Наши судьбы тесно сплелись, Элизабет...но не соединились.
Пираты карибского моря: На краю Света
Небо над Сейретеем прояснялось — тяжелые черные тучи постепенно отступали, пропуская сквозь образовавшиеся бреши первые за долгие дни солнечные лучи, которые сразу же устремлялись к земле, освещая собой то, что осталось от оплота Общества Душ. Суетившиеся повсюду шинигами, почувствовав теплое прикосновение света, на мгновение поднимали взгляд к небу, чтобы увидеть столь долгожданное солнце. Жизнь продолжалась, пусть пока и были свежи воспоминания о пережитом, и скорбь по павшим скребла сердце. Со дня победы над Яхвэ прошло почти две недели, но Рукии казалось, что много больше. Смерть капитана больно ударила по моральному духу тринадцатого отряда. Добродушный, справедливый и искренне радеющий за благополучие своих подчиненных, Укитаке Джоуширо был любим и уважаем. С его уходом отряд словно потерял одну из своих опор, и на плечи девушки, как лейтенанта, легла огромная ответственность — не дать людям впасть в отчаяние и уныние, поддержать их и сплотить, чтобы вместе восстанавливать то, что было разрушено. Лейтенант, и по совместительству временно исполняющая обязанности капитана, широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и вытянула другую руку вверх, растягивая затекшие мышцы. Она обвела взглядом кипы бумаг, лежащих перед ней на столе. Списки потерь, ведомости пострадавшего и уцелевшего имущества, первые проекты смет на восстановление разрушенных объектов, доклады, отчеты, донесения... Так много бумажной работы, утомляющей, нудной, но такой необходимой, чтобы привести творящийся вокруг хаос к относительному порядку и заново наладить жизнь и работу отряда и всего Готей-13. И как ей со всем этим справиться? Всего несколько дней назад, она навещала друзей в больничных палатах, проводя у них по часу, а то и по паре часов ежедневно. Чад, Исида Иноуэ, Ренджи, Ичиго... Все они сильно пострадали и нуждались в отдыхе и лечении, но как только их состояние перестало вызывать серьезные опасения у персонала четвертого отряда, было дано добро на ежедневные посещения. Лейтенант Котецу тогда, отдавая соответствующие распоряжения подчиненным, сказала: "Возможность быть рядом с дорогими и близкими людьми, поддержать их и ощутить их поддержку - лучшее лекарство для души после всего, что нам всем пришлось пережить". Как же это было верно. Находясь подле друзей, разговаривая с ними, шутя и ругая некоторых за несоблюдение предписаний, Рукия подмечала, что с каждым днем им становилось все лучше и лучше, отчего и у нее на сердце становилось спокойнее. Да, они понесли существенные потери: огромное число боевых товарищей пали, большая часть Сейретея была полностью разрушена, и развалины бараков с глубокими кратерами, оставшиеся после самых ожесточенных схваток, еще много лет будут напоминать о самой кровавой войне в истории Общества душ. Но ей повезло больше многих: она выжила, ее друзья живы и идут на поправку, ее брат рядом с ней, а значит все будет хорошо. Но постепенно, друг за другом, ребята выздоравливали (большой вклад в это внесла Иноуэ, которая встала на ноги самой первой и сразу бросилась исцелять товарищей). А каждый новый день приносил с собой ворох новых задач, которые необходимо было решать, множество вопросов, на которые требовалось находить и давать ответы, сообщения с новыми вводными «сверху», которые требовалось исполнять... И вот уже пять (или шесть?) дней подряд для юной Кучики складывались из обходов территорий, докладов подчиненных, новых указаний, многочисленных собраний и бесконечного потока бумажной волокиты, плотно занявших её время. При таком графике нечего было и думать о встречах с друзьями. Даже с Ренджи, который после исцеления ран и восстановления руки также был завален работой, за эти дни они виделись всего один раз — на собрании лейтенантов. Что уж говорить об остальных... Лейтенант тринадцатого отряда не хотела признаваться себе, и уж тем более показывать это другим, но она устала. И дело было не только в загруженных рабочих буднях. Каждую ночь, лежа на футоне в своей комнате поместья Кучики, девушка, несмотря на физическую усталость, подолгу не могла заснуть. Стоило ее голове коснуться подушки, а мыслям о дневных заботах покинуть сознание, как тут же на их место приходили другие, более личные и сокровенные. Несколько лет назад она была уверена в том, что проведет всю жизнь, притворяясь той, кем не является — благородной аристократкой, которая пытается всеми силами оправдать ожидания клана и угодить названному брату, принявшему ее в семью. Проживать каждый день, будучи постоянно окруженной сослуживцами, людьми клана и слугами, и быть при этом абсолютно одинокой. Но всего одна встреча изменила все. Вернее, один рыжий юноша, с вечно хмурым выражением лица и необычайным упорством. Как яркое солнце после длинной зимней ночи, отражаясь от чистого белого снега и играя своими лучами в ледяных сосульках, освещает все вокруг, так и он ворвался в ее жизнь, возвращая ей яркие краски. Благодаря ему, Ренджи снова был рядом, хотя их дружба уже казалась безнадежно утраченной. Всегда такой холодный, безразличный и неприступный брат стал ей действительно близким и родным человеком. И новые друзья, которые без тени сомнения устремились к ней на помощь, пусть и знали ее всего пару месяцев, потому что были твердо уверены — она не заслуживает смерти. Ее жизнь больше не была пустым существованием. Благодаря Куросаки Ичиго она больше не была одинока. Конечно, сам временный шинигами тоже занимал в сердце Рукии важное место. И не просто как тот, кому она была обязана не только своей жизнью, но и всем тем, что наполняло ее смыслом. Но кем он был для нее? И она для него? В свете последнего пережитого вторжения, когда все они едва не лишились всего самого дорогого в их жизни, эти два вопроса никак не покидали головы Кучики. И если днем еще удавалось отгородиться от них за ширмой ежедневной рабочей рутины, требующей от старшего офицера отряда полного внимания, то ночью они были тут как тут, настойчиво пролезая в мысли. И не было ни единого шанса избавиться от них, выкинуть прочь из своего сознания, ведь какой бы ответ сама себе ни давала Рукия, он, по всей видимости, не устраивал ее внутреннее "Я". Они были друг для друга учителями — она обучала его исполнению обязанностей шинигами, а он помогал ей постигать тонкости бытия мира живых. Их можно было считать бывалыми боевыми товарищами — сколько битв они пережили, сражаясь на одной стороне? Все вокруг считали их лучшими друзьями — они всегда, чтобы ни случилось, безоговорочно верили друг другу, и были готовы оказать любую помощь и поддержку. Все это было верно про них, но одновременно с этим так... мало. Когда-то, в самом начале, девушка считала себя виновной во всех бедах обычного парня из мира живых. Если бы тогда она не передала ему свою силу, сделав его шинигами, его жизнь не висела бы на волоске в бесчисленных сражениях, тяжелых и выматывающих не только физически, но и духовно. Если бы не она, он бы жил обычной мирной жизнью, не неся на себе бремя защитника и спасителя. Так она думала тогда. Но стоило ей увидеть, как юноша всеми силами борется за то, чтобы снова обрести силу, снова быть способным защитить тех, кто ему дорог, Рукия осознала, что это желание — его суть, его естество, неотъемлемая часть натуры, что зажигает огонь в его душе. Этот огонь она всегда подмечала в теплых карих глазах. Не только он наполнил ее жизнь смыслом, но и она сделала для него то же самое, передав ему свои силы. В ту, казавшуюся уже такой далекой, ночь между их душами возникла связь, и эта связь с течением времени, с каждым пережитым вместе днем, с каждой сказанной фразой, с каждым поражением и каждой победой лишь усиливалась, все прочнее соединяя их крепкими узами. Но что это были за узы? Неужели... "Нет, это не может быть..." - твердила себе Рукия, в очередной раз ворочаясь в своей постели. Нет, конечно, в определенном смысле она любила Ичиго, но скорее так же, как она любила брата — как близкого, родного человека, а не возлюбленного. По крайней мере, Кучики, пыталась убедить себя в этом. И в том, что рыжий временный шинигами относится к ней так же, и не более. Ведь иначе все становилось слишком сложно. Все же рано или поздно он вернется домой, в мир живых. Оно и понятно, там вся его жизнь. А она? Она останется здесь, в Обществе душ, ведь тут ее семья и близкие. Тут ее жизнь. Он всегда возвращался. Она всегда оставалась. Несмотря на их нерушимую связь, каждый из них был также крепко привязан к своему миру. А что будет, если они решат быть вместе? Как бы Рукия ни перебирала варианты, она не могла найти тот, что хотя бы отчасти мог устроить ее. Жизнь на два мира? Тогда их отношениям никогда не суждено будет сдвинуться с этой точки. "За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь", так говорят живые? Значит кто-то должен отказаться от своей жизни, оставить своих родных и уйти, чтобы быть с любимым? Но кто именно должен это сделать? Или им обоим стоит отказаться от всего, ради друг друга? Нет, никто из них не сможет так поступить, и даже более — никто из них не посмеет просить другого пойти на такие жертвы. Они оба заслуживают счастья, но, сколько бы Рукия ни размышляла в бессонные ночные часы, выходило так, что друг с другом им этого счастья было не построить. Такой простой и одновременно с тем сложный вывод. Интересно, что на этот счет думал Ичиго? К сожалению, в список особых умений шинигами чтение мыслей не входило, а это означало одно — Рукии нужно было поговорить с ним. Самое логичное и верное решение, которое можно было принять в данной ситуации. Только одна небольшая загвоздка мешала его реализации. Рукия никак не могла встретиться с парнем. Она пыталась узнать о нем хоть что-нибудь у тех их общих знакомых, с кем пересекалась ежедневно, но никто понятия не имел, где временный шинигами обитает и чем занимается последние пару дней. И это ее немного тревожило. Нет, она была уверена, что с ним все в порядке, у ее беспокойства были совсем иные причины. Ичиго, Иноуэ, Чад и Исида — все они уже несколько дней как были полностью здоровы, а это означало, что близился момент, когда они должны будут вернуться домой. И тогда, кто знает, когда они снова смогут увидеться? Рукия взглянула на окно, находившееся по правую руку от нее. Оно было открыто, впуская в небольшой, скромно обставленный кабинет свежий воздух. Тучи практически полностью рассеялись, и солнце сияло высоко в небе, возвещая о том, что сейчас было около полудня. Отрывая взгляд от окна, девушка снова оглядела свой стол со стопками бумаги. Ей вдруг так захотелось оставить все это, забыть про эти бумажки хотя бы на один день. Ведь они и завтра снова будут ждать ее тут, в этом кабинете и на этом столе. А что-то не менее важное могло быть ей упущено, причем навсегда. "А к черту! Мир не рухнет, если я отложу это до завтра", — мысленно сказала себе Рукия, вставая из-за стола. Боковым зрением она заметила движение со стороны окна и повернула голову. Ее взгляд сразу выхватил адскую бабочку, влетевшую в кабинет и устремившуюся напрямую к ней. Девушка вытянула руку, позволяя чернокрылой посланнице устроится на ее пальце, и приготовилась выслушать сообщение. Внутри у нее все сжалось, когда бабочка голосом Нанао Исе сообщила, что Сенкаймон будет открыт завтра в полдень, чтобы отправить Куросаки Ичиго и остальных в мир живых. - Так скоро... - Рукия была обескуражена. Да, она знала, что это случится со дня на день, но все же новость оказалась для нее слишком неожиданной. - Вижу, тебе уже сообщили, — раздался вдруг знакомый голос. Рукия оглянулась в сторону двери, в которой стоял Ичиго, собственной персоной. - Вот блин, а я думал что успею сам тебе рассказать, — сказал он, проходя в кабинет и останавливаясь возле ее стола. - И тебе привет, Ичиго, — Рукия сделала акцент на слове "тебе", снова опускаясь на стул. - К твоему сведению, врываться в кабинет исполняющего обязанности капитана без стука невежливо, — заметила она, глядя на друга снизу вверх. - Сказала та, что несколько месяцев жила в моем шкафу и воровала одежду моей младшей сестры, — ухмыльнулся Ичиго, скрестив руки на груди. - Ты не сравнивай, это другое! - возмутилась девушка. Но от Ичиго не укрылась лёгкая улыбка, мимолетно отразившаяся на её усталом лице. Куросаки с некоторым беспокойством отметил про себя, что его подруга выглядела так, будто несколько дней не вставала из-за этого стола. Под глазами залегли тени, а бледная кожа словно потускнела. Он оглядел кипы бумаг и папок, громоздившиеся перед девушкой. - Так вот чем ты занималась все эти дни. Ты хоть спала? - Да, немного... - Рукия постаралась подавить предательский зевок, что не укрылось от друга. - Просто сейчас очень много работы... но не важно. Ты сам чем занимался? Кого ни спросишь — никто не знал, где ты был. - Да так... Было о чем подумать в тишине и спокойствии, — уклончиво ответил Ичиго, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. - Ясно... Повисло неловкое молчание, длившееся, правда, всего несколько секунд. Нарушил его Ичиго, произнеся уже совсем другим, более бодрым голосом, большим пальцем правой руки указывая куда-то за собственное плечо. - Я вообще-то хотел предложить тебе прогуляться. Думаю, не страшно, если ты отложишь на остаток дня эти бумажки. Тебе явно нужен перерыв, что скажешь? Рукия даже не взглянула на ставшие вдруг такими неважными "бумажки". - Ты прав, прогулка — отличная мысль.***
- Может все-таки скажешь, куда ты меня ведешь? - Я же тебе уже раза три сказал, что мы идем гулять. - Это я поняла, но куда именно? Они недавно прошли через врата Белого пути и теперь двигались по улочкам западного Руконгая. До врат они добрались быстро и в полном молчании, все-таки разговаривать во время шумпо довольно проблематично. Но стоило им перейти на обычный шаг, как Рукия пристала к нему с расспросами. Ичиго не хотелось сразу раскрывать ей все карты, поэтому он всеми силами пытался увильнуть от прямого ответа. - А какая разница? Просто идем туда, куда ноги несут, — Ичиго чуть было не проскочил поворот на боковую улочку, которая вела к границе жилого района. - Пошли сюда! - сказал он, резко разворачиваясь, хватая подругу за руку и уволакивая за собой. Слова шли вразрез с его действиями, но Рукии ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Он явно знает, куда идет, но говорить не собирается, и девушка была вынуждена признаться себе, что спорить сейчас на эту тему было бесполезно. Но не идти же всю дорогу молча! Внезапно из кармана ее униформы раздался пиликающий звук, оповещающий о приходе сообщения. Рукия, мысленно молясь, чтобы не пришлось срочно возвращаться в отряд, на ходу достала свой духовный телефон, и принялась за чтение. Увидев имя отправителя и пробежав глазами первую часть сообщения, она облегчённо вздохнула. - Что там у тебя? - спросил Ичиго, косясь на устройство в ее руке - Лейтенант Мацумото сегодня вечером приглашает всех на вечеринку. Пишет, что "впереди нас ждёт много работы, поэтому мы обязаны от всей души повеселиться и отдохнуть. Приглашаются все желающие", — Рукия процитировала отрывок сообщения, весьма похоже изображая манеру говорить лейтенанта десятого отряда. - Что ж, весьма ожидаемо от нее. Посмотрим, кому она еще отправила это приглашение, — проговорила она, открывая список рассылки. - Ничего себе! Весь лейтенантский состав, третий и пятый офицеры одиннадцатого отряда и даже капитаны! - Вполне в духе Рангику-сан. Вот только где она собралась разместить всю эту толпу? Не думаю, что Тоширо будет рад, если такая орава ввалится в бараки десятого отряда. - Когда это лейтенанта Мацумото останавливало недовольство капитана Хитсугаи? - усмехнулась Рукия и еще раз прочла сообщение, на этот раз доходя до конца текста. - Так, "... Приглашаются все желающие. Пересылайте это сообщение всем, кого бы вы хотели пригласить...". Да где же... а вот, нашла! Место сбора, — Кучики удивленно заморгала, пытаясь убедится, что не ошиблась, — дом Шиба в Западном Руконгае. Куросаки удивленно взглянул на нее, все еще смотрящую в экран телефона, но тут же хохотнул, прикрыв глаза. - Ясно, без отца тут явно не обошлось. Готов поспорить, они это вместе придумали. - Да уж, это вполне вероятно, — Рукия тоже улыбнулась и убрала телефон обратно в карман, вспоминая немного чудаковатого, любившего подурачится Куросаки-старшего. Похоже, временное возвращение в Общество душ пробудило в нем ностальгию по прошлым денькам. Вечер обещал быть веселым. Кучики вспомнила, что так же видела среди получателей приглашения имя ее рыжеволосой подруги. - Кстати, как дела у Иноуэ? У Чада, у Исиды? Я их тоже несколько дней уже не видела, — спросила она у Ичиго, подмечая, что они вышли за границы жилого района и сейчас входили в большую рощу. Куросаки принялся рассказывать ей то, что знал сам о буднях друзей. Рукия, внимательно его слушала, при этом осматривалась по сторонам. Они шли по довольно широкой тропе. Было заметно, что ей часто пользовались — на ней не было ни единой травинки, земля была слишком сильно утоптана. Зато по бокам от неё бурлила зелень. Внизу в высокой траве прятались корни деревьев, а вверху, покачиваясь на ветру, шелестели пышные кроны, бросая на дорогу слегка подвижные тени. То тут, то там меж стволами попадались одиночные, небольшие кустарники, но основную часть флоры составляли высокие однотипные деревья. Не успела девушка подумать, куда могла вести тропа, которая стала заметно забирать вправо, как внезапно Ичиго свернул налево. - Нам сюда, — Ичиго ступил на едва заметную в траве тропинку. Она, в отличие от основного пути, была слишком узкой, чтобы по ней можно было идти рядом, поэтому Рукии приходилось идти следом за ним, постоянно глядя под ноги, иначе можно было легко споткнуться об торчащий из земли корень. Ее друг при этом шёл довольно уверенно, будто уже не первый раз проходил этой дорогой. Спустя несколько минут молчаливого следования за парнем и созерцания его широкой спины, из-за которой невозможно было разглядеть, что было впереди, Кучики взбунтовалась. - Ичиго, ну сколько можно? Скажи уже, куда мы идем! - Зачем говорить, когда мы уже пришли? - Ичиго отошел немного в сторону, пропуская ее вперед. Деревья расступились, открывая проход, в который проникал яркий солнечный свет. Рукия, подставила ко лбу ладонь, словно козырьком, защищая успевшие привыкнуть к приглушенному свету глаза, и сделала несколько шагов. Когда взгляд адаптировался к яркому свету, она убрала руку и невольно ахнула. Она стояла на самом краю обширной поляны, сплошь покрытой цветами. Небольшие бутончики из пяти лепестков прекрасного небесно-синего цвета с нежной белой сердцевиной росли столь плотно и так невысоко от земли, что казалось, будто некто раскинул здесь огромный, мягкий, пушистый ковер самой тонкой работы. Налетевший поток ветра пролетел по поляне, заставляя поверхность "ковра" пойти рябью, превращая его в маленькое цветочное море. Если бы не полоска леса, огибавшего поляну, было бы трудно определить, где начинается небо. Пейзаж был столь завораживающий, что Рукия не могла поверить, что они все еще находятся в Руконгае. Осторожно ступая, стараясь не повредить цветы она медленно двигалась в центр поляны. После видов разрушенного Сейретея этот никем не тронутый островок естественной природной красоты казался таким совершенным, таким прекрасным и настоящим. В воздухе словно царило спокойствие и умиротворение, даже время здесь будто замедлилось, приглашая в полной мере прочувствовать мгновение безмятежности и спокойствия. - Нравится? - Ичиго следовал за ней на расстоянии нескольких шагов. Вопрос был скорее риторический — ответ он мог прочесть по ее лицу - по улыбке на ее губах, по легкому румянцу, оживившему бледные щеки, по блеску в глазах, прогнавшему следы усталости, что была ее верным спутником последние дни. Он любовался тем, как она, сидя на корточках, кончиками пальцев легонько касается нежных лепестков и тянется к ним лицом, пытаясь уловить их аромат. Перед ним снова была та Рукия, которая могла удивляться даже самой простой мелочи. Рукия, которую он учил кататься на коньках... - Ичиго, это неописуемо красиво! Как ты нашел это место? - все еще сидя на корточках, она взглянула на парня, который стоял всего в нескольких шагах от нее и улыбался. - Случайно набрел на него, пока шатался без дела, — ответил на ее вопрос Ичиго, устремляя взгляд на облака, плывущие по небу. - Мне нужно было подумать, осмыслить все произошедшее и решить, что я буду делать дальше. Желательно в одиночестве. А в Сейретее, где бы я ни появился, везде был в центре внимания. Вот я и решил, что в Руконгае с этим будет проще. Поэтому меня никто и не видел - с утра до ночи я гулял по лесам. Проветривал голову, так сказать. А вчера я наткнулся на это место и провел тут весь день. Не знаю в чем дело, но тут как-то уютно, что-ли. За один день, проведенный здесь, я отдохнул лучше, чем за все предыдущие. А сегодня, увидев тебя, решил, что и тебе нужно тут побывать. - Вот как? - Рукия все еще водила рукой по цветочному полотну, слегка касаясь его ладонями. Ей так хотелось упасть на этот сине-белый покров, словно на мягкий футон, но ей было слишком жаль портить такую красоту, поэтому она довольствовалась лишь легкими прикосновениями. Она улыбнулась своим мыслям. Ичиго, как обычно, по-своему заботился о ней. Конечно, он заметил ее усталый вид и решил ей помочь — выдернуть ее из нескончаемой рутины и привести туда, где можно забыть про пережитый ужас, отвлечься от текущих забот и дать себе отдохнуть. Действительно, необычайная красота этого места напоминала о том, что все было не зря. Они выстояли, защитили три мира и все лучшее, что в них было. Самое страшное было позади. Все остальное — пустяк. - Спасибо, Ичиго, — Рукия выпрямилась и улыбнулась, глядя на временного шинигами. - Не за что, — он улыбнулся в ответ, смотря в ее красивые аметистовые глаза. Так они простояли несколько мгновений в тишине, нарушаемой лишь звуками шелестящих на ветру растений. Наверное, они могли бы простоять так весь день. Им несложно было молчать друг с другом так же, как и говорить. Но Ичиго чувствовал, что маленькая шинигами хочет что-то сказать ему. Также было полтора года назад, когда они стояли на дороге у его дома, а ее образ перед ним стремительно исчезал. Исчезал только для него. Но если тогда он боялся не успеть сказать ей простое "До встречи", то сейчас он молча ждал, когда она заговорит. Теперь им не нужно было торопиться. Среди прекрасной цветочной синевы казалось будто каждая секунда принадлежит только им. - Значит, ты возвращаешься. Это был не вопрос, а утверждение. Она просто не знала как по-другому начать этот разговор. А спрашивать очевидное было слишком глупо. - Да, — спокойно ответил Куросаки, не отводя от нее взгляда. - По-другому и не могло быть, — она улыбалась. - Почему ты так думаешь? - Там твои родные: отец и сестры. Там твои друзья и твоя жизнь. Ты им нужен. Но что намного важнее — они нужны тебе. - Поэтому ты никогда не просила меня остаться? - Да. Ты многое сделал для Общества душ. Мы все... и я в неоплатном долгу перед тобой. Самое меньшее, что я могу сделать для тебя — дать возможность жить своей жизнью. Ичиго хмыкнул, помотав головой. Ее слова одновременно и тронули и позабавили его. - Чего ты смеешься? - Да просто подумал, что ты никогда не изменишься. Всегда будешь меня поучать, разжевывая даже самые элементарные вещи. Спасибо, что на этот раз без слайд-шоу из твоих рисунков. - А ты, как обычно, будешь больше ворчать на мой стиль, чем слушать. И в итоге все равно все сделаешь по-своему, — Рукия хитро прищурилась и погрозила собеседнику пальцем. - И даже не думай, что больше не будешь созерцать мои шедевры! Между прочим, я много практиковалась! - О Боже, дай мне сил, — с легкой ноткой сарказма и ухмылкой на лице ответил Ичиго. Краткий момент веселья, незаметно прервавший важный тон разговора, стих также быстро, как и возник. - Ичиго, ты ведь знаешь, что я не вернусь с вами? Он посмотрел на нее так, словно она спросила его об очевиднейшей вещи. - Ты уже однажды сказала мне, что решила остаться. И я вижу, что твое решение с тех пор не изменилось. Рукия вздрогнула от удивления. Из недр памяти возникло воспоминание их давнего диалога. "Пошли! Завтра они откроют врата, чтобы вернуть нас в мир живых. Ты еще не до конца поправилась. Поэтому к завтрашнему дню тебе надо хорошенько отдохнуть". "Да... Верно... Я хочу тебе кое-что сказать. Я решила... остаться в Обществе душ". "Ясно. Это хорошо". "Что?" "Ну раз ты сама так решила... Если ты действительно хочешь остаться здесь, разве это не здорово? Теперь я вспоминаю, почему так сильно хотел спасти тебя". - Вот значит как... - Рукия продолжала смотреть в глаза Ичиго. В них не было злости, обиды или осуждения. Его взгляд был спокойным и уверенным, разве что по его улыбке едва заметно пробежала тень. Точно. И почему она раньше не поняла? Именно тогда, в результате ее решения их судьбы пошли по соседним, зачастую пересекающимся, но все-таки разным дорогам. Они всегда будут связаны друг с другом, но у каждого были и иные связи, что крепко держали каждого в своем мире. Они оба это понимали и принимали. Поэтому их связь была столь сильна. Они больше, чем просто напарники, товарищи или друзья. Они — близкие друг для друга люди. Которым не суждено было быть вместе. Они словно солнце и луна. Его мир — день, её мир — ночь. И лишь в короткие часы рассвета и заката им суждено встречаться на небосводе. - Ичиго... Как ты думаешь, если бы тогда я вернулась вместе с вами в мир живых, могли бы мы... могло ли все между нами сложиться по-другому? - она не смогла задать этот вопрос, глядя парню в глаза. Она подняла голову и устремила взгляд в небо, с нетерпением ожидая и одновременно страшась услышать его ответ. Ичиго нисколько не озадачил этот вопрос. Он сам иногда думал о том, как бы сложилась его жизнь, если бы в определенные моменты ход событий принял бы совсем другой оборот. - Кто знает? В этой жизни мы этого уже точно не узнаем. - В этой жизни? - Рукия непонимающе уставилась на него. - Ну да. Если смерть в мире живых еще не конец, то может и для шинигами она не является финалом? А раз наши души были крепко связаны, то эта связь должна сохраниться и в следующей жизни, разве не так? - он сделал пару шагов, сокращая дистанцию между ним и девушкой на расстояние вытянутой руки. Несколько мгновений она смотрела на него, осмысливая его слова. А затем цыкнув, скрестила руки на груди и произнесла: - И где ты этого понабрался. Дурак. А в голосе, как и на губах, играла улыбка. Внезапно Ичиго притянул ее к себе и обнял одной рукой, накрыв ладонью второй ее макушку, слегка растрепав короткие черные волосы. Рукию это обескуражило. Это был первый и, похоже, единственный раз, когда он сжимал ее в своих объятиях. Недолго думая, она обвила своими руками его торс, прижимаясь щекой к широкой груди. - Будь счастлив, Ичиго. - Да. Ты тоже, Рукия. Они не знали сколько в итоге они так простояли среди цветов, но это было и неважно. И пусть банальное, но такое нужное "до встречи" прозвучит для них лишь завтра, сегодня они оба окончательно простились с их совместным будущим, которому не суждено было наступить.