***
Уставшие глаза медленно закрываются. Веки подрагивают. В непроглядной темноте появляются два больших круглых глаза оранжевого цвета. Мозгу малышки Фрэн понадобилась миллисекунда, чтобы узнать в этой тьме своего любимого котика — мистера Полночь. Дрожащие тонкие губы расплываются в улыбке, а руки тянутся вперёд. — Он снова рядом, дорогая Фрэн. Будь осторожна. Кот обратился в дымку и растворился. Улыбка исчезла с лица. Фрэн насторожилась и обняла себя за плечи. Кто он? Тот самый? Густая тьма подкралась неимоверно близко и медленно стала поглощать маленькое тело. Она обволакивала и проникала внутрь, растекаясь по венам, очерняя их. Лицо девочки исказилось в ужасе. Будто немая, она в панике открывала рот, пытаясь кричать, но звуки терялись в пространстве не успев даже появиться. Из глаз хлынули кровавые слёзы. Последнее, что увидела девочка — окровавленный козлиный череп. Резко распахнув глаза, Фрэн с громким криком вскочила с кровати.***
Небольшое заплесневелое помещение окутано тёплым водяным паром. Фрэн смотрит в висящее перед собой квадратное зеркало. Плечи девочки изредка подрагивают, когда с коротких волос падают крупные капли уже холодной воды. Зеркало постепенно запотевает и силуэт в нем теряет чёткость. Из груди шумно вышел воздух. Развернувшись, Дагенхарт потянулась за полотенцем, но замерла, когда боковое зрение зацепилось за крупную черную тень, мелькнувшую в зеркале. Фрэн прищурилась, вглядываясь. Теперь, в отражении зеркала чётко виднелся тот самый окровавленный козлиный череп. Его белоснежные зрачки дрожали и будто светились в пустых глазницах, а челюсть застыла в вечной ухмылке. Боу-Дагенхарт вздрогнула. Тело обдало колючим холодом. Маленькая ладонь прикрыла открывшийся от испуга рот. Звон в ушах нарастал с каждой секундой. Сквозь него девочка отчётливо могла слышать отвратительный голос чудовища, от которого некуда было деваться. — Маленькая тварь… — Ты всё ещё не веришь, что ты — убийца? — Твои мамочка и папочка до сих пор не понимают, за что ты так поступила с ними, ведь они тебя любили! Фрэн зажмурилась. Безразличный голос Ремора проникал в её мозг и оседал там. Сердце бешено колотилось и пропускало удары. — Убирайся! Она запрокинула свою тощую ручонку за голову, и размахнувшись, ударила в центр зеркала. Это было неожиданно, только силуэт никуда не исчез. Он даже не дрогнул. Раздался пронзающий хохот. Это разозлило девочку ещё сильней. Последовала череда ударов. В какой-то момент зеркало треснуло с характерным звуком. В нежную кожу впилось несколько мелких, но острых осколков, которые с каждым последующим ударом входили глубже, разрывая ткани и пуская кровь наружу.***
Бланка посмотрела на настенные часы, пережёвывая чёрствую булочку. — Время проведения водных процедур для пациентки Боу-Дагенхарт закончилось ещё пятнадцать минут назад… Заподозрив, что что-то не так, она встала из-за стола, и громко стуча каблуками по полу, направилась в ванную комнату. Фрэн удалось расположить к себе доверие этой медсестры, поэтому во время приёма душа та за ней не наблюдала. Заглянув в небольшое окошко в двери перед ней предстала ужасная картина: стены и пол были измазаны кровью, зеркало разбито, а среди тысячи осколков, сжавшись в комок, сидела сама пациентка, качаясь вперед-назад. Её раны на руках кровоточили, из обезумевших глаз текли слёзы, а дрожащие губы что-то активно нашёптывали. — Боже мой… Глэдис!***
Энни стояла в конце коридора. Она, нервно закусив большой палец правой руки, наблюдала за тем, как её хорошую подругу, бьющуюся в очередном припадке, пытаются усмирить и дотащить до палаты две медсестры.