Витрина

У Морены мёрзли ладони. У неё не было перчаток, и она попыталась как можно сильнее натянуть рукава, чтобы хоть как-то согреть пальцы, но это не особо помогало, а полностью их спрятать мешала корзина с продуктами. Кожа, казалось, совсем истончилась и готова треснуть так же, как лёд у неё под ногами. Морене двенадцать, на носу — конец года, у других — праздник. Город украшен, город весел, звучит радостными голосами, призывно шелестит украшениями. У неё же — одно из самых худших времён в году. Ведь родители дома, и мать, и отец, круглые сутки, и ей никуда не деться. Дом полон раздражённых окликов, которых становится ещё больше обычного. Претензий за каждое неверно выполненное действие. Бесперерывного контроля. Капризов младших, в которых тоже виновата она. Боли. Всё это нитью тянулось через всю её жизнь, но именно в такие дни достигало пика. Ничего хорошего. Морене сложно понять, что именно находят в праздниках окружающие, даже зная, что у остальных они проходят несколько по-другому. Морена остановилась и, поставив на землю корзину, быстро-быстро потёрла ладони друг о друга, пытаясь согреть. Ощущения вернулись — больно. Если бы она могла как-то согреться… Домой идти совершенно не хотелось, и она шла самыми длинными путями, пусть и мёрзла всё сильнее. Но нежелание возвращаться было все равно больше. Ей одиноко в любом случае. Чужая дома. Все знакомые заняты... радуются. Морена согнула и разогнула пальцы, невольно подняв глаза и уткнувшись взглядом в витрину, у которой остановилась. Книжный магазин. Морена невольно сглотнула, вспомнив своё вчерашнее враньё. Девочка из соседнего дома поинтересовалась, что ей подарят. Морене доводилось бывать у неё, увидеть, что некоторые проводят те же самые дни без агрессии друг к другу, одновременно — знать, что нельзя выдавать, ведь все иначе узнают, что она плохо себя вела и опять позорила родителей… Что взрывало мысли, полностью поглощая какое-либо понимание, что именно неправильно: её поведение, поведение родителей или на самом деле всё правда нормально. Но Морена знала, что другим что-то дарят, и инстинктивно пыталась не выдавать, что ей ничего не доставалось, балансируя на грани правды и лжи. В прошлом году она сказала, что ей подарили новую обувь — старая развалилась, и сапоги действительно покупали со словами «это твой подарок». В этот — ничего, но бабушка прислала книгу, и Морена деликатно сформулировала свою фразу так, чтобы не было понятно, от кого — можно решить, что от родителей. Вот бы самой мочь что-то купить… Морена ощущала себя такой же, как эта витрина. Хрупкой и демонстрирующей красивую картинку. Именно такую, какую ждут окружающие. Не имеющей выбора, ведь оформляет её кто-то другой. (Морена помнила, что в этом магазине внутри весьма грязно и продавец постоянно старается всех обсчитать да обмануть.) Морена вздохнула, вновь подхватила корзинку и направилась домой.