Во сне и наяву

Жизнь и сновидения – страницы одной и той же книги. Артур Шопенгауэр Дженсен подпевал хитовой песне восьмидесятых, регулируя звук у старого, иногда хрипящего кассетного магнитофона. Он внимательно оглядел полный, по случаю субботы, зал. Большинство компаний отдыхали, кто-то из ребят искал работу, а пара в углу выделялась, как овцы в стае волков. На них оборачивался каждый — откровенное поведение здесь было нормой, но в пределах хоть каких-то приличий, а эти двое голубков, умудрились смутить даже видавшего виды Мэтта. Лениво прикусив губу, Дженсен прикинул, стоит ли ему вмешаться, или пусть ребята развлекаются дальше, свои все-таки. Случайные люди в бар редко попадали. И тут внимание привлёк посетитель, ввалившийся в бар с апломбом: запинаясь и громко матерясь. Слишком молодой, слишком броский, чтобы быть здесь. Он будто заполнил собой все пространство разом. И будь он проклят, но Дженсен точно видел парня не первый раз. — Эй, Дженс, чего завис? Его напарник Мэтт, шустрый и слишком наблюдательный, перехватил взгляд Дженсена и тут же присвистнул. — Любопытный персонаж. — Иди работай, — Дженсен развернулся к зеркальной витрине с алкоголем. — Мэтт, ты меня слышал, четвёртый стол ждёт свой виски. Не раздражай Джейсона раньше времени. Мэтт сверкнул взглядом ярких голубых глаз, но, натянув дежурную улыбку, одной рукой прихватил поднос со стойки. — Зануда. Следя за тем, как Мэтт уверенно лавирует между столами, Дженсен отвлёкся от пацана и, когда тот шлёпнулся на стул перед ним, даже вздрогнул, но тот не заметил, слишком занятый рассматриванием приборов под стеклом стойки, служивших декорацией. Большинство вещиц Дженсен нашёл сам, что-то выкупил у торгашей, а лампочки прикручивал Мэтт, рассказывая истории о том, как ему умение разбираться в электрике спасало жизнь. Дженсен здраво опасался, как бы он не вспомнил ещё чего из прошлой жизни и не спрятал внутри свои игрушки — взрывотехником Мэтт был от бога. — Это что, панель управления самолётом?! Настоящая? У парня оказался хрипловатый грудной голос, который совершенно не вязался с его внешним видом. — Документы, — Дженсен устроил локти прямо над старым барометром — панель управления самолётом, серьёзно? — влезая в поле зрения парня. — В этот бар только с двадцати одного. Джаред нервно дёрнул уголками губ и протянул права. Надо же, у него день рождения. Одетый в недешёвые шмотки, сверкая золотым Ролексом на запястье, он мог праздновать где угодно, а не в этой жопе города. Почему в зале столько дыма? У Дженсена начало щипать глаза, кондиционер должен же исправно работать. — Поздравляю, — сухо отозвался Дженсен, возвращая ему права. — Что будешь, Джаред? — Пиво? — Вопрос в его голосе заставил Дженсена вскинуть брови, он сам, похоже, не знает, чего хочет. — Это не я должен знать, парень. — Он обвёл рукой бар: — Выбирай. Джаред скользнул паникующим взглядом по ряду бутылок, стоящих на полке перед ним и в растерянности снова посмотрел на Дженсена. Слишком для такого места. Здешнее шакальё съест и не подавится. — А есть меню? — взгляд Джареда упал ниже и завис на губах Дженсена. Вот черт, пора давно избавиться от этой привычки, не стоило их теребить. — Барную карту? — усмехнулся он и положил перед Джаредом яркий ламинированный листок. — Это что, химическая таблица? О, нет, я понял. Дай мне тоже, что у того парня? – Тот кивнул в сторону мужика с бокалом термоядерного коктейля. Дженсен подавил в себе порыв рассмеяться, после чего выкинуть юнца подальше отсюда. Но вместо этого взял шейкер и выставил три бутылки перед собой на стойку. — Откачивать тебя никто не будет, усёк? — он испытующе посмотрел на испуганного Джареда, взирающего на алкогольный арсенал. Парень сглотнул и потёр лицо руками. — Будвайзер, — прохрипел он. Хмыкнув, Дженсен убрал бутылки обратно, достал банку Будвайзера, тонко улыбнувшись, перелил пиво в стакан и воткнул сверху розовый бумажный зонтик. Джаред посмотрел на него так, будто Дженсен только что вздёрнул его за трусы перед всей школой. — Подарок за счёт заведения, — подвинул пиво ближе. — Трубочку? — Может, нового бармена? Мэтт возник за спиной Джареда, посмеиваясь, через его плечо передал Дженсену поднос и двадцатку с номером на ней. — От парней в углу, говорят работа. А может, — Мэтт подмигнул, — хотят познакомиться. Дженсен даже не обернулся к столику, он знал, что Мэтт обожал выпендрёж, и парень ему понравился — издеваться над зелёными юнцами лучше любого «гриба» на полквартала. Вуайерист-пиротехник, чтоб его. — Я занят. — Дженсен не отводил взгляда от зависшего именинника, стараясь уловить периферийным зрением завязывающийся конфликт за четвертым столом. — Мэтт, иди. — У-у-у, какой злой, — Мэтт прошуршал мимо, незаметно для посетителей достал пистолет из-за шкафчика. — Не буду мешать, вторая комната сегодня свободна. Покачивая бёдрами, проплыл между посетителями, отвлекая все внимание от рук на свои гипнотические движения, и в зале разом стало тише. Посмеявшись, Дженсен вернул своё внимание Джареду, зависшему взглядом на обтянутом брюками заду Мэтта. Профи, ничего не скажешь. — Он тебя съест и не заметит, — вышло почти весело. — Но можешь попробовать. — Съест? — Джаред мигнул и прокашлялся. Дженсен собрался, нахмурился и оперся руками о стойку. — Тебе нечего тут делать, парень. Ты заблудился. Зачесав пятернёй волосы, Джаред сел ровнее, выговорил, тяжело роняя слова: — Нет. Меня пригласили. Оставили открытку несколько лет назад, — он достал из кармана цветной кусок картона. — Хочу найти этого человека и сказать спасибо. На стойку легла открытка за доллар двадцать из Воллмарта с пошлыми, красными розами. Сглотнув, Дженсен подвинул её к себе одним пальцем, края уже замусолились и цвет потускнел, но она оставалась узнаваемой. — Отмечаешь день рождения на полную? Поддёрнув её ногтём, Дженсен перевернул открытку, рассматривая собственный почерк, размашисто поздравляющий Джареда с днём рождения. — Слушай, ты меня не понял или я транслировал с помехами: тебе тут не место, — Дженсен постарался придать голосу как можно больше злости. Тогда им двигало странное чувство жалости. В тот вечер, посылая пареньку открытку, он понятия не имел зачем это делает, но чувствовал какую-то правильность в этом порыве. Что-что, а шестое чувство его никогда не подводило. И вот он сидел напротив, такой казалось бы взрослый, вчерашний желторотик с искалеченным восприятием реального, оперился, но глядел на мир слишком просто и доверчиво Казалось бы, после пережитого самое то замкнуться, отрезаться от людей, но не сломало, не покорёжило. Его открытый взгляд подкупал, удивление в прищуренных глазах вызывало желание спрятать, защитить, уберечь от предстоящей встречи с несладкой реальностью. С которой, судя по повадкам и этим самым наивным взглядом ореховых глаз, он ещё не успел познакомиться. — Меня выгоняет из бара бармен, потому что я не вписался в интерьер? — дерзко вскинув подбородок, прошипел Джаред. Молча пододвинув табличку, Дженсен поставил её перед Джаредом, лицо у того сделалось до смешного недовольным. Молодость, горячность, всё, чем полны вчерашние дети. — Читай. — Дженсен сделал шаг влево, обеспечивая себе лучший обзор помещения. — Давай-давай, читай. — Администрация может отказать в обслуживании без объяснений причин. Это я конкретно чем-то не угодил? Или у вас тут правило послать кого-то под настроение? Дженсен стиснул зубы, парень оказался когтистым, но ничего, обламывали и не таких. Дёрнуло же его с этой открыткой, он и не вспоминал о ней за эти года, подсознательно решив, что Джаред проигнорирует приглашение. День рождения, тем более совершеннолетие точно не стоит проводить в местах подобных этому, особенно, когда ты ничуть не подготовлен столкнуться с таким количество дерьма. Тут его хватало на десяточку. — Обернись, Джаред, и посмотри на ребят позади тебя. Разом потеряв весь свой норов Джаред удивлённо распахнул глаза и беззвучно хлопнул ртом удивлённо пялясь на Дженсена. — Давай, давай. Я не шучу, поворачивайся. Прямо за ним, за четвертым столиком сидела шумная компания мужчин и пара ярко накрашенных женщин. Они занимали центральное место в зале и притягивали к себе взгляды. — Я не понимаю, — Джаред оглянулся и снова посмотрел на Дженсена. — Что ты хочешь мне сказать? Мэтт крутился рядом, сверкая глазами и теребя ремень кобуры, когда его пытались ухватить за бедро. — У него что, пистолет? Шлёпнув по руке очередного мужика потянувшегося к нему, Мэтт делано высоко рассмеялся и повернулся к Дженсену, качая головой. — Бинго парень. Уж не подумал ли ты, что попал на сходку ролевиков? — Дженсен набрал код на экране телефона. — Наёмники, бывшие военные и прочий сброд, вот основной контингент моего бара и такие красивые мальчики как ты здесь лишь добыча. Джаред сглотнул до того очевидно, что помимо дёрнувшегося кадыка издал характерный булькающий звук. — И ты мне вот так просто об этом говоришь? — его взгляд из испуганного мгновенно стал недоверчивым. Дженсен закатил глаза. Назойливый и упрямый, отвратительное сочетание в купе с любопытством. — А что я сказал? В притонах для копов тоже не скрывают основную массу текущего туда де... текущей публики. Всё также недоверчиво Джаред покачал головой продолжив оглядываться на за четвертым столиком, горланившую все громче и громче. Дженсен видел, что Мэтт под едкие смешки женщин едва не падает на колени мужиков, вальяжно сидящих за столом. Сделав ему знак возвращаться Дженсен достал шейкер, и принялся смешивать коктейль для Джареда. — Они сейчас выпьют ещё и придут сюда, — поделился Дженсен. — И я не буду их прогонять, видишь там огромного блондина? Вчера вернулся с контракта, полгода в пустыне. Как думаешь, чего он здесь ищет? Джаред откровенно побледнел, было видно даже в приглушенном освещении бара. — А ты сюда разве не за тем пришёл? В поисках приключений на свою тощую задницу? Тяжело дышащий Мэтт нырнул под стойку и встал рядом достав из автомата пригоршню льда. — Что-то Джейсон разошёлся, — Мэтт обвёл кубиком лицо. — Голодный, засранец. Дженсен недовольно поджал губы. Ему не нравилось, как откровенно Мэтт провоцировал драки, а Джейсон, по-видимому, забыл, где находится и с кем имеет дело. — Слышь, парень, — Мэтт привлёк внимание Джареда щелчком пальцев у носа. — Шёл бы отсюда, сейчас будет жарко. Нам не нужны случайные жертвы. — Нет, — хлопнув ладонью рядом с бокалом коктейля, что поставил перед ним Дженсен. — Я не уйду пока не узнаю, кто оставил мне это. Помахав открыткой, он сдулся под насмешливым взглядом Мэтта. — Дженсен, поможешь нашему гостю выйти отсюда без потери чести? А с баром, я сам разберусь, — Мэтт кивнул в сторону Джейсона и его компании, то и дело поглядывающих на них. — Когда я вернусь, здесь всё должно быть целым, — Дженсен протёр руки и снял фартук, оставшись в одной футболке. Горячий взгляд Джареда тут где прикипел к его груди и медленно спустился ниже, до достаточно узких джинсов. Сглотнув, он вцепился в свой бокал, пряча за ним вспыхнувшие щеки. А вот это уже интересно. Очень. — Допивай и пойдём, выведу тебя на улицу. Джаред сделал большой глоток и отрицательно покачал головой. — Пока не узнаю, кто меня сюда позвал, не двинусь с места. Упрямый взгляд исподлобья, сведённые к переносице брови, он выглядел забавно. — Я. Джаред смешно распахнул глаза, захлопав ресницами. Рядом стоящий Мэтт продолжал гадко улыбаться, всем собой источая непроизнесённую фразу «Я же говорил». Вот же самодовольная сука. Показав ему средний палец и получив в ответ толчок языка в щеку, Дженсен обратился к Джареду: — Тринадцатое октября, дом с розовыми кустами и зелёной крышей. Отец семейства, ублюдок и педофил, нож в шее и кастрация. О, и прости за ковёр, пятна от крови не выводятся. Поражённо молча Джаред опустил локти на стойку, спрятав лицо в ладонях, его плечи дрожали. — Теперь пойдём. У тебя тридцать секунд, чтобы встать добровольно, потом вытаскиваю тебя за шкирку. Джаред соскочил с табурета так быстро, что задел его ногой. Тот грохнулся, привлекая ещё больше внимания компании за четвёртым столом. — Ты псих?! — Джаред выставил перед собой руки, стоило Дженсену выйти из-за стойки и сделать пару шагов в его сторону. — Я предупреждал, малец, теперь не жалуйся. За столом раздались шепотки и сальные комментарии, шею Джареда совершенно очаровательно заливала краска. Ещё слишком юный, но уже пытающийся строить из себя взрослого, лезущего во взрослые дела. — Сладкая детка, злой дядя бармен тебя обижает! Так иди сюда, прокачу на коленках! С паникой глянув на гогочущих мужиков, Джаред тактически отступил к двери. У него бы может даже получилось, если бы вход в бар открывался легко и просто. Дёрнув ручку раз другой, он не рассчитал и спиной впечатался в грудь Дженсена, стоящего позади. — Поздно, пацан. Со мной пойдёшь. Схватив его, едва пикнувшего, за шею, Дженсен дёрнул в сторону чёрного выхода. — Не дёргайся, сам пришёл ко мне. И зачем только? Дженсен чувствовал его панику как свою. Страх Джареда был практически ощутим, он ароматом начал разлетаться по залу. Компания обдолбанного Джейсона как дикие звери чувствовали это, они хотели поиграть, и при других обстоятельствах, Дженсен бы и сам к ним присоединился, но не сейчас. Взашей вытолкав дрожащего Джареда на улицу, он припёр его к кирпичной кладке здания и навалился сверху всем телом. Что-то было в этом животное, как то страшное желание, которое он успел подзабыть. — Ты такой красивый, — Джаред сглотнул, произнеся это дребезжащим от паники голосом, и Дженсена как холодной водой окатило. Черт, они не в клубе, куда иногда он ходил развлечься в поисках мальчиков помоложе, только переступивших порог совершеннолетия. Они в закоулке его бара и Дженсен чувствовал к пацану что-то многим больше, чем похоть. Его хотелось разобрать до основания и пометить собой. То чего с ним не случалось в последние годы, как ушёл на покой, оставив ту открытку. — Ты сейчас рискуешь куда больше, чем недавно в баре. Дженсен видел, что Джаред мечется, его разрывает от страха и бурлящего внутри предвкушения, все проходят это, главное, что в этот момент рядом оказался правильный человек и почему-то он не был уверен, что Джареду повезло. — Сейчас я могу забрать тебя к себе, Джаред. Ты знаешь, как бывает, когда приходишь в бар к страшным дядькам. Такой наглый, молодой и пахнущий наивностью. Несмотря на рост, Дженсен нависал сверху, над съехавшим по стене Джаредом, который безостановочно следил за его губами и облизывал свои. Его же развезло, подумал Дженсен, от пива и коктейля размотало так, что смелость вытеснила страх. — Или везу домой и ты никогда больше не вспоминаешь, что был здесь. Придёшь ещё раз и... — Дженсен провёл ногтём по его шее, оставляя ладонь там, где заполошно бился пульс. — То что ты сказал о моём отце, это правда? Вот оно. Он начал думать, а Дженсен наконец смог сосредоточиться на чем-то, кроме дрожащего под руками тела. Дженсен отпустил его и отошёл. — Твой папаша легко отделался, с такими обычно я поступаю иначе. Но времени было мало. — Почему ты говоришь мне это? Ты ненормальный? Дженсен рассмеялся. Искренне и счастливо, запрокидывая голову так истерично, что на глазах выступили слёзы. Джаред неразборчиво что-то промычал себе под нос. Прерываясь, чтобы посмотреть на него, Дженсен утирал слезы, вздыхал и начинал смеяться вновь. — Я? Нет, Джаред, ненормальный тут ты. Пришёл сюда сегодня один. Не сдал полиции. Говоришь со мной. Приблизившись Дженсен вдохнул запах его шеи заставив Джареда сглотнуть. — Хочешь меня. О нет, не отказывайся, я чувствую твоё желание. Ему даже не нужно было смотреть вниз, чтобы чувствовать, как у Джареда встал. — Если то, что ты сказал — правда, ты автоматом стал моим героем. В его глазах было что-то, о чем даже думать не хотелось. Старик был извращенцем, но он удовлетворял свои потребности вне дома, так утверждали источники, теневые клубы, жертвы из низов общества. Что не умаляло мерзости происходящего, Дженсен и предположить не мог, что отчаяние и боль в глубине глаз Джареда вызвана чем-то подобным. Настолько отвратным и калечащим. — Ты... нет-нет. Только не это. Дженсен впился пальцами в волосы и закрыл глаза. Он должен был понять это ещё тогда. — Уже не хочешь меня? — Голос Джареда звучал глухо, но вызова в нём было больше, чем Дженсен мог ожидать. — Неприятно, да? Мерзко? Что там в его голове? Не удивительно, что пацан скалил зубы. — Пошли, уйдём с улицы, и сможешь забыть со мной всё. Дженсен дёрнул его за руку и потянул к припаркованной рядом старой хонде. Усадив и пристегнув молчащего и явно чем-то глубоко расстроенного парня, он забрался в машину сам и завёл мотор. Одна из квартир Дженсена располагалась рядом с баром. Он использовал её, когда не было сил добираться домой, хотя и такие уступки он делал не часто, старался не идти на поводу усталости. Случайных любовников Дженсен туда не водил, для этого был отдельный лофт рядом с клубом, и сейчас он пытался вспомнить давно ли он менял простынь, и покупал ли он в ту квартиру смазку с презервативами или лучше сразу захватить из машины. А стоит ли вообще спать вот с таким Джаредом? — Ты понимаешь, куда и зачем мы едем? — Дженсен решил не мучиться и достал из бардачка свой «дорожный набор». Сглотнув, Джаред выхватил взглядом тюбик смазки, осторожно кивая. В лифте молчали, Джаред старался глаз не поднимать вовсе, пока Дженсен наблюдал за ним через зеркало. Здесь, в ярком свете было заметнее, насколько он молодой, худой ещё и слишком высокий для своего веса, будто кожу натянули на скелет. Острые локти, резкие скулы и вихрастая голова. — Тебе бы есть начинать. И в спортзал походить, — не удержался Дженсен. — Для твинка ты слишком высокий. — Ты порнухи пересмотрел? Дженсен улыбнулся. — Ты значит тоже. Джаред фыркнул. Дженсен чем дальше, тем больше удивлялся и себе и ему. Зачем он потащил его к себе, почему тот согласился и не задаёт вопросов, особенно после скоропалительного признания? Что-то во всём происходящем было категорически не так. Что-то царапало внутри, но Дженсена будто парализовало на идее трахнуться с этим парнем. Он не заметил резкое движение сбоку, и вот он уже впечатался в стенку лифта лицом, сзади тяжело дыша в шею, к нему прижимался Джаред. Одной рукой он придавал между лопаток, второй шарил по заднице. При желании вырваться и скрутить зарвавшегося идиота, не составило бы труда, но Дженсен и не думал сопротивляться. Ему необходимо было ощущать эту беспомощность, пусть наигранную, он хотел сейчас стать ведомым, передать контроль. Нихрена не зная, что из себя представляет Джаред, Дженсен чувствовал исходящий волнами страх, замешанный на острой потребности обладания, такие взаимоисключающие чувства, вытесняющие друг друга. Пусть берет. Им обоим нужно сейчас поменяться ролями – суровый наёмник стал загнанной в угол жертвой, у самой жертвы отчаянно прорывалось спрятанная подавляемая так долго жажда власти. Сдёрнутые до колен джинсы вместе с трусами, тёплая рука на голой ягодице не стали неожиданностью, Дженсен лишь удивился, что упустил тот момент, когда парень расстегнул ремень. Он в момент растерял все свои инстинкты, подчиняясь одному желанию – отдать. Джаред провёл языком по его шее, с каждой секундой он становился всё увереннее. — Бля! – выругался Дженсен сквозь зубы, когда влажный, видимо от слюны, палец толкнулся внутрь. — Не говори, что тебе не нравится, — едко прокомментировали сзади, прикусывая загривок. Дженсену нравилось и не нравилось одновременно. Всё было до парадоксального странно. Лифт двигался, он не стоял, и он не мог понять, как можно ехать на десятый этаж столько времени. Джаред двинул кистью, и Дженсена скрутило спазмом удовольствия. Как же давно он этого не ощущал. Застонав, он сильнее прогнулся в пояснице, слушая горячий шёпот в ухо. — Мой… Дженсен открыл глаза. Было мягко, тепло, и он лежал на боку. Ощущение заполненности в дырке никуда не делось. Обхватив его рукой поперёк груди, Джаред размеренно трахал, прижимаясь и закинув ногу на бедро. — Проснулся наконец. – Он грубо толкнулся заставляя заскулить. — Люблю иметь твой зад по утрам, — язык проскользил по шее. — Всегда такой мягкий и доступный. Нравится мой член? Дженсен согласно промычал, зажимая подушку зубами. Ему нравилось, он обожал это сладкое чувство заполненности, на самой грани с болью. Джаред вырос в охуенного мужчину и прекрасного любовника. Но такие сны, где странная реальность примешивалась к страхам ему совершенно не нравились. Но сейчас он не хотел вспоминать об этом полукошмаре. Очередной грубый толчок прошил все тело спазмом удовольствия. — Не трогай! — рыкнул он Дженсену в спину, заметив, как тот потянулся к члену. — Джаред... — Дженсен перехватил его руку, и переплёл их пальцы, сильнее прижимая к своей груди. Они столько лет вместе, а вот это сильное, какое-то больное чувство острой потребности друг в друге только усиливалось. Джаред ускорился. Его толчки стали глубокими, рваными, быстрыми. Дженсен не понимал, проснулся ли он или всё ещё в полусне, и это... Нет, это все настоящее. Это всё его. Он закусил губу до крови, Джаред впаялся в него до предела, и закричав кончил. Спазм скрутил низ живота, позвоночник обожгло горячей волной, он, так и не коснувшись члена, в тон Джареду заорал и излился на простыню. — А вот теперь доброе утро. Люблю тебя. Его перевернули на спину и нежно поцеловали, заставив щуриться от солнца и бесконечного удовольствия, разливавшегося в груди. Джаред прижимался так близко, что Дженсен ощущал все его не стёртые временем шрамы. Они давно потускнели, самые крупные Джаред перебил сверху татуировкой, едва переступив порог шестнадцатилетия. — Что снилось, ты метался так, что разбудил меня. Снова работа? Джаред устроился на нем сверху, сложив руки на груди. Дженсен погрузился в воспоминания, Странный сон, слишком реальный, настоящий. Ведь могло быть и так, не забери он тогда Джареда, кто знает, кем бы тот вырос. Что бы он помнил, как думал, и вёл себя. — Что-то вроде, — ответил он наконец. — Нужно вставать, сегодня суббота, в клубе битком будет. Старый бар, который так ярко отпечатался в его сне, давно был перестроен под клуб, все было новым, модным и непривычным. Старый приёмник пылился где-то у них на чердаке в доме, «приборная панель самолёта», та самая, которая барометр, валялась где-то в гараже. Дженсен удивлялся своему подсознанию, не отпускающему эти моменты, являя в ярких снах, подменяя реальность возможной, не самой лучшей, но в каждой из них они были вместе. Не смотря на специфику своей так называемой работы, кошмары его не мучали, он не страдал ПТСР, а совесть спала очень крепко. — О чём думаешь? — Кем бы мы были, если бы тогда я оставил тебя? — ответил честно Дженсен, перебирая волосы Джареда. — Кем бы стали? Узнал бы ты меня? Подтянувшись выше Джаред навис сверху внимательно глядя в глаза, поглаживая большим пальцем его скулу. — Ты слишком сентиментален для наёмника, тебе не говорили? Рассмеявшись Дженсен поцеловал ладонь, потеревшись о неё носом. Говорили. Мэтт умудряется напоминать каждый раз, когда видит их вместе. — Я на пенсии, позволь старику слабости. Джаред рыкнул и укусил за нижнюю губу. — Никогда не называй себя так, — он поцеловал, нежно почти невесомо. — Ты не старик. Ты мой герой, помнишь? Дженсен молча кивнул. Мало героического в заказных убийствах, пусть и последних отбросов. Отнимать жизнь — не давать её. Ещё тогда, в преддверье Ирака, им вбивали в голову, о бездушных целях, о благе и мире. Чёртова патриотическая хрень, работала со сбоями. Но мишени и правда становились картонными, они научились расчеловечивать подприцельный скот. Дженсен мотнул головой, едва не заехав Джареду в нос подбородком. Всё давно осталось позади, совесть, кажется, у него и вовсе атрофировалась. Он всегда с некоторым удивлением слушал истории бывших сослуживцев и сегодняшних «коллег» о кошмарах, ознобе, и страхе тишины и пустоты. У него ничего из этого не случалось, а их послушать, так сам себе позавидуешь. — Дженсен, что тебе снилось, ты вкрай загруженный. — Ты, мне всегда снишься ты, — он вздохнул. — Нам действительно надо вставать. Джаред устроился сверху удобнее, придавливая немаленьким весом к постели. — Нет, пока ты мне всё не расскажешь. Не нравится мне твоё настроение. Резкая телефонная трель выкинула из состояния посторгазменной лёгкости — спасительный звонок. Дженсен вслепую протянул руку влево и взял с тумбы сотовый. — Да, — сталь в голосе, казалось, отразилась от стен. Дженсен выпутался из обнимающих рук и рывком сел. — Понял. Сроки? Мало, но справлюсь. Он встал с кровати не говоря ни слова, даже не обернувшись. Переключение режима из сладкого любимого в опцию «солдат» активировался мгновенно. — Понятно, — Джаред протянул с утрированным разочарованием. Дженсен знал, что и он привык к его внезапным отлучкам по звонку. — Я душ, убери здесь. На кофе времени нет, буду послезавтра. За клуб отвечаешь ты. Джаред в ответ скривился в ехидной улыбке, ему нравился этот другой Дженсен. Хотя в такие моменты сам у себя он симпатии не вызывал. — Сэр, есть, сэр! — встав у кровати по стойке смирно, так же ухмыляясь, проговорил он чётко. Дженсен не среагировал, он привык к его едким проявлениям недовольства. Стоя под горячими струями, спешно смывая с себя запах Джареда, Дженсен вдруг чётко осознал, что его нифига не обошло то, что описывали парни после всего пройденного. Он, наверное, был ещё большим психом, чем они. Он взял под опеку мальчишку, чьих родителей приговорил и сам же привёл приговор в действие, без раздумий и колебаний, в его шкале мерзостей такие твари занимали первые места. Дженсен его вырастил, он сделал Джареда своим, привязав к себе всеми возможными способами. Он болен, отсутствие страшных снов перестало быть синонимом нормальности для него. Он не бросил его. А этот сон... это ещё одна плоскость, в которой, как бы не искривилась существующая картинка, они вместе. Вот так, как по щелчку пальцев Дженсен вышел из своеобразного многолетнего анабиоза. Он — псих, самый настоящий. Даже Мэтт — подрывник со стажем, кайфующий от самой малой искры, выглядел на его фоне просто заигравшимся пироманом. Дженсен в своей собственной жизни неосознанно организовал взрыв, отголоски которого накрывали по сей день — ответственность за чью-то жизнь, ответственность не в пылу боев, а в относительно спокойном мире, без перерывов, постоянно. Это выбор, сделанный на эмоциях, откат от которого разгребать всю оставшуюся жизнь, если не включать заднюю. Сдавать назад Дженсен не умел. Ему нравилось, в какого мужчину вырос Джаред, рядом с Джаредом Дженсену нравился и он сам. Именно таким, каким становился только с ним. Дженсен был влюблён в его внутреннюю силу, в его внешность: начиная с ямочек на щеках и непослушных вихрах волос, заканчивая его нехилым ростом, который, впрочем, ничуть не мешал какой-то кошачьей грации. Всё в нем было выточено до идеала. Он помнил его ещё ребёнком найденным в подвале собственного дома, запертого собственным отцом. То воспоминание прокатывалось струйным током по нервам. Он справился, они всё выдержали. Больше старались никогда не говорить об этом, Дженсен глупо убеждал себя, что Джаред стёр из памяти то время и тех людей, которые по роковой ошибке судьбы, звались его родителями. Некоторых особей стоило бы стерилизовать при рождении, или не рожать вообще. Их жизнь была другой, далёкой от нормальности в обычном её понимании, но учитывая специфику занятий самого Дженсена, и пережитое Джаредом, все было намного лучше, чем представлялось. Дженсена устраивала такая жизнь, он был доволен. Когда его чувства к Джареду лишь начали трансформироваться, он отказывался принимать их в себе. Дженсен замечал его любопытные взгляды, они были пропитаны тем самым интересом, который можно истолковать исключительно желанием. Себе он не поддавался — самоконтроль был когда-то его сильной стороной, но и он треснул — сопротивляться Джареду Дженсен не смог. Джаред стал взрослым, он научился сам нести ответственность за свои решения и поступки. Дженсен капитулировал под его натиском. Выбор был невелик: сдаться ему и себе, или разбежаться. Первое оказалось куда приятнее. Только вот почему Джаред принимал всё так безропотно, как должное и как лучшее, что могло предложить ему жизнь? Он сотни раз мог свалить, другое дело отпустил бы его Дженсен. Он мог хотя бы попытаться, построить жизнь с какой-нибудь милой девушкой, нарожать детей, мог пойти каким угодно путём. Но он не уходил. Он хоть и выучился на юриста, но так и сидел на должности администратора в теперь уже их клубе. Джаред помогал в тех ситуациях, где не работала грубая сила – дипломатия и умение заговорить, обаять любого были его коньком. Дженсен гордился им. Он гордился своим творением. Закрутив кран, Дженсен упёрся руками в кафель и глубоко вдохнул. Это неважно. Не время для анализа, есть то, что есть. Сейчас важнее прошлого и будущего. Настоящее его устраивает, их устраивает, размышления ни к чему. Столько лет не осмыслить за минуту. Значит, остаётся смириться, что и таким, как он, полагается кусок пирога. Может в мироустройстве что-то сломалось, только вот чинить это он уж точно не собирался. Уже на подъездной дорожке он поднял взгляд на окна второго этажа, заранее зная, что увидит за стеклом Джареда. Он стоял там статуей, не двигаясь, не улыбаясь точно изваяние. Джаред не махал ему рукой, они вообще никогда не прощались. Но Дженсен знал, если и в этот раз ему суждено вернуться — его ждут безоговорочно и всегда. Дженсен вырулил на пустынную дорогу и съехал в лесополосу. Прямо по курсу мигнули фарами. Он заглушил мотор и, выйдя из машины, прошёл пару шагов, прикрываясь от света фар рукой. — Эклз, ты не спешил. Его собеседник пристроился задом на капот машины. — Это точно он, Карл? — спросил Дженсен, прикурив сигарету. Карл свел брови к переносице и выбросил свой окурок. — Обидеть хочешь? Нашли больше суток назад. Твой малец оставляет колоссальные следы. Придётся говорить откровенно. Дженсен знал, что Джаред собственник, но он и подумать не мог, что невинный дружеский флирт будет иметь такие последствия. Ладно Джейсон, тот в последнее время совсем от кокса тронулся и начал представлять угрозу сам по себе внутри тусовки. Кажется, настало время поработать над самоконтролем Джареда. Дженсен внимательно посмотрел на Карла. — Хороший он был парень, наш Мэтти, — Карл склонил голову и положил руку на грудь. — Ага, — всё, что смог бросить Дженсен в ответ. Ему нечего было сказать, да и не хотелось. Он провёл сутки в дороге, единственным его желанием был отдых. — Эклз, он довольно... как бы помягче — жестокий. Если наши узнают, проблемы ты обеспечишь всем. Я молчал, что этот выродок тогда чуть ни пришил сам своего папашу, а ему-то фигню лет было, но сейчас все очень серьезно. Они узнают. Ты взял на себя Джейсона и хер бы с ним, мудак крышу потерял от порошка. Но это… Дженсен отбросил сигарету и соскочил с машины. — Не узнают. Реакция Дженсена никогда не подводила, и, хоть Карл был быстрым, Дженсен просто знал чего ожидать. Одно движение руки и еще один славный парень нашел свое вечное пристанище. — Ты был хорошим парнем, Карл. Дженсен присел у тела, склонил голову и положил ладонь ему на грудь, почти точь в точь, как совсем недавно проделал то же самое Карл. Вглядываясь в остекленевшие глаза, он резко вытащив свой нож из шеи Карла, обтёр лезвие краем его футболки и сунул за пояс. Очередной лесной пожар летом в этих краях никого не удивит. Никто и никогда не узнает. Есть тайны, которые они вместе будут хранить до гробовой доски. Скрывая, впрочем, знание этих тайн друг от друга. Ничего, если потребуется Дженсен сделает хорошую мину при плохой игре. Он и тогда сразу понял, что парень выбрался из подвала, что это он всадил отцу в ногу отвертку, сам же потом, услышав шаги в доме, в подвал и вернулся. Но об этом больше никто не узнает. А если пронюхают — лесов и новостроек с незастывшим фундаментов в округе полно. Снова вырулив на шоссе, Дженсен притомозил и повернул немного зеркало заднего вида. Огненные оранжевые отблески красиво окрасили верхушки деревьев. Дженсен открыл бардачок, и бросил туда нож, ярко красный уголок картона торчащий из под глока, напомнил какой завтра день. Традиционная открытка «С Днем Рождения» ждала своего часа, он должен успеть вернуться до полуночи, чтобы его мальчик не обиделся. Да, пора возвращаться домой.