Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

Солнечный диск выглядел раза в два больше, чем ему полагалось бы. Земля горячая, как дно кастрюли, обжигала ноги даже сквозь толстые подошвы ботинок. Казалось, солнце стремилось вскипятить даже кровь, нагревая мир до тех пор, пока волны раскаленного воздуха не делали все вокруг похожим на миражи. Несколько чахлых зеленых кустиков вдалеке, которые можно было различить, только если очень приглядеться, делали плоскость пустыни еще более пустынной. Их скрюченные силуэты говорили о том, как трудно им было вырасти в такой местности, и что, возможно, было бы лучше, если бы они вообще никогда не родились здесь. И все же, пустыня была прекрасна — широкое пространство выглядело бесконечным. Мо Яннан вел под уздцы костлявого, нагруженного припасами верблюда. Он, наконец, осознал тяжесть предстоящей утомительной дороги и молча задавался вопросом, сумеет ли вообще благополучно вернуться в Пекин. Он вытер лицо — рубашка уже была пропитана таким количеством пота, что, высушив, с нее можно было стряхнуть изрядное количество соли. Группа людей шла уже много миль в направлении древнего города, который, согласно легенде, был похоронен в глубине пустыни. Этот Город исчез в потоке времени тысячи лет назад по неизвестной причине, и ни в одной известной исторической записи не осталось даже намека на его существование. Он снова появился, словно буря внезапно сдула вековые слои песка и открыла Город-призрак людям. Вся культурная и археологическая общественность пребывали в шоке, но ни одна душа не могла объяснить, почему или как это произошло. Но прямо сейчас профессор Мо был не в состоянии думать о таких вещах. В горле саднило от привкуса ржавчины, легкие были наполнены мелкими частицами пыли, которые оседали глубоко внутри, провоцируя кашель. Мо Яннан потянулся за бутылкой с водой, висевшей у него на поясе, но, немного поколебавшись, прикусил губу и устоял перед искушением — он не понаслышке знал, как драгоценна вода в пустыне. Экспедиция двигалась по дороге, в которой никто не был уверен. Смогут ли они найти источники воды? Сколько времени продлится путь? Они ничего об этом не знали. Профессор начал использовать силу воображения, глотая воображаемую ледяную воду, как будто от этого зависела его жизнь. В археологической команде из пяти человек Мо Яннан был единственным кабинетным ученым. Про таких говорят, что они приклеены к своему креслу в исследовательском институте. Если не считать редких лекций, он проводил большую часть времени наедине с грудами старинных документов. Профессор еще никогда надолго не уезжал, не говоря уже о том, чтобы путешествовать по пустыне. Если бы не древний город, бросивший своим появлением вызов всем трудам этого ученого, всем его исследованиям, Мо Яннан и пустыня существовали бы всю жизнь в двух параллельных мирах и ни разу не пересеклись. Как и следовало ожидать, не прошло и пары дней с тех пор, как он ступил на раскаленную землю, а уже глубоко сожалел о своем решении. Дело было не в том, что Мо Яннан боялся трудностей — в юности он жил в сельской местности, — а скорее в том, что физически не был готов к таким условиям. Остальным приходилось считаться с его слабостью, уделять ему особое внимание, и Мо Яннан с виной осознавал, что уже причинил немало хлопот. В команде было еще три профессиональных археолога. Женщину звали Мэн Сяомин, и имя единственное, что в ней было нежного. За долгие годы жизни в экспедициях ее кожа огрубела, а тело высохло, и на первый взгляд она больше походила на мужчину, чем на женщину. Вторым был молодой человек, которому едва исполнилось тридцать лет по имени Ли Чжисяо, хотя кто-то дал ему прозвище Ли Саньэр. Он неугомонно болтал очень громким голосом и выглядел настолько возбужденным, будто был на стероидах. Ходили слухи, что он происходил из семьи расхитителей гробниц, и что его дядя до сих пор сидит в тюрьме. Однако Ли Саньэр был полон решимости изменить свой жизненный путь, каким-то образом сумел поступить в университет и получить степень по археологии. Навыки, полученные по наследству, не пропали даром — он был еще так молод, но уже считался признанным экспертом в археологии. Последним человеком был старший археолог Шэнь Цзянчэн. Его имя уже давно было на слуху в археологических кругах. Старик почти достиг пенсионного возраста, но мог дать фору молодым. Он сам подготовил эту поездку. Их проводником был местный житель; мужчина, юность которого давно миновала, с загорелым смуглым лицом, испещренным морщинами, и таким худым телом, что казалось, будто его высушили досуха. Все звали его Старина Ма. Предположительно, некогда он был странствующим торговцем. Он так хорошо знал местность и обладал такой проницательностью, что ничьи усилия не могли бы сбить его со следа. Теперь, когда Ма состарился, то прекратил опасные для жизни вылазки в пески и поселился в городе. Пришлось использовать большое количество своих связей, чтобы снова вытащить его в пустыню. — Профессор Мо, с вами все в порядке? Если нет, дайте знать, — услышав тяжелое дыхание Мо Яннана, Старина Ма, вероятно, испугался, что тот упадет на полпути и увеличит бремя для всех остальных. Мо Яннан покачал головой и слабо улыбнулся ему. Пересохшие губы тут же потрескались, и лицо исказила болезненная судорога. Мэн Сяомин обернулась, увидела его перекошенную физиономию и чуть не расхохоталась вслух. Она достала карту и некоторое время делала вид, что изучает ее. — Нам осталось всего несколько дней пути. Со Стариной Ма заблудиться нам не грозит. Профессор Мо, если вы действительно хотите пить, то просто попейте. Местные жители могут быть не очень приветливы, но у нас достаточно припасов. Ее слова хоть и звучали заботливо, таили в себе насмешку. Мо Яннан понял их подтекст, но все равно посмотрел на нее с благодарностью и смущенно опустил голову, чтобы вытереть пыль с очков. — Все в порядке, я могу это вынести. Шэнь Цзянчэн был знаком с ним дольше, чем другие, и понял, что он был расстроен этим заявлением. Он похлопал Мо Яннана по плечу: — Ничего страшного, ты никогда не делал этого раньше. Мы понимаем… Он еще не закончил фразу, когда Старина Ма внезапно воскликнул: — Стойте! Всем остановиться! Бывший торговец махнул рукой. Ли Саньэр и Мэн Сяомин поспешно натянули поводья верблюдов, растерянно глядя друг на друга. Ли Саньэр вытер лоб: — В чем дело? Там опасность? Старина Ма проигнорировал его. Прищурив глаза, как ястреб, он пристально вглядывался в какую-то точку впереди. Через некоторое время он повернулся к Мэн Сяомин: — Госпожа Мэн, у вас есть бинокль? Посмотрите, что там? Мне кажется, это человек. Мэн Сяомин взглянула туда, куда указал старик, потом быстро достала бинокль и слегка настроила фокус. — Это человек! Живой! Стоит там… Подождите, нет, медленно идет! Какой идиот в одиночку поперся в пустыню? Он или слишком отчаянный, или ему жить надоело? Шэнь Цзянчэн тоже поднял свой бинокль, понаблюдал, затем опустил его. Он колебался, хотя видел, что все ждут, когда он примет решение. Археолог обратился к Старине Ма: — Как насчет того… чтобы подойти и посмотреть? Он кажется не очень далеко, и, судя по его одежде, похож на туриста. Он не выглядит как бандит, возможно, просто заблудился. Старина Ма взял у него бинокль. — Турист… — он чуть дар речи не потерял. — Это первый раз в моей жизни, когда я встречаю туриста в пустыне! Он немного подумал. — Этот человек едва ковыляет. Давайте предложим ему помощь. В конце концов, это человеческая жизнь, нельзя просто пройти мимо. Мужчина действительно шел очень медленно. Правда, было неясно, это от истощения или он экономит силы, потому что понял, что заблудился. Команде археологов не составило труда догнать его. Ли Саньэр набрал воздуха и завопил: — Эй, приятель, постой! Эй, ты пытаешься умереть? Эй! Остановись! Впереди нет ни золота, ни красавиц, зачем ты так спешишь? Человек замер и резко обернулся, протирая глаза, словно не в силах поверить тому, что видит. Он находился совсем близко. Даже Мо Яннан со своей близорукостью мог хорошо его разглядеть. Этот худой мужчина казался на вид еще слабее, чем сам профессор. Его губы пересохли, лицо осунулось, только глаза, возможно, от удивления или надежды, сияли. За ним следовал истощенный верблюд, с которого свисали сумки, содержащие немного еды, и несколько бутылок с водой. Мужчина шел уже неизвестно сколько времени и, возможно, впервые встретил других людей. Он выдохнул и упал коленями в песок. Холодный пот выступил на его висках, а лицо ужасно побледнело. Команда поспешно окружила его. Старина Ма присел на корточки и проверил пульс на худом запястье. Он внимательно осмотрел путника и кивнул, сделав вывод: — У него обезвоживание. В бутылке Мо Яннана была не простая вода, а специальный глюкозно-солевой раствор, который незаменим при большой потере жидкости. Он торопливо отстегнул ее от пояса и передал мужчине. Тот принял ее дрожащими руками, но не стал жадно пить. Он слегка облизнул губы и сделал небольшой глоток, задержав воду во рту. Старина Ма одобрительно покачал головой и похлопал мужчину по костлявым плечам: — Пить так, когда тебя мучает жажда, это нелегко. Я вижу, что ты особенный. Однако, кем бы ты ни был, без проводника отправляться в пустыню слишком опасно. Ты пришел сюда, чтобы умереть? Во рту у мужчины все еще была вода, поэтому он ответил не сразу. Он медленно проглотил всю жидкость и, пошатываясь, встал с помощью Старины Ма. Аккуратно закрутив крышку, он вернул бутылку Мо Яннану с легкой улыбкой: — Спасибо. В уголках его глаз прорезались тонкие морщинки. При ближайшем рассмотрении ему можно было дать около тридцати или даже больше. Но лицо мужчины, если не обращать внимание на пыль и измождение, выглядело чистым и необычайно красивым. Его улыбка успокаивала. — Я просто заблудившийся турист, а вы… странствующие торговцы? Хотя, вы не похожи на них, вы тоже туристы? Шэнь Цзянчэн окинул мужчину внимательным взглядом и вежливо ответил: — Мы команда археологов, — он кратко представил всех и поинтересовался: — Как мы должны обращаться к вам? — Я Ань Цзе. Ань как в «безопасности», и Цзе как в «скорости». Кивнув, Шэнь Цзянчэн подумал, а потом медленно, словно все еще размышляя, произнес: — Мы направляемся в древний город. Его обнаружили совсем недавно, никаких исторических документов и карт не существует. Скорее всего, нас подстерегает впереди немало трудностей и опасностей. Уверен, вы понимаете это и без моих пояснений. Мы не знаем, с чем столкнемся в дороге и на месте, — он помолчал и продолжил: — Так как я старше, не против, если буду звать тебя младшим? Так вот. Младший, если мы дадим тебе кое-какую провизию и карту, сможешь сам вернуться обратно? С кем бы он ни разговаривал, старик умел завязать дружескую беседу. Ань Цзе ответил не сразу: — О, это было бы здорово, большое вам спасибо. У вас останется достаточно припасов? Шэнь Цзянчэн улыбнулся. — Не беспокойтесь, у нас хвата… — Господин Шэнь, он же совсем один! Как можно бросить человека в незнакомой местности на произвол судьбы? — вдруг перебил его Мо Яннан. Ему еле удалось просипеть эти слова пересохшим горлом, но он решительно хмурился, не соглашаясь с главой экспедиции. Шэнь Цзянчэн не ожидал от тихого профессора такой реакции. — Но… город еще предстоит раскапывать, это долго и тяжело. И кто знает, что мы там найдем, это может быть опасным, тем более для неподготовленного человека… — Мистер Ань, а вы что думаете? — внезапно обратился Старина Ма к путнику. — Я? — Брови Ань Цзе нахмурились, но он быстро взял себя в руки. — Если вы не против… Я часто путешествую, так что довольно выносливый. Вы можете поручить мне часть своих работ. Когда он говорил, его глаза всегда останавливались на переносице собеседника, взгляд был нетребовательным и полным уважения и внимания. Он казался человеком, получившим отличное образование и воспитание. Он предложил это не колеблясь, и пообещал, что никогда не доставит неприятностей команде. Безусловно, у каждого, кто осмеливался путешествовать только с сумкой, было горячее сердце, наполненное любопытством и жаждой приключений. Привлекательность, которую неизвестный город в глубине бескрайней пустыни излучал для него, была несравнимо больше, чем безопасность и удобства отеля. Мо Яннан взял за уздечку своего тощего верблюда и пошагал вперед. Вместе они смотрелись примечательно — верблюд казался даже более хилым, чем человек рядом с ним. Профессор всегда думал, что спасение жизни стоит даже больше, чем строительство храма для Будды; а сейчас размышлял еще о том, что им было бы легче заботиться друг о друге с большим количеством людей в команде. Шэнь Цзянчэн открыл рот и закрыл его. В конце концов он решил, что нет причины возражать. И вот, под палящим солнцем незнакомец по имени Ань Цзе смог присоединиться к команде археологов, как будто это была сама судьба… Через некоторое время выяснилось, что этот человек не отличался болтливостью. На три фразы в свой адрес он в лучшем случае отвечал одним словом. В маленьком караване экспедиции он со своим верблюдом следовал самым последним. Возможно это было по привычке или ему не хватало сил шагать быстрее. Да, выглядел он ужасно изможденным, однако его походка для опытного глаза казалась гораздо более непринужденной, чем у всех остальных. Старина Ма и Шэнь Цзянчэн словно в молчаливом соглашении то и дело украдкой следили за ним. Когда пришло время привала, Старина Ма подсел к Ань Цзе и спросил, будто бы желая завязать непринужденный разговор: — Из всех мест, куда можно отправиться, почему ты выбрал одинокое путешествие по пустыне? Ань Цзе помолчал и покачал головой: — Не думаю, что вам будет интересно. Конечно, после этой фразы всем стало неимоверно любопытно. Ли Саньэр и Мэн Сяомин, как самые бесцеремонные, сразу же начали засыпать его вопросами. Даже Мо Яннан не удержался и внимательно, хотя и не в упор принялся изучать Ань Цзе. — Почему ты не нашел проводника для путешествия по пустыне? Разве в городе нет профессиональных гидов-экскурсоводов? — Ты не побоялся идти в пески в одиночку — бывал здесь раньше? — Ну же расскажи! Мы же столкнулись в бескрайней пустыне — не иначе, это судьба! Что плохого в том, чтобы ответить нам? Сначала Ань Цзе только качал головой, но после того, как все пристали к нему с расспросами, сдался и проговорил неторопливо: — Я много лет назад узнал, что где-то в этой пустыне находится знаменитый город Тяньцзинь. Все эти годы я думал о том, чтобы отыскать его, но никто не соглашался составить мне компанию. Поэтому я оказался здесь сам. Старина Ма вытаращился на него, словно повстречал Супермена. — Что ты хотел увидеть? Боже мой, город Тяньцзинь! Ты точно пришел сюда, чтобы умереть… Ли Саньэр тупо поинтересовался: — Что такое «Город Тяньцзинь»? — Мираж. Старина Ма не успел ничего больше пояснить, как Ань Цзе, мечтательно прищурив глаза сказал: — В легендах это место было описано как первое из чудес света, заманившее многих опытных странствующих торговцев на смерть… Ох, это было по-настоящему прекрасное зрелище… Я не в силах описать его красоту, но город Тяньцзинь действительно выглядел как Цитадель Небес. Всего один взгляд на него, и я почувствовал, что моя жизнь была прожита не зря. На его лице появилось выражение одержимости. Глаза Старины Ма пораженно округлились: — Ты видел это? Ты действительно его видел? Город Тяньцзинь? Ань Цзе вздохнул и кивнул. — Он на самом деле лежал передо мной, но, как назло, оказалось, что у моей цифровой камеры разрядилась батарея, и я не смог ничего снять. Первоначальный план состоял в том, чтобы просто взглянуть издалека, но что-то пошло не так. Я не смог остановиться, слишком близко подобрался, а когда очнулся, уже не знал, где нахожусь. Каждый странствующий по пустыне торговец был знаком с одним поверьем, но по негласному правилу никогда о нем не упоминал перед посторонними. Считалось, что этот мираж был Городом Демонов. Он высасывал души живых — те несчастные, которым он повстречался на пути, продолжали бессознательно следовать за иллюзией, до самой смерти. Но, так как никто не выжил после того, как увидел Город своими глазами, то все истории, передаваемые из уст в уста, оставались всего лишь мифами. Старина Ма в шоке уставился на Ань Цзе, чуть слышно пробормотав что-то восхищенное. Остальные не поняли ни слова, но, глядя на выражение лица бывшего торговца, догадались, что тот сказал — «этот человек что-то невероятное». Ли Саньэр с глупым смешком полюбопытствовал: — Господин Ань, вы профессиональный путешественник или Супермен? Ань Цзе улыбнулся и снова чуть помолчал, прежде чем ответить: — Я простой переводчик, который любит острые ощущения, я вообще не профессионал. Его слова звучали легко и беззаботно, но Мо Яннан почему-то ощущал неловкость, слушая его. Хотя горло болело от сухости, профессор все же не смог удержаться от замечания: — Путешествовать это прекрасно. Мудрость гласит, что путешествие за тысячу миль это то же самое, что чтение тысячи книг. Но разве разумно оправляться в такое опасное место, тем более в одиночку? Ваша семья наверняка беспокоится. Они бы ужасно расстроились, если бы с вами что-то случилось. — Семья? — Ань Цзе моргнул и немного смущенно улыбнулся: — Я холостяк. Если бы я был женат, как бы я осмелился покинуть семью… И он замолчал. Хотя этот человек, и сдался под шквалом вопросов со всех сторон, но после его слов аура таинственности вокруг него необъяснимым образом стала еще гуще. А Мо Яннан подумал о том, что когда-то именно судьба творила самые захватывающие легенды в мире. -----------------------