Лезвие Бритвы

Где-то отдалённо Гарри, а точнее Натан расслышал звуки чьих-то шагов. Они слышались приглушённо, словно он был на дне глубокого озера, а шаги раздавались на поверхности, как звук камней падающих в воду. Постепенно звуки становились чётче. Натан мог расслышать женский голос, который, судя по тону, надрывался выкрикивая проклятья и оскорбления, но слова были непонятны. Гарри вслушивался в полной темноте, пытаясь получше понять обстановку вокруг него, но сделать это только по звуку не удавалось. Парень пролежал на спине с закрытыми глазами ещё минут десять. Привыкая к постоянным выкрикам где-то поблизости, но неожиданно крики оборвалась хлопком. Ну, скорее грохотом. БАБАХ! Звуки затихли и всё погрузилось в тишину. «Наверное это была дверь.» — подумал Натан и всей душой посочувствовал несчастному предмету, который закрывают с таким жутким рвением. Звуков не было уже минуты три и Гарри решил приоткрыть глаза и осмотреться. Веки были будто свинцовые, а ресницы будто намазаны клеем, из-за этого простое действие превратилось в преодоление препятствия. Но даже открыв глаза изменилось немного— всюду было черно. От перспективы быть слепым у Гарри пошёл мороз по коже и он невольно сглотнул. Но страх был не оправдан, покрутив головой вокруг Гарри вздохнул с облегчением. Он не был слепым, просто кровать, на которой он лежал, была со всех сторон задёрнута плотным балдахином, и сквозь маленькую щёлочку в изголовье кровати можно было разглядеть слабый свет. Гарри протянул руку к щели и ухватившись за край балдахина дёрнул его в сторону. Его встретило не вычурное убранство в красно-чёрных тонах. Довольно непривычно для глаз. Комната оказалась небольшой, но намного больше чем в доме у Дурслей. Кровать стояла на небольшой полукруглой сцене-платформе, которая приподнимала кровать на десять-пятнадцать сантиметров над остальной мебелью в комнате. Рядом стояла низкая тумбочка чёрного цвета с красными ручками на ящиках. Перед «сценой-платформой» лежал ковёр, на котором разместились два стула и журнальный столик, плоская поверхность которого представляла собой красное стекло. Рабочий стол с креслом распологались у противоположной стены, напротив кровати. По правую сторону шкаф до потолка и в другом конце стены дверь, тоже чёрные. Натан вылез из кровати и посмотрел на другую сторону комнаты: почти всю стену занимало огромное окно, занавешенное красными шторами. Перед окном стоял чёрный диванчик, рядом с которым ютился торшер. В углу, который скрывала за собой массивная чёрная кровать с красным балдахином снаружи и чёрным внутри, было пианино, видимо, выполняющее роль стола (там были сложенны книги, бумаги и стояла ваза с засохшим букетом роз), а скамейка обтянутая красной кожей— шкафа. Гарри услышал что где-то за стеной снова хлопнула дверь и послышалось шаги. Его рука невольно дёрнулась к шраму— новая привычка из прошлой жизни—но место на лбу, раньше имеющие неровность в виде молнии, исчезла. Зато не оказалось привычной чёлки, прячущей лоб. Теперь новому Натану захотелось взглянуть на свою приобретённую внешность, его глаза забегали по комнате, но зеркало не нашлось. Про себя он подмечал моменты, например: всё его тело было чистым и ухоженным, без шрамов и синяков, по крайней мере, на видных местах, волосы теперь были длиннее, причём намного, а самое главное, очки были не нужны. Гарри открыл дверь шкафа. Первое что бросилось в глаза это сундук, прямо под штангой с вещами, а уже потом он обратил внимание на зеркало на внутренней стороне дверцы. Кстати говоря, Гарри Поттер никогда особо не занимался своей внешностью. Он не переживал, да и особо не обращал внимания на свой вид. Ему как-то не до этого было, конечно, бесспорно он переживал из-за одежды, которая выглядела на нем как мешок и ещё немного из-за своих острых коленок. Но всё это позже стало неважно. Острые коленки ушли вместе с излишней худобой, а поношенная одежда просто была. Какой смысл покупать новую, если спустя парочку приключений и попыток выжить она будет такая же как и старая одежда Дадли? Но даже так, посторонние могли с уверенностью заявлять что внешность у него была вовсе не отталкивающей. Нет, конечно, у него не было такого впечатляющего роста, как у Рона, он не был обладателем аристократичного изящества Малфоев, какой-то глубоко чарующей, таинственно прекрасной внешности Блеков, которой обладал Сириус, и уж тем более он не мог похвастаться харизматичными чертами лица, волшебными знаниями и хорошим телосложение как Седрик Диггори, нет. Гарри Поттер был худоват, не высок, с огромными круглыми очками и непослушными волосами, хранящими его избранность за чёлкой на пол лица. Поэтому внимание от девушек Гарри Поттер всегда спускал на свою знаменитость, как это было с Чжоу Чанг и Ромильдой Вейн. И часто забывал, что некоторые девушки кидали на него взгляды и не знали, что он и есть Мальчик-Который-Выжил. Гарри было всё равно на свою внешность поэтому он никогда не замечал на себе влюблённых взглядов обычных девочек, живущих по соседству с 4-м домом на Тисовой улице. Гарри Поттер не был обладателем невероятной красоты, но он умел привлекать внимание, даже без знания о том кто он. Это было просто, но возможно, его вечные приключения и несчастья, оставили на нём свой неизгладимый шрам. Например, до тринадцати лет Гарри очень сильно сутулился. Когда на него смотрели стремился сжаться и провалиться сквозь землю, но… Позже эта привычка исчезла. При споре с дядей он больше не сжимался прячась от замахов огромных рук, не пятился и не замирал истуканом, если его кто-то в наглую пытался рассмотреть и потрогать. Возможно, от тяжести ответственности за магический мир, ему стоило бы тухнуть и вянуть, но из-за особенности его характера, его плечи не скланялись к земле, а походка не становилась тяжелей. Нет, все было наоборот. К тринадцати Гарри Поттер обзавёлся впечатляющей осанкой, хотя и не такой аристократичной, как у Драко. У Гарри она была более крепкой, каменной, казалось, будто его позвоночник превратился в стержень, мешающий его сломить после смерти Сириуса. Походка была лёгкой и уверенной будто он мог сорваться с места в любой момент. И при любых невзгодах, даже хмурясь или злясь он мог улыбаться, оставляя у смотрящих мороз по коже. В отражении зеркала на дверце шкафа, Гарри видел совсем не себя. Это был подросток, изнеможденный и уставший от жизни. Тёмные длинные волосы на макушке были спутаны в небольшие колтуны, а остальная часть волос шёлковыми волнами спускалась с плеч. Под жёлто-карими глазами были чёрные мешки, будто он не спал несколько дней, а губы были сухими и блеклыми. Но даже столь слабый вид, не мешал оценить чарующую внешность. Парень в отражении красив. Утолив любопытство о внешности, пришло время переходить к другим интересным темам. Натан потянулся к сундуку под вешалкой в шкафу, который приметил ранее. Дёрнув его на себя и с грохотом уместив сундук перед собой, бывший герой попытался отпереть сундук. На своё собственное удивление крышка тут же поддалась и только и успев подумать: «я бы в жизнь, так просто свои вещи не оставил.» Как в лицо ему прилетело не совсем отрегулированное Барбам Алере. Под «не совсем отрегулированное» Гарри подразумевал—неумело зачарованное: во-первых, заклятье было настолько слабым, что попади оно в человека борода бы у него вырасла максимум до короткой щетины, а во-вторых заклятие даже не долетело до лица! Гарри рассеянно уставился на открытый сундук, пытаясь прикинуть насколько слаба магия у Натана и с какой радости его душенька решила хорошо прикрепиться к телу этого молодого человека. Прежде чем в голове начали появляться возмущенные мысли Гарри сосредоточил взгляд на сундук, а следом очень удивился. Конечно он обратил внимание, что убранство комнаты не издешевых, но сундук, лежащий перед ним —была моделью, которая стоила в районе 80 галлеонов! Ответ на «откуда столько денег?» появился на удивление быстро. Дёрнув первый ящик — самый длинный и первый под крепяжами держащими крышку сундука— представляющий собой доску, на половину плоскости стенки, с ручкой, перед ним появилась форма Хогвартса. С одной стороны очень здорово, что Гарри предстоит учиться в Хогвартсе, а с другой… с другой стороны цвет галстука и мантии оказался зелёный. Зелёный! Вот они — шутки судьбы! Какая разница, какой год — сказали тебе на пользу пойдёт Слизерин —пойдёшь на Слизерин! Гарри напряжёнными руками потянулся к пергаменту с эмблемой Хогвартса и мимо строк скользнул взглядом по написанному. Первое что попалось на глаза это дата на конверте. Сердце пропустило удар… Аккуратным почерком на конверте были выведены цифры 1943… Рядом адрес, а ниже имя, занимающее большую часть строчек. Альбус Дамблдор. Натан отбросил конверт и перешёл непосредственно к письму. Там указывалась информация о предстоящем СОВ и список учебников для пятого курса. Чтож, пока что, у него были только две проблемы, кажется, он попал на один курс с Воландемортом! А ещё одна заключалась в том, что как минимум название одного предмета он видел впервые, а как максимум ещё три предмета никогда не изучал. И Гарри искренне не мог сказать какая из проблем была хуже: Воландеморт в расцвете сил или Демонология, Магловеденье, Нумерология и Руны. СКРИИ, ЗНИНЬ—ШКРЯХ! Раздолось где-то за стенкой в изголовье кровати. А следом женский голос взвыл и послышалась Бомбарда! Гарри так и застыл, прервав душевное смятение и замерев каменной статуей над сундуком. Всё опять погрузалось в тишину, Натан втянул губы превращая рот в тонкую линию: «Ну, если так посмотреть, то богатые родственники не то же самое, что адекватные. А Воландеморт…» Как на яву перед глазами скользнул воспоминания о Дарах Смерти, поиске крестражей и о друзьях… друзьях, чьи тела ждала сырая земля… Не всех, если они победили и убили Воландеморта. Гарри мотнул головой, отгоняя мысли в сторону. Прийдя к выводу, что Воландеморт может подождать до сентября, а несчастный дом может развалиться на щепки из-за спонтанных агрессивных выходок некой особы, Гарри подумал, что стоит на неё взглянуть. Покрутя головой Гарри примерно представил куда Натан мог сунуть свою палочку, но пробежавшись взглядом по тумбочке и столам, не обнаружив ни намёка на тонкую деревяшку, решил, что глянет только глазком, а потом поищет палочку. Подойдя к двери, он легонько распахнул её до тоненькой щёлочки. Показалась правая сторона от комнаты, но судя по тому, что его встретили лоскуты красной ткани и стена — комната Натана, теперь его, находилась в конце коридора. Гарри прислушался, но не услышал никакого звука, даже шороха не было слышно и Гарри бесстрашно толкнул дверь, открывая до конца. Металлическая резная ручка с другой стороны двери стукнулась о стену, а бывший избранный вышел в коридор. И следом замер. Он оказался прав, его комната была в самом конце коридора, но вот незадача за стеной в изголовье кровати, как выяснилось не было ещё одной комнаты, нет, после комнаты Натана следовал проём примерно на метров десять, там судя по показавшимся перилам была лестница, а вот уже дальше, после разъёма шёл длинный чёрный коридор с красным ковром. Место где до этого был шум, было стеной, которую Натан видеть не мог, зато он очень хорошо видел угол этой стены, из-за которой с безумными глазами выглядывало что-то на подобии женщины, но цвет её лица был чуть ли не землисто-синий, большие безумные глаза, и без того глубоко посаженные, подкреплённые худобой и, вероятно, недосыпом, выглядили так словно её глазные яблоки держались на весу в чёрных дырах. Губы у неё были тонкие и бледные, а единственная рука, которую Гарри видел, держалась за угол, сжимая палочку, была покрыта ссадинами с щепками и кровью. Кроме этого он мог видеть маленький лоскуток ткани ниже к полу—юбка или платье— что уже, на радость Гарри, доказывало, что это существо стояло, а не парило или ещё хуже не ползало по стенам в неестественной позе. Бледная окрававленная рука оторвалась от стены; тонкие губы разомкнулись, а взгляд стал ещё безумнее. Черты лица исказались, став ещё отвратительней, когда женщина завизжала: —Грязнокровка! Грязнокровка! Урод! Умри! Умри! Убить! Визг её оказался не менее жуткий, чем внешность, и признаться честно, даже если бы одновременно с этими криками в Гарри не полетело проклятье, он бы и так грохнулся в обморок от шока и ужаса. Кого он там за свои несколько лет в Хогвартсе повидал? Троля, акромантулов, василиска, дементоров, драконов, Беллатрису и Волондеморта? Если Натан жил с вот этой дамой всю жизнь, не удивительно, что он так рано умер и ему понадобилась замена. Всё опять погрузилось во тьму. Гарри какое-то время ещё слышал её визги и кажется даже почувствовал боль от Круцатуса и как его тело билось об пол. Потом всё затихло. Гарри не знал сколько длилась тишина и вязкая темнота. Какое-то время всё было черно и естественно, но в какой-то момент всё изменилось. Кажется ему снился сон. Чувство, которое Гарри испытывал было ему знакомо. Вокруг него царила знакомая атмосфера и даже ощущения были одинаковыми. Это были ощущения Натана. Он стоял в середине класса у преподавательского места. Рядом с ним— точнее позади— стоял стол, а вот рядом с Натаном стоял преподаватель. И даже если бы Натан не заговорил Гарри бы всё равно узнал бы этого человека. Даже с рыжей небольшой бородой, слишком молодого и без очков половинок, в неестественно обычном и классическом костюме с желеткой. Его глаза всё равно были глазами таящими в себе слишком много эмоций. —Профессор Дамблдор, прошу… —голос Натана оказался на удивление приятным, чего нельзя было сказать о его манере речи. Он слишком растягивал слова, а руки Гарри, на которые он сейчас смотрел, шевелились медленнее улитки. —Это… это очень впечетляюще, мистер Риган. —голос Дамблдора был почти равнодушным и Гарри откуда-то знал, что будь на его месте гриффиндорец, Дамблдор вёл бы себя иначе. Так считал Натан, он не видел удивления Дамблдора, которое тот испытывал, смотря, как ребёнок исполнил сложнейшую трансфигурацию из воздуха. Подвижную между прочим. Уровень мастера трансфигурации.—Я поставлю Вам Превосходно. Можете не приходить на экзамен. Натан сел на место, испытывая смешенные чувства раздражения и тоски. Это же чувствовал и Гарри, хотя точно знал что Дамблдор был удивлён. —Это было невероятно. —прозвучал чей-то прекрасный голос. В отличае от Натана даже манера речи у этого человека была приятна Гарри на слух. Потом он обернулся взглянуть на этого человека и хотя он испытал что-то похожее на трепет, в душе Гарри был готов плеваться. —Спасибо, Том. —протянул Натан. Гарри содрогнулся от осознания, что манерой речи можно испортить столь нежный голос. А Натан ощущал, как настроение то взлетает, то падает. Было вроде и приятно знать, что Том его хвалит, но… Гарри откуда-то помнил, что с Томом они почти не общались, а ещё откуда-то знал, что тот его презирал, кажется так говорили друзья Тома. —Это был уровень Мастера. Я уверен, если бы вместо профессора Дамблдора был другой профессор, он бы был в шоке. Ты молодец. —похвалил его красивый юноша с приторной улыбкой. —Спасибо. —повторил Натан. Воспоминания прервались и вокруг снова стало темно. Гарри подумал о том, как эти воспоминания походили на сны, которые он делил с Воландемортом. А следом ощущения снова изменились. --- Он шёл по знакомым коридорам Хогвартса, проходя мимо внутреннего двора. —Эй! —оборачиваясь он знал, что наткнётся лицом на знакомую физиономию старшеклассника Гойла. До раздражения вяло и медленно, Натан разворачивается и позади него и правда стоит Гойл со своими друзьями—Крэбом и Монтегю. А ещё мимо проходившие студенты с разных курсов. Они останавливались чтобы посмотреть на предстоящий цирк. Они все знают, что сейчас случится. —Эктоматис— взмах палочкой и Гарри ощущает как по его телу распозлзается зеленоватая слизь. Натан вскрикиваети, пытается смахнуть одной рукой слизь с лица и волос, но вместо этого размазывает её везде, вызывая смех у всех вокруг. Кто-то в этот же момент кричит другое заклинание со стороны и у Гарри на учебниках появляется крыса и ещё несколько под ногами. Натан взвизгивает, роняя книги. И все вокруг начинают хохотать с новой силой. Гарри пытается отойти в сторону, смахивая слизь с лица и протягивая руку в сторону палочки, хотя и знает, что ничего предпринять не успеет. —Эверте Статум. —вскрикивает Гойл и Натана откидывает к стене. Кто-то совсем не оригинальный повторяет заклинание Монтегю и Натану в лицо прилетает склизкая жижа. Натан пятится в сторону, но кто-то слева произносит ещё одно заклинание: —Коллошу! —Натан не удерживается и падает на пятую точку. —Его и останавливать не надо было, —сквозь смех говорит Креб. — Он со своей скоростью и от улитки не сбежит. Всё опять взрываются смехом. А Натан еле сдерживает слёзы. Он ничего не делает. Терпит каждое заклинание, ведь иначе они всё равно будут в него кидать их только с большей силой, а с его уровнем чар, он не сможет им ничего сделать. Гарри чувствует, что его вот—вот вырвет, когда чья-то нога прилетает ему в живот. —Эй! Тебе стоит помыться прежде чем идти в класс! —кричит кто-то у него над головой. Это оказывается гриффиндорец. —Дайте пройти. —холодно произносит прелестный голос. Натан поднимает глаза на красивое лицо человека, из-за которого вокруг повисла тишина. Рядом с Томом Малфой, он кидает на Гарри презрительный взгляд, но ничего не произносит, хотя кажется в следующем году должен стать старостой, позади них две девушки, лиц которых не видно за спинами высоких парней, а ещё Эйвери и Лейстрендж, это соседи Натана по комнате, с гадкими ухмылками, осматривают проделанную работу факультетов. Том скользнул взглядом по Натану, но Гарри уже ощущал, что в этом аду нет спасителей. Компания Тома царственно проходит, не обращая внимание на то, как все четыре факультета ополчились против одного единственного ребёнка. В этом нет ничего удивительного, так было с первого курса, знает Гарри. Том смог показать, что он не хуже чистокровных, хотя и является полукровкой, а Натан нет. Когда над Томом попробовали издеваться—старшеклассники отправились в больничное клыло. Когда над Натаном издевались, тот даже не мог толком заклинание вымолвить. Так было всегда. Для Натана Хогвартс—его личный ад. —Аква Эрукто! —Гарри обдаёт сильной струёй воды. Следом звучит звонок, перебивающий общий смех. Смех чертей со всех факультетов. Натан остаётся сидеть мокрый в обнимку с испорченными учебниками. Его длинные волосы слипшимися прядыми скрывают лицо. Гарри может видеть в отражении лужи под собой, совершенное, идеальное лицо. Совершенно равнодушное и пустое. А карие глаза, которые Гарри до этого разглядывал в зеркале и невольно залюбовался, сейчас были не красивее глаз тухлой рыбы. Воспоминание оборвалась и вокруг снова стало тихо и темно. После пережитого Гарри невольно подумал, что так даже лучше. Его злило, что Натан был слабее его. Ведь в магическом плане парень был хорош. Взять только трансфигурацию—Гарри Натану и в подмётки не годится. Натан мог трансфигурировать себе защиту или ещё чего, но он этого не делал и Гарри не мог его оправдать. Ему было жаль мальчика и ему было тошно от учеников Хогвартса. Это было уже сейчас. А Гарри ещё не увидел самого важного. Он ещё не видел третий год перед Рождественскими каникулами. Он ещё не знал насколько эти люди могут быть жестоки. Ему предстоит ещё очень много увидеть, прежде чем он доберётся до самого жестокого воспоминания о Хогвартсе.