***
Все выжившие вернулись во временный лагерь, коим стала бывшая резиденция семьи Тан. Чан Мун, единственный из глав секты здесь, старейшины Удана, Шаолиня и других более мелких сект, собрались вместе, чтобы обсудить дальнейший план. Чхон Мён нашёл заброшенную кухню, до которой ещё не успели добраться остальные и, окинув задумчивым взглядом ящики, достал несколько кувшинов с алкоголем. Некогда населённый город был необычайно тих. Стоило Чхон Мёну пройти под чьим-то окном, как оно тут же запиралось в страхе. Кто-то следил за ним из-за угла с яркими глазами. Мужчина не обращал на это внимание, по дороге осушая кувшины. «М-моя рука…» «Ста-ар-рший… я-я… не хо-очу… уми-ирать…» «Назад! ААА» Чхон Мён надавил на переносицу. Гул битвы по-прежнему не стихал в голове. Последние слова его младших и старших всё ещё звоном отдавали в ушах. Чан Мун был прав. Благородный клинок цветущей сливы был сильнейшим, когда дело доходило до спарринга. Он мог одолеть всех, от гениев до лидеров других сект, живущих не одно десятилетие. Навались они все толпой, он бы победил. Но когда дело касалось битвы. Когда вокруг него было множество людей. И когда они все умирали стоило отвернуться… Даже сильнейший, будь он трижды таким же сильным, не сможет спасти всех. Обязательно, когда он взмахнёт клинком и убьёт сотню перед собой, за его спиной погибнет десяток. «Почему в семье Тан такой плохой алкоголь? Ничего не чувствую» Дойдя до конца города, он наткнулся в лесу на небольшую пещеру. Здесь они разбивали лагерь до этого. Кинутые в спешке вещи всё ещё валялись по углам каменных стен. Чхон Мён прошёл в самый конец и сполз по стене. — Кажется… начало действовать… Каждый раз перед сном приходилось очищать разум, чтобы духи умерших не преследовали его, стремясь утащить в ад. Он не боялся, нет… но запах крови, запах смерти, настолько въелся, что не покидал до сих пор. Он закрыл глаза, погружаясь в мрак свода пещер. *кап* *кап-кап* *кап* *топ* *топ-топ-топ* Мужчина медленно прошёл в пещеру. Он не обращал внимания ни на разбросанные вещи, ни на капающие ему на голову капли. Его взгляд был прикован к спящему мужчине. Он подошёл ближе и присел на корточки, поднося руку к лицу. Он тихо выдохнул. Когда он потянулся к одежде на груди, его руку крепко схватили. — Кто? Чхон Мён медленно разлепил глаза, всё ещё расфокусированным взглядом смотря перед собой. Вошедший быстро проговорил: — С-старший, это я. Дон Рён. Чхон Мён замер, прекращая сжимать руку, но по-прежнему не отпуская. — Дон Рён? — он тупо проморгался, уставившись на человека перед собой. Знакомые глаза, черты лица… Да, это был Дон Рён, его ученик. Но что он здесь делал? — Что ты здесь делаешь? Сбежал из секты? — в голосе сквозила злость. Чхон Мён разговаривал так, когда особенно злился. — Ученики третьего поколения поставляют провиант. Лидер секты должен был сказать, — после того как Чхон Мён проснулся, Дон Рён не мог посмотреть ему в глаза. На каменный пол, на видневшиеся повязки, через которые проступала кровь. Куда угодно, но не в глаза. — Старший, позвольте сменить повязки. Чхон Мён ничего не сказал, но и не препятствовал, освободив руку из захвата. Дон Рён распахнул верхние одежды и снимал пропитавшиеся кровью бинты слой за слоем. Где-то кровь засохла и приходилось отрезать. Какие-то бинты были уже старыми и не менялись. Сначала лекарей было много, но с увеличением роста объединённой армии, их стало не хватать. Не каждый имел развитый медицинский пик. В основном это было направление семьи Тан, которая покинула поле боя. Закончив снимать старые и завязывать новые бинты, Дон Рён выдохнул. — Старший, давайте вернёмся… Дон Рён поднял глаза вверх по привычке. Он всегда смотрел на Чхон Мёна снизу вверх и задирал голову, пока не вырос. Пара глаз пристально следила за его движениями. Дон Рён вздрогнул и отвёл глаза. Они будто пустые. Как две стекляшки из женской коллекции побрякушек. Безжизненные и холодные. — Старший. — Дон Рён, ты помнишь уговор? Мужчина не успел ответить, как ощутил под собой пробирающий холод. Его прижали к земле, придавливая сверху. Он успел увидеть лишь приближающееся лицо, как воздух покинул его лёгкие. Он распахнул глаза от шока, когда почувствовал прикосновение к губам. Поцелуй. Старший Чхон Мён целует его. Хотя назвать это тем, что Дон Рён представлял когда-то во сне невозможно; сначала лёгкое, будто пробное касание. Как хищник присматривается к жертве, таясь в тени. Но затем следует настоящая остервенелая борьба. Зубы впивались в нижнюю губу, оттягивая её, как волк тянет свою добычу, откусывая плоть. Язык, скользивший внутри, вёл свою остервенелую битву. Дон Рён не поспевал за темпом, не ожидая подобного исхода событий. Он оттолкнул человека над собой за плечи, переводя дыхание. Голова шла кругом, а взор затуманился. — Ха-а… ха-а…старший… Когда в его губы вновь впились, он уже был готов. Он подавался вперёд, чувствуя расползающийся жар по всему телу. Но стоило привыкнуть к остервенелому ритму, как это прекратилось. — Время. Чхон Мён тоже выглядел запыхавшимся. Он неотрывно смотрел на человека под собой, который постепенно возвращался к реальности из плена иллюзий. Время… «Поэтому я даю тебе выбор: у тебя будет время хмм... Пятнадцать минут. Можешь делать со мной, что хочешь. Но с этого момента мы больше не наставник и ученик. Или же второй вариант. Ты возвращаешься на Гору Хуа, принимаешь наказание, забываешь об этом диалоге и вчерашней ночи, оставаясь моим учеником. Ну? Что выберешь?» Осознание постепенно прошибло голову. Некогда разгорячённое тело вновь оледенело от страха. — Ты не в праве… — Что ты… — Я говорю ты не имеешь права! — Дон Рён схватил Чхон Мёна за затылок, притягивая его ближе и врезаясь своей головой, — Лидер секты сделал меня твоим учеником и ни ты, ни я, ни кто-либо другой не может этого изменить! Можешь хоть избить меня, хоть скинуть со скалы, но я твой ученик. И! — он перевёл дыхание. — Ты избавишься от меня только после того как я умру! Чхон Мён ошалело уставился на человека перед собой. Его ученик его обругал. Дон Рён оттолкнул человека над собой и вышел быстрым шагом из пещеры. Лицо его по-прежнему было красным от переполняющего гнева. Чхон Мён вновь оказался у стены, но теперь никакой алкоголь не мог заглушить смесь эмоций у него внутри. Что он сделал? Зачем он это сделал? Это был просто мимолетный импульс, продиктованный одним моментом, который казался ему верным. Ещё тогда, когда Дон Рён бережно перевязывал его, его. С каждым новым слоем свежих бинтов он чувствовал себя всё хуже и хуже. Будто эта забота была в тягость. Он не мог принять её. И ещё… Было что-то ещё, чего он не вспомнит сейчас. Он вновь посмотрел на выход из пещеры, куда умчался этот ребёнок… нет, он больше не был ребёнком. В какой момент тот маленький Дон Рён, который выглядел даже младше Юн Чжона, вырос?.. Глаза вновь закрылись, погружая человека в пещере в очень недлительный сон.***
Дон Рён мчался сквозь лесную гущу, на подсознательном уровне идя к лагерю. Чан Мун отправил его найти Чхон Мёна. Он не был уверен, но как-то нашёл его. Но теперь возвращается один. — Чёртов Чхон Мён. Опять он… — Дон Рён. — А? Он обернулся, но никого не увидел. Схватившись за рукоять меча и встав в стоку, он внимательно оглядел местность вновь и попытался прислушаться. «Может кто-то пошёл за мной? Вряд ли… Все сейчас заняты. Тогда…» Неужели секта Небесного демона? Но бой ведь только недавно закончился… — Кто ты? Один из демонических ублюдков?! Я мечник с Горы Хуа. Выходи и сразись со мной. — Дон Рён, Дон Рён. Мы так давно не виделись. Неужели ты не узнал меня? Из темноты показалась фигура. Дон Рён ошалело уставился перед собой: — Ын… Рён?.. Что с… — Ты так давно не навещал дом. Нечему удивлять, что я так изменился. Ты тоже вырос. Дон Рён прерывисто дышал, глядя перед собой. Это был не Ын Рён. Да, он походил лицом на его брата, но Ын Рён был не из тех, кто стал бы искать его, скрывшись в длинную мантию, в лесу. Нет. Его брат был не таким… — Кто ты?! — Дон Рён поставил перед собой клинок. — Не смей выдавать себя за хёна! — М? Но я действительно Ын Рён. Помнишь, ты в пять лет упал и долго рыдал? Мама всё не могла тебя утешить… А Гым Рён смог. Он был настолько жесток, что ты испугался и больше не плакал. О, или случай в семь лет… — Всё, хватит. Дон Рён ослабил свою бдительность, но неожиданно уловил несотсыковку. — Погоди. «Мама»? Ты никогда не звал… — Ах. Вышла ошибка. Забываю, что вы, дети, слишком любите своих матерей, чтобы называть других женщин ими. — Ты не Ын Рён. Мужчина более не скрывал своих демонических меток и вышел вперёд. Он действительно внешне походил на его брата, но выглядел состарившимся на несколько десятков лет после того как сбросил капюшон. — Кто ты такой? — О, мы хорошо знакомы. Но не лично. Опусти же эти условности. Мужчина взмахнул рукой и Дон Рён почувствовал как его ноги приросли к земле. — Сволочь… — Я был расстроен, когда узнал, что ты сбежал на Гору Хуа. Но они развили твой талант. Твой учитель заслуживает похвалы. Мужчина прошёл вперёд и нажал на точку на лбу. — Хорошее тело. И теперь оно будет моё. Дон Рён извивался, чувствуя пульсирующую боль в голове. Будто кто-то пытался размозжить ему черепушку и забраться внутрь. Это было очень знакомо. Как… Внутренний демон. — Неужели хозяин вернулся? Ну наконец. Я уже заскучал с этим мальцом. Как же кружится голова… А дальше тьма***
Ю Исоль стояла перед дверью Тан Сосо. Девушка нашла свою бывшую комнату и заперлась там, отказываясь спускаться. Она стояла с едой в руках и не знала стоит ли ей зайти или оставить еду под дверью. — Старшая, еда будет под дверью. Пожалуйста, поешьте. —… Ю Исоль ушла, выбираясь на улицу. Дон Рён и Чхон Мён по-прежнему не вернулись в лагерь. Девушка собиралась взять меч и прошерстить местность, но увидела вдалеке приближающийся силуэт. — Младшая Ю, почему ты вышла так поздно? На улице небезопасно. — Где старший Чхон Мён? — Он решил подышать свежим воздухом. Скоро вернётся. Дон Рён не выглядел странно, но внутреннее чувство предупреждало, что что-то произошло. Обычно, когда что-то происходило с Дон Рёном, то в этом был виноват Чхон Мён… «Нет» — Ю Исоль покачала головой. — «Мне просто показалось». Усталость сказывалась на всех. Сейчас на Горе Хуа остались Юн Чжон и Чо Голь за главных в третьем поколении. Они помогали старейшинам и подготавливали провизию. Они же небольшой группой доставляли её к лагерю. Это был изматывающий процесс, который продолжался месяцами. — Пошли внутрь. Кухня уже закончила работу? — Мгм. Ю Исоль вернулась внутрь, а Дон Рён последовал за ней. Он сжал кулаки. «Теперь я чувствую» По его телу текла знакомая когда-то ци, а голос в голове вещал время от времени, но теперь он чувствовал очень хорошо, насколько сильным он станет, если разовьёт то, что сидит внутри. Он был одного возраста с Тан Сосо, но продолжал сидеть в тылу. И когда всё получится, ему не придётся прятаться за спинами старших и лидера. Ему не нужно смотреть в спину Чхон Мёна. Он встанет рядом.