Лезвие Бритвы

Гарри все ещё пытался убедить себя, что в скором времени все наладится. Теперь он просто обычный волшебник —Натан Риган. И неудачи преследуют его с начала года, только из-за стресса и глупости окружающих его студентов и профессоров. Наверное, так сказывались приближающиеся в конце этого учебного года СОВ. Как мантру повторял он, сидя напротив директора в учительской. Длинный стол из тёмного дуба был занят преподавателями и администраторами. Директор Диппет сидел на противоположном конце стола, но смотрел не на Натана, а чуть левее и выше. Гарри усилием воли старался не смотреть в сторону своего декана, хотя бы потому что ему было неловко поворачивать голову в его сторону в присутствии стольких людей, смотрящих только на директора и ожидающих его решения. За исключением профессора Дамблдора, сидящего по правую руку от директора, и ободряюще улыбающегося своему старому другу. Дамблдор не смотрел на Гарри. Складывалось ощущения, что лично для него на Гарри наложили чары отвлечение внимания, и его вечно скользящий взгляд и милая улыбка, не сочетались с напряжением царящим в учительской. Молодая преподавательница в строгой лиловой мантии отвела взгляд от директора не поворачивая головы. Гарри посмотрел ей прямо в глаза и, замерев на пару секунд, переместил взгляд на директора. Преподавательницу он видел в Большом Зале, а от Кевина слышал, что они знакомы лично и она с нетерпением ждёт, когда Натан перестанет её избегать. Директор протяжно и тяжело вздыхает, что спасает Гарри от появления дыры в виске. —Как бы прискорбно это не звучало, но это стоит огласить Попечительскому совету. —его слова вызывают несколько печальных и обреченных вздохов. Над собой Гарри слышет громкое сглатывание. —Я понимаю, директор. —раздаётся взволнованный, чуть блеющий голос Слизнорта. Директор переводит свои дымчато-серые глаза на Натана, заставляя его непроизвольно выпримиться. —Спасибо, что уделили время, Мистер Риган. Вы можете быть свободны, прошу не злитесь на своего профессора и будьте к нему благосклоннее. Поднимаясь из-за стола, Гарри чуть кивает вежливо прощаясь. —Конечно, сэр, —повернувшись, Гарри сталкивается со Слизнортом. Он тоже ему кивает, глазами пытаясь передать весь спектр эмоций, желая ему удачи. Профессор это явно видит, натянуто приподнимает уголки губ и кивает, прежде чем снова сглотнуть и занять освободившееся место за столом. Гарри покидает учительскую под взгляд завхоза Припера, который открывает ему дверь, проважая в коридор. **** —Как прошло? — Лукреция переставляет свою сумку под ноги и Гарри занимает место рядом с ней на диване. —Напряжённо и мрачно, не знаю зачем я там был нужен. Директор задавал вопросы, Слагги отвечал, как будто вот-вот умрёт, а Дамблдор строил из себя миротворца. Гостиная Слизерина была полна народу, но здесь было тихо. Прохладный воздух согревал камин, а тёплый свет пламени смягчал мрачноватые цвета и холодновато-зелёное освещение, создавая уют. —А вдруг тебя бы выставили виноватым? Или Слагги рассказал точку зрения только со своей стороны? —раздался глубокий голос рядом. Гарри задирает голову и рассматривает над собой новоприбывших. Игнатеус в окружении привычной компании из Пожирателей Смерти и Воландеморта занимают свободные места рядом. Игнатеус садиться рядом с Гарри, а рядом с ним падает Лестрейндж под неодобрительный рык Малфоя, которого он опередил. —Все прошло удачно? Гарри поджал губы, недовольно провожая взглядом, проплывающего мимо Абраксаса Воландеморта. Противоположный диван заняли эти двое вместе с Блэками. Вальбурга не одобрительно стреляла глазами то в Натана, то в Лукрецию, а Орион сразу же уткнулся в книгу. —Сказали, что оставят это на рассмотрение совета. —отозвался Гарри, в ответ получая хмурые лица. Даже ублюдок меняется в лице, а Малфой бурчит под нос пару нелицеприятных слов. Гарри растерянно их оглядвает. На него первая реагирует Лукреция: —Его прикроют, —объясняет она. —у Слагги много связей в совете. Почти все там учились на его факультете и благодаря его помощи занимают лидирующие позиции в политике. —И что? —не понимает Натан. —Тебе все равно? —усмехается Лестрейндж. —Он тебя споил. Ты до Хогвартса не дошёл бы без нашей помощи. Гарри пожимает плечами. —Все совершают ошибки. Он извинился. Я простил. —Н-да, —тянет Волондеморт с ухмылкой. Сбрасывая свою маску ангела-хранителя факультета. —что-то вчера, когда ты страдал от похмелья, на всепрощенца был не похож. —Надеюсь, ты наложил на нас какую-нибудь иллюзию, чтобы не испортить свой имидж? Острый локоть Лукреции ударил его в предплечье. —Чары иллюзии не входят в программу пятого курса. Их изучают на седьмом курсе в конце первого семестра и то поверхностно, для изучения этих чар на глубоком уровне есть дополнительные занятия. —холодно улыбается ублюдок, щуря глаза. Волосы у него немного растрепались, чёлка падала на глаза, из-за этого внешне он казался не угрожающим, а мягким, но немного сумасшедшим. —Но я поставил заглушающие, не переживай. —Разве ты обычно не изучаешь программу на пару курсов вперёд? В этот раз ленишься? Теперь Лукреция с силой его ущипнула за запястье, Гарри зашипел от боли и, натянув улыбку, повернулся к ней вплотную: —Что-то не так, Лукреция Блэк? Мы куда-то спешим? — Заткнуть твой грязный рот. — огрызнулась Вальбурга. Не меняя гримассы, Гарри повернулся к вспыльчивой девушке: —Я назвал её Лукрецией именно потому что вижу, что здесь из Блэков не только она. Прежде чем Вальбурга успела начать ссору, влез Орион. Все ещё не отрываясь от книги: —Я нашёл! 1812 восстановление Трех судебных инстанций и внесение в Конституцию тринадцать поправок о защите подсудимых в случае, если они не являются людьми. Все перевели на него взгляды, кроме Воландеморта, тот задрал голову к поталку и улыбнувшись, что-то удовлетворённо промычал. —Это Бинс задал? Перестройка судебной системы 19 века? —улыбнулся Игнатеус. Орион кивнул. — Кажется, в СОВ это не входит. —протянул Гарри, вспоминая, что он сдавал на истории. Основной темой были восстания гоблинов. —Да, но на прошлой паре был тест по этой теме. Нам будут ставить оценки, но у нас с Томом возникли… Несостыковки в ответах. —посмотрев на Гарри с абсолютным равнодушием, он холодно добавил. —Тебе бы это могло пригодиться, если бы ты не прогуливал. Тест влиял на атестацию месяца. Считай, что у тебя долг по предмету. — Это же Бинс, он просто поставит превосходно. —отмахнулся Гарри. —Тебя не было на уроке, на важном тесте. У тебя будет неатестация. —хмуро возрозил он, раздражаясь. Гарри ухмыльнулся, что явно привело Ориона в бешенство, но тот нацепил маску прежде, чем на это можно было указать. —Ээээ, а знаете… —хотел влезть Игнатеус, предотвращая конфликт, но Гарри его прервал. —И за эти пять лет, что мы учимся ты видел хоть кого-то с неатестацией или оценкой ниже выше ожидаемого? —фыркнул Натан. —Может быть у Креба? Лицо Ориона стало холодным и непроницаемым, Гарри краем глаза заметил, что Воландеморт увлечённо его разглядывает, изредко просматривая на Блэка. —Чтож, тогда тебя это и не должно беспокоить. Все равно я обращался не к тебе, а к Тому.Иначе бы я позвал тебя. —последнее предложение Блэк процедил сквозь зубы. Ногти Лукреции оттягивали ему кожу на запястье, сильно стискивая. Гарри же улыбается Ориону. Той самой улыбкой, которую показывает Воландеморт только ему. Милую, но абсолютно фальшивую, усмешку, даже издевку над ним, над его знаниями и пониманием кто такой Том Реддл. Ту улыбку, которую Гарри всегда хочется стереть с его лица голыми руками, свернув шею или разодрав ногтями. Фирменная улыбка Тома Реддла, но только для него. —Но ты и не позвал Тома. *** Гарри и не знал, что у него был талант к конфликтам и ссорам. Как оказалось был. Причём какой! Этот талант явно мог переплюнуть все его остальные успехи. Кроме того, что в итоге после той выходки в гостиной, ему пришлось идти в больничное крыло (не потому что он пострадал, а из-за Вальбурги, которая на него напала почти сразу, но не смогла среагировать, когда он отзеркалил её заклинание.). А ещё он начал нарываться на конфликты с Блэками по любой причине. Самой частой была Лукреция (в случае с Орионом.) Ведь:"Ты подбиваешь её на мысли, которые никогда бы к ней и в голову не пришли бы, до дружбы с тобой.» и «Ты плохо на неё влияешь» и «Из-за тебя она…» и т.д. и т.п. По словам Лукреции её брат и ей тоже мозги полоскал, но только когда они были тет-а-тет. У Вальбурги причины с ним поспорить высасывались из воздуха. И это исключая те, которые касались Воландеморта. Например этим утром, 18 октября, в день, когда сообщили, что профессор Слизнорт признает свою ошибку и больше не будет допускать подобной вольности, она закатила истерику из-за того, что локоть Гарри лежал не правильно и очень ей мешал. К ней подключились все ещё обиженные прихвосни Гойла и опять вездесущий Эйвери. На последнем в общем-то и отыгрался Воландеморт, заставив всех заткнуться до конца завтрака. Вторым уроком у них была трансфигурация. Неожиданно у Гарри сменился сосед. Если до октября у него не было никакого партнёра на каком-либо уроке кроме ЗОТИ, где профессор просто ставила студентов по своему желанию, то после случая с позеленевшими студентами на каждом уроке с ним сидел Лестрейндж. Элайс был болтливым, точно имел проблемы с головой, но на уроках работал и знал, что делает. Но сегодня все изменилось. Воландеморт опустился на стул рядом с ним, достал пергаменты и перо. Делая вид, что не замечает, как Гарри пытался заавадить его взглядом. На вежливое покашливание ублюдок никак не отреагировал, а когда Элайс встревоженно поглядел на свое занятое место и пошёл на первую парту, Поттер понял, что пришло время тяжёлой артиллерии. Уперев левую руку в плечо Воландеморта, а другой вцепившись в стул под ним, он попытался его столкнуть, прокрехтев: —Свали. —Сегодня я работаю с тобой. —заявил он, что необычно, не сбрасывая маски вежливого и порядочного студента. —Этот предмет и ты и я знаем превосходно, уверен, проводить этот урок вместе нам пойдёт на пользу. —Съебись, говорю. —настойчиво повторил Гарри, прикладывая больше силы. Правая рука Воландеморта перехватила запястье Гарри, хватка оказалась у него железная. Попытавшись выдернуть руку из захвата выяснилось, что бицепс под его рукой был каменным. Гарри замер, пытаясь прикинуть, попытается ли ублюдок задушить его голыми руками. Может ему надоело, что его шавки не справляются, а Гарри вносит смуту в его ряды. А оставить его труп в кабинете Дамблдора, не глупость, а мелочные желание насолить гнилым запахом старику. Бред. А может и нет. Прежде чем он сумел себя уверить, что пора оставить стул в покое и достать палочку, ублюдок его отпустил и отвернулся. Гарри не меняя позы рассматривал профиль ублюдка. Аккуратная укладка, идеальное лицо и осанка, форма застегнута на все пуговицы. Все как всегда, похож манерами на короля, внешне на прекрасного принца из сказки. На деле: злодей, убийца, маньяк, психопат, социопат и говнюк. Но… но в районе бровей залегла небольшая складка, он хмурится, почти не заметно, но если приглядеться можно понять, что маска ангела держиться на одном только опыте. Теперь Гарри точно стало не по себе. Воландеморт испуган? Нет, скорее напряжен или волнуется? Но что могло взволновать этого ублюдка, у которого эго выше Эвереста, а характер хуже самой злобной Хвосторогой? —Какое сегодня число? —на всякий случай уточнил Гарри. Реддл недоуменно на него зыркнул. —Восемнадцатое. У него появится ещё одна несчастливая дата? Дверь позади них с грохотом распахнулась. В кабинет вошёл Дамблдор, а следом за ним молодая девушка из администрации, её имя он уже слышал в учительской, и успел удивиться, что в Хогвартсе находятся целых две Минервы Макгоногалл. —Минерва, закрой дверь, наложи защитные чары на дверь и оставайся на входе. —приказал Дамблдор. Его рыжие волосы подскакивали в такт его быстрым шагам, а остановившись у своего стола и резко обернувшись на класс, он осмотрел всех строгим взглядом, затормозив на последней парте ближайшей к двери. Гарри нахмурился в ответ на строгий и собранный вид профессора. Откинув волосы рукой, сел как полагается и уставился на Дамблдора в ответ, пытаясь игнорировать напряжение ублюдка под боком. И его сжатые на парте кулаки. —Прошу всех студентов, положить на стол палочки и предоставить сумки для досмотра. Сохраняйте спокойствие и не поднимайтесь со своих мест до конца урока, соблюдайте тишину. —атмосфера в классе стала напряжённой, а от контраста строгости Дамблдора в сочетании с его нелепым галстуком, туфлями и классическим костюмом постепенно студенты впадали в панику. Студент с Гриффиндора вскинул руку и не дожидаясь разрешения спросил чуть ли не крича: —П-профессор Дамблдор, что случилось? Что происходит? Класс наполнился шумом, но стоило Дамблдору поднять руку все замерли в ожидании. —В подземельях Хогвартса только что была обнаружена студентка Пуффиндуя. —переведя взгляд с парты Натана и Тома, он посмотрел на Макгоногалл. —Она… Возможно была подвержена нападению кого-то из студентов или…кого-то ещё… Она застыла и… не дышет… Гарри испустил едва различимый обреченный вздох. Класс наполнился шумом и вздохами, кто-то заплакал. Откинувшись на спинку стула и скрещивая руки на груди он пробормотал: —Отлично, теперь подозрительным ты кажешься не только одному Дамблдору. —протянул Гарри смотря как старик внимательно смотрит на их пару, а Лестрейндж неизменно поворачивается раз в пол минуты. Ублюдок рядом с ним чуть слышно втянул в себя побольше воздуха. —Тише! —воскликнула Минерва и пошла в сторону плача, наклонившись над какой-то гриффиндоркой, она принялась её успокаивать. —Тишина! —требовал Дамблдор смотря только на них. **** Пергамент, пергамент, ещё один пергамент. Учебник, сверху ещё один, блокнот, перо, чернильница. Минерва Макгоногалл повторяла это на каждой парте. Коробочка. Она откладывает сумку в сторону и открывает коробочку. Внутри украшение из тёмного камня и серебра, женщина поднимает взгляд на Вальбургу: —Что это? —от украшения ощущается едва улавимый след магии. —Брошь, мэм. Такие иногда дарят девушкам, которых любят, —мерзковатым тоном поясняет Блэк, игнорируя взволнованный взгляд Лукреции. И усмешки с первых парт Слизерина.—или просто покупают, если есть деньги. На ней согревающие чары, я купила её в Хогсмиде, потому что погода была ужасная. Минерва поджимает губы, закрывает и откладывает коробочку, чтобы продолжить потрошить сумку. Девушки сидели через парту от них впереди. Почти всех уже осмотрели. Оставались ещё Эйвери и Гойл перед ними и они —Реддл и Риган. Гриффиндор досмотрели всех за пятнадцать минут, на Слизерин уходило по пять-семь минут на каждого. Дамблдор взмахнул палочкой, поднимая учебники и пергаменты, рассматривая записи. Гарри не мог видеть лица девушки, но её жених хмурился, сидя в пол оборота и изредко поглядывая на Воландеморта. —Что это? —снова голос Минервы. —Артефакт для чтения, он помогает копировать информацию из книг и переносить на пергамент. Ещё его можно использовать вместо Люмоса, это подарок. —слащаво объясняет Вальбурга, как будто говорит с ребёнком. Профессор трансфигурации возвращает вещи на стол и начинает кружить вокруг их парт. Он делает это в течении всего досмотра. Ходит между рядов, чтобы скрыть что стервятником смотрит на парту Ригана. Если точнее следит за Реддлом. К чести ублюдка тот смог насильно расслабиться и выглядить непринуждённо и лишь слегка раздосадованно сложившейся ситуации. Конечно, это не снимет с него подозрений Дамблдора. Гарри поднимает взгляд на первую парту, где сидит Лестрейндж болтая с бывшим соседом Воландеморта по комнате. Вот они выглядят не подозрительно. А Реддл выглядит как будто сбежал подальше от Дамблдора, даже не дотягивает до «уступил место другу, чтоб тот поболтал с сокурсником». —А это? —Хаааа,… —тяжело вздыхает Вальбурга прежде чем опять выдать какое-то объяснение заносчивым и высокомерный тоном. В кабинете почти тихо, кто-то переговаривается совсем шёпотом, кто-то кто так не может, пишет записки. Дамблдор так занят слежкой за каждым движением Воландеморта, что даже не дал задание. Гарри отлипает от спинки стула, наваливается на парту и кончиками пальцев пододвигает к себе пергамент ублюдка. Так как свои вещи он не успел вытащить из сумки, то перо тоже переходит в его пользование с чужой половины парты. Гарри чувствует, как Реддл наступает ему на ногу. В ответ бьёт его другой ногой по голени. Дамблдор оказывается в опасной близости, но не смотрит на них, точнее делает вид, что не смотрит. Гарри пером на краю пергамента рисует решётку и ставит в клеточку крестик. Упираясь подбородок на ладонь, он пододвигает пергамент между собой и ублюдком. Кладёт перо. Мудак, конечно, не двигается с минуту, прежде чем поставить кружочек в другую клеточку. —Это не шахматы, тут не так много вариантов, чтоб долго думать. —Я думал, точно ли мы с тобой сверстники, по выбранным тобой играм и предпочтениям сложно судить. Гарри предпринял вторую попытку ударить ублюдка в голень, но тот тыкнул его под ребра пальцем. Мошенник и говнюк. Говнюк и мошенник. —Приоре Инкантатем! —раздаётся голос Дамблдора. Гарри поднимает глаза, наблюдая как в воздух высказывают заклинания. Ничего не обнаружив он отдаёт палочку Блэк и начинается та же пытка, но теперь для Эйвери и Гойла. Пока их досматривают они, Реддл и Риган, проводят ещё шесть раундов, все в ничью. После шестого остаётся только Эйвери и Воландеморту приходится уделять слишком много внимания своему поведению. До того как Макгоногал подошла к их парте, Гарри портит ублюдку два пергамента с каждой стороны своими рисунками и заставляет его вытащить из сумки чернильницу. Поэтому, наверное, проверку начинают с Реддла. Он тут же включает все свои актёрский таланты и обояние, на которые Макгоногал ведётся мгновенно. Единственно что волновало Гарри—это дневник Реддла, но того не было в сумке. Дамблдор к этому моменту стоит над Реддлом, хищником, готовым напасть на жертву. И Гарри приходится трижды наступать на ногу ублюдка. Ведь на любую фразу Дамблдора, Воландеморта передергивало, толи от сдерживаемого гнева, толи от напряжения. «—Что у Вас на пергаментах?» —Воландеморт стискивает зубы так, что это слышно, не то что видно. —наступает на ногу. «—Вы используете только пергаменты для записей?» —наступает на ногу для профилактики. «—Почему Вы опоздали на моё занятие? —это был единственный раз, когда Гарри достаточно громко, чтобы все в кабинете услышали, заметил: —Он был в классе до Вас. Разве Вы можете называть его опоздавшим, сэр? " И ещё несколько холодных вопросов спустя, Дамблдор требует: —Вашу палочку, мистер Реддл. Воландеморт холоден к нему в ответ, но что хуже он колеблется. Его улыбка спадает, остаётся только настороженность и мрачное, наигранное равнодушие. Гарри наступает ему на ногу, чтоб поторопить. Ублюдок ощутимо холодеет, точнее его взгляд. Вызывая мороз по коже, когда тот отдаёт палочку Дамблдору и поворачивается лицом к лицу к Гарри. С такими знакомыми холодильник и кондиционер не нужен, ублюдок явно поэффективней заморозит пространство вокруг себя. Ещё и в интерьер в любой впишется, с таким-то личиком. Когда Дамблдор использует заклинание, Гарри ощущает как нога Воландеморта напрягается. Поттер ухмыляется ему в лицо и надавливает на чужую ногу ещё сильнее каблуком. Дамблдор просматривает заклинания дольше чем у остальных. Это замечает весь класс и спустя минуту в кабинете слышны только звуки за окном и дыхание студентов. Но Дамблдора это не останавливает, Реддл начинает хмуриться: —Сэр… —выдавливая улыбку. —Профессор, думаю Вы можете и мою палочку заодно проверить, —встревает Гарри. Это привлекает внимание Дамблдора. —Я все равно это сделаю… —Можете прямо сейчас, в моей сумке нет ничего кроме учебника по астрономии и пергамента к нему. —перебивает его Гарри, что абсолютно невежливо и он чувствует, как его тело нагревается под раздраженными взглядами. Гарри видит, как когда-то знакомые глаза наполняются раздражением. Гарри все ещё протягивает ему палочку, когда передаёт сумку Минерве. Дамблдор все равно уже отвлёкся и не будет заново перепроверять палочку Воландеморта, но судя по ляденому тону, он недоволен, зол. И кажется вот-вот сорвётся на Натана. Он берет его палочку не гладя, как только Реддл перехватывает свою. —Могу ли я считать, что вы не готовы к моему уроку? —Как бы не было это печально, но тороплю я Вас, именно потому что Ваш урок закончен. —Гарри улыбается ему так приторно, как улыбался только тёте Мардж, когда та обещала спустить на него своих псов. Подтверждая его слова, звучит звонок. Дамблдор проверяет его последние пять заклинаний, явно теряя все самообладание рядом с ним. —У Вас новая палочка, Мистер Риган? —спрашивает он, возвращая Гарри в руки деревце. Гарри замирает. Он может видеть как в глазах Дамблдора появляется очередная безумная логическая цепочека.—Вы брали её не у Мистера Оливандера. —Моя сломалась летом, а из Ирландии на Коссую аллею попасть трудно. Раздался восхищенный голос Минервы: —Вы брали её у Мадам Прогграс? По элегантности очень похоже на её стиль. К сожалению, она не сотрудничает с Министерством. Гарри не стал никому ничего объяснять. Что думает Макгонагалл было не важно, а Дамблдор отмахнется от своей идеи, как только узнает, что первый урок у него был на четвёртом этаже. Дамблдор прошёл к своему столу. —Все свободны, сейчас отправляйтесь в гостиные своих факультетов. Учителя предоставят вам задания через деканов. Постарайтесь не ходить в одиночку некоторое время. После этого взмахнул рукой и, не смотря на чары Макгонагалл, распахнул дверь. Гарри вылетел из кабинета самым первым. **** Найти место происшествия оказалось не сложно. За поворотом в гостиную пуффиндуя шёл коридор вглубь подземелья. Откуда была развилка, которую в этот раз сторожил завхоз. Один поворот вёл к лестнице в южную башню, а другой по воспоминаниям Гарри в тупик. Пока завхоз успокаивал двух одинадцатилетних барсуков, Гарри накинул на себя чары отвлечения внимания и проскользнул в тупиковый коридор. Если это нападение то о чем он думал, то никакого смысла ходить группами нет. Если вся группа посмотрит в глаза Василиску все умрут на месте. Другое дело, что девочка попалась чудовищу в тупике и не умерла, значит прямого зрительного контакта не было. Были ли на ней очки? Или она посмотрела на него сквозь призрака? Но про замершего на месте призрака никто не сказал. Может разлила что-то и посмотрела в отражение? Главный вопрос в том, как в тупик попал Василиск и как его никто не заметил. Был только один вариант —это был не тупик. Через него можно было попасть в тайную комнату. А открыл проход Реддл? Он вошёл в класс и почти сразу за ним Дамблдор. А Лестрейндж? Он к этому тоже причастен? Дело не только в Реддле, но и в пожирателях? Гарри заворачивает в тупик и замирает. Вариант с виной Воландеморта отпал сразу. Нет, конечно, он к этому причастен, он открыл тайную комнату, разбудил Василиска и отправил его гулять по школе, но на девушку нападать не приказывал. Гарри замер, завороженно рассматривая картину перед глазами, здесь и правда оказался тупик, но вёл он к застекленному балкону. Невероятно красивое зрелище, Гарри слышал, что в подземелье находились окна с видом на подводную жизнь Черного озера, он даже видел глазами Натана стену с внешней стороны замка, но о целых балконах не знал. Гарри подошёл в плотную к стеклу, вцепившись пальцами в каменную плитку бортика. Она была холодной, с высеченным орнаментом. Гарри подозревал, что это были руны. За стеклом, мерно двигались водоросли, когда их сотрясали подводные жители. Водоросли поднимались высоко вверх, казалось, что они покидали воду и уходили в воздух. Солнце же наоборот опускалось вниз и почти не освещало балкон, тускло светился зеленоватый фонарь над головой, привлекая к стеклу небольших гриндилоу. Они не покидали заросли водорослей, но их маленькие глазки отрожали свет лампы, когда они раздвигали лапками траву, вглядываясь в Гарри. Его рука прикоснулась к стеклу, оно оказалось магическим, несмотря на холод стекла его горячая ладонь не оставила следа. Волшебный полупрозрачный барьер. Девочка увидела Василиска сквозь него. Отлично, эта тварь ещё и плавать умеет. *** От красивого пейзажа и тревожных мыслей его отвлекает старый знакомый. —Натан! Что ты здесь делаешь? —рука на его плече, заставляет вздрогнуть от неожиданности и разворачивает спиной к волшебному стеклу. Кевин Грейт говорит чуть громче шёпота, приблизившись достаточно, чтобы Гарри показалось, что он слышит чужой стук сердца. Это, конечно, его сердце готово выскочить из груди. Он не услышал, как Грейт к нему приблизился, пока размышлял о сегодняшних событиях. Со старостой пуффиндуя Гарри почти не сталкивался в свободное время. Только иногда в коридорах, они здоровались или кивали друг другу из далека. На зельеварение Кевин всегда был на расхват среди своих, а с Натаном с недавних пор, как пиявка, везде садился Лестрейндж. А других совместных пар у них или не было, или Гарри на них не ходил. —Ты опять прогуливаешь? Сейчас на парах только говорили, что здесь произошло нападение и просили не ходить в… —Я был на паре. —прервал Гарри краткий ввод в события, для живущих с упырями. Прежде чем Кевин успел с возмущенным видом что-то спросить, Гарри заговорил первым. —Это ведь здесь произошло? Со студенткой с твоего факультета? Кевин отпрянул от него, как будто его оттолкнули, его лицо перекосило, будто он собирался профессорским тоном заявить, что это не дело посторонних. Постояв, помявшись, открывая и закрывая рот, он шумно выдохнул, подтверждая: —Эйприл Карет. Она маглорожденная второкурсница. В прошлом году из-за войны в мире маглов её мать скончалась от голода. —Грейт перевёл взгляд Гарри за спину, не всматриваясь в пейзаж за стеклом. — Она часто здесь бывала. Плакала. Об этом многие знали, но у неё не было проблем с кем-то… Грейт замялся. Гарри сделал шаг в сторону, ловя взгляд Кевина. Несмотря на рост старосты ему это удаётся. —Конкретным. —Гарри фыркнул. —Я бы тоже не сказал, что у меня были проблемы с кем-то конкретным. —Мммм… —протянул Кевин, чуть отвлекаясь и с сомнением поджимая губы. —Это не так. —Мальчики! —они подскакивают на месте, синхронно оборачиваясь на громкий голос завхоза. —Здесь не следует находиться! Отправляйтесь в гостиные, быстрее! —Да, сэр, простите. —тянут они и быстро, под хмурым взглядом, обходят мужчину. Они идут в сторону своих гостиных, когда Кевин возобновлят разговор: —Профессор Груви говорит, что что-то могло поселиться в озере. То что случилось с Эйприл не похоже на нападение студента. — Гарри хочется познакомится с этим преподавателем, он достаточно проницателен и честен, чтоб сказать это в лицо ученикам. —Поэтому будь осторожен. Не стоит сейчас подолгу находиться у озера. —Часть окон подземелий выводят в озеро. —бурчит Гарри. —У тебя окно в комнате на озеро? —хмурится Кевин. —Нет, у меня его вообще нет. Они доходят до поворота в гостиную пуффиндуя под разговор о сомнительно справедливом расположении окон в спальнях подземелий. Кевин рассказывает, что в одной из спален девушек на их факультете, есть окно выводящее на стену Хогвартса с другим окном. Они стоят несколько догадок о подобном расположении окон. Кевин оказывается романтиком. Предпологая, что из тех окон могли смотреть друг на друга возлюбленные, делящие разные факультеты. Гарри не стал рассказывать ему, что в «Истории Хогвартса» говорилось, что расположение факультетских спален раньше всегда было выше второго этажа и только несколько веков назад все поменялось. А подземелья в замках всегда были местом заключения—темниц и камер пыток. Но рассказывать Кевину, что возможно из соседнего окна кто-то наблюдал за страданием заключенного, после его очаровательного варианта не хотелось. Поэтому он ограничился парой неопределённых фраз. У развилки Кевин замялся. —Давай я тебя провожу? Все же я староста, а ходить по одиночке только что запретили. —Тогда назад ты тоже пойдёшь один. Или я решу проводить тебя в твою гостиную тоже. И будем ходить взад-вперед. Кевин неуверенно улыбнулся: —Тогда… могу пригласить тебя к себе в гости? —неуверенно тянет он. —А потом с друзьями проводить тебя в твою гостиную. Гарри не успевает ни удивиться, ни ответить, когда за спиной, опять неожиданно, раздаётся голос. Который он предпочёл бы не слышать. —Простите, что прерываем, но это будет немного неудобно. —Кевин приветливо улыбается ублюдку и его вечным спутника. Гарри обнаруживает, что тот где-то по пути встретился ещё и с Малфоем и Пруэттом. —Нам сказали, что деканы должны зайти проверить нас и дать задания. —Точно. —согласился Кевин, одновременно дружелюбно поджимая руки и здороваясь со Слизеринцами по очереди. —Нам тоже об этом говорили. —Думаю у профессора Груви и профессора Слизнотра возникнут вопросы, если Натан убежит к тебе. —поддерживает ублюдок. —Тогда в другой раз. —поворачиваясь к Натану, вроде бы, предлагает Кевин, которому Гарри может лишь неуверенно кивнуть. —Удачного дня! Когда он пропадает с глаз Игнатеус радостно тянет: —Натан, не знал что ты ладишь с Кевином! —Не могу припомнить никого, кто не ладит с Кевином. —насмешливо отзывается Орион. Гарри еле сдерживается чтобы не закатить глаза, а потом чтобы не засмеяться, когда в ответ почти хором часть их компании тянет: —Розьеее. —Лестрейндж же начинает перечислять ещё кого-то, загибая пальцы. —Кевин, что-то вроде знаменитости в школе. —будто не слыша их, продолжает Игнатеус. —Что-то вроде Тома. —усмехается надменно Вальбурга, прижимаясь к Ориону и восторженно рассматривая профиль Воландеморта. —Скорее наоборот. —все ещё приятно улыбаясь отвечает ублюдок. За ними кто-то следит? Что это с ним? —Я в квиддич не играю и не являюсь одновременно и старостой и капитаном команды. Не представляю, как он все совмещает. —Какая скромность. —фыркает Гарри и начинает движение к гостиной, когда Лукреция равняется с ним плечом к плечу. —Могу ей похвастаться, в отличии от тебя. —Ты построил предложение из не сопоставимых рядом слов. Как можно хвастаться будучи скромным? И кто кому это говорит? —Я тебе. Ты должен мне два пергамента. —Воландеморт поднимает руку и показательно машет свернутыми в трубочку бумагами. —Можешь оставить себе на память. Я тебе ничего не должен. —отмахивается Гарри. Лукреция ткнула его локтем, но ничего не сказала, никто не прерывал их вслух. Даже Вальбурга не стала лезть со своими воплями о неуважении и грубости. —Если бы мне нужны были каракули, я бы сходил в курятник. Птица лапой лучше нарисует. —Тебе не кажется, что слишком жестоко заставлять курицу писать или рисовать пером? *** Обед прошёл в гостиной, в уже устоявшейся компании, в которую не вошли Гойл, Монтегю и Кребб. На диванах у камина сидели все кроме этой троицы. Неуверенно к ним подсел Эйвери, трансфигурировав кресло недалеко от Лестрейнджа. Но пробыл он с ними только на время трапезы. За несколько минут до обеда, перед студентами появились картонки, на них печатными буквами было представлено меню от домовиков. Воландеморт был первым, кто произнёс вслух свои пожелания в еде. Стоило ему закончить, как перед ним появился поднос с заказом, зависнувший в воздухе. Обед показался намного спокойнее чем обычно. Не было шумных соседей и бдительных взглядов некоторых деканов. Возможно дело было в Вальбурге, которая сидела не рядом, а напротив Натана. Единственным, кто говорил достаточно громко был Элайс, но он больше возмущался, что Малфой занял его прошлое место рядом с Игнатеусом и Гарри. Все обсуждали событие дня: нападение на студентку. Их же группа ещё не поднимала эту тему. Соседняя компания, довольно бурно обсуждала свое недовольство, кто-то даже вскочил с места выкрикивая, что стоит обратиться в попечительский совет. Все повернулись на него и парень замялся, извинился и затих. Ребята вокруг него тоже притихли. —Что вообще подразумевается, что она жива, но не дышит? —бурчит тихо Вальбурга, когда соседняя компания поторопилась скрыться в спальнях. —Может, что-то вроде стазиса? Она тёплая, но неподвижна? —предложил Малфой. —Кажется, в семейных книгах были похожие проклятья, наверное, и в других семьях есть. —протянул Пруэтт. Гарри наклонил голову в бок, рассматривая, как Реддл ест. Он все ещё придерживал образ идеального старосты, который обычно слетал с него, стоило ему усесться с привычной группой на диван. Он вёл себя безметежно, словно он не причём. —То есть, ты думаешь это кто-то чистокровный? — не отрываясь от Воландеморта, тянет Гарри. Он замечает, что они все на него повернулись. Чувствует, как напряглась Лукреция под боком. —Я не… —Кто-то кто решил почистить школу от грязи? —на эту фразу ублюдок поднимает на него глаза. Они несколько секунд друг друга гипнотизируют. Кажется, что в гостиной не слышно даже звона посуды. —Я не это имел ввиду. —неуверенно произносит Игнатеус. —Просто, предположил. Возможно, кто-то посмотрел заклинание в Запретной секции? И напал на девочку, потому что она ему не нравилась. Или ей. Напряжённая тишина сгущалась над гостиной, пока Гарри не хмыкнул, продолжая есть. —Эйприл была не самой дружелюбной второкурсницей. —добавил Воландеморт, доставая палочку и невербальный ставя заглушающее. —Не стоит говорить подобные вещи необдумав, Натан. —Я все хорошо обдумал, Том. Поэтому и беспокоюсь за свою жизнь. Как-никак я тоже не самый дружелюбный студент. В школе. —Может это тебе судьба делает шаг навстречу. —огрызается Вальбурга. —Может пришло время начать это менять. —синхронно с ней встревает Эйвери. —Натан… —начал было Игнатеус, таким тоном, словно Гарри собирался напасть на них. —С вас двоих точно начинать не буду. —в ответ фыркнул Гарри. И повернулся к Пруэтту, дожидаясь когда он продолжит. Тот сделав вид, что секунду назад все молчали, продолжил. —Тебе не стоит переживать о своей безопасности, ты все равно всегда находишь рядом с кем-то из нас.—Гарри невесело рассмеялся, находя взглядом Воландеморта. —Это ты меня так обнадежить решил? —Ублюдок вскинул бровь в ответ. —Намекаешь, что это я-то на неё напал? —Какого Мерлина, Риган, —шипит Вальбурга, одновременно с Малфоем. Девушка продолжает. —С какой стати кому-то из нас на неё нападать? —Ты не сильно подходишь под описание толерантного человека. —А я значит тоже не подхожу? —хохотнул Воландеморт. —А ты можешь сказать, что маглы и маглорожденные тебе не противны? —невинно интересуется Гарри. —Я могу сказать, что мы с тобой скорее в одной лодке. —В каком месте? Я похож на маглоненависника? —Натан, —прервала его Лукреция, возмущённо. —здесь никто не подходит под такое описание. Гарри фыркнул, закатывая глаза, и кивнул в сторону Вальбурги: —Она, конечно, в особенности. —Если и говорить о ком-то кто взаправду ненавидет грязнокровок, то обходи стороной Розье, а не меня. —рявкнула Вальбурга. —Вал! —хором прикрикнули все, даже Воландеморт на неё покосился. —Что? Том поставил заглушающие! Гарри не обращает внимание на их обсуждение правил приличия, где после каждого замечания Вальбурга фыркает и приводит его в пример. Он неспешно продолжает есть и хмуриться. Что не так с Розье? И почему это Блэк настаивает, что его стоит избегать? Розье— это тот парень, который не ладит с Грейтом. Судя по всему Розье не ладит так же и со всеми здесь сидящими. Если вслушаться в разговор, то никто не говорит о нем тоном полного восторга. Скорее наоборот. Гарри поднимает глаза, чтобы посмотреть на реакцию Воландеморта и тут же сталкивается с ним взглядом. Ублюдок напряжённо рассматривает его в ответ. Давно он смотрит? —Ты чего? —фыркает Гарри. Воландеморт вскидывает подбородок, указывая в сторону, всё ещё хмурясь. Гарри переводит взгляд на большую компанию, в углу гостиной, тоже на диванах. —Видишь? Он на нас смотрит. —Гарри замирает. Бледнолицый парень с веснушками и темно-русыми волосами и правда пилил их взглядом. Он улыбался и разговаривал с другими, но неотрывно смотрел на них. Это был Розье? Он не был похож на человека, который пнет по лицу кого-то родившегося от союза маглов и ставшего волшебником. Гарри хмурится. Ничего не происходило. Такое бывало с Натаном, редко конечно, но бывало. Казалось тот не помнил даже половины своих однокурсников. Но обычно, стоило Гарри подольше на кого-то посмотреть и его имя само по себе всплывало у него в голове. Сейчас не было ничего. Но все говорили так, будто не знать Розье было невозможно. Что-то было не так. Натан должен был знать того хорошо, конечно, если парень был ненависником маглорожденных, то естественно грязнокровка с его факультета не мог его не знать. Но у Натана не было не единой мысли о Розье. Так же было и… Наожиданно Гарри понял, что все вокруг него замолкли. Он повернулся на Воландеморта и понял, что теперь он выглядел чуть ли не злым. Гарри посмотрел на Лукрецию, та выглядела абсолютно встревоженной. И обведя взглядом остальных, понял что что-то не так. —Это не он. —подсказывает ему голос Малфоя. И Гарри посмотрев на него, тоже замечает что-то похожее на злость. Но смотрел он не на Натана. Гарри проследил за его взглядом, чтобы увидеть почти посеревшего Эйвери. —Ты его не помнишь. Сбоку кто-то встаёт, Воландеморт подходит к нему почти в плотную и открывает рот чтобы что-то спросить или сказать, но Гарри зло его обрывает. Начиная догадываться в чём проблема. —Это ты виноват. —утверждает Гарри и, отталкивая парящий поднос, подрывается прочь. *** Лукреция находит его в библиотеке и молча передаёт список заданий, а так же его сумку со всем необходимым. В тишине они их выполняют почти до самого ужина и только когда откладывает последнее эссе по чарам, Гарри понимает, что уже не зол. В голове не звенит сирена об опасности. Все ещё что-то плохое чувствуется в груди. Но Гарри не знает стоит ли спрашивать. Он поворачивается на Лукрецию. Она с прямой спиной и собранными в хвост светлыми волосами, дописывает эссе. —Ты знаешь, что за воспоминания он мне стёр? —она замирает. Её спина ссутуливается, когда она к нему поворачивается и с лица падает маска истиной чистокровной. Она выглядит обеспокоенной, как и тогда в гостиной. —Нет. Помнишь я говорила тебе про закрытый клуб? Я в нем не состою, но от Вальбурги слышала, что в прошлом году что-то случилось. Знаю, что ты был не причём. Дело было в Розье и Эйвери. Что именно она не сказала. Но Орион говорил, что больше всего создал проблем Розье. Раньше он состоял в клубе, но после той истории, он чуть ли не насмерть переругался почти со всеми.—она передергивает плечами и продолжает под суровым взглядом Гарри. —Розье был в хороших отношениях со всеми до прошлого года, но потом вскрылось, что Том ему не нравится, точнее тот факт, что он жил с маглами. Семья Розье… они сторонники Гриндевальда. Гарри примерно мог представить себе, что случилось. Гриндевальд продвигает идиологию, что маглы и маглорожденные должны либо умереть, либо приклонять колени перед магами. А если Розье придерживается его идей, то Воландеморт для него был лишь ступенькой к достижению какой-то цели. —Розье пошёл против Реддла? —Лукреция кивнула. —Он начал переубеждать некоторых ребят в клубе, что Том не подходит на роль лидера. Продвигать идеи Гриндевальда и своей семьи. И все это он делал за спиной у Тома и близких ему друзей. Эйвери тоже что-то натворил. —Повёлся. —Не знаю, —покачала она головой. —Орион сказал, что Том был в бешенстве. А Игнатеус чуть не убил Эйвери. И я, и Вал, и Орион только слышали от других слухи, что после обычного сбора клуба, на следующей день Малфой вынес треть клуба в драке. Им всем пришлось ждать когда Слагги принесёт зелья, чтобы нормально передвигать. Том же устроил полномасштабную дуэль с Розье и его сторонниками. И выиграл. Всех их лечил Слагги до самого утра. Но на следующий день я не видела, ни Элайс, ни Абраксаса, ни Игнатеуса, ни Тома, ни тебя, ни Эйвери. Слизнорт сказал всем что у вас грипп. И посадил на карантин. Даже не впускал медсестру в гостиную. Но на деле Том наказывал Эйвери. Орион специально спускался на место сбора клуба. Вас там не было, но он сказал, что слышал как Эйвери кричал. Она замолчала и Гарри пришлось поторопить её. —А что насчёт меня? —Я этого не видела, но кто-то пустил слух, что к вечеру того дня, Игнатеус отнес тебя на руках в твою комнату. Все остальные появились на занятиях на следующее утро, а ты только через день. Все было как обычно, если не считать того, что Эйвери почти трясло, стоило кому-то из вас оказаться рядом. Гарри кивнул. —Спасибо. —поблагодарил он, когда Лукреция вернулась к эссе. —Игнатеус, к слову, после того случая очень аккуратно к тебе относится. В прошлом году, ты пару раз доводил до белого каления и Вал и даже Тома. Моментами конечно. Из-за того, что валился на тестах. Игнатеус всегда вставал на твою сторону. —снова вернулась великая Лукреция Блэк. Но тон её был все ещё обеспокоенный. —Я так понимаю ты и этого не помнишь. Гарри сглотнул. И все же решил ей довериться. —Ты скажешь об этом кому-то? Лицо Лукреции тут же перекосило. —Я не скажу, пока ты сам этого не захочешь. —чуть ли не воскликнула она, возмущённо. А потом тише добавила. —Натан, ты мне правда очень помог. Отец пишет мне по несколько писем в неделю. Спрашивает о моем женихе. Предлагает провести встречу с ним вместе. Даже с мамой ссорился, ради меня. Если бы не ты, я не знаю, чтобы сейчас делала. Как бы была. Наверное, только бы и плакала от отчаяния. Она повернулась к нему и неожиданно все в ней ему показалось родным и чем-то близким. Её вздернутый подбородок, решительный взгляд, изящное лицо и собранные в хвост блондинистые волосы. —Я сделаю, все чтобы тебе помочь. Даже если мне придётся рассказать тебе то, что Вальбурга и Орион доверяют по секрету. —она стискивает губы и опускает глаза. —Когда мне нужен был близкий человек. Рядом был ты, а не они. Я тоже хочу быть тебе поддержкой. Гарри мягко ей улыбнулся, отвернувшись к своему эссе, он ткнул её локтем. —Какие речи. Сейчас ведь краской зальюсь. —Гарри чувствовал, как жар в груди переходит на лицо. —Могла бы просто сказать, что мы друзья. Мерлиновы Слизеринцы, все надо превратить в монолог подлиннее. Лишь бы голос свой послушать. Лукреция смущённо фыркнула и тоже толкнула его локтем. —Мудак, просто скажи спасибо и будь благодарен вечно. Они притихли, дожидаясь когда пройдёт смущение. Лукреция заканчивала эссе, а Гарри складывал свои вещи в сумку и дождался её. Когда она закончила, она поднялась и потянулась: —Ну, так что? Что ты не помнишь? —Гарри пожал плечами. —Почти ничего из четвёртого курса. Только то, что было тише обычного. —Лукреция замерла, напрягаясь. —А хуже не становиться? Гарри склоняется голову в бок. Что он должен ей сказать. Он переводит взгляд на её беспокойное лицо. —А то что меня все принимают за другого человека, считается?