свести его с ума.

             всё было обсуждено заранее, спланировано задолго до этого. оспаривать нечего, остаётся только исполнить план без промедления.       каковы были условия?       «он не имеет права делать и говорить что-либо, а она покажет ему саму суть наслаждения»       темноволосая девушка входит в гараж и громко закрывает достаточно скрипучую дверь. лицо, как обычно, не выражает ни единой эмоции, хотя, кажется, небольшая ухмылка успела проскользнуть на её матовых губах, в которых парень нуждался больше, чем в обычном воздухе.       он, скрестив руки на груди, покорно сидит на деревянном стуле, взятом из какого-то кабинета давным-давно. нет смысла вспоминать все подробности, ведь сейчас главным для юноши является то, чтобы держаться максимально спокойно. но ксавье напряжен, ведь уэнсдей сокращает дистанцию с каждым её новым шагом. одно колено нервно, но почти незаметно раскачивается из стороны в сторону. "почти", потому что аддамс замечает. она прекрасно видит все его эмоции, действия и, кажется, даже мысли.       сама уэнсдей, напротив, совершенно непредсказуема. каждое её решение — загадка, которую способен решить не каждый. ксавье облизывает пересохшие и потрескавшиеся губы, смотрит на неё, выжидает следующего действия и готовится, кажется, к казни. она подходит ещё ближе, до прикосновения их коленей остаётся лишь один чертов сантиметр, но аддамс нарочно останавливается, прямым текстом намекая, что притрагиваться к таким сошкам, как он, она не собирается. пока что. пока просто не пришло время. парень чувствует то, как его сердце не может перестать биться в бешеном ритме, дожидаясь от девушки хоть каких-либо действий. ему нужно сфокусироваться на том, что происходит, но, к сожалению, в голове уже начинает вариться каша. чёрт.       — не думала, что ты решишься на такой уверенный шаг, — ровно, без заиканий говорит темноволосая бестия, ожидая ответа, но ксавье молчит. уголок её губ дёргается, а глаза не моргают, исследуя черты лица юноши, — всё ещё помнишь наш договор, похвально.       далее слов не последовало. тишина напрягает, из-за чего торп явно волнуется, пытается скрыть это за своими длинными и непослушными волосами, он поворачивает голову в сторону, не выдерживая долгого зрительного контакта с девушкой из его мечты. она, сузив глаза, анализирует каждый его тяжкий вдох и медленный выдох. сейчас ксавье — марионетка в её руках, которая даже сопротивляться не станет. уэнсдей может сделать с ним всё, что ей заблагорассудится. и она сделает это.       потому что может. и хочет.       — перед этим мне необходимо ограничить тебя ещё немного. нет смысла сопротивляться. будь тихим, — говорит она пустоте, доставая из чёрного рюкзачка пару лоскутков ткани. оба из них цвета угля. а как иначе? у уэнсдей как-никак аллергия на цвет.       аддамс кладёт рюкзак на ближайшую поверхность, следом возвращается к собеседнику, который с интересом и непониманием разглядывал куски чёрной материи, будто в жизни никогда не видел подобного. смотрит так, словно уэнсдей принесла не какую-то обычную ткань, а что-то невообразимое и невероятно дорогое. быть может, он прав.       «когда осознание грубо врежется в него, реакция будет крайне забавляющей» — пролетело в голове девушки.       у них есть ещё всё время мира, поэтому она спокойным и размеренным шагом заходит за его спину, беря его тёплые ладони в свои. её кисти были холодны настолько, будто они созданы только для того, чтобы морозить всё живое. немного поморщившись от прикосновений, аддамс лёгким движением руки туго завязывает узел на тонких запястьях парня. он поворачивает голову настолько, чтобы увидеть то, что сделала темноволосая, и с вопросом в глазах выжигает дыру в лице своей возлюбленной. она не отвечает ему. даже не собирается, ведь никаких возражений и быть не должно. он же знал все риски, на которые шёл.       нервозность ксавье повысилась. возможно, он уже задумывался о том, что не должен был соглашаться на подобную авантюру, и парень мог бы уже давно встать, выразить протест, прогнать девушку, но почему-то всё ещё сидел на своём месте. вместо всех невысказанных мыслей, которые гудели в его голове, юноша лишь сглотнул. уэнсдей, наверное, была рада такому молчаливому и безусловному повиновению, но вида не подавала. безразличие на лице — главная её черта.       она обошла его вновь. теперь аддамс оказалась перед его лицом. её взгляд всё также впивается в утончённые черты лица напротив. ей нравится то, что он не может и догадаться о том, что девушка собирается сделать. беспомощность лишь украшает его, так думала уэнсдей. она тянет к глазам ксавье атласную ткань, намереваясь уничтожить возможность парня видеть всё происходящее. удобнее было бы сделать это со спины, но желание поддразнить было сильнее. она наклоняется, сокращая дистанцию до минимума, что приводит к тому, что их ноги соприкоснулись, а её верхняя часть тела стала находиться в опасной близости с его лицом. немного непривычно для неё, но перебороть можно. удовольствие от его реакции стоит того.       дыхание юноши сбивается. он в жизни не мог представить себе подобного, хотя понимал, что в голове темноволосой может твориться абсолютно разнообразный и устрашающий бред. это и отличало девушку от всех других. это и есть то, что он в ней любил. именно вся эта чудаковатость и странность привлекала всем своим видом. нет, уэнсдей не является глупой дурой. совершенно нет. она — самый редкий драгоценный камень в его глазах.       второй узел завязан чуть менее туго, но для того, чтобы снять его, потребуется время. она, желая осмотреть весь вид юноши, отходит назад на пару мелких шагов, оставляя юношу буквально одного в неизвестности. всё готово, можно начинать представление. ксавье в очередной раз облизнул губы, которые уже давно перестали быть сухими. его ожидания натурально смешат уэнсдей. пора повеселиться. её работа будет превосходной. как и обычно.       аддамс начинает с козырей. девушка бесшумно шагает в его сторону и внезапно(даже для самой себя) целует пульсирующую венку на шее, далее кусая её довольно сильно, но не достаточно для того, чтобы потекла кровь, упираясь руками в чужие плечи. она хочет узнать, насколько его возможности высоки. может ли он выдержать всё, что она собирается сделать с ним? в ответ на это ксавье шумно выдыхает, дёргаясь всем телом. такая неожиданность застаёт его врасплох. но он не издаёт больше ни звука, пытаясь усмирить своё тело.       «какой послушный. будто верный пёс»       бархатные губы не остановились на одном месте, они решили и дальше исследовать поверхность шеи, будто пытаясь найти зарытый клад, забытый множеством народов, но отмеченный на множестве карт пиратов. уэнсдей успела за всю свою жизнь прочесть достаточное количество книг, которые включали и романтические произведения, чтобы знать, как действовать. укус. более сильный, чем в прошлый раз. за ним следует ласковый язык, который оставляет мокрую дорожку на плоти ксавье.       парень закидывает голову, предоставляя всю шею во владения аддамс. приятная боль смешалась с пылающим желанием. ксавье судорожно выдыхает воздух, закусывая губу, чтобы не дать стону вырваться из его горла. мелкая дрожь пробивает его тело насквозь. единственным желанием торпа становится надежда на то, что он сможет выдержать все эти сладкие пытки и не издать какие-либо странные звуки. хотя было ещё кое-что... он желал чтобы это всё не прекращалось, ведь он только вошёл во вкус.       уэнсдей медленно отстраняется от парня, оценивая вид торпа. тепло уходит. ксавье растерян, ведь, увы, спросить, в чём дело, и увидеть, что происходит, он не может. парень прикусывает нижнюю губу ещё сильнее, наверное, из-за нетерпения. была бы уэнсдей более эмоциональной, точно бы издала смешок. пара мгновений проходят, и аддамс всё же подносит свои кисти к рубашке юноши. пуговицы расстёгиваются одна за другой, сменяя друг друга. быстро и с нетерпением уэнсдей снимает мешающую верхнюю одежду с него, стараясь не прикасаться к чужой коже, пока это не требуется, ведь она будет действовать только так, как она сама захочет.       и вновь. аддамс сразу же припадает своими, к удивлению, мягкими губами к выпирающим ключицам парня, опаляя тело под ней горячим дыханием, тем самым вызывая у торпа мурашки по всей коже. голова ксавье намеревается взорваться, потому что ощущения накрывают волной, норовящей заполнить всё пространство. наверное, он никогда даже мечтать не смел о подобном. уэнсдей не просто оправдывает ожидания, но и превосходит их. впрочем. а что ещё можно было ожидать от великолепного гения? кажется, это было единственным возможным развитием событий.       уэнсдей ведёт руками по телу парнишки, начиная от груди, заканчивая торсом, но не желая давать надежды на то, что может произойти далее, стремясь довести юношу до точки невозврата по-другому, она возвращает ладони на плечи, грубовато сжимая их. ксавье, скорее всего, завыл бы от таких пыток, но нарушение договора закончило бы эти мучения прямо сейчас, а награду за терпение всё же хотелось получить. хотя никто не говорил, что она будет.       аддамс в очередной раз кусает мягкую и нежную кожу худощавого торпа, заставляя второго приложить все силы на то, чтобы максимально уменьшить любой звук, который так и хотел вырываться из его глотки. девушке кажется, что все эти жалкие усилия тщетны, но юноша всё ещё хорошо держится, что заставляет хорошенько подумать о том, что, может быть, она была худшего о нём мнения. а, может, и нет. она всё ещё не выяснила, какой у него максимум.       темноволосая бестия оставляет отметины своими белоснежными зубами на всём теле, что доступно ей и только ей. красноватые следы выглядят чудесно на такой светлой коже, и уэнсдей мысленно проклинает себя за мысль того, что она хотела бы поставить ещё больше своеобразных меток. просто чтобы самоутвердиться. может, также аддамс хотелось точно знать, что его душа, тело и сердце принадлежат только ей, но это уже лишние подробности, про которые она никогда и никому не скажет.       укус. ещё один. ещё. кроткий поцелуй на плечо. возможно, попытка загладить вину, хотя её уэнсдей сейчас не ощущала. в ход вступает юркий и шершавый язык, беспощадно скользящий к беспокойно вздымающейся груди. ксавье непроизвольно и шумно выдыхает. уэнсдей доходит до алых и уже твёрдых ореолов, с жгучей страстью обводит вокруг пленительным языком один из них, ждёт секунду, кусает не больно, но достаточно для того, чтобы парень под ней выгнулся в спине. интересная реакция.        изящные руки всё же решают прикоснуться к горячему телу дальше, своим холодом вызывая очередную порцию мурашек. ксавье чувствует, что к нему приближается головокружение. а как иначе объяснить всю эту эйфорию и тяжёлое дыхание? он сглатывает. молчание убивает. парень хотел бы сейчас сказать кучу глупых, но чувственных слов. назвать уэнсдей красивой, рассказать ненужную шутку, высказать восхищение её волосами, которые встречаются в каждом его чёртовом сне, но юношу вновь выдёргивают из подобных мыслей новым касанием к нему.       поцелуями аддамс доходит до торса, раздвигая колени торпа ещё сильнее, чтобы было легче, устраивается поудобнее, и в это время он до ужаса сильно хочет сорвать эту проклятую ткань с глаз и рук, взять лицо уэнсдей в свои ладони, прижаться собственным лбом к её, бесконечно много признаваться девушке в любви и обнимать до хруста костей. желание быть рядом с ней постоянно разрывало на части, а эта внезапная близость просто взрывает разум юноши. он жаждет её дальнейших прикосновений, словно ксавье стал путником в пустыне, а прикосновения уэнсдей были единственной каплей воды.       она чарует его одним своим видом. ровной походкой, непоколебимой манерой речи, уверенным голосом, стуком каблуков, которыми она пыталась увеличить свой достаточно маленький рост, ужасной худобой, вечно безэмоциональным лицом, прожигающими тёмными глазами, болезненными мешками под ними, тонкими и аккуратными пальцами, блестящими и матово-чёрными косичками, развевающихся от одного лишь дуновения ветра.       он нуждался в ней, он был зависим от неё. она свела его с ума ровно с того момента, как прибыла в невермор, вернув ему старые, но не забытые воспоминания. будь ксавье пьяницей, то его любимым алкогольным напитком стала бы именно уэнсдей. аддамс занимала все его мысли, выталкивая все остальные из его головы какими-то проклятиями, желая поселиться в разуме юноши надолго, наверное, даже навсегда.       сейчас происходило то же самое. изменилось только то, что девушка занимала теперь не только каждую мысль, но и всё его тело, забирая всё без остатка и только себе. ксавье был и не против. он только рад такому исходу, ведь парень чувствует к этой девице что-то необычайно тёплое и согревающее, что-то, что колит где-то в сердце, но успокаивает, укрывая лёгким и белоснежным, словно хлопья снежинок, покрывалом, что-то, что вызывает приятное покалывание на кончиках пальцев, небольшое головокружение с ноткой слабости и счастья.       и все эти сладостные ощущения усиливаются в один миг. в тот самый момент, когда уэнсдей создаёт своеобразный узор поцелуями на торсе ксавье, чертя невидимые линии на рёбрах кончиками холодных пальцев. проводит своеобразные фигуры кистями рук медленно, но так идеально, что торп готов был сутками напролет говорить о том, как он всей своей душой любит эту темноволосую девушку. в штанах становится узко, и парень это отчётливо ощущает. аддамс доходит руками до ремня и останавливается, размышляя о чём-то своём, и ксавье не сдерживается.       — сними эти куски ткани, уэнсдей. я про те, которыми ты меня сковала, — на выдохе произносит юноша, поджав свои губы.       девушка не двигается, будто в ступоре. кажется, все его силы закончились. не рекорд, но довольно неплохо. возможно, уэнсдей сделает ему сегодня одолжение. хотя кому она врёт. такого уэнсдей точно не простит, найдёт нужный момент и напомнит, вызвав у юноши, может быть, смущение или ещё что-то. она разглядывает лицо парня, пытается найти там что-то. его дыхание всё такое же быстрое. забавно. она медлит пару секунд, но всё же приподнимается, обходит вокруг и за максимально быстрый срок парой движений рук срывает чёртову ткань с глаз и рук, откинув её на пол.       ксавье сразу встаёт с места. явно ждал этого момента слишком долго. он поворачивается к уэнсдей, скидывает с себя мешающую рубашку, отбрасывая её в сторону, вплотную подходит к девушке, позволяя ей почувствовать его бешеное сердцебиение, глазами блуждает по лицу аддамс, и обняв её за талию, впивается в чужие губы, наклонившись немного вперёд. смакует, пробует её на вкус, пока сердце совершает очередной кульбит. прижимает к себе ближе, ведя свои руки вдоль её спины, не доходя до поясницы. чувствует, что это лучшие мгновения в его жизни и то, что её аккуратные и миниатюрные ладони сжимают его плечи вновь. ощущает, как она хоть и не сразу, но отвечает с такой же страстью, и он улыбается в поцелуй.       их разрывает друг от друга только нужда в кислороде, не считая того, что уэнсдей грубо ведёт его обратно к стулу, заставляет сесть обратно, одной рукой держится за спинку стула, другой ведёт по шее, на которой ещё сильнее багровели следы её укусов, усаживается на колени юноши, вызывая у него самодовольную улыбку и шумный выдох, кажется, сейчас он окончательно потеряет свою голову и контроль. как и она сама. торп гладит её талию ладонями, любуясь длинными ресницами, мягкими скулами и приоткрытым ртом. да, он просто по уши в неё влюблён.       — не думай, что так просто отделаешься. ты нарушил наш договор, — уверенно заключила она, всматриваясь в лицо напротив, желая увидеть каждую эмоцию на нём.       ксавье молчит, вместо этого он вновь целует чужие губы, что стали уже такими родными. сминает их в своих, оттягивает нижнюю в сторону, распаляясь от ощущений. аддамс тихо и почти не слышно выдыхает. "почти", потому что парень чувствует и слышит. он не может прочесть её, как открытую книгу, но отлично ощущает любую внезапную и неожиданную реакцию от неё. торп отстраняется только для того, чтобы оставить свои поцелуи не только на губах. сегодня он хочет насладиться всей уэнсдей. ведёт губами по лицу, едва касаясь его, целует подбородок, шею, спускается ниже, не оставляя без внимания ни один из участков кожи.       — ты просто великолепна, уэнсдей, — не сдерживаясь, выпаливает юноша, когда видит, что брови девушки сведены к середине. она действительно что-то чувствует, и его сердце пропускает удар.       — хватит болтать. используй свои губы для другого, — отвечает аддамс, не сумев скрыть небольшую дрожь и раздражение в голосе.       он пускает свои руки под её чёрно-белую кофту, проводя ладонями по рельефу кожи, параллельно целуя шею девушки. доходит до груди и застывает в шоке. под кофтой не было ничего. парень смотрит в её глаза, теряется в них, словно тонет в океане, а она даже не собирается дать какой-либо ответ. уголок её губ дёргается. кажется, она ожидала именно такой реакции от него и теперь довольна своим результатом. ксавье сглатывает, чувствуя, приятное жжение под животом. может, это его бабочки сгорели от того, насколько аддамс была великолепной в его глазах.       торп кладёт голову на её плечо, каждым своим выдохом, вызывая на теле девушки мурашки. он нещадно сжимает в своих ладонях мягкую и изящную грудь уэнсдей, слушая её дыхание, которое со временем сбивается всё сильнее. ведёт большими пальцами по красноватым бусинам, играется, а для большего эффекта целует участок между шеей и ключицей. возможно, ксавье показалось, но точно видел, что уэнсдей выгнулась в спине. её ладони переходят на плечи юноши, сжимая их с большей силой. и, черт возьми, парню это до жути нравится.       ему нравится каждое прикосновение уэнсдей к его телу. торп всё бы отдал, лишь бы это продолжалось бесконечно. её лёгкое дыхание, но тяжело вздымающаяся грудь, — всё, что нужно для того, чтобы он сошёл с ума. ему хотелось прокричать, что быть настолько идеальной просто незаконно, но его рот занят совершенно другим. ксавье целует её, целует всё, что попадает под его горячие губы. уэнсдей считает, что должна после этого его повесить, ведь он позволяет себе слишком многое, но пока аддамс просто отдаётся моменту, что ей несвойственно, но когда рядом с ней находится этот длинноволосый идиот, девушка ведёт себя не так, как должна была, чувствует что-то странное, спрятанное за кучей замков, где-то под рёбрами, тёплое и ужасно жуткое. хуже, чем фильмы про светловолосых красавиц с накаченным губами, но лучше, чем казнь миллиона кукол.       он вынимает руки из-под кофты, видя недовольный и вопрошающий взгляд чёрных, словно крылья ворона, глаз. усмешка расплывается на губах ксавье. парень тянет кофту уэнсдей вверх, пытаясь снять её, в чём девушка ему помогает. перед юношей открывается новый вид. аддамс, кажется, смутилась. нет, она не прикрывается, но если судить по тому, что брови её вновь были сведены к середине, девушку такое немного напрягает. может, её тело — это некая слабость, которую она не хотела показывать. парень, наплевав на это, прикасается к соскам языком, ухмыляется, когда аддамс поджимает губы, вновь сжимает грубыми руками грудь и кусает алый бугорок, как это сделала с ним девушка чуть ранее.       уэнсдей мысленно прокляла чёртового юношу миллион раз за всё, что он заставляет чувствовать её. из-за него она что-то ощущает. ей это не нравится. не нравится, что контроль не в её руках, хоть сейчас и плавится под руками художника, наслаждаясь каждым мгновением и чужим дыханием на её коже. просто не хочет признавать, что проявила слабину. ужасно. она злится, что немного расслабилась, ведь раньше никогда такого не позволяла себе, особенно в присутствии ксавье. уэнсдей твердит себе, что никаких чувств не будет показывать, но реальность и то, что она делает, доказывают, что её каменная защита пала. наверное, она стала больше похожа на свою мать. чёрт.       — приподнимись, уэнс, — оторвавшись от груди девушки, шёпотом просит парень, будто боится, что их кто-то услышит.       она послушно исполняет просьбу, хоть и недовольно фыркнула на своё новое прозвище, следит за движениями рук, видит, что торп тянется к её штанам, останавливает его и сама снимает их. очередная её попытка доказать, что она тут главная, хотя следом вновь аккуратно усаживается на его колени, подставляется под тёплые руки юноши, совершенно не возражая внешне, когда он прикасается к ней дальше. ксавье прижимает уэнсдей ещё ближе к себе, жарко целует, отдавая всего себя только одной девушке в этом мире, за которую он бы и жизнь отдал.       одна рука скользит по щеке, мягко очерчивая скулу девушки, будто пытаясь отдать ей всю ту нежность и любовь, которую юноша к аддамс испытывал. другая ладонь мягко поглаживает спину, доходит до поясницы, меняет траекторию и проводит пальцами по плоскому животу. торп терзает чужие губы так, будто никогда больше не сможет к ним прикоснуться. решив, что в жизни терять нечего, ксавье углубляет поцелуй, давясь в душе от счастья, когда уэнсдей не возражает, а даже сама берёт верх над ним. парень хочет сам управлять ситуацией, но когда эта девушка становится главной, он не может сопротивляться, ведь она выглядит ужасно величественно в такие моменты, что заводит сильнее.       его рука останавливается в паре сантиметров от заветного места, и он отстраняется от любимых губ, заглядывая в чёрные, как всепоглощающий мрак, глаза, спрашивает взглядом разрешения, что для уэнсдей было достаточно глупо и смехотворно, учитывая, что они с ним уже сделали секундами ранее, но раз парню это так необходимо, то девушка сжалится и не будет бросаться неприятными словами. она кивает, и ладонь ксавье спускается ниже, начинает гладить сквозь ткань, упираясь тонкими пальцами в клитор. девушка ёрзает на месте, прикусывая нижнюю губу от нетерпения, и парень тонет в этом её образе, шумно выдохнув воздух из своих лёгких.       пальцы тянутся под бельё, прикасаясь теперь к горячей коже, которая нуждалась в чём-то большем. но ксавье этого не даёт, гладит клитор только снаружи, не проникая внутрь и обводя его кругами. в ответ на это рука уэнсдей зарывается в длинные волосы, пропуская некоторые пряди сквозь пальцы. он продолжает издеваться над аддамс. дышит она неравномерно, следом дрожащими руками сжимает чужие плечи всё сильнее, впиваясь ногтями и оставляя белые следы на безупречной коже. он улыбается, испытывает её взглядом, спокойно ждёт чего-то, пока второй рукой вновь сжимает мягкую грудь. кажется, уэнсдей сейчас взорвётся. то ли от злости, то ли от удовольствия.       — если ты сейчас не начнёшь действовать, клянусь, я сделаю из тебя очередное чучело на заднем дворе моего дома, — наклонившись к уху парня, прошептала аддамс, мягко кусая мочку.       — знаешь, ты могла бы попросить по-другому, — хмыкает в ответ юноша, но через секунду добавляет, чувствуя на себе тяжёлый взгляд, — хотя так тоже можно.       медленно, но он вводит один палец в её лоно, движет им осторожно, растягивая процесс, заставляя девушку выгибаться в спине, прося о том, чтобы он продолжил. кажется, он перестал дышать, когда услышал тихое "ещё". ксавье бросает взгляд на безупречное лицо девушки. так необычно и непривычно слышать от неё подобное, видеть её серьёзность, которая пытается перекрыть смущение. вторая фаланга вступает в дело, и он прикасается губами к её прелестной шее. ведёт рукой внутрь и кусает кожу, далее зализывая следы зубов бархатным и шершавым языком. аддамс чувствует некую эйфорию, из-за чего издаёт практически беззвучный стон. торп слышит его и теряет голову окончательно.       вставляет третий палец, движет им быстрее, раздвигая мягкие стенки сильнее, оставляет засосы на шее, как доказательство того, что именно он смог довести саму уэнсдей до такого состояния. возбуждение окутывает целиком и полностью, заставляя чувствовать приятное жжение под животом. девушка прикрывает глаза, давая себе и парню ещё большую свободу. небольшая слабость, которую она себе, возможно, не простит, но сейчас думать об этом ей совершенно не хочется. аддамс жаждет большего, хочет сделать всё сама, но мысленно останавливает себя, желая дать торпу поиграться вдоволь, чтобы потом застать его врасплох неожиданным действием. внутри становится слишком жарко и мокро.       — могу ли я?.. — неуверенно тянет парень, следя за взглядом девушки, чувствуя, что ткань его штанов скоро не выдержит такого накала страстей.       — уже не терпится? — язвит она, давя ладонью на пах парня, слыша сдавленный стон, довольствуется результатом и тянет руки к ремню.       раздаётся лязг, далее расстёгивается ширинка, штаны вместе с бельём стягиваются вниз, чего достаточно для того, чтобы его член вышел в полный рост. завораживает то, с каким смущением и ярко-красными ушами ксавье отводит взгляд в сторону, отстраняясь от девушки на пару сантиметров. она ведёт пальцами по всей длине, и торп закидывает голову назад, что-то промычав себе под нос. кажется, теперь он не будет так уверен в своих действиях. ухмылка расплывается на лице аддамс, и она облизывает свою ладонь, далее ведя ею по органу парня. двигает ею то медленно, то быстро, вызывая ещё больше шумных выдохов со стороны художника. когда он хватает её за руку, уэнсдей понимает, что терпеть больше не может.       натягивает презерватив, который успела вытянуть из кармана штанов парня, на его пульсирующий член, аккуратно приподнимается, отводит одной рукой бельё в сторону и садится довольно медленно, чтобы привыкнуть. сначала в её лоно проникает лишь головка, потом половина, а в конце вся его длина спокойно умещается в ней. уэнсдей кусает свои губы, алая струйка крови начинает течь по её подбородку. ксавье стонет так сладко, что девушка даже не знает, чего она хочет больше: закрыть ему рот или заставить его делать это ещё громче. он сжимает её бедра сильно, почти до синяков. кажется, уже полностью не может контролировать себя. внутри разгорается самый огромный пожар.       уэнсдей начинает двигаться, вверх и вниз, разгоняя с каждым движением скорость. бесцеремонно закидывает свои руки на излюбленные плечи, царапает их и, уже не скрывая, что чувствует, глухо стонет. перед глазами искрит. торп вновь приближается лицом к аддамс, затягивая её в поцелуй. он чувствует железо на губах, но не обращает внимания, будто так и должно быть. крепко держит её бёдра, помогая тем самым двигаться на нём. борется с ней в поцелуе, ведёт языком по губам и любит. просто любит всем сердцем такую уэнсдей, которая показывает искренние эмоции, отдаётся ему, хоть и ненавидит делиться. эйфория накрывает с головой.       она стонет в поцелуй и двигается всё быстрее. грубые толчки вызывают приятное покалывание на кончиках пальцев, её ладони на его плечах дрожат, она гнётся, как глина, в руках ксавье, которые оторвались от бёдер, решив исследовать тонкую талию девушки. температура тел возрастает с каждой секундой, и торп бросает межзубное "чёрт возьми". он чувствует, как скоро дойдёт до пика, что заставляет его дышать через рот, не сдерживая ни единого стона, выходящего из его горла. чёрные глаза раскрываются и вгрызаются в лицо парня. да, кажется, сейчас самый подходящий момент. пора сделать то, что она желала исполнить с самого начала.       её руки смыкаются на чужой шее, аддамс чувствует как его кровь пульсирует в венах. ксавье натурально удивляется, но ничего сделать не может, дрожащие кисти так и остаются на талии темноволосой бестии. он ещё не задыхается, но ощущает, что скоро нехватка кислорода даст о себе знать. хриплый выдох издаётся из его уст, в голове — вакуум, перед глазами сначала мутнеет, а потом чернеет, на ресницах появляются мелкие слезинки. уэнсдей не может сдержать самодовольной улыбки. эта реакция возбуждает её сильнее, ведя её к точке невозврата всё быстрее. она идеально высчитывает время и ослабляет хватку. к ксавье возвращается возможность дышать, и он тяжело глотает воздух, слабо возвращает взгляд на девушку и чувствует, что ощущения усилились в разы.       осталось совсем немного, и парень сжимает пальцами мягкую кожу девушки так, что даже царапает её. осторожно нащупывает территорию, с которой может играться. к счастью, такая грубость аддамс по вкусу, и она, наклонившись к искусанной шее юноши, стонет достаточно громко, задевая влажными губами всё, что попадётся под них. в последний раз уэнсдей прикусывает кожу ксавье, и их обоих заполняет яркое тепло. девушка выгибается в спине, в глазах — пустота, точно такая же, как и во взгляде парня. они стонут в унисон, и оргазм накрывает их с головой.       она всем телом падает на него, и он удерживает её в своих руках, хотя сам ещё не пришёл в себя. понадобилось время, чтобы они смогли спокойно дышать и осознавать, что происходит. он расслабляюще гладит её по спине, всё ещё отдавая всю свою нежность, которая у него имелась в достатке. уэнсдей, расплавившись в его руках уже окончательно, не спешит уходить от приятного(что шокирует) тепла. удивительно, но такое успокаивает. её успокаивает его еле слышное дыхание, заставляющее кожу покрываться мурашками. она прикрывает глаза, желая остаться так подольше, уже раздумывая над оправданием своих действий.       — ...уэнсдей, — медленно шепчет ксавье, будто слышит это имя впервые и пытается его запомнить, — это было что-то с чем-то, — заканчивает он неоднозначно, собираясь продолжить, но в последний момент решает замолчать, дав девушке побыть в тишине.       она приподнимается, держится руками за плечи, выжигает взглядом в лице юноши дыру, не моргает, ждёт чего-то, хотя сама не знает чего. переводит глаза на губы, но сразу же возвращает их назад.       — что ж, это действительно было неплохо, — заявляет она, на что торп мягко улыбается, — но я всё ещё помню про наш договор. и поверь, тебе придётся достаточно постараться, чтобы покрыть свой штраф.       ксавье склоняет голову набок, вглядывается в утончённые черты лица уэнсдей, любуется, почти не моргает, как и она, спускается взглядом ниже и с осторожностью приближается к её лицу. аддамс чуть-чуть напрягается. юноша чувствует на своей коже холодный взгляд, но никакого отторжения или попыток отказать ему, поэтому он примыкает своими губами к её, пытаясь запечатлеть этот момент в памяти надолго. привкус железа всё ещё остался, но он абсолютно не мешает насладиться поцелуем, на который, к слову, девушка отвечает взаимностью. через пару мгновений торп медленно отстраняется, заглядывая в чёрные, словно нефть, глаза.       — поздравляю, теперь у тебя целых два штрафа, с которыми тебе придётся иметь дело, а иначе в твоей подушке окажется окровавленный нож, а дальше — ещё хуже, — произнесла аддамс, внимательно следя за выражением лица парня.       торп, не сдержавшись, смеётся. как маленький ребёнок. так сладостно и искренне, что где-то под рёбрами девушка ощущает прилив теплоты. её уголки губ дёргаются, хотя в последний момент она смогла их усмирить.       — не волнуйся, уэнсдей, с ними я точно успею разобраться, — покачав головой, сказал ксавье.       на следующей неделе все штрафы торпа были обнулены, что крайне удивило последнего. возможно, на это решение девушки как-то повлияла эта ночь. может, было что-то ещё, но аддамс никогда не расскажет об этом вслух. только наедине в такую же ночь.