, других любимиц себе найдет. На прощание Стелла подарила Эйри и Гиане кучу украшений, помады, пудреницы, две пары перчаток и шляпки из старой коллекции - лишь бы довольны были! О том, как они будут объяснять такую щедрость своей госпожи дома, она не подумала. В случае чего пусть их близкие приходят к ней за распросами. А матери девушек с ума сходили, пока их не было дома. А когда огромная «птица» все же вернулась в свое «гнездо», бросились к своим дочкам, не зная, то ли обнимать их, что живые вернулись, то ли драть им волосы за предполагаемый позор. Хотя, какой позор? Не с мужчиной же летали, с барыней! Правда, мать Эйри посмела прибежать к Жю Сет с претензией, чтобы она рассказала, чем таким она занималась с ее дочерью, и почему от нее пахнет вином? На это Стелла ответила, что госпожа вольна делать со своими крепостными девушками все, что сочтет нужным (и даже с ней, с матерью, если захочет), что если она не уймется, то утро встретит в цепях, в подземной тюрьме, что за дочку пусть не переживает, и что за ней Стелла дает на свадьбу приданое в миллион ипси. Равно как и за вторую свою любимицу. А если она, матушка Ака будет слишком много разговаривать, то она сама же спровоцирует возникновение слухов, и сама же доведет до того, что от нее откажется жених. И, да, графиня Жю Сет взяла в дом только девушку Эйри, а не ее домочадцев, и если что-то не нравится – пусть домочадцы катятся обратно в деревню. И не дай бог Стелла завтра найдет на теле Эйри хоть один синяк или выдранный волосок, послезавтра же ее любимая, строгая матушка будет выставлена на продажу, как живое приложение к старому гардеробу. Тяжело вздыхая, мать девушки ушла восвояси. Пойди-ка с барыней поспорь, да тем более, с Ведьмой! Над имением Сет сгущались сумерки... Дом графини, словно игрушечный, светился теплым, желтым светом среди черно-белого зимнего паркового безмолвия, да маленьких, как будто игрушечных фонариков. Ребятишек сегодня не было, и дом будто бы грустил по заливистому детскому смеху. С серого, пасмурного неба медленно падали, танцевали снежинки... Сквозь пелену туч робко проглядывали белые луны. Капали капельки растаявшего снега с фонарных столбов... Стояли вдоль дорожек в сумерках, как монахи на молитве, деревья в снежных капюшонах... А Стелла, как была, в одном платье и туфлях, прямо по свежему снегу уже спешила к воротам, где ее уже поджидал любимый жених. Не стесняясь никого, она с радостным визгом, как девчонка, закружилась в его объятиях. Она была счастлива. Так же, как и ее молодой возлюбленный Орхо Жю Парсе. Он преподнес ей скромные, золотистые цветы, похожие на астры, которые Стелла поклялась взять с собой на другую планету. И сейчас она чувствовала себя нечистой обманщицей, что посмела вновь развлечься с девушками. Все! Точно в последний раз! Зря она в храме перед хилликианским богом исповедовалась?! Сорвалась разок, и хватит! - Я вернусь через одну пору, обещаю вам! Даже быстрее! – Молодая, счастливая Стелла кружилась в объятиях молодого человека, уже никого не стесняясь. – И мы обвенчаемся с вами, дорогой мой?! - Клянусь вам! – Счастливый Орхо подхватил ее на руки, и она прижалась к его груди, обхватив за шею. – Куда вы меня несете, озорник?! Вы кушали сегодня?! Так, немедленно, несите меня в мой дворец! Сегодня я вас никуда не отпущу голодным! Да поставьте меня, вы же надорветесь! - Я вас через всю жизнь пронесу, Ваша светлость! - Хватит меня называть официально! Я для вас просто Стелла! Можно уменьшительно-ласкательно: Стеллочка или Эстелита! - Вы же в домашних туфельках! Вы простудитесь! – Сам рыцарь был в шоферских сапогах и новой куртке, которую заставила его купить Стелла. – Так бы и не отпускал вас никогда. - А может… полетите со мной? – с тайной надеждой сказала графиня. – Увы, нельзя! У куалийцев все строго, только по пропускам, да по удостоверениям… - Стелла! – серьезно сказал молодой человек. – Вы будете хранить мне верность? - Клянусь вам! – со всей серьезностью ответила Жю Сет. – Клянусь, что ни один мужчина даже не прикоснется ко мне! Да что там прикоснется, даже не задержится в моих мыслях! А вы здесь не будете заглядываться на молоденьких вертихвосток?! Учтите, я ревнива и неуправляема в гневе! - Можете быть спокойны! – Орхо прикоснулся носом к ее лицу. – Вы для меня единственная молодая девушка! - Ну поставьте меня, вам же тяжело! – принялась канючить Стелла, как маленькая. - Нет! Отнесу вас в дом. Свежий снежок похрустывал под ногами сильного кавалера, когда он нес  счастливую графиню в имение. Стелла прижималась к его груди и чувствовала себя маленькой, нерешительной девочкой, хотя и была на одиннадцать лет старше своего жениха. - Орхо! А вы бы хотели, чтобы у нас были дети?! - Прямо сразу? – удивился Жю Парсе. – А почему бы и нет?! Давайте попробуем? - Давайте! Вот вернусь, поженимся и сразу попробуем! – улыбнулась Жю Сет. – Мне уже не терпится стать вашей законной супругой! Она радостно смотрела в хмурое зимнее серое небо, с которого падали снежинки. Все вокруг было таким родным, домашним, любимым... Она еще долго будет вспоминать этот вечер, когда она была абсолютно счастлива. ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Бретер - заядлый дуэлянт, готовый драться на дуэли по любому, даже самому ничтожному поводу (устар.) "Не иначе, еще какая-нибудь ведьма, типа Жю Сет!" - Сама Стелла не знала, что это за загадочная куалийка и особо узнать не стремилась. После этого случая все господа округи очень сильно подобрели к своим слугам и простолюдинам, и Жю Сет - не исключение. А перед разного рода странницами, богомолками и нищими старушками, случайно забредшими на господские земли, еще год после этого случая кланялись, кормили и давали денег на дорогу. Одалиска - здесь рабыня, наложница.