Moments

      Ким отпирает дверь квартиры и устало заваливается внутрь, почти сразу попадая в крепкие, любимые объятия. Он облегчённо выдыхает и гладит по спине своего мальчика, целует в щёку и шепчет:       – Привет, малыш, я дома, – Чэ только сильнее сжимает руки вокруг его шеи и тихонько, на грани слышимости сообщает:       – Ким, я так соскучился, ты даже не представляешь, – Порчэ отстраняется всего на несколько сантиметров и сразу вовлекает своего любимого в поцелуй, голодно стонет, толкается языком, дорвавшись, наконец. Кимхана не было дома всего три дня, потому что у него был концерт в Лондоне, но Чэ настолько привык к тому, что они всегда рядом, поэтому даже эти несколько дней ощущались, как разлука в недели. Ему сразу же вспомнился тот тур, после которого они не могли оторваться друг от друга и насытиться, утопая в любви и страсти.       Кимхан шагает вперёд, переступая через валяющуюся под ногами сумку, и вжимает своего до безумия красивого парня в стену, перехватывая в поцелуе инициативу и блуждая ладонями по ладному телу. Чэ стонет, вжимаясь бёдрами в чужой пах и потираясь, выпрашивая ласки и прикосновений, выпрашивая любимого тепла и таких необходимых, ласковых рук.       – Хочешь меня, Порчэ? – с придыханием спрашивает Ким, кусая парня за мочку и тут же вбирая её в рот, мягко посасывая. Чэ отзывается на это действие мелкой дрожью и громким, уверенным:       – Хочу.       – Насколько сильно ты меня хочешь, Чэ? – поцелуи и укусы сползают вниз по тонкой, изящной шее, заставляя Порчэ прикусить губы и потянуть Кима за волосы, чтобы снова впиться своими губами в приоткрытый рот. Кимхан ощущает юркий, горячий язык в своём рту, обхватывает его губами и сосёт, будто делает минет. Его горячие, большие ладони дразняще медленно скользят вниз по спине и оттягивают резинку домашних шорт, – настолько хочешь, что даже решил не надевать бельё? – Кимхан ухмыляется, возбуждаясь с каждой секундой всё сильнее, ощущая жар, стекающий вниз живота.       – Настолько хочу, что готов был встречать тебя голым, – улыбается Порчэ в чужие губы и тянет с плеч Кима кожаную куртку, сбрасывая её на пол и покрывая поцелуями линию челюсти, кусая за подбородок, а после заглядывая в потемневшие от похоти глаза.       – Так зачем натянул на себя эти ненужные шмотки? – Кимхан сминает в ладонях упругие, мягкие ягодицы, разводит их в стороны, притираясь пахом ближе, и скользит по ложбинке вниз, чтобы коснуться входа, потереть, поиграться с ним, чтобы услышать мольбы о том, что: «Ты должен скорее меня взять». И ошарашено округляет глаза, в следующую секунду разворачивая парня лицом к стене и одним слитным движением стаскивая шорты с его бёдер. Резинка проезжается по начавшему твердеть члену, и Порчэ стонет громче, упираясь руками перед собой и прогибаясь в спине сильнее, потому что точно знает, что Кимхану нужно именно это.       Ким опускается перед своим развратным мальчишкой на колени и разводит половинки в стороны, громко сглатывая и борясь с желанием сжать в штанах стремительно твердеющую плоть. Растянутой и, наверняка, покрасневшей дырочки не видно из-за переливающегося бриллиантом основания пробки, которая прячет от бывшего мафиози всё самое интересное. Он облизывает в секунду пересохшие губы, снова сминает, гладит мягкую нежную кожу, а потом тянется к одной из ягодиц и прикусывает, руками фиксируя бёдра.       – М-м... – мычит себе под нос Чэ и громко стонет, когда Ким продолжает прикусывать, целовать смуглую кожу, а большим пальцем трёт мошонку и вдавливает пробку глубже, нажимая на основание.       – Я, конечно, знал, что ты стал слишком похотливым, но признаюсь, – голос Кима звучит хрипло и низко, парень поднимается на ноги и договаривает в порозовевшее ухо, одной рукой пробираясь под футболку, а вторую опуская на бедро, – ты смог меня удивить, малыш, причём так сильно, что я едва ли держусь, чтобы не вытрахать тебя прямо здесь.       Кимхан кусает чужой загривок, лаская ладонями любимое гибкое тело и трётся пахом о ягодицы, сгорая от внутреннего пожара.       Порчэ льнёт сильнее и ближе, кусая губы и разворачиваясь в любимых руках, чтобы потянуть вверх футболку с красивого, сильного тела, а потом буквально вжаться в него и опалить словами пухлые губы:       – Я хочу, чтобы ты трахнул меня в ванной, – и будто подкрепляет эту просьбу, вовлекает в поцелуй, окончательно сбрасывая шорты и подталкивая Кима в нужном направлении.       – Обещаю, малыш, ходить ты не сможешь, – ухмыляется парень и подхватывает возлюбленного на руки, открывая с ноги дверь и усаживая Чэ на стиральную машину. Ему хватает минуты, чтобы стянуть с себя узкие джинсы и трусы, а с Порчэ домашнюю растянутую футболку. Он снова вклинивается между разведённых желанных бёдер, целует в выгнутую шею, плечи, щиплет за возбужденные, чувствительные соски, а потом делает два шага назад, перекидывая ногу через бортик, но не опускается вниз, манит к себе Чэ завораживающей улыбкой и горящим от желания взглядом.       Порчэй повторяет за ним, но не успевает обнять или хотя бы прикоснуться, как его прижимают грудью к холодному кафелю, заставляя прогнуться.       – Скажи мне... – Кимхан обнимает его за талию, пальцами второй руки ныряя между ягодицами и аккуратно прокручивая пробку, вызывая тихое шипение, – скажи мне, Чэ, – он целует, кусает покатые плечи и шею, наслаждаясь дрожью и мурашками, гуляющими по всему телу.       – Пи’Ким... – Порчэ музыкально выстанывает, точно зная, как сильно заводит его парня это «Пи’», – пожалуйста...       – Обещаю, я залюблю тебя до дрожи в каждой клеточке тела, малыш, но ответь мне... – он сжимает пальцами края пробки, шевелит ею самую малость, а потом вытаскивает, чтобы тут же протолкнуть обратно внутрь. Чэ вскрикивает и сжимает руки в кулаки, не зная, за что ухватиться и переживая яркую вспышку удовольствия, – ты делал так, когда вставлял её внутрь? – он снова вынимает её, оставляя только кончик, а потом вгоняя до упора, – представлял вместо неё мой член или мои пальцы? – Кимхан сам начинает крупно подрагивать от возбуждения на очередном громком, несдержанном стоне, – представлял, как я буду тебя иметь, толкаться внутрь, да? – Кимхан опускает глаза вниз, наблюдая, как края дырочки послушно расходятся под давлением секс-игрушки, легко принимая её внутрь. По длине она, безусловно, уступает его члену, но диаметр примерно такой же, поэтому Ким не видит больше смысла терпеть, вынимает окончательно игрушку и отходит назад, опускаясь в тёплую воду и смахивая капли пота со лба.       Чэ еле держится от желания на ногах, переминается, дышит раскрытым ртом, когда одновременно пропадают все ощущения, а позади слышится плеск воды и властное, рокочущее:       – Иди сюда, – а кто Порчэ такой, чтобы ослушаться? Поэтому он поворачивается на дрожащих, подгибающихся ногах и садится на колени Киму, обнимая за шею и втягивая в поцелуй пока снизу в него направляют твёрдый, горячий член. Оба парня громко, надсадно стонут в поцелуй, переживая секунды единения и сдерживаясь, чтобы не кончить раньше времени от перевозбуждения.       Чэ раскачивается туда-назад, чтобы прочувствовать внутри себя упругую, бархатную плоть и обнимает крепче за широкие крепкие плечи, шепча:       – Твой член не сможет заменить ни одна игрушка, – и эта фраза становится спусковым механизмом после которого слова попросту больше не нужны, потому что их заменяют эмоции, ощущения, прикосновения и поцелуи. Ким придерживает своего возлюбленного за бёдра, толкаясь в тесное, жаркое нутро, осыпает поцелуями и засосами чувствительную кожу, пока Чэ громко, мелодично и красиво стонет двигаясь навстречу, насаживаясь и царапая голые плечи и грудь.       Им становится жарко и тесно в собственном теле, а каждое встречное движение и толчок подводят их к оргазму, но Кимхан останавливается, давит на ноги, не давая Чэ дотрахать себя его членом и хрипит в покрасневшее ухо:       – Давай, повернись ко мне спиной, – парень осоловело моргает, переживая вспышки удовольствия по всему телу, – а потом послушно разворачивается, прижимаясь лопатками к чужой груди, – умничка, мой сладкий мальчик, – стонет Ким и снова направляет себя внутрь, сразу же попадая по простате и вырывая, выталкивая стоны удовольствия из Порчэ, который просто не знает за что ухватиться, пока Кимхан не обхватывает его поперёк груди, прижимая к себе и двигаясь в жёстком, быстром темпе, каждый раз проезжаясь головкой по простате и подталкивая к краю их обоих.       Чэ теряет счёт времени, когда Кимхан дрочит ему, просто растворяя в оргазме и сам кончает внутрь, обдавая эластичные стеночки жаром. Он задыхается в собственном стоне, граничащем с криком, и болезненном, сильном удовольствии. Он приваливается всем телом назад, не в состоянии даже шевелиться или говорить, только дрожит от нежных, ласковых поглаживаний по животу и груди, и дышит раскрытым ртом, реагируя на мягкие, томные поцелуи в шею.       – Чэ, – Кимхан прижимает парня ещё ближе к себе и, наконец, аккуратно выходит из его тела, – почему я хочу тебя всегда, как в первый раз, – и это даже не вопрос, а просто слова, которые обдают солоноватую кожу жаром и заставляют Порчэ ниже скользнуть спиной по чужой груди, улыбнуться широко и счастливо:       – Не знаю, потому что я после первого раза никого и не хотел, кроме тебя, – длинные, немного шершавые пальцы гладят по скуле и заставляет запрокинуть голову вверх, чтобы ответить на нежный, практически невесомый поцелуй, после которого следуют такие тихие, но важные слова:       – Значит всё в порядке, потому что мы хотим тех, кого любим, – и ещё один более глубокий, вдумчивый поцелуй, который плавно перерастает в медленное занятие любовью уже не в остывшей воде, а на удобной, большой кровати.