Ночь перед истиной

Куникудзуши никогда не снились сны. Ни кошмары, ни какие-то радужные сладкие-пресладкие сновидения. Он просто… существовал. А ночью прикрывал глаза, чтобы быть похожим на людей, что вечно так лежат, видя какие-то картинки за закрытыми веками. Скарамучча завидовал им. Он тоже хотел ночами наблюдать различные сны — будь то кошмары или счастливые сюжеты. Он хотел это всемогущее знание сновидений, как глоток свежего воздуха. Чтобы сбегать от реальности. Сбегать от осознания того, что Куникудзуши не нужен даже собственной матери, не нужен друзьям, что с легкостью предали его. Сбегать от ловких и цепких пальцев проклятого Иль Дотторе, что беспощадно унижал и трепал его разными экспериментами: то тут разорвет ради трубок с жидкостью, то здесь разрежет полотно кожи ради имплантов; то сошлет в Бездну, кишащую грязью, то запрет без нужного социума. Да, Скарамучча кукла. Но боль он чувствует. Но только так он считается нужным кому-то, хоть в чем-то. Он готов отрубаться от перегрузок нервной системы, от жгучей боли в местах экспериментов, от разорванности чудовищами Бездны, — он же кукла, его тело починить легко, но не душу, — только, пожалуйста, не бросайте его, словно ненужный мусор. Куникудзуши безумно хочет участвовать в этом мире и быть с кем-то, быть полезным для чего-то. Даже если это Дотторе и его безумные сверкающие глаза, что видятся даже тогда, когда рядом его нет. Скарамучча хочет быть на каплю человечнее. Он хочет иметь то же человеческое сердце, вот только заиметь ему это нет возможности. Вместо бьющегося органа внутри — зияющая пустота. Но почему ему так больно? Так больно от всего, словно это сердце есть и корчится вместе с ним от боли. Может, став богом, он начнет быть нужным людям? Ему начнут поклоняться и любить? Он станет их любимым Архонтом и ему не найдут больше замену? Ведь именно он для этого и создавался — чтобы быть хранителем Сердца Бога и самого Архонта. Но нет. Даже так. Он не нужен этому миру. Так если не нужен, то пусть весь мир забудет про него. Да. Никакого Сказителя — никаких мучений. Дендро Архонт что-то планировала. Ему не важно. Ему же легче подобраться к веткам Ирминсуля и воплотить в жизнь свой замысел. Впервые ночью он засыпает. Скарамучча даже не понимает, что с ним происходит. Он сидит в корнях священного дерева. Светлые ветки нависают над ним, не отбрасывая тени. Кукла осматривает свои руки. Это он. Неужели он просто не заметил, как подошел час икс? — Ты хочешь, чтобы люди тебя забыли? Куникудзуши вздрагивает. Он оборачивается на зеленый силуэт взрослой девушки. Он не знает ее и не знает, что та забыла здесь. Силуэт внимательно смотрит своими мертвыми и пустыми глазами прямо в него. — Да. Бывший Предвестник отворачивается от нее. Она не отговорит от этого его. — А ты готов к последствиям? Куникудзуши замирает. Девушка мягко продолжает: — Это тяжелое осознание того, что тебя не помнит весь мир. Словно тебя никогда и не было в истории Тейвата, но вот ты здесь. Ты готов к этому? Да, он готов. — Да. — Но твоя личность тоже будет стерта. Тебя уже не будет, — девушка приближается к телу вплотную, прижимая указательный палец куда-то ему в грудь и дополняя: — Твоей души больше не будет. — Ее нет, — сухо и слегка дрожащим голосом отвечает кукла. — А вот и неправда, — девушка улыбается, щуря глаза. — Твоя душа самая человечная, что я видела. Куникудзуши в ужасе раскрывает глаза и понимает, что находится на все той же кровати. Дыхание остановилось, а капли холодного пота противно ползут по вискам прямо в уши. Это… был кошмар? Но почему кошмар? Разве не это он мечтал услышать? Может, он все-таки не готов быть стертым с лица истории Тейвата...?