Омела

Жизнь на подстанции бурлила, очередное превышение порога заболеваемости не сулило ничего хорошего. Бригад оставалось не так много, вызовов с каждым днем прилетало все больше. В диспетчерской не замолкали телефонные звонки, Светлана Ивановна отчаянно пыталась убедить очередного звонившего, что температура 37,2 не повод для вызова скорой и прямая ему дорога в поликлинику по месту регистрации. Арефьева хихикнула, наблюдая за тщетностью попыток диспетчера воззвать к здравому смыслу пациента. — Ну, что там? - спросила начальница. — Бригады на выездах, пока что самая большая задержка час. А так все штатно, кроме температур ничего интересного. Сейчас вызов "плохо, лежит в сугробе" воспринимаешь, как подарок. — Значит, работаем дальше! - Арефьева улыбнулась и развернувшись на каблуках спешно покинула диспетчерскую. В коридоре появился Кулыгин с Любой, парочка странная, продолжив вместе работать, они сохранили натянутые отношения. Не сошлись... характерами в определенной плоскости. — Привет, Ольга Кирилловна! - заулыбался довольный Костя. — А вы чего не на вызове? - удивлённо спросила Ольга. — Так обед дали... — Кулыгин, знаю я ваши обеды, а потом обсуждения... на всю подстанцию. — Ну хватит, прошло уже… - вмешалась Люба, явственно начиная краснеть. Ольга с любопытством оглядела подчинённых и, засунув руку в карман начала перебирать ключи, иногда это незамысловатое действие её отвлекало от мыслей насущных и успокаивало. Ей с самого начала показалось - этот корабль пойдет ко дну, но сказать об этом другу, она просто не решилась. — Вот и замечательно, а теперь тик-так, еда ждать не будет, ровно как и обеденный перерыв, руки в ноги и пошуршали! — Слушаюсь и повинуюсь! - отрапортовал Кулыгин. Арефьева продолжила свой обход подстанции. Дело приближалось к новому году, а значит, их ожидало жаркое время. Позже ей предстояло вместе с Васильевой составить график дежурств. А это было не самое лёгкое занятие. Каждый из подчинённых хотел бы провести новогоднюю ночь с семьёй, но не ту они выбрали профессию, совершенно не ту. За окном красиво падал декабрьский снег, мягкими большими хлопьями, женщина зависла, разглядывая явление природы, параллельно размышляя, что, если поставить новогоднюю смену Рыкову – он будет, во-первых, не доволен, во-вторых, ей самой придется встречать новый год на подстанции. Руки сами потянулись поправить оттопырившиеся жалюзи, как раз в тот момент, когда со спины ее обдало холодком, дверь открылась и на подстанцию вернулась очередная бригада. Арефьева, погрузившись в свои мысли не заметила гул подъехавшей машины. — Нет, ну ты прикинь, мы уже с вызова собрались уезжать, а из кустов пассажир нарисовывается, лицо, как баклажан - сходил с друзьями пивка попить, пришлось подбирать, везти в приемник, ругаться с дежурным врачом, который не хотел страдальца забирать, а потом ещё и машину мыть… — Тяжёлая смена, Пал Дмитрич? - усмехнулась Арефьева, услышав голос мужа. — Кошмарная, Ольга Кирилловна! Араш, ты пока пополнись, у нас магнезия и анальгин на подсосе. А потом можно и пообедать, если начальство разрешит? Его рука легонько скользнула по пояснице начальницы заставляя вздрогнуть, но не отстраниться. — Рыков, руки! - понизив голос прошипела Ольга. — А что руки? - Павел округлил глаза, делая вид, что ничего не понимает. – Руки, как руки… — Холодные...- усмехнулась Арефьева и поспешила ретироваться подальше от любопытных глаз. — Я легко могу это исправить, - Рыков старательно начал растирать ладони, попутно дуя на них. — Какой же ты дурак...- засмеялась Ольга. — А что это у нас настроение игривое, в городе эпидемия ОРВИ, а начальница не сидит, погрязнув в ворохе бумаг и отчетов. Ты, кстати, годовой в министерство уже отправила? — А ты бы хотел? - Ольга вопросительно изогнула бровь, ее рука зависла на ручке двери в кабинет, не спеша его открывать. — Я и не переставал, - поспешил перейти в наступление Павел. Как только дверь за ними закрылась, Ольга выставила перед собой ладошки, пытаясь замедлить действия мужа. После их недавнего недопонимания, которое едва не вылилось в трагедию века, грозившей Ольге нервным срывом и гипертоническим кризом, а также концом веры в любовь, в жизни начался очередной виток романтики и острых ощущений. Рыков, как с цепи сорвавшийся улучал любую возможность зажать ее в темном углу подстанции или кабинета, их общий режим полета, который вопреки всем принципам Ольга разрешила – стал ритуалом и отдушиной, позволяющим снять стресс и быть близко в течении рабочего дня. Арефьева больше не хваталась за бутылку конька, стараний мужа вполне хватало на улучшение ее морального самочувствия. Раньше, до их краткого расставания, Ольга ни за что бы не позволила секс на рабочем месте, тем более, когда подстанция полна людей и в дверь в любой момент могут начать ломиться особо нетерпеливые. Но в тот момент, когда её мир грозился рухнуть, превращаясь в руины одиночества, без надежд на будущее, женщина поняла – она не может без её Паши. — Оль, ну чего ты решила поломаться? Обед не такой длинный, как тебе может показаться. – наигранно начал возмущаться Павел. — Ну так иди, обедай, - ухмыльнулась Ольга, — не смею задерживать. — Беляш, конечно, очень привлекательный и внешне, и внутренне, но мне больше нравишься ты! - Рыков притянул жену к себе за расстегнутый халат, перемещая руки ей на бедра. — Ну, Паааш, - вяло сопротивлялась Арефьева, — в прошлый раз мы сломали стул... — И че? - недоумевая спросил Рыков. — Ты издеваешься? Мне Васильевой потом в глаза смотреть пришлось, после твоего перфоманса… — Ясно, - протянул Паша, застегивая синюю флисовую куртку, — беляш теперь кажется более привлекательным... — Чем я? — Чем ты, Ольга Кирилловна. Ты у врача то была? - внезапно его тон стал серьезным и все шутливое настроение сошло на нет. — Была... УЗИ сделали, тесты... — И? - Павел с надеждой смотрел в голубые глаза жены. — Овуляция, отправили с пометкой «старайтесь»... — Так я ж это и предлагаю, - воодушевился Рыков, снова удерживая в руках Ольгу, хрупкую и такую теплую. — Ещё пара таких забегов и мне понадобится доктор... остеопат. Этот стол, стул, диван и даже подоконник не предназначен для того, чтобы делать детей, Рыков! — Так ты пока дома окажешься, тебе уже ничего не захочется... — Хочется, Паша, хочется... Арефьева подалась к мужу ближе, подушечками пальцев проводя по его щеке, заглядывая в серые глаза, ощущая его дыхания на своих губах. — Колючий, - ласково протянула Ольга. — Тебе же так больше нравится, - резонно заметил мужчина, притянув Арефьеву к себе. Его руки крепче сомкнулись на талии супруги, мягко и нежно поглаживая ровную ткань белого халата. Опустив голову мужу на плечо, Ольга зажмурилась и часто задышала, в висках начало пульсировать. К глазам начали подступать слезы, продиктованные страхом, она старалась дышать глубже, чтобы не разводить сырость. — Ну ты чего? - движения замедлились, а в голосе Паши слышалась тревога. — А вдруг не получится? - с надрывом и страхом, голос Арефьевой дрогнул. — Кто подменил мою жену? - его ладони переместились Ольге на плечи, плавно поглаживая, прижимая к себе, — Ты же уверенная в себе женщина, если решила - обязательно сбудется. — Паш, поцелуй меня? – Ольга уткнулась в родное плечо. — Обязательно, только омелу найду...- отстранив от себя жену, Паша легонько чмокнул ее в лоб и притянув ближе продолжил обнимать. — Паш, не так, по-настоящему... – отстранившись она закусила губу глядя Рыкову в глаза. — Вечером, Ольга Кирилловна, вечером... – он приподнял лицо Ольги за подбородок и втянул ее в поцелуй. Разорвав поцелуй, остались стоять в паре миллиметров друг от друга, периодически касаясь носами друг друга, обдавая друг друга дыханием. Погладив бархатистую кожу щеки жены, доктор Рыков наконец-то окончательно выпустил её из своих объятий. — А сейчас меня ждёт беляш, - улыбаясь напомнил Паша, и поспешил скрыться за дверью.