Три недели

Ночь. Кухня. Триш и Абаккио пили чай и ели конфеты. Зашёл Бруно, залез в холодильник и обнаружил почти пустую бутылку вина. – Это ещё что такое!? – Вино. – Сказал Абаккио. – Я вижу. Откуда оно? – Из магазина. – Я знаю. – И что спрашиваешь тогда? – Вы пили!? – Я так хорошо спал. Вот только сейчас проснулся. Сбил режим походу. – Конечно, всю бутылку выдуть. Как не спать то целый день? – Во-первых, я отдыхал. Во-вторых, Триш себе тоже стаканчик налила. Да, "стаканчик". – Вы когда успели!? – Пока ты куда-то ушёл, мы немного отдохнули. – Ответила Триш. – Когда я так отдыхать буду? – Кто тебе мешает? – ответил Абаккио. – Стоп, Триш пила!? – Стаканчик не вредного. – Отозвалась та. – Мне до сих пор хорошо. – Чтоб больше я таком не знал. – Хорошо, не узнаешь. – Я серьёзно. Пьют они, а выгребу я. Отцу что скажу? – А что сказать то? – Я тебя предупредил. Пьёт она. Оба как алкаши. – Сам ты алкаш. – Когда спать то пойдёте? – Сейчас. Бруно ушёл. – А что, хорошее вино. Вкусное. – Что делать то будешь, если днём спал? – Попытаюсь лечь и заснуть. Ты со мной? – Куда денусь то? Конечно. – Вот ты куда сколько пил? – А сама то! Пол-литра выпил я, а остальные пол-литра – ты. – Но я не впадала в спячку. – ТРИШ. *** В комнате. – Ляжь нормально и закрой рот. – Холодно говорит Абаккио и объясняется, – если ты хочешь, чтобы я выдавил тебе прыщи. – Больно будет, так и без лба остаться можно. – Ты сама попросила. – Ну блин! – Блины будешь на кухне печь. – Вредина. Триш чувствует на лбу давящие пальцы, ногти впиваются в него. Она поднимает глаза и видит сосредоточенное лицо, какое ещё не видела: прищуренный, заинтересованный взгляд. Она повеселела, не выдержала и засмеялась. Долго тишина не продлилась. – Личный косметолог. Абаккио на секунду отвлёкся, но продолжил дело. Триш никак не могла успокоиться. – Ммм, Леончик. – Триш, прекрати меня отвлекать, а то глаз случайно выдавлю. Но смеха стало больше. – Абаккио, замучил, ей богу. – Тогда могу не выдавливать. – Ты сам увидел у меня прыщ, выдумщик. – Это ты увидела и предложила мне его выдавить. Лежи спокойно. Триш успокоилась. – Смотри я как ты. – Она пыталась делать каменное лицо. – Триш, у меня не такое выражение лица. – Как у мрачного памятника. – Потому что я серьёзный мужик. – Да? – Да. – Пизда. – Если ты сейчас не успокоишься, то я не знаю, что с тобой сделаю! – Я сейчас пожалуюсь. – Со смехом в голосе сказала Триш. Конечно же, она снова обезьяничала и Абаккио заткнул её долгим поцелуем, а потом всё таки выдавил прыщ. Триш легла рядом. – У тебя очень холодные руки. Ты заболеть хочешь? – Не заболею. Триш взяла руку в свои ладошки и стала рассматривать её. На мгновение приятно закружилась голова. Абаккио почему-то не верил во всё, что происходит. Он поцеловал в розовую макушку. – Знаешь, в гордости есть что-то такое... Мрачное, грубое и необъятное. – Это к чему? Всё равно умрём. – Холодно ответил Леоне. – Пессимист. – Реалист. И вообще, с чего ты вдруг подняла эту тему? – Ты мрачный. – И что? Хватит веселиться. – Ну Леоне. – Вот ещё выпью и тогда будет весело. – Вина нет. – Это только ты так думаешь. – Не поняла, ты заныкал бутылку? Пить надо меньше. – А сама то! Я свободный человек и всегда стремлюсь к свободе, но получается плохо. – К свободе внутри? Я же угадала? – Триш давно отпустила ладонь и легла на грудь. Абаккио молчал и не смотрел на неё. – Прошлое надо отпустить. – С помощью бутылки. – Когда тебе башню сносит от количества выпитого, то это временный эффект, имеющий на утро похмелье. На время забываешься. На утро твой груз прошлого снова возвращается к тебе, не так ли? В точку. – Ещё ты социопат. Девушки выбирают парней, похожих на отца. Своего я никогда не видела, но ты на него этим похож. – Просто я не люблю людей и стараюсь скрывать что-либо о себе. – Вот и говорю – СОЦИОПАТ. – ТРИШ. – Всё, спать хочу. – Триш отлипла и отвернулась. – А я нет. – Так это понятно. После запоя то. Она забрала одеяло. – Отдай. – Нет. – А я как спать должен? – Ты сказал, что сегодня не спишь. – Я хотя бы попытаюсь лечь. – Спать надо ложиться вечером, а не днём. – Хватит трепаться. Отдай. Совсем крыша поехала? – Охуел? Триш тянет на себя одеяло, Абаккио со своей то силой почти его урвал. Урвал в двух смыслах – порвал и забрал себе. – Это у меня крыша поехала!? Ты его разорвал! – А нехрен было выпендриваться! – Это когда это я выпендривалась? Гордый только ты тут. – Есть ещё одно одеяло. – А так нельзя было изначально сделать? – Я забыл. – Старость не радость. – ТРИШ. Из шкафа Абаккио достал другое одеяло. – Оно мне от бабушки досталось! – Триш наблюдала, как он подходит к кровати. – На место положил. Это ещё я больная. Я охуеваю. Сейчас весь дом подниму и у всех одеяла заберу. – Иди поднимай. – Он все мои забрал! – возмущалась Триш и была крайне недовольна. – Я сейчас расскажу, кто порвал одеяло. – Они не твои. Ты в моей комнате находишься, так что да. Кстати, ты же можешь из своей взять. – Точно. – Стоп, а какого хрена бабушкино одеяло у меня в комнате? Может, ты все свои сюда принесла? – Ну вообще... Сейчас проверю. Но Триш не пошла ничего проверять, а пришла в комнату к Буччеллати на первый этаж. Бруно спал, и она стянула с него синее одеяло и по-тихому прибежала обратно. Мало веселья, сейчас будет больше. – А это от Буччеллати. – Отнеси обратно, он опять по нашу душу придёт. Но Триш не послушала и кинула синюю простыню на кровать. Одеял стало больше, Абаккио спрятался под ними. – Эй, куда? Ты от меня точно не спрячешься. И вообще, что свет в комнате горит? Пора спать. Триш подошла к выключателю, который находился рядом с открытой дверью, и прислушалась. Внизу шаги. Она выключила свет и прыгнула под одеяла. – Там кто-то ходит. – Притворимся, что спим. Нехуй шуметь было. Разбудила кого-то. Оба под одеялами. Триш содрогалась от смеха, еле держась. Дверь открылась, свет зажёгся. – Вот где оно! А я думал, что я мёрзну то! Я проснулся из-за этого. Кто-то резко стянул то самое синее одеяло и забрал себе. – Вы болеете что-ли? Мне в психушку позвонить? – Буччеллати, да блять, только свет выключила. – Триш зажмурилась. – Вы хоть знаете сколько времени? – Нет. – Двенадцать часов ночи. Спать. Совсем распоясались. – Чего мы? – не поняла Триш. – Плохо вести себя стали. Слишком выделяетесь. Ночь на дворе. Всё смеёмся. Только Бруно отходит со своим законным одеялом, так снова смех из комнаты. Он заходит, там тишина. Только смеющиеся комки под несколькими слоями "защиты". – Матерятся блять как в хлеву. Триш выглянула и чуть не упала от смеха с кровати. Бруно сам матернулся и что-то ещё ей говорит. – У тебя одеяло забрать нельзя что-ли? – А я как спать буду? Вам зачем столько одеял? – Принеси ещё. – Нет! – Тебя ни о чём попросить нельзя? – Попросите в скорую позвонить. Я не стану откладывать. – Я шучу. – Видел бы вас сейчас босс. Мало того, что выпили, так теперь спать не дают. Триш разошлась в смехе и упала с кровати. Абаккио тут же принялся её поднимать. Бруно посмотрел на них, отрицательно мотнул головой и ушёл