Рождение Князя Демонов.

Болела голова. Точнее, не болела, а раскалывалась на части. Перед глазами все плыло, а на щеках не высыхали соленые дорожки слез. Казалось бы, разве можно плакать так долго? Но сегодняшний никак не желавший закончиться день показал что можно. А, может, этот день уже не один? Сколько времени прошло? И где он находился? Ши Цинсюань этого не знал. Знал только, что вокруг темно, а руки, скованные цепями, были надежно прикованы к крюку, торчащему из стены за спиной. Приходилось сидеть на коленях, чтобы не вывернуть руки, но онемевшие ноги не интересовали его. Перед глазами стояла все та же картина. Тело брата, истекающее кровью. Его голова с широко открытыми глазами в руках Мин И. Точнее, не Мин И… Человека, которого он никогда не знал. Существо, которое никогда не было тем, кем казалось. Сколько лет они бились плечом к плечу. Сколько разговоров по душам поглотило темное, звездное небо. Сколько истинных дум и эмоций было открыто ему одному - человеку, которого Ши Цинсюань так долго считал лучшим другом, опорой, верным товарищем. Как же он ошибался. Брат поменял его судьбу с Хэ Сюанем. Мин И оказался мстительным духом. Все произошло так стремительно и так не было похоже на правду, что, казалось, он просто сходит с ума… Он умер, и это - его ад. Однако боль во всем теле доказывала, что это еще не конец. Он появлялся всегда неожиданно. Темнота вдруг рассеивалась ярким лучом света открывающейся двери, ослепляя и не давая возможности что-либо разглядеть. Иногда на пол с грохотом опускалась миска с едой и кружка воды, иногда кто-то грубо отстегивал его кандалы от стены, больно выворачивая руки, оставляя его на несколько долгих минут. Тогда появлялась возможность жадно наброситься на еду, вкус которой он даже не чувствовал, и справить нужду в ведро, местонахождение которого в комнате он безошибочно угадывал по запаху. Затем руки, полные ненависти, приковывали его обратно, и он проваливался в небытие, пока боль в вывернутых плечах не будила его обратно. И снова реальность с грохотом обрушивалась на него, заставляя горячие слезы катиться по щекам. Он оплакивал брата. Оплакивал свою судьбу. Небожитель, сотнями лет не отказывающий себе ни в чем, в одно мгновение потерял все. Свою семью, которая была рядом несмотря ни на что. Единственного друга, который был рядом не ради подаяний добродетелей. Как такое могло произойти?... Он не ощущал ход времени. Мысли вязко кружили вокруг него, покрывая тело липким слоем зловония, повторяя одно и то же. Тело. Кровь. Голова. Глаза Черновода. Ненависть. Страх. Миска. Кружка. Ведро. Снова. И снова. И снова. Но потом что-то изменилось. Однажды дверь открылась, и в прямоугольнике желтого света молча выросла тень. Такая знакомая, но в то же время и нет. Хоть Ши Цинсюань и лишился магических сил, но эту жгучую, всепоглощающую ненависть, он ощутил вполне. До кончиков волос, вставших дыбом на затылке. Это был он. Это точно был он. “Мин-сюн…” - хрипло прошептал Ши Цинсюань и тут же закашлялся. Он не говорил так давно, что язык его не слушался, а в горле ужасно пересохло. Его беспамятство граничило с безумием. Казалось, что это все - ужасный кошмар. Что Мин И - это все тот же Мин И, который освободит, поможет, развеет этот сон… Скажет, что все хорошо… Шаги стремительно приблизились. Лицо пронзила резкая боль. Кажется, в носу что-то хрустнуло, по губам полилась горячая кровь. И снова удар ногой. И еще. Еще один. Заставляя протрезветь. Вспомнить, что это реальность. Что это - непревзойденный Князь Демонов, обрушивая удар за ударом, дает выход ненависти, скопившейся за несколько сотен лет. Что Ши Уду мертв. И как раньше уже не будет. Когда Ши Цинсюань почти потерял сознание от боли, удары прекратились. Также безмолвно, Черновод удалился, снова погружая пленника во мрак. “Он даже ничего не сказал…” - подумал Ши Цинсюань. Переносица горела. Дышать было тяжело. Возможно, какой-то из ударов сломал ему ребра. Хотелось спать… Миска. Кружка. Ведро. Побои. Он приходил еще несколько раз, все так же без слов обрушивая свою ярость. Заставляя захлебываться кровью и молить о пощаде. Но каждый раз, когда Цинсюаню казалось, что он больше не выдержит - еще мгновение, и его душа вылетит из тела - удары прекращались. Будто демон чувствовал, когда следует остановиться. Не перейти грань, после которой пленнику будет уже все равно, не дать ему отключиться. Он должен ощущать все. Ботинок в очередной раз опустился на затылок с такой силой, что от удара лбом об пол из глаз полетели искры. Он уже так привык к боли, что, казалось, ничего не ощущал. Не в силах поднять головы, Ши Цинсюань уперся щекой в пол под собой, чтобы слезы и кровь не мешали дышать и без того разбитым носом. “Как же ты жалок”, - раздался холодный, полный звенящей ненависти голос. “Посмотри на себя - божество Верхних Небес, главный модник, весь в цацках, в золоте да драгоценных камнях - кто ты теперь? Без своего старшего братца ты наконец стал выглядеть так, каким должен был быть с самого начала. Наконец получил свою истинную судьбу”. У Ши Цинсюаня не было сил, чтобы ответить. Да и что отвечать? Упоминание Ши Уду вновь вызвало жгучие слезы, и он непроизвольно шмыгнул носом. Внезапно говоривший приблизился и, больно ухватив за подбородок, заставил поднять на него глаза. “Ревешь как девчонка. Никчемная тварь. Даже свою участь не можешь принять достойно”, - Черновод выплевывал каждое слово ему в лицо, как будто стараясь ударить, - “Я так долго ждал… Так долго таскался за тобой, как верный пес, выслушивал тонны твоих бредней… И все ради этого дня”. “Мин-сюн”, - выдавил из себя Ши Цинсюань, поднимая на него красные глаза. Мощный удар в лицо тут же заставил упасть обратно на пол. “Не называй меня так!” - яростно выкрикнул Мин И. Не дав пленнику отдышаться, он рывком поднял его с земли, взяв за грудки, - “Ты же знаешь, что я - не он, и никогда им не был! Почему ты продолжаешь называть меня так?!” “Но ведь… Ты всегда был истинным Мин И, которого я знал…” - каждое слово с трудом слетало с сухих, слипшихся запекшейся кровью губ, - “Ты всегда был рядом, а не тот Повелитель Земли, которого ты убил… И я знаю только тебя…” “Заткнись!” - прогремел Черновод, снова обрушивая на Ши Цинсюаня поток ударов. Тот говорил, не задумываясь. Его мозг настолько был одурманен болью, что он говорил, не осознавая, как глупо и абсурдно эти слова звучат в данной ситуации. Мин И бил его, пока не выдохся. Оставив бессильное тело лежать на полу, он отстранился, тяжело дыша. “Я думал…” - задыхаясь, произнес он, - “Я думал, что, убив твоего проклятого брата, я буду ощущать радость еще сотню лет. Месть, которую я так долго взращивал, должна была наполнить меня удовлетворением. День, который я планировал так долго, наконец настал. Но почему…” - на этот моменте его голос дрогнул, - “Почему мне не стало легче? Почему боль и тяжесть не ушла из груди? Почему каждый удар, в котором я пытаюсь выместить на тебе всю эту ненависть, не унимает это тянущее чувство в сердце?” Мин И тяжело уперся спиной в стену и, судя по звукам, начал медленно оседать вниз. Ши Цинсюань поднял на него взгляд и увидел, что демон, схватившись обеими руками за голову, невидящим взглядом смотрел на него. “Почему…” - шептал Черновод, а в его взгляде сквозило едва сдерживаемое безумие, - “Почему так болит голова… может быть, если я убью тебя… боль уйдет?...” Внезапно он выгнулся дугой, глаза расширились от ужаса, зрачки невидящим взором устремились в небеса. С его губ слетел леденящий душу вопль. Жуткая боль сквозила в этом крике отчаяния, от чего, казалось, затряслись стены. Мин И упал на пол. Все его тело трясло в жуткой агонии, казалось, он задыхался, жадно хватая ртом воздух. “Мин-сюн,” - Ши Цинсюань поднял глаза, недоумевающе смотря на фигуру перед собой, - “Мин-сюн, что с тобой? Ты ранен?” Черновод поднял на него взгляд. В его глазах было столько ненависти, безумия и жажды крови, что Ши Цинсюань невольно попятился, вжимаясь в стену еще сильнее. Все его тело содрогалось в мелкой дрожи. Хриплое дыхание тяжело вырывалось из его груди. Ши Цинсюань смотрел на него во все глаза, не понимая, что происходит. Внезапно тело Черновода потрясла новая судорога, он снова схватился за голову и упал, сжавшись в комок. “Помоги… мне…” - в воздухе появились слова, которых Ши Цинсюань точно не ожидал. Резко вскинув голову он, позабыв о боли во всем теле, попытался было податься вперед, но тупая боль в плечах напомнила о том, что он все еще прикован к стене. “Я не могу… цепи. Они мешают”, - ответил Ши Цинсюань, недоверчиво глядя на тело, содрогающееся в муках. Это какая то ловушка? Он хочет поиграть с ним, помучать его еще сильнее, перед тем как убить? Мин И, с трудом поднявшись на трясущихся руках, двинулся в его сторону. Ши Цинсюань замер от страха, не осмеливаясь даже дышать, но вдруг ощутил, как давление в руках ослабло. Не веря своим глазам, он медленно, превозмогая боль, развел их в стороны, подняв ладони перед собой. Он был свободен. Но свободен ли? “Помоги.. мне..” - снова прорычал Мин И прямо у него над ухом. Очередной приступ головной боли вырвал крик из его груди и он без сил упал прямо на Ши Цинсюаня. Все тело Мин И горело, будто в лихорадке, каждый миллиметр его тела била нескончаемая дрожь. Ненависть, боль и ярость переполняли его, да так, что, казалось, еще мгновение - и душа покинет тело, не справившись с огненной бурей, охватившей его разум. Что делать в такой ситуации Ши Цинсюань не знал. Да и что он мог поделать? Внезапно его осенило - что если это магические силы, умноженные в тысячу раз всей той яростью, что копилась в Мин И столько лет, переполняют его, разрывая изнутри? Быть может, если каким-то образом перенаправить их в другое тело, судорога отступит? Ши Цинсюань хотел было открыть рот, но в этот момент горячая рука крепко схватила его за горло, прижимая к полу. Чужие губы накрыли его собственные. Кажется, Мин И одновременно с ним подумал про магические силы. Но ничего не произошло. Мин И приникал к нему снова и снова, кусая до крови губы в яростном поцелуе, прижимая его к полу всем телом, но облегчение не наступало. Ши Цинсюаня осенило - ведь ранее Черновод забрал у него все магические силы, сделав простым смертным, и теперь магические силы от другого человека не могли передаться ему. Но сказать об этом у него не было возможности, а Мин И, одурманенный болью, кажется, об этом позабыл. “Мне нужно… еще…” - горячий шепот слетел с его губ где-то прямо над ухом. Тело Ши Цинсюаня дрожало под разгоряченным Мин И, будто перенимая его судорогу. Рука, сжимающая его горло, наконец разжалась, и Цинсюань закашлялся, хватая ртом воздух. Но не успел он отдышаться, как Мин И снова накрыл его рот требовательным поцелуем, одной рукой крепко сжимая его руки над головой. Становилось трудно дышать, чужой язык грубо врывался между его губ, требуя еще и еще… Но чего именно? Горячая рука оказалась на бедре Ши Цинсюаня, больно сжав пальцы, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. Ноги Мин И находились между его бедер, а тело крепко прижимало его к полу. Он не мог пошевелиться из этой мертвой хватки. Внезапно рука на бедре начала перемещаться выше. Она будто изучала под собой измученное, слабое тело, не способное сопротивляться. Проведя по выпирающим костям, рука с силой сжала Ши Цинсюаня за талию, впиваясь ногтями в нежную кожу небожителя. Тот хотел вскрикнуть, но тут же был заткнут очередным поцелуем, не дающим вздохнуть, осмыслить, попытаться вырваться… Он совсем перестал понимать, что происходит. Это очередная пытка? Рука снова оказалась на шее, сжимая до шума в ушах. Вторая также крепко держала его руки, став новой цепью, не дающей сдвинуться с места. В ногу уперлось что-то твердое. Мин И отстранился, припал к шее Ши Цинсюаня и впился в нее зубами, вызывая крик боли. По коже потекла горячая кровь. Из глаз снова хлынули слезы. Когда это все закончится?... Рука с шеи быстро опустилась вниз, схватив пленника за пах. Ши Цинсюань зажмурился, приготовившись к очередной порции боли, но вместо этого ощутил, как она начала двигаться вверх и вниз. Движения, явно не присущие мужчине в отношении другого мужчины. Ши Цинсюань любил женщин. Любил плотские утехи. И бытие небожителем никогда не мешало ему проживать жизнь по полной. Но ему были не чужды и другие развлечения, необычный опыт, поэтому ситуация была для него, если можно так сказать, не в новинку. Чего не сказать о Мин И - никогда Ши Цинсюань не видел у него желания уединиться с кем бы то ни было. Казалось, даже мысли таковой у него не возникало, несмотря на то что он никогда не был уличен Цинсюанем в каких-либо обетах или запретах, подобно некоторым божествам. Поэтому то, что происходило сейчас, стало вдвойне потрясением. “Мин-сюн.. что… ты делаешь?” - прерывисто пробормотал он, поднимая глаза. Глаза напротив его собственных были подернуты дымкой боли и безумия, видимо, Мин И его даже не слышал. Движения стали настойчивей. Горячие губы снова приникли к шее, обожгли дыханием ухо. К тазу прилила кровь. Мин И провел языком по мочке уха Ши Цинсюаня, и тот не смог сдержать стон. “Мин-сюн…” - выдохнул он, закрывая глаза, - “Остановись…” Настойчивая рука крепко обхватила его член и он задохнулся. Казалось, безумие вышло за рамки. Движения руки в области его бедер заставили все мысли вылететь из головы. Он попытался вырваться, но вторая рука также крепко держала его руки. Выхода не было. Ши Цинсюань крепко зажмурил глаза, не в силах смотреть на происходящее. Но закрытые веки только усиливали ощущения каждого прикосновения, горячего дыхания, сильного тела над ним… Страх смешался с возбуждением, боль приобрела сладость, слезы высохли на разгоряченной коже. После всего, что уже было… Это все не может быть правдой. Он умирает, и это его предсмертная агония, горячечный бред. Так почему бы просто не отдаться ему целиком, чтобы посмотреть, как далеко продвинется эта галлюцинация? Ему все равно уже нечего терять… Сквозь закрытые веки он уловил движение. Мин И на мгновение отстранился от него, но затем вернулся назад. Руки обожгло холодом, кандалы снова оказались на прошлом месте. “Неужели… Он снова собрался меня избивать?” - отрывисто подумал про себя Ши Цинсюань. Голова кружилась, в комнате стало необъяснимо жарко. Внезапно Мин И резко схватился за одежды Ши Цинсюаня и с силой дернул в стороны. Одеяние, которое давно было испачкано кровью, порвалось. Пленник хотел было начать сопротивляться, но руки оказались снова скованы цепью. Мин И опустил голову и провел горячим языком по ребрам Цинсюаня. Тот от неожиданности выгнулся дугой, снова не в силах сдержать непроизвольный стон. “Мин-сюн…” - только и смог произнести он. Сильный укус за сосок заставил широко раскрыть глаза и вскрикнуть от боли. Перед глазами заплясали искры. На груди все горело. Требовательные руки грубо схватили за бедра и приподняли их, в пах уперлось что-то твердое. Хотя он прекрасно понимал что это. Мин И начал тереться об него своим пахом, все сильнее сжимая пальцы на бледной коже. Его все еще трясло от ярости (или уже от чего-то другого?), из его груди вырывался утробный рык. Ши Цинсюань, не в силах смотреть на это страшное лицо, нависшее над ним, снова закрыл глаза. Руки отпустили его. На этот раз грубо схватив штаны Цинсюаня. Он понял, что должно было последовать за этим. “Нет! Мин И, остановись!” - закричал он ровно в тот момент, когда штаны постигла та же участь, что и его нижние одеяния. Он согнул ноги в попытке отстраниться от человека, стоящего над ним, но в это же мгновение по лицу снова прилетел удар. Он был такой силы, что Ши Цинсюань чуть не потерял сознание. В ушах зазвенело, все тело обмякло, потеряв возможность к сопротивлению. Сквозь дымку уходящего сознания он ощутил все тот же язык, скользнувший по его плоти. Он сдавленно охнул, не в силах вдохнуть. Теплое влажное пространство сомкнулось вокруг него, язык каждым движением задевал струны оголенных нервов. Ши Цинсюань уже не пытался сдерживать звуки, слетавшие с его губ. Вмиг позабыв о горящей после удара щеке и растерзанной груди, он весь растворился в этом ощущении. Оно поглотило его целиком. “Мин-сюн…” - мольбы о пощаде приобрели другой оттенок. Он сам не знал, чего просит - остановиться или продолжать. Руки непроизвольно сомкнулись на волосах Мин И, будто подталкивая его к действию. Быстрее. Глубже. Сильнее. Все его тело вытянулось одной напряженной мышцей. Кожа горела, воздуха катастрофически не хватало. Он был готов задохнуться, умереть прямо здесь и сейчас, но в этот момент все закончилось. Мин И отстранился, скинув мертвую хватку его рук со своей головы. Не успел Ши Цинсюань перевести дух, как его резко подняли и перевернули на живот. Разгоряченное сознание с опозданием поняло, что последует за этим. “Мин-сюн… не надо… прошу тебя…” - прошептал он, ловя ртом воздух. В ушах шумело. Он не видел, что делает над ним Мин И. Он хотел, чтобы тот остановился. Хотел? Два пальца резко и грубо вторглись в него, и он вскрикнул. Все тело задрожало, из глаз полились слезы. Как такое могло случиться с ним? Пальцы начали двигаться, растягивая его. Он весь сжался от боли, но вторая рука вновь грубо схватила его за талию, как бы намекая, чтобы он не вырывался. Грубые, но в то же время умелые движения. Где он этому научился? Давно никто не обращался с ним подобным образом. Действительно ли это доставляло ему боль? Но тогда почему он не может перестать стонать от удовольствия? Пальцы вдруг исчезли. Через пару мгновений резкая боль пронзила все его тело, заставляя снова напрячься. Жесткое, быстрое проникновение. Разрывающее изнутри. Сквозящее ненавистью и желанием. Холодом и страстью. Желанием убить и обладать. “Мин-сюн, мне больно…” - шепот сквозь пересохшие губы, - “Ты слишком быстрый…” Еще один сильный толчок вызвал очередной крик. Ши Цинсюань попытался упереться руками об пол, но рука Мин И с силой прижала его шею к земле, не давая возможности двигаться. Забирая последний кислород. “Кто разрешал тебе двигаться?” - жаркий шепот где-то около уха. Голос, которого он никогда не слышал. Одержимого, сумасшедшего. Не контролирующего себя, жаждущего крови и смерти. Толчок. За ним еще один. И еще. Грубо, больно, яростно. Мин И вбивал его в пол, вымещая на этом слабом, безвольном теле все то, что накопилось внутри него за эти сотни лет. Крики Ши Цинсюаня, рыдающего от боли, отражались от стен, так и не услышанные никем. Кроме них двоих не существовало больше никого. Кажется, это все таки его ад. Ад, который он заслужил. Мин И схватил его за волосы и резко потянул на себя. Слезы полились по шее, сзади все горело. Но, кажется, он и не думал останавливаться. “Мин-сюн… умоляю… остановись…” - всхлипывал Ши Цинсюань. Но, кажется, мольбы о пощаде только распаляли, движения становились резче и быстрее. “Повтори.” - приказной тон, - “Назови меня так еще раз”. “Мин-сюн”, - резкий толчок. “Еще!” - крик в самое ухо. Каждый раз, когда Ши Цинсюань повторял его имя, он действовал все сильнее. Но почему Цинсюань продолжал повиноваться его приказу? “Тебе ведь нравится”, - рука схватила за горло и развернула лицо, грязное от крови и слез, к себе, - “Я же знаю, что тебе нравится на самом деле. Сколько раз я приходил вместе с тобой в публичные дома? Ты уходил в компании красивых молоденьких девушек, но я давно понял, от чего ты получаешь истинное наслаждение”, - очередной толчок выбил последний воздух из легких. Глаза округлились, с губ слетел короткий стон. “Вот так? Я вижу, теперь ты уже не просишь меня остановиться”, - слова сквозили хищной улыбкой, появившейся на его губах. Мин И отпустил горло Ши Цинсюаня, и тот рухнул на пол, не в силах удержаться. Каждое движение заставляло его издать громкий стон, тело вновь напряглось, не желая, чтобы Мин И останавливался. Движение. Еще одно. Не хватает воздуха. Ши Цинсюань закричал. Под ним стало горячо и липко. Движения остановились. Сил перевернуться на спину не осталось. Пока он пытался выровнять дыхание, Мин И отстранился. “Когда я приду сюда в следующий раз”, - раздалось за его спиной, - “Я хочу, чтобы ты встречал меня в такой же позе, как сейчас”. Дверь отворилась и вновь захлопнулась. Комната снова превратилась в темноту, нарушаемую лишь прерывистым дыханием Ши Цинсюаня. Боль ушла. Осталась пустота. И больше ничего. Чем ближе день, когда откроется гора Тунлу, тем больше нынешние Князья Демонов ощущают его на себе. Что же ждет его в следующий раз?