Полёт Отсу: Надежда

Техники на посадочной площадки во всю трудились над "Белым Штрихом". Планета, на которую Добродеятель попросил доставить Габера, находилась от GLC-512 во много раз дальше Марса, на границе Q-сектора, поэтому к челноку было решено пристыковать дополнительный жилой модуль на двенадцать пассажиров. Габер шёл у челноку в компании Никласа, слушая, как тот рассказывал про ту часть отряда, которая отправится в этот раз с ними. — У вашего пилота необычная фамилия. — заметил Габер. — наверное, из знатного рода. — Честно говоря, не знаю. — ответил Никлас. — Я не очень хочу спрашивать его о прошлом. — Он имеет травматичный опыт? Никлас замолчал на пару секунд, лишь прищурив взгляд. — Да... В детстве технократы разорили его родной мир. Он до сих пор держит злобу. Тебе не стоит с ним разговаривать. Зная о твоём происхождении, он будет рад тебе ещё меньше, чем остальным. — Он ненавидит всех людей? — Пожалуй. Бывали исключения. Мне рассказывали, что несколько раз он говорил, что был готов пересмотреть свои взгляды, но в каждый раз тот лучик света, за который он держался, погибал вскоре после этого. — А как Гера на это смотрит? Назначать такого пилота отряду, почти полностью состоящему из людей не очень умно. — Лан самый лучший пилот на свете. Чай воюет с технократами дольше, чем я на этом свете живу. Да и Полёт Отсу раньше был более разнопёрым. Наверное, правду говорят, что во всей галактике люди лучше всех приспособлены для войны. Они уже подошли к посадочной площадке. Никлас застыл на секунду, созерцая "Белый Штрих". — Неудобно, конечно, получилось с обстановкой, очень неудобно... — В охваченный войной город нам проникнуть будет относительно просто. — возразил Габер. — Может ты и прав. Всё равно Гера не позволит нам ждать, пока ситуация изменится. — Время не на нашей стороне. На этом моменте они взошли на борт и челнок устремился в плотную облачную пелену, нависшую над Гаванью. У планеты, на которую лежал их путь, не было официального названия. До терранского инцидента там располагался лишь сверхсветовой информационный ретранслятор под номером 313, обеспечивающий обмен информацией между звёздными системами в своём подсекторе. Разумеется, объект такой важности не мог не охраняться. После перехода планеты под контроль Q-отдела защита инфоузла была многократно усилена, превратившись в настоящую планетарную крепость, а вся система стала приграничной с Человеческим Конгломератом. Дополнительный жилой модуль состоял из шести кают по два пассажира. Габеру досталось место в одной каюте с Ино, которая прежде старалась путешествовать в одиночку. Первые часы никто из них не имел желания говорить с другим, но время шло и если Габер был способен сутками сидеть не шевелясь, не моргая и, кажется, не дыша, то Ино была чуть более подвержена скуке. Она уже рассмотрела киборга со всех сторон: его новую экипировку, похожую на лёгкий утопийский пластинчатый доспех, укреплённый бронеэлементами, которые, обычно, носят штурмовики технократии. Большинство членов Полёта Отсу имели похожую форму. В качестве средств самообороны Габер получил длинный вибронож и плазменный пистолет. Ино слышала, что Габер сам настоял на таком выборе, аргументируя это тем, что с таким оружием он будет наиболее эффективен в бою, если до этого дойдёт. — Для существа не наделённого лицом, ты плохо скрываешь свою скуку. — начал наконец Габер. — А ты слишком разговорчив для безмозглого андроида. — огрызнулась Ино. Габер в ответ же продолжил молчать, как ни в чём не бывало. Ино это не устроило и она продолжила. — Не можешь ничего ответить? — Если под безмозглым андроидом ты подразумевала то, что моими действиями руководит директива, от которой я физически не могу отказаться, то оспаривать это нет смысла, так как это правда. — Тебя устраивает быть марионеткой Добродеятеля? Тебе рассказать, что с такими как ты, обычно, происходит? — В этом нет необходимости, я и так знаю. Всё заканчивается либо нашей смертью либо консервацией до востребования. В целом, меня устроит любой исход, если директива будет исполнена. — Добродеятель бы, наверное, хотел, чтобы мы все были похожи на тебя. — Я с этим не согласен, но я не буду пытаться тебя переубедить. Ты, очевидно, сильно ненавидишь Добродеятеля, раз так говоришь. — А ты у нас психолог? — Это очевидно. Замечу лишь, что я исполняю директиву Добродеятеля, потому что у меня нет возможности ей сопротивляться. А вот у тебя есть, но ты всё равно работаешь в интересах того, кого ненавидишь. Ино, кажется, изменила свой цвет от таких слов — стала выглядеть более тёмной. Тем не менее она заглушила в себе порывы оторвать Габеру его самодовольное кибернетическое лицо. В конце концов он был прав, она не смогла ответить ничего внятного и остаток пути они пролетели, в основном, молча, изредка нарушая тишину короткими разговорами похожего содержания. Лан почти всë время находился в командирской рубке. Занимался он, в основном, тем, что следил за показаниями множества индикаторов, которые были единственным источником света в помещении. Смысла в этом занятии было не больше, чем в созерцании искажений, создаваемых пузырëм Алькубьерре вокруг корабля, тем более, что "Белый Штрих" обладал одной особенностью, которая смогла бы исправить многие неполадки и без участия Лана. Лан немного повернул голову, отреагировав на едва заметный шум. Боковым зрением он увидел, как с десяток существ, похожих на больших аксолотлей, собрались возле тëмной фигуры. Фигура стояла неподвижно, лишь лихорадочно бегая светящимися в темноте красными глазами, осматривая рубку. — Чего тебе, технократ? — прошипел Лан. Как и у почти всех утопийцев, голос у него был высокий и хриплый, словно у заболевшего ангиной ребëнка. — Давно у тебя веранин на корабле? — спросил Габер, смотря на существ, уже потерявших к нему интерес и разбредающихся по кораблю. — Они здесь были ещë до меня. Я задал этот вопрос предыдущему владельцу — он ответил мне то же самое. А теперь ты скажи мне. Ты, получается, первый и, я надеюсь, последний технократ, которого мне нельзя убить прямо сейчас. Добродеятель многовато взвалил на тебя. У нас есть хотя бы одна причина доверять тебе? — Ни единой. — Габер ответил в ту же секунду, будто знал, что Лан спросит его об этом. — Ваша вера в меня это вера в Добродеятеля. — А я, знаешь ли, не верю в Добродеятеля и в весь его бред про лучший мир для нас. Пока что большее, что он делает для этого лучшего мира — бросает людей перемалывать друг друга. Без вас галактика действительно станет чище. — Откровенно говоря, нам нет дела касательно ваших убеждений. Хватает того, что вы выполняете свою работу. Лан ухмыльнулся — А я и рад помочь вам... Так, мы выходим на досветовую. Сделай доброе дело — скажи остальным, чтобы перебрались в десантное отделение. Я отстыкую жилой отсек, если там кто-то останется — будут его проблемы. Вскоре Лан выключил варп-двигатель. Через смотровые щели в десантной люльке было видно планету-инфоузел. Ситуация здесь была действительно опасная. Не так давно по одному только ему ведомым причинам лидер человеческого Конгломерата, известный как Император, начал новое наступление на Q-сектор. В числе прочего, им удалось захватить инфоузел 313, в ответ на что Q-отдел взял планету и саму крепость в осаду и сейчас там шли активные боевые действия. Полëт Отсу прибыл как раз к началу новой атаки флота Q-отдела на блокаду Конгломерата. Крупная орбитальная защитная платформа была полностью разрушена, корабли Конгломерата из тех, что поменьше использовали еë как укрытие, высовываясь из многочисленных пробоин лишь на несколько секунд для выстрела. Печально известные всей галактике линкоры и артиллерийские баржи расположились позади в довольно разреженном порядке, полагаясь на дальнобойность своих орудий. Стоило порядкам Q-отдела подойти к платформе — пространство между ними пронзили десятки тонких фиолетовых лучей. В ту же секунду корабли отдела вспыхнули один за другим. Огромный авианосец, стоявший во главе атаки, исчез в огненной вспышке, а его обломки повредили несколько кораблей по близости. Большей части кораблей тем не менее удалось выйти на рубеж боя и в сторону станции устремились тысячи светло-голубых плазменных всплесков. Вскоре и артиллерия отдела дала о себе знать, обратив в пыль два линкора Конгломерата и ударив по станции, правда, сделав тем самым, скорее, ещë пару позиций для стрельбы, чем нанеся урон защитникам. На Белый Штрих стороны не обращали большого внимания и хоть не без труда, но Лан смог провести его через блокаду. Пришлось показать всё своё мастерство в экстренном отключении всех систем дабы притворяться обломком судна в опасные моменты. Габер же был занят тем, что прослушивал каналы технократов и давал Лану советы, как провести корабль по наиболее безопасному пути. Преодолев космический заслон, Белый Штрих сумел незаметно приземлиться на посадочной платформе одного из гигантских центральных шпилей. Противовоздушная оборона крепости и так довольно ослабшая, была полностью отвлечена на угрозы Q-отдела. Осаждающие расконсервировали множество скрытых складов за пределами крепости и испытывали недостаток лишь в живой силе, который, впрочем, удавалось компенсировать, равняя крепость с землëй нескончаемыми обстрелами. У отрядов Конгломерата внутри крепости ситуация была противоположная. Победа каждой стороны зависела от исхода сражения в космосе, после которого корабли победителей смогли бы поддержать союзников на поверхности. Лан заметил, как из Шпиля в их сторону побежало несколько нулей, скорее всего, Конгломерата. Не медля он направил на них луч бортового веранского дезинтегратора. Стрельба из дезинтегратора представляла собой облучение противника небольшим зелёным прожектором. В тех местах, где луч касался врагов плоть будто сдувало с костей ветром. Изуродованные тела остались лежать вблизи челнока, словно обглоданные хищником. В Белом Штрихе остался только сам Лан и четверо бойцов на случай если на челнок снова нападут, остальные же поспешили сойти на платформу. Виду их предстало завораживающее зрелище. Город имел форму тупоугольного конуса, высотой примерно в триста метров. Было хорошо видно, как за чертой города расположились отряды Q-отдела, время от времени отправлявшие один снаряд за другим, совершенно не опасаясь ответного огня. Среди городских руин то и дело слышались выстрелы и взрывы, но нигде не было видно самого боя — все столкновения происходили внутри застройки и под землёй. Медлить было нельзя. Командование обороной крепости, что бы оно из себя не представляло, точно получило оповещение о враждебном неопознанном летающем объекте, севшем по среди города. Габер с остальными зашли в шпиль и отправились вниз на лифте. Буквально в ту же секунду из другого лифта вышла группа штурмовиков для очистки посадочной площадки. Но стоило им выйти на открытое пространство, как рядом с ними раздалось несколько взрывов, полностью скрыв их в огне и дыме. На посадку зашли два десантных транспорта Q-отдела, гружёные такими же штурмовиками, как у Конгломерата. Стоило люкам транспортов откинутся, как в их сторону из облака дыма у входа в шпиль полетели очереди красных и жёлтых всплесков. В ответ на это бортовые бластеры продолжили стрелять, но из дыма словно не замечая этого начали выбегать штурмовики Конгломерата, пытаясь занять укрытия за обломками и всяким мусором на платформе. А следом голубой бластер, похожий на оружие транспортников, поразил один из них и тот взорвался. Другой после этого повысил тягу на двигателях и начал подниматься. Лан наблюдал за боем из рубки. При встрече с Q-отделом штурмовики Конгломерата быстро забыли, про его корабль и он решил лишний раз не напоминать им о себе. Догадываясь о происходящем лишь по глухим отзвукам боя, отряд под командованием Никласа продолжал спускаться на лифте. Они вышли на самом нижнем этаже, но их путь лежал ещё глубже.