Игры со временем

      Вика прикусила губу и посмотрела на свое отражение. Круги под глазами явно намекали, что пора заканчивать с ночными прогулками по подземелью, иначе скоро никакой тональный крем уже не поможет. — Вик? — голос Синицкой застал девушку врасплох. — Что? — она растеряно посмотрела на одноклассницу. — Ты чего? Ты там будто не свое отражение, а призрака увидела, — проговорила Катя и поставила косметичку на край раковины. — Просто задумалась, — покачала головой Кузнецова. — Больше похоже на недосып, — ехидно проговорила Синицкая.       Кузнецова напряглась и искоса взглянула на Катю. Неужели они были так неосторожны и очевидны? — Не понимаю, о чём ты, — взяв себя в руки, ответила Вика. — Ну-ну… — криво усмехнулась Катя. — Не понимай дальше.       Зубы девушки чистили в молчании. Каждый думал о своем. — Неужели тебе неинтересно, что случилось с Савеличем? — тихо спросила Кузнецова, сплюнув зубную пасту. — Хм… Дайка подумать… Нет, — резко ответила Катя. — Во всяком случае, всё, что с ним случилось, нас не касается… — Он хотел нас о чём-то предупредить, — заметила Вика. — И о чём? — усмехнулась та. — О своем отпуске?       Вика только покачала головой. Иногда с Катей невозможно было разговаривать. Вздохнув, она собрала свои вещи и направилась к выходу. Синицкая тоже последовала за ней. — И почему вы не в своей спальне? — вкрадчиво спросил не весть откуда взявшийся Макаров. — До отбоя меньше десяти минут… — Мы просто увлеклись девчачьей болтовней, — не дав Кузнецовой и рта раскрыть, ответила Катя. — Но мы уже идем спать. — Идемте, — проворчал Павел Сергеевич. — Провожу вас. Заодно прослежу, чтобы по дороге никуда не свернули.       Вика удивленно посмотрела на Макарова. А где флер морального унижения? А наказание? Где это всё? — Что с тобой? — спросила Даша, когда девушки вошли в спальню. — Да мы около душа с Макаровым столкнулись, — ответила Вика. — О… — Старкова сочувственно улыбнулась. — И что? — Знаешь… Ничего, — удивленно проговорила она. — Просто проводил до спальни… Ни наказания, ни сарказма. — В самом деле? — приподняла бровь Дарья. — Ага, — несколько озадаченно ответила Кузнецова и убрала косметичку в тумбочку. — Даже не ругался.       Катя расстелила постель и забралась под одеяло. У нее из головы все никак не шло странное поведение нового физрука, по которому сохли старшеклассницы и женская половина преподавательского состава. Хотя, может, он только показался ей странным? — Идеальный аж до приторности, — проворчала Синицкая. — Кто? — спросил Макаров, роясь в шкафу. — Новый физрук, — ответила Катя. — Этот Вадим Юрьевич… И мускулы, и улыбка, и чувство юмора… — Ну… Девушкам это нравится, — отозвался Макаров, не заметив неодобрительного взгляда девушки. — Разве не так? — он обернулся и чуть насмешливо посмотрел на Синицкую. — Нет, — Катя посмотрела на учителя как на сумасшедшего. — Меня бы больше всего поразило в парне не чувство юмора или мускулы, а то, что он меня действительно слушает, а не только делает вид… — Уже есть опыт? — поинтересовался учитель. — Морозов, — не хотя ответила Синицкая. — Вы из-за этого расстались? — осторожно спросил Павел. — Нет… — пожала плечами Катя. — Я его бросила после того, как увидела, как он целуется с Дашей. Пришла к нему в гости, а там… — она усмехнулась. — Ну и ушла пока они меня не заметили. А на следующий день при встрече порвала… — Эм… — Макаров не знал, что ответить на подобное откровение. — Мне жаль? — Не стоит, — покачала головой девушка. — Кстати, что вы там ищете? — Вот это, — он продемонстрировал бронежилет и балаклаву. — Давай помогу.       Катя точно не знала, что они ищут в подземелье, но спрашивать о чём-либо у Павла Сергеевича пока не решалась. В конце концов, он мог в любой момент передумать и не взять ее в подземелье. А ей так хотелось увидеть какую-нибудь лабораторию… — Это не лаборатория, — едва слышно проговорила Синицкая. — Лаборатории на нижних уровнях, — также тихо ответил Макаров. — Но сегодня нам туда не надо. Помоги снять отпечатки… — Отпечатки? — озадачено переспросила она. — Разве ты не видишь, что здесь кого-то держали? — Макаров посветил в сторону детской кроватки. — Здесь явно был ребенок… — Что за изверги, — проворчала Катя. — Что от меня требуется?

***

      Анна Михайловна и Галина Васильевна с трудом сохраняли серьезные лица. Но положение обязывало. — Андрей, это ты ее научил? — спросила Ольшанская. — Что? — оторопело спросил Авдеев, который до сих пор не мог поверить в то, что его сестра ударила про меж ног Юру Веревкина. — Нет, конечно! Надюш… — он присел на корточки перед девочкой. — Кто тебя этому научил? — Катя, — тихо ответила та. — Какая Катя? — растерялась Анна Михайловна. — Она с Андрюшей в одном классе учится, — ответила та.       Галина Васильевна вздохнула. Она могла сразу догадаться, про какую Катю говорит Надя. — Здравствуйте, Галина Васильевна, — Синицкая появилась на кухне внезапно. — А есть мороженое? — Есть, — скупо улыбнулась женщина, отрываясь от бумаг. — В морозилке.       Катя улыбнулась и открыла холодильник. Пока складывалось всё как нельзя лучше. Интересно, Павел Сергеевич позволит посмотреть у себя в комнате фильм? А если она с ним поделиться мороженым? — И какой фильм на этот раз? — спросил Макаров. — «Бойцовский клуб»? — спросила Катя с ангельской улыбкой. — Ну пожалуйста… Я с вами мороженым поделюсь. Хотите? — Ну зачем же такие жертвы… — хмыкнул Макаров. — Устраивайся.       Почему он снова позволял ей смотреть фильм в своей комнате? Макаров не знал точного ответа, но предполагал, что всё в том, какие именно фильмы хотела смотреть девушка… Будь это романтическая комедия и мелодрама, Макаров был уверен, что не дал бы добро на подобное издевательство. — Проект «Gemini»… — задумчиво проговорила Катя. — Дай-ка сюда, — проговорил Макаров, забирая у девушки список программ, которые были в разработке у «INGRID». — Хм… — Что такое? — нахмурилась Синицкая, смотря, как Макаров обводит первые буквы. — Ингрид… Это не имя… А первые буквы в названиях программ, — проговорил Макаров. — Значит, имя дочери тут не при чем? — с некоторым разочарованием спросила Катя. — Как видишь, нет, — пожал плечами Макаров. — Ты расстроена? — Скорее разочарована, — ответила девушка. — Знаете… Одно дело, когда фирма названа в честь дочери, и со всем другое…       Макаров ничего на это не сказал. Иногда Катя была самой настоящей идеалисткой… Хотя с другой стороны подростку это простительно. Не так ли?       Я бы не назвала Катю идеалисткой… Но с другой стороны вы, Павел Сергеевич, с ней общаетесь больше, чем я. Так что не мне судить. А что касается названия кампании моего папочки… Вы правы. Мое имя тут совершенно не причем. — Ты знала? — спросила Катя. — Догадывалась, — пожала плечами я. — Я умерла будучи ребенком… И последнее, что обычно интересует ребенка, так это особенности названия организации, в которой работает отец. Тем более о всех его делишках я узнала уже после своей смерти. — Кать, мы можем поговорить? — Синицкая, которая до этого пыталась сосредоточиться на задании Павла Сергеевича, удивленно посмотрела на Морозова. — О чём? — спросила она и огляделась. В библиотеке никого не было. Это было плохо. — О том, что произошло, — ответил тот. — А что произошло? — удивилась Синицкая, припоминая, что в последнее время она не общалась с Максом. Собственно, она и с Ромой и соседками по комнате не очень-то и разговаривала. — Катя! — раздался звонкий голос Нади. — Извини, — произнесла Синицкая. — Мне надо идти.

***

      Юля провела ладонью по запотевшему зеркалу и посмотрела на свое отражение. Даже сейчас она видела мелькавшие темные тени, так похожие на силуэты людей… Но она точно знала, что в душевой никого не было. — Нарушаем правила? — ехидный голос Морозова заставил девушку подпрыгнуть и едва не поскользнуться на холодном чуть влажном кафеле. — Морозов, — как-то обреченно проговорил Самойлова. — Смею напомнить… Это душевая для девушек. — Да ну? — он насмешливо посмотрел на Юлю. — А я и не знал… Какая досада.       Они вышли из душевой и прошли коридор, обмениваясь колкими фразами. И они уже хотели разойтись, как за углом раздались знакомые голоса. — Павел Сергеевич, может всё-таки не стоит? — голос Синицкой звучал до странности неуверенно. — Катюш… Ты просто напишешь и всё, — голос Макарова звучал непривычно мягко. — А пройдешь или не пройдешь… Не важно. Ты просто попробуй, проверь себя. Вот и всё. — Ну хорошо… — голос Синицкой звучал всё еще не очень уверенно. — Может, это не так уж и плохо… Ладно. На каникулах взвешу все «за» и «против». — Ты всё лето в Англии проведешь? — спросил учитель. — Не всё. Какую-то часть, — отозвалась девушка. — В августе я точно буду в Москве. — Значит, месяца два ты точно пробудешь в Англии, — кивнул Макаров. — Видимо, да… — пожала плечами Синицкая. — Тем более потом я не увижу их до следующего лета. — В смысле не увидишь? — удивился Павел Сергеевич. — А как же рождество? — Не в этот раз, — покачала головой девушка. — Я… Мне не очень повезло с днем рождения. Если вы помните, у меня день рождения двадцать пятого декабря… А в Англии в этот день празднуют рождество… И мое совершеннолетие будет не на втором, а на двадцать втором месте, — с сожалением проговорила Катя. — Я эгоистка? Да? — Нет, — покачал головой. — Ты… Просто человек, у которого, судя по всему, не было нормального дня рождения.       Голоса стихли. Макс и Юля облегченно выдохнули и переглянулись. — Хм… — задумчиво протянула Самойлова. — Что? — не понял Морозов. — Да так… — задумчиво проговорила Самойлова. — Это больше походило на разговор двух друзей, а не на беседу между учителем и учеников. — Разговор двух друзей? — Макс посмотрел на одноклассницу так, будто у нее выросла вторая голова. — Да, — пожала плечами Юля. — Ты с ума сошла, — покачал головой Морозов. — Какие друзья? Он препод… А Катюха… — Думай, что хочешь, — прервала его Самойлова. — Мне всё равно. Но по мне, так они дружат.       Макс нахмурился. Мысль о том, что Катя дружит с учителем казалась ему дикой и нереальной. Еще более диким и нереальным казалось то, что этим учителем был занудный Павел Сергеевич.