Коробка конфет.

      Не думал я, что буду рад вернуться к своей старой жизни: по этой жизни, что токовой не являлась. Сложно было назвать мои похождения из дома к полицейскому участку, нормальной жизнью. Но мне это, кого-то чёрта, нравится.       Честно говоря, быстро я привык к жизни в большом городе, но вот, жить вместе с этим Фиолетовым, ну, я думал, что это будет тяжело, тяжело именно для Фиолетового. Да уж, я до сих пор не могу держать свои эмоции, свою агрессию в себе. Но жить мне это, как мне кажется, совершенно не мешает, наоборот, мне даже нравится, когда мои руки пачкаются о чужую кровь. Это заставляет мои губы расплываться в довольной улыбке, а сердце — колоться, да так, будто бы хочет выпрыгнуть. Да, я чокнутый, но мне это не мешает. Честно, я думал, что с Фиолетовым не жизнь, а ад. Я-то толком его и не знаю: видел раньше в нём лишь сопляка, что готов мне ботинки лизать. Мерзость какая. Да и я-то, идиот, раньше мог и заставить его делать это, но, к счастью, не заставлял, я всё-таки не такой конченый, как многие думают.       Но нет, на удивление, оказался он нормальным парнем, только вот иногда, обращался ко мне на «вы» и пытался, так сказать, мои просьбы на пять с плюсом выполнять, видимо, боится, малой, что я сердится буду. А меня-то больше раздражает его желание угодить мне: якобы случайно он погладил мои вещи, или из-за любви к чистоте, вычистил весь дом, что аж глаза болят от блеска.       Меня это, естественно, бесило: мои кулаки сжимались каждый раз, когда он, как тряпка, стоял возле меня, и что-то там мямлил себе под нос, будто бы, он думал, что я хочу его избить. Да, чёрт возьми, я хочу тебя избить, чтобы ты больше не делал так! Но я, что не похоже на меня, терпел всё это. Меня, если честно, очень легко вывести из себя, и многие об этом знают. Фиолетовый меня уже больше не бесит, но признаки агрессии всё ещё были, но я не страдаю из-за этого, наоборот, другие страдают. Но если честно, мне никогда не надоест размазывать чужую кровь по полу и стенам. Я часто возвращаюсь домой поздно ночью, так тихо, как мышка, на цыпочках, чтобы даже не скрипеть полом — не хотелось, чтобы Фиолетовый проснулся и увидел меня, всего в чужой крови. Я, если честно, волнуюсь за этого парня, хоть он сам то уже давно не ребенок, и он может жить отдельно, но я знаю, что он не может без меня. Да и отдаляться от друга, не очень то и вежливо. Я, если можно так сказать, люблю этого фиолетового засранца, всем своим чёрствым и сгнившим сердцем.       Я знаю, что он помогает мне избавится от моей частой агрессии, но я, дурак, всё равно продолжаю агрессировать на всех и даже на своих знакомых. Больше всех страдают Тёмный Лорд, которому я недавно разбил нос, и этим разноцветным придуркам, что должны понимать, что раньше они были у меня под подошвой. Если бы я хотел, то они все, как миленькие, ходили по струнке, но я знаю, что у меня слишком высокое мнение о себе. Я же не сволочь какая-нибудь, чтобы детей обижать. К тому, мы с ними, вроде как, друзья. Но факт остаётся фактом. Я выхожу из себя с ними чаще всего. Думаю, мне не комфортно общаться с ними, с этим детишками: я знаю, что этот Синий и дня прожить не может без своих адских наростов. Вижу, что он — совсем дурак. Он что не знает, что от этой адской наркоты, если с ней перебрать, стояк будет, что штаны разорвёт. Ну, хех, по всей видимости, знает: нажрется ночью этой хуйни, и как, с кайфом, подрочит, возможно, бормоча себе под нос имя кого-нибудь. Ну, а что? Многие парни в его возрасте увлекаются этим, я-то по себе знаю, не буду врать. А вот его дружку, этому блондину, явно не для какой-то глупой дрочки: он весь из себя занятой; постоянно что-то делает; вообще, парень он обычный, но до ужаса чокнутый и поехавший на суицидальных мыслях: мол, какая-нибудь проблема возникла, то нужно разобраться в ней, но нет, он сразу впадает в панику и готов себе глотку разорвать, лишь бы не разбираться в ней. Я скажу по секрету, не особо хочу пересекаться с ними, после того случая, когда я, со своими манипуляциями, заманивал их к себе, якобы делая из них королями: они, буквально, всю дорогу за ручку шли, и, будто бы, незаметно, как голубки, сюсюкались. Не знаю, что именно между ними, но они явно нарываются на мои фантазии. Я, конечно, не осуждаю людей за их предпочтения и ориентацию, но, блин, вдруг эта голубизна как вирус распространяется. Похоже, именно на Жёлтого этот Синий наяривает по ночам. Есть в их банде парень что, по-моему, может даже общаться со мной, но, блядь, его правильность просто выворачивает на изнанку. Если бы меня попросили описать «пай-мальчика», то я бы описал этого музыканта: зелёный, если честно, мне сперва показался более собранным и спокойным человеком, чем-то даже похожем на меня, но нет. Он — это типичный подросток, которому типо не хватает внимание. Он часто выебываться, например, говоря, что разврат — это отвратительно, хотя он наверняка, тайно от всех, заглядывает на порно-сайты и ходит по ночным клубам — я-то знаю, видал из далека, как он заходил в бар для взрослых, хотя сам ещё не совершеннолетний. Маленький извращенец. Но могу сказать точно, музыкант из него хороший. К их лидеру, я, если честно, придраться особо не могу: ну да, иногда его поведение раздражает, да и тот факт, что именно он, эта малявка, могла дать мне отпор. Ух. Могу сказать честно, что лидер из него не плохой.       Я всегда был человеком, который не особо зацикливался на поведение других людей, тем более, людей, поведение которых меня раздражало, но этот мальчик, эта маленькая красная клякса, явно хочет растопить мой лёд в сердце своей улыбкой. Я давно стал замечать, что, казалось, на самого младшего члена из банды, я агрессирую намного меньше, даже учитывая его характер. Я отвечаю, если бы так вёл себя другой человек, то я бы давно уже скинул его с крыши. Но этот мальчик, как будто, не даёт мне его ударить, или накричать на его: его милое и круглое лицо белее снега; его губы постоянно расползались в нелепой улыбке, когда он видел меня; (ещё никто так мне не улыбался, ну, кроме Фиолетового) его щёки постоянно покрыты нежно-розовым румянцем.       Он чем-то, как и Фиолетовый, напоминал мне моего брата, которого уже давно нет в живых, но я стараюсь не думать об этом.       Я слишком часто думаю об этой малявке, но, похоже дело в том, что я являюсь для него приёмный двоюродным братом, я всегда об этом знал, а он и другие — вообще нет. Я предпочитаю молчать об этом. Я, когда вместе с Фиолетовым, иду к ним, редко вижу Красного: он часто сидит у себя в комнате, переговаривая лишь с Зелёным.       Мне всегда было интересно, что будет, если я приду к нему, и так сказать, облапошу его. Заставляю его доверять мне, а потом — раз — и кину в самый не подходящий момент, мол, мне даже не было интересно общаться с ним. Ха-ха-       Ну, нет. Не буду я, конечно, как какой-нибудь педофил, что-то делать с ним, больно надо. Лишь только одним глазом хочу посмотреть на него, узнать, почему он так часто сидит в комнате, большую часть времени проводя там.

***

      Да уж, до чего я докатился? Зимой, в мороз, иду куда-то в жопу мира, держа в руках коробку с конфетами. Ну, если уж иду в гости, то можно взять и что-нибудь пожевать.       Мои ноги вязли в сугробах, я, иногда, даже падал лицом в снег, заставляя меня мысленно кричать. Порывы ветра заметали следы, не оставляя ничего на замёрзшей земле. Иногда, я даже забывал, куда я иду — я просто брёл, устало передвигая ногами. Колючие ветки задевали мою куртку. Чем дальше я уходил, тем холод всё ближе и ближе подкрадывался ко мне, шёл он по пятам, ни на мгновение не выпуская из своих цепких лап. Мои ноги подкашивались, а пальцы на руках я вообще не чувствовал, однако, я продолжал идти. Я всё и шёл-       Вдруг, в моё поле зрения появился двух этажный домик. Мои пальцы, будто бы по щелчку, разморозились, а кровь внутри закипала. Я, невольно, улыбнулся.       Осторожно положив коробку на снег, я, попутно, сделал снежок. Он получился не идеальным, ведь я уже давно не играл в снежки. Он полетел в ближайшее окно — я надеялся, что окно посмотрит именно Красный.       Моё душевное спокойствие превратилась в некий страх, когда оказалось, что в том снежке был камень. Снежок врезался в стекло с громким стуком, я подумал, — всё — разбилось! Или, в лучшем случае, треснуло. Но, к счастью, нет. Моё сердце замерло, я с нетерпением ждал, когда кто-нибудь выглянет.       И вот, шторки медленно распахнулись: я увидел красную кляксу, что торопливо открывал окно. Я понял — это Красный. Это Итан. На моём лице появилась наивная улыбка. Я подобрал конфеты с земли. Я улыбался, а его взгляд нахмурился, когда он заметил меня. Удивительно — ещё мальчишка, а смотрит так хмуро, будто бы моя мама, что увидела в моём дневнике плохую оценку. Странно, что я сравниваю их. Я вижу, как он шмыгнул носом — он покраснел на морозе, так же как и его щёки.       — Зачем пришёл? — спрашивает он, схватившись за ручку окна, вероятно, закроет, если я ляпну что-то не то.       — А что? — наверное, я выглядел довольно странно, стоя под окном мальчика, с конфетами в руках. Да уж, я действительно дурак.       Я постарался подойти ближе, чувствуя, как я невольно улыбаюсь.       — Ты зачем Тёмному Лорду нос сломал? — его взгляд быстро превратился из сердитого в более... Разочарованный? Что-ли. — Он говорил гадости про тебя. И то, что ты злой! — вот те на. Оказывается, этот паукофил язык за зубами вообще не умеет держать.       — Пх, нашёл, кого слушать, — я отмахиваюсь и усмехаюсь. — хороший я, ты же сам это знаешь. А ударил его я случайно,       Красный удивлённо посмотрел на меня, отпустив ручку, и обняв себя за плечи.       — Правда? — спрашивает он, выглядывая из окна на столько, что чуть не упал. Я рад, что этого не случилось. — А я ему и не поверил. — на его лице появилась улыбка. Он заставил чувствовать меня виноватым из-за того, что я подумал, что он подумал, что я злой. Вот хитрюга!       — Да, правда, — робко отвечаю я, направляясь к окну. К счастью, оно находилось не очень высоко. Я смог подняться на сугроб, а мой высокий рост лишь мне на руку. — почему дома сидишь то? Я думал, ты любишь зиму. — много чего я думал. А ещё я думал, что выгляжу странно, и, может даже настораживаю мальчика своим поведением. Но я же без злого умысла сюда притопал? Хотя, я мог остаться дома, вместе с Фиолетовым. Мне, вообще-то, с ним даже комфортнее.       — Мне не очень хочется гулять одному, — лицо красноволосого заметно потемнело. Он неуверенно посмотрел в сторону. Будто бы, его что-то расстроило.       — Одному? А как же твои друзья? — я старался быть как можно мягче.       — У них постоянно нет времени, никто со мной не общается, лишь Джонни иногда заходит... — устало говорит он, потирая глаза. Ничего себе. С таким человек, как он никто не общается? Это странно. — Поэтому, я обычно сижу в комнате, и общаюсь со своими питомцами.       Он грустно посмотрел вниз. Такой хороший мальчик и на него нет времени. Я ненароком улыбнулся, когда он назвал этого музыканта «Джонни», а не «Джон», или «Джонатан», как говорят другие. Так ласково. Джонни.       — Они просто придурки. — вырвалось из моего рта. Я, честно, не хотел говорить это. Само собой как-то получилось.       — Скорее «слишком занятые», — более нахмуренно произнёс он, как-то довольно улыбаясь.       Я решился на отчаянный шаг.       — Слушай, давай, я с тобой погуляю? Ещё и Эрла можем позвать. Ты знаешь, на его фиолетовых волосах очень красиво виднеется белый снег... — я резко замолчал, когда понял, что слишком много думаю, о своём бывшем слуге. Помню, как Тёмный Лорд сказал мне, что я, мол, втюрился в него. Какой бред. Именно из-за этого я сломал ему нос. — Кстати, — уже как-то смущённо начал я, протягивая коробку конфет мальчику. — это тебе. Красный удивлённо посмотрел на меня, а затем на подарок. Он улыбнулся, да так, что мне, будто бы, стало тепло. И всё же, я действительно думаю, что он похож на моего брата.