Миновав поворот со Скиннер-стрит на Хантер-стрит, карета остановилась у благоустроенного трехэтажного особняка, который граф арендовал на месяц. Конечно, он не собирался жить в нем так долго и рассчитывал уехать из Уитби в течение нескольких недель, как только покончит с делом, порученным королевой.
Кучер ловко спрыгнул с облучка и постучался к пассажирам:
— Господа, приехали, вот дом, который вам нужен!
Дверь экипажа открыл все тот же парень в черном плаще, мило улыбнулся и поблагодарил возницу. От этой улыбки по спине мужчины пробежал табун мурашек и со страху похолодели руки. Натянув на себя приветливый оскал, возница стремительно попятился в сторону багажа:
— Я вам помогу, не переживайте!
— Было бы из-за чего, — вполголоса отозвался дворецкий, искренне не понимающий, чем вызвано беспокойство мужчины.
Выбраться из кареты после столь продолжительной поездки оказалось для графа нелегко: ноги гудели и ощущались совершенно ватными, спина с трудом разгибалась, боль в шее нещадно отдавала в голову. Дворецкий же, напротив, имел цветущий вид и выглядел изрядно отдохнувшим.
— Что с вами, господин? — Себастьян критически осмотрел графа, согнувшегося от ломоты во всем теле, и усмехнулся. — Не слишком ли вы юны для подобных недомоганий?
— Замолчи, — процедил сквозь зубы тот.
Пробыв большую часть жизни взаперти в своей комнате и изучая мир лишь через окно, Сиэль не был привычен к долгим поездкам на длинные расстояния, не говоря уже о поездках в таких сомнительных условиях.
— Если бы кое-кто внимательнее отнесся к нашему транспорту, всего этого можно было бы избежать!
— Так мне все же поговорить с хозяином агентства?
Сиэль собрался было ехидно заметить, что дворецкий в данном случае виноват не меньше этого самого хозяина, как дверь дома неожиданно распахнулась перед ними, заставив его на время проглотить свое злорадство. На пороге стояла бодрая пожилая дама, одетая в яркое парчовое платье с богатой вышивкой, сшитое по последнему крику столичной моды, на голове ее грациозно восседала небольшая шляпка, украшенная искусственными цветами. Маленькими шажочками она быстро преодолела палисадник и оказалась перед приезжими.
— Ох, это вы! — радостно воскликнула женщина и проворно обхватила своими теплыми руками ладонь Себастьяна. — Граф!
— Вообще-то это я — граф, — послышался недовольный голос из-за спины мужчины.
Женщина тут же отпустила схваченную ею руку и поднесла монокль к правому глазу, чтобы лучше рассмотреть говорящего.
— Ох, извините меня, граф, — спохватилась она, осознав свою досадную ошибку. — Я и подумать не могла, что вы настолько… молодой. То-то я смотрю, что одежда на «вас» какая-то странная, — смеясь, добавила она и кинула непродолжительный взгляд на дворецкого.
Себастьян озадаченно осмотрел свой костюм, но странностей в нем не обнаружил.
— П-простите, — нерешительно позвал кучер. — Можно я поеду?
Он уже давно перенес все чемоданы к ступеням перед входом и терпеливо ждал, когда его отпустят, но, по всей видимости, о нем уже позабыли.
— Да, можете быть свободны, — наконец отпустил его граф. — Себастьян.
Дворецкий без лишних слов понял, что от него требуется, и передал вознице добротные чаевые, чем неимоверно его осчастливил.
— Пойдемте, граф, пойдемте, — вновь обратила на себя внимание хозяйка дома. — Меня зовут Эмма Фаррелл, как вы уже знаете. Я живу в этом же городе, но на другой улице, поэтому смело можете ко мне обращаться, я дам вам свой адрес.
— Спасибо, — коротко ответил Сиэль, улыбнувшись через силу, и проследовал за женщиной в дом.
Пока дворецкий переносил вещи с улицы, миссис Фаррелл провела графа по первому этажу, показав ему, где находится гостиная, кабинет, жилая комната и столовая. Вид гостиной поверг юного графа в небывалый ужас: окна и вся мебель в комнате были задрапированы яркими тканями; на каждой полке, этажерке, столешнице стояли всевозможные безвкусные безделушки; на стенах висели картины сомнительного содержания, раскрывающие перед зрителями тайные похождения олимпийских богов.
— Убери это, — брезгливо шепнул Сиэль вовремя подошедшему Себастьяну.
— Будет исполнено, господин, — понимающе ответил дворецкий.
Остальные комнаты, в особенности кабинет, до которого, по всей видимости, не добралась женская рука, были вполне пригодны для жилья.
— Кухня и подсобные помещения находятся в подвале, — уточнила хозяйка. — А теперь пройдемте на второй этаж.
Женщина направилась к расположенной напротив входной двери лестнице с изящной балюстрадой.
— Личные покои, комнаты для гостей, — машинально произнесла миссис Фаррелл. — Вот, кстати, комната моей матушки. Я говорила вам, что это дом моих родителей? Он достался мне по наследству, а так как у нас с мужем превосходный дом, мы решили сдавать этот в аренду. Так вот, именно эта спальня принадлежала моей покойной матушке, здесь же, на этой самой кровати, она издала свой последний вздох… Ох, как только вспомню ее крики по ночам, сразу начинает щемить сердце… — женщина промокнула платком проступившие слезы и с мольбой в голосе добавила: — Можете занимать эту комнату, но прошу вас, граф, ничего в ней не меняйте.
— Господин, вам её подготовить? — вкрадчиво поинтересовался дворецкий.
— Я вверяю её тебе, — настойчиво шепнул Сиэль.
— Что вы, разве положено простому дворецкому располагаться в столь богатых апартаментах? — посмеиваясь, парировал Себастьян, и спор на этом был окончен. Комната осталась пустовать.
Миссис Фаррелл до того была увлечена рассказами о доме, в котором провела свое детство, о своих предках, изображенных на картинах, что уже не слышала никого, кроме себя самой.
— Комнаты для слуг находятся на третьем этаже, — сообщила женщина после того, как показала графу весь второй этаж и поведала о легендах своей семьи. — Вы уверены, что не нуждаетесь в дополнительном штате прислуги?
— Нет, благодарю вас. Моих слуг будет достаточно, — Сиэль преднамеренно отказался от служения незнакомых ему людей в доме, который он выбрал для временного проживания в Уитби, во-первых, потому, что чужие глаза и уши во время расследования ему не нужны, а, во-вторых, на этом настоял Себастьян. По правде говоря, дворецкого ему было бы достаточно, но, стоит признать, что следить за целым особняком в одиночку весьма трудно.
— Что же, я показала вам все, что могла, а теперь мне нужно спешить к себе. Вот ключи, — хозяйка передала увесистую связку графу. — Советую вам насладиться чаем в нашем милом садике позади дома, он всегда производил хорошее впечатление на гостей.
— Обязательно, — вымученно улыбнулся Сиэль, не в силах больше выдерживать этой словесной пытки.
— Вот наши визитки: моя и моего мужа, — миссис Фаррелл протянула две карточки с указанными на ней данными: именами, адресом и приемными днями, принятыми в их доме. — Как я говорила, можете обращаться в любое время, для вас наш дом всегда открыт! А! И еще кое-что! — женщина достала из ридикюля небольшой конверт. — Через пару дней графиня Нортон празднует свой день рождения и устраивает в честь этого события торжественный прием. Как только она узнала, что вы, граф Фантомхайв, посетите наш небольшой городок в ближайшие дни, сразу же попросила меня передать вам это приглашение. Хотя времени до события и осталось совсем немного, прошу, не отказывайте графине, она очень уважаемый человек в этом городе.
— Благодарю вас, вы очень мне помогли, — на этот раз юный граф был искренен и любезно принял приглашение из рук женщины, впоследствии передав его дворецкому.
После ухода миссис Фаррел Сиэль наконец-то почувствовал облегчение: ни сумасшедшей тряски в скрипящей повозке, ни безудержного потока бессмысленных слов — не осталось ничего из того, что уже несколько бесконечно долгих часов вызывало у него едва сдерживаемое раздражение.
Граф попросил Себастьяна сделать ему чай, наотрез отказавшись от обеда, аппетита не было совсем, и мучить себя, насильно впихивая тяжелую пищу, он не хотел. Первым делом Сиэль направился в кабинет, заранее сообщив дворецкому, где тот сможет его найти. Молнией пробежав через пылающую яркими фонтанами гостиную, он заперся в самой спокойной и строгой комнате в этом доме. Мальчик поймал себя на мысли, что то безумство красок и все эти милейшие безделушки, несомненно, пришлись бы по вкусу его невесте — Элизабет. Но от них непременно стоило избавиться в ближайшее время: убрать в чулан до тех пор, пока следующие арендаторы не поселятся в этом особняке. Хорошо, что кабинет и по сей день оставался исключительно мужской обителью, не терпящей поползновений со стороны творческих женских рук. Сиэль осмотрелся: зеленые обои прекрасно сочетались с мебелью из высококачественного дуба; на полках книжных шкафов хранилось множество томов различных сфер интересов: от мелодраматичных классических романов, пьес и философских трактатов до лингвистических словарей и медицинских справочников; окна занавешены бордовыми шторами, на удивление гармонично сочетающимися с обстановкой в комнате; паркет из темной древесины был старательно обработан воском и оттого не имел ни единой потертости.
Юный граф устало повалился на мягкое кресло у стола и уперся взглядом в картину, висящую на стене напротив. На ней было изображено аббатство Уитби, символ этого славного города, в лучах заходящего солнца. Граф знал об этом месте не так много: помнил, что первой его настоятельницей была монахиня, спасшая местных жителей от нападения ядовитых змей, за что была канонизирована, слышал, что аббатство пришло в запустение при Генрихе VIII. Этим, пожалуй, его знания ограничивались. Затем Сиэль обратил внимание на массивный стол, стоящий перед ним. На столешнице одиноко стояла чернильница. Он поочередно открыл все ящики, убедившись в том, что они пустые. В будущем следует убрать туда все необходимые бумаги, а пока… Мальчик прикрыл глаза и расслабился. Только в такие моменты понимаешь, какое удовольствие может принести покой и тишина. Мысленно Сиэль возвращался к материалам расследуемого им дела, но слова не хотели строиться в предложения. Бетти найдена в парке, Палмер — пляж, пропала, Лесли… шея… сердце…
— Милорд!.. — Сиэль резко открыл глаза и увидел перед собой Себастьяна, стоящего перед ним с подносом в руках. Сердце бешено колотилось, каждый глубокий вдох давался с трудом. Мальчик лихорадочно пытался вернуться в реальность, перебегая взглядом с предмета на предмет и пытаясь понять, где он находится. Постепенно пришло осознание, что он уже не дома и вовсе не в гостинице, в которой они остановились, сойдя с поезда в Йорке. Правильно, это арендованный им особняк в Уитби.
— С вами все в порядке? — несколько взволнованно уточнил дворецкий. Он даже забыл поставить поднос на стол, наблюдая за тем, в каком замешательстве пребывает юный господин.
— Который сейчас час? — на лице графа отчетливо читалось беспокойство. Вместе со стремящимся вырваться наружу сердцем, беспорядочно убегали мысли, казалось, что он опаздывает, что нужно скорее бежать… но куда?
— Без пятнадцати три пополудни, — спокойно ответил Себастьян и бережно поставил поднос с ароматным чаем перед господином. — Индийский чай Ассам с молоком и нежнейший шоколадный брауни.
Хотя Сиэль и отказался от еды, приказав приготовить ему лишь чай, сейчас он был рад видеть перед собой десерт.
— Думаю, следует подать ужин чуть раньше, — заметил дворецкий. — Если вам больше ничего не нужно, я начну подготовку.
Отпустив Себастьяна, Сиэль принялся за трапезу. Итак, прошло не более двадцати минут с того момента, как он задремал. Еще недавно граф планировал наведаться в полицейский участок, чтобы познакомиться с инспектором Хьюзом и узнать, как продвигается расследование, но его текущее состояние не позволяло сделать это немедленно. Ничего не случится, если отложить это дело до завтра.
***
Себастьян улыбнулся, не отдавая себе ясного отчета, почему он это делает. Уголки рта сами невольно приподнялись, когда он вспомнил растерянный вид юного господина. Чаще всего этот мальчишка прятался под маской надменности и равнодушия, очень редко позволяя себе поддаваться истинным эмоциям. Было крайне забавно видеть его с такой стороны. Мужчина посмотрел на карманные часы, переданные ему господином Танакой. Половина пятого. По его подсчетам, вскоре должны были подъехать остальные слуги. Он уже успел подготовить спальную комнату для господина и разобрал привезенные вещи, ужин был почти готов, оставалось подать пятичасовой чай и сэндвичи с сыром и ветчиной.
Когда Себастьян выходил от графа, заметно отдохнувшего и приободрившегося к тому моменту, со стороны улицы послышался стук копыт и шум подъезжающего экипажа. Дворецкий вышел из дома, чтобы встретить приехавших и передать кучеру заработанные им чаевые.
— Себастьян! — Мэйлин и Финни сломя голову понеслись к вышедшему во двор мужчине. Весь их вид говорил о том, что они с радостью накинулись бы на него с объятьями, но приличия или же стеснение не давали им этого сделать.
— Эти ребята половину дороги жаловались, что слишком устали и их укачивает, — пояснил Бард, закуривая очередную сигарету.
— Больше всех стонал именно ты. Говорит Оскар, — без обиняков поведал Снейк. Из всех четверых он единственный стоически перенес дорогу, вероятно, потому, что привык к бродячей жизни циркача.
Себастьян помог прибывшим разгрузиться, заметив, что до ужина они могут отдохнуть в своих комнатах. Ребята не переставали восхищаться арендованным особняком — видом снаружи, палисадником с дивными цветами, его внутренним убранством…
— Мне кажется, мое поместье все же лучше, — отрезал граф, случайно услышавший хвалебные речи слуг. — Кстати, спасибо, что убрал эту безвкусицу из гостиной, Себастьян.
— Извините! — словно болванчики закланялись ребята, быстро усвоив урок о том, что нахваливать чужое при собственном господине — не самая лучшая идея.
***
На следующий день после завтрака Сиэль, следуя своему плану, посетил полицейский участок. Он нашел инспектора Питера Хьюза в его кабинете, и тот, едва взглянув на графа, не преминул возможностью недовольно заметить, что "изнеженным юным господам" здесь делать нечего.
— Для начала хотя бы узнайте, с кем разговариваете, — поставил его на место Сиэль, не терпящей подобного отношения к своей персоне.
Инспектор Хьюз вопросительно поднял бровь, заинтересовавшись таким неожиданным замечанием, но вопрос не задал.
Мальчик утомленно вздохнул, не желая спорить с упрямцем, и представился:
— Граф Сиэль Фантомхайв.
— Где? — не понял мужчина.
Глаз Сиэля нервно дернулся:
— Себастьян, он издевается?
Дворецкий неопределенно пожал плечами. Судя по всему, инспектор был твердолоб. С первого взгляда Питер Хьюз казался человеком строгим и исполнительным, серьезно относящимся к своей работе. Волевой подбородок подчеркивал его упрямство и настойчивость. Короткие каштановые волосы и такого же цвета усы едва затронула седина. На вид ему было не более пятидесяти лет. Чистая, опрятная одежда говорила о его склонности к порядку.
— Я — граф Сиэль Фантомхайв! — смилостивился Сиэль, успокоившись.
— Вы? — инспектор неверяще осмотрел графа с головы до ног и перевел взгляд на мужчину, стоящего рядом, чтобы найти в нем негласную поддержку. Брюнет лишь улыбнулся, и тогда Хьюз осознал, что это правда.
— Да, руководство уведомило меня, что вы приедете.
Мужчина перевел тему, не извинившись за свою ошибку и неподобающий тон. Сиэль не стал заострять на этом внимание, пусть это останется на его совести. Главное сейчас — разобраться с текущим делом.
— Так что там насчет серийных убийств? — граф, наконец, задал насущный вопрос. — В отчете, присланном вами, слишком мало информации. Могу ли я ознакомиться с материалами допроса людей, связанных с жертвами?
Инспектор утвердительно кивнул, выглянул из кабинета и приказал подчиненному принести все необходимые бумаги.
— Я заберу их с собой, — безапелляционно сказал Сиэль, пролистывая досье. — Вижу, что убийств больше не было. Это хорошо, — граф передал документы своему дворецкому. — Итак, здесь предоставлен отчет об опросе слуг, а что насчет их хозяев?
— Как мы смеем опрашивать благородных людей? Убийца явно прячется среди прислуги. Ведь только бедность способна довести людей до такого отчаяния.
Несколько секунд Сиэль изумленно смотрел на инспектора, не в силах понять, как такие безрассудные мысли могли прийти в голову служителя закона.
— Что?! — воскликнул граф, когда до него дошел смысл сказанного. — Вы в своем уме?! Вы позволили убить четырех человек! Четырех! И все из-за своего страха и никчемного подобострастия перед дворянами! А что, если убийца — один из них? Боже, вы даже хуже Рэндалла! Да из-за таких, как вы, я и...
Сиэль осекся, перед его глазами живо предстали картины его унижений, гнусные рожи богачей, жаждущих запретного удовольствия, лужи крови и тлетворный запах смерти.
— Милорд... — голос Себастьяна привел его в чувство. Правильно, сейчас нельзя поддаваться эмоциям. Того, что произошло уже не изменить. Когда-нибудь он лично отомстит всем тем мразям, что погубили его семью.
— Я уже давно работаю здесь, — начал оправдываться инспектор, — и на моей памяти не было еще ни одного случая виновности аристократа!
— Вот как? — с трудом подавив в себе ярость, переспросил Сиэль. — А сколько нераскрытых дел имеется в вашем архиве?
Хьюз приготовился было заговорить, но тут же замолк. Мальчик был прав, они намеренно не связывались с преступлениями, в которых можно было бы обвинить богачей. Таких дел было немного, но они были. Когда преступника не удавалось найти среди простолюдин, дело автоматически попадало в архив. Благо, до этих убийств не было ничего серьезного.
— Я так и думал. Поздравляю, ваша беспечность привела к сокрушительным результатам, — подытожил Сиэль, театрально похлопав в ладоши.
— Вы думаете, это единственное наше дело? — упрямо защищался инспектор. — Легко судить, когда работаешь лишь над одним преступлением! А мы кучами разбираем ограбления, нарушения, побои, убийства... Да еще эти цыгане!
— Какие еще цыгане? — Сиэль начал уставать от этой бессмысленной перепалки и никчемных оправданий. Везде есть цыгане, что в этом такого особенного?
— А такие! Вот уже три месяца обосновался у нас тут один табор и мешает честным гражданам спокойно жить! Ходят по улицам попрошайничают, грабят...
— Так вот и разбирайтесь с этим, а не сидите, сложа руки! — граф решил скорее свернуть этот разговор. — Да, и, кстати, особо не болтайте всем, зачем я приехал в ваш город. Королеве не нужны лишние разговоры, — не дожидаясь ответа, Сиэль поспешно покинул кабинет инспектора.
Встреча с Питером Хьюзом забрала у Сиэля все силы. Счастьем казалось добраться до дома и присесть в мягкое, теплое кресло. Мальчик приказал подать чай в сад на заднем дворе дома, вспомнив о любезном предложении хозяйки.
Для начала Себастьян решил подготовить место для чаепития, а заодно проверить, как обстоят дела у садовника. Мейлин, Бард и Снейк пока не натворили никаких глупостей, так что был шанс, что и...
— Себастья-а-ан, — взревел Финни, стоило дворецкому выйти в сад.
Итак, шансов было мало. Себастьян натянуто улыбнулся и посмотрел на мальчишку:
— Что случилось? — уточнил он, стараясь быть мягким.
— Я убирался в саду и устал, — сквозь слезы поведал о своем злоключении Финни. — Решил облокотиться на статую, чтобы передохнуть, а она... А она-а-а...
Себастьян осмотрелся: рядом с небольшим фонтаном лежали каменные обломки некогда, вероятно, красивой скульптуры. Сейчас уже трудно было разобрать, кого она изображала: прекрасную нимфу или речное чудовище.
— Что же дела-а-ать? — не унимался Финниан.
Себастьян успокоил мальчика и сказал, что он сам с этим разберется, а тот может идти. Масштаб происшествия был не так уж велик, но оставлять все в таком виде, учитывая, с какой гордостью хозяйка отзывалась об этом месте, было совершенно невозможно. «Придется применить свои способности», — подумал Себастьян. Никто же не узнает об этом, не так ли? Даже Финниан, устроивший этот переполох, вряд ли поймет, что совершить нечто подобное не под силу обычному человеку.
Вскоре фонтан был восстановлен и граф, не подозревающий о его недавней поломке, наслаждался изысканным черным чаем с испанским тортом «Винартерта». Необходимо было продумать план действий на следующие несколько дней, а полученное им приглашение как нельзя кстати помогало решить несколько проблем разом: познакомиться с семьями, в которых произошли трагедии, и узнать, что говорят местные жители.
— Себастьян, послезавтра состоится прием у графини Нортон, она устраивает маскарад и просит всех, по возможности, одеться соответствующим образом. Подготовь все как можно лучше, ты пойдешь со мной.
— Да, милорд, — ответил дворецкий, предвкушая нечто занимательное.
