***
— Брат… — неуверенно позвал Феликс мужчину, но тот лишь тяжело вздохнул, потирая переносицу. Его хвост до сих пор нервно дергался из стороны в сторону, а уши прижались к голове, нагло выдавая эмоции хозяина. Шерсть все еще враждебно стояла дыбом, словно наэлектризованная. — Кристофер, я… — Потом… — лишь отмахнулся Король, резко разворачиваясь обратно в комнату, где не так давно вел разговор с Яном. Вот только сразу же наткнулся на чуть напуганный юношеский взгляд. Лис смотрел на него большими глазами, словно не зная чего именно ожидать. Самые кончики его больших ушей совсем потеряли цвет, став абсолютно белыми. Бан мысленно сравнил это с тем, словно снежок припорошил лисью мордочку. Он сжал свои ладони у груди, как это делал при волнении или страхе, дабы успокоить дрожь. Кристофер осторожно прикрыл дверь, но звук щелчка все равно заставил Чонина вздрогнуть. Он неотрывно следил за действиями альфы, словно находился в вольере с диким животным, что выбрало его своей жертвой. — Ваше Величество? — вопросил Принц, делая небольшой шажок назад. Он чувствовал, что мужчина был еще на взводе. Белые клыки чуть виднелись меж пухлых губ, а глаза не теряли алого отблеска. Будь это хоть кто, в первую очередь Чонин видел перед собой сильного альфу, что только недавно прошел стадию острого гона. Каково будет его поведение неизвестно. — Простите. — внезапно извинился Король, вот только вид его был совсем не виноватым. — Я вновь Вас напугал… — Нет. — попытался соврать Ян, однако пристальный взгляд читал его насквозь, — Только если немного… Но я совсем не боюсь! Просто волнуюсь… — начал тараторить южанин, — Наш разговор до этого был достаточно смущающим. А после вся эта ситуация. Это сильно смешало мои мысли. А еще Феликс выглядел таким напуганным и расстроенным, да и с Господином Миннистаром мы нашли общий язык, что я так же чувствую волнение за него. Пока Чонин все это бормотал, Кристофер медленно подходил к нему. Он ловил каждую эмоцию, каждый жест. То, как Принц неловко поправлял отросшие рыжие пряди, как слегка жестикулировал рукой, продолжая неосознанно делать шаги назад. Королю хотелось эгоистично сжать этого хрупкого омегу в своих объятьях, уткнуться носом рядом с пушистым ушком, вдохнуть запах цветения полной грудью, дабы почувствовать весну в своем сердце, что нещадно растапливала его душу. — Я выбрал Вас… — внезапно даже для самого себя признался Бан. Ян замер, шокировано уставившись на правителя. — Вы хотели знать мой ответ. Я все эти дни сходил с ума… Изо дня в день… Мой гнев никак не мог утихнуть, даже ночами мне не было покоя. Я чувствовал бессилие и страх. — продолжал тихо говорить Кристофер, делясь сокровенным, — И не мог понять почему… Но лишь под конец я вспомнил то, как Вы успокоили меня во время бала. Меня беспокоило Ваше отсутствие рядом со мной. Все ли хорошо? Не произошло ли что-то за то время пока я сам себя запер в четырех стенах? Я не готов говорить о какой-то невозможной любви, но Вы стали дороги моему сердцу. Но боюсь, что с каждой проведенной рядом с Вами минутой, ситуация будет становиться все необратимей. А потому можете ли Вы мне сказать, Ваша Светлость, не уничтожите ли Вы то сердце, что сами же решились растопить? — Ваше Величество… — пораженно прошептал Чонин. Он рассматривал Кристофера, словно пытаясь найти в нем что-то, что выдаст ложь, но все говорило об обратном. И прижатый к ногам хвост, и опущенные уши, и взгляд полный какой-то надежды, и напряженная спина. — Я не знаю, что такое любовь, и не знаю, что такое симпатия… — решил признаться юноша, — Но мысли, что я могу потерять возможность видеть Вас, пугают меня. Я боюсь показаться глупым, боюсь оказаться недостойным того места, где оказался, боюсь что смогу потерять все то, что обрел за этот короткий месяц. — Я постараюсь сделать так, чтобы Вы обо всем этом забыли. — с чувственностью отозвался Король. Широкая теплая ладонь подхватила холодные тонкие пальчики юноши, дабы поднести их к пухлым губам. Второй поцелуй за день… Такого маленькое сердце Принца могло не выдержать. Однако он лишь улыбается в ответ, смущенно, но безумно счастливо. Хвост его предательски виляет, а уши восторженно дрожат. Сладкий аромат персика наполнил помещение, смешиваясь с освещающей мятой. — Могу ли я позволить себе наглость попросить кое о чем? — поинтересовался Лис, начав закусывать губы в волнении. — Боюсь, что я не в силах запретить Вам что-либо, Ваша Светлость. — Усмехнулся Бан, уверенный, что готов к любым просьбам, однако это было совсем не так. Слова слетевшие с тонких уст, заставили его сердце забиться сильнее, так, как никогда прежде. — Сможете ли Вы подарить мне немного тепла? — Ян полностью залился краской, запоздало поняв двузначность своих слов, — Со смерти моего дедушки я не мог почувствовать объятий, а потому сейчас я набрался сил дабы… — начал сразу же оправдываться омега, испугавшись, что желание его было слишком уж непристойным. Но договорить ему не дали. Кристофер осторожно положил свою ладонь на тонкую талию, как тогда, как во время их танца на балу. Вот только в этот раз к ней присоединилась и вторая, что улеглась на другой бок, чуть притягивая мощному телу Короля. Чонин неосознанно уперся руками в широкую грудь, сжав мягкий домашний жилет мужчины. Он весь напрягся, когда почувствовал, что ладони Бана продолжили двигаться куда-то за его спину. — Все хорошо… — прошептал альфа, медленно вдыхая где-то у чувствительного лисьего уха, заставляя то дернуться пару раз. — Разве не об этом была Ваша просьба? — усмехнулся брюнет, явно ощущая, что юноша не спешит расслабляться, так и застыв статуей. — Этого… — кое-как выдавил из себя Принц, пряча свое лицо, в чужом плече. Южанин чувствовал, как от самой души разливается тепло, достигая каждой клеточки тела. Прикосновения обжигали поясницу омеги, заставляя того чуть выгнуться, а тем самым прижаться еще ближе к Кристоферу. Где-то за дверьми ходила прислуга, слышались различные голоса, но в пустующей комнате существовали лишь они вдвоем. Чонин чувствовал, как под его ладонью сильно билось сердце, вновь доказывая, что оно живое и совсем не ледяное. — Могу ли я так же попросить о вольности в ответ? — поинтересовался Король, все же не удержавшись и легонько проведя носом по рыжему меху. Его собственный хвост замельтешил за спиной, делясь искренним моментом радости. — Разве я волен запретить что-то Его Величеству? — хихикнул Ян, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в кофейные глаза альфы, что наконец-то полностью успокоился. — Тогда Вы не откажите мне… Если я захочу опустить всю эту вежливую речь? Позволите ли называть Вас просто по имени? — спросил Бан, неосознанно сжимая свои ладони на пояснице юноши. — По имени? — поразился Лис, — Хотите звать меня просто… Чонин? Но Ваше Величество… — Запрещаете? — перебил его мужчина, заглядывая в самую душу. — Разве я волен запретить что-то Его Величеству? — промямлил омега, скрывая смущенную улыбку. — Благодарю… Чонин… — медленно проговорил Кристофер, словно пробуя чужое имя, знакомясь с ним по-новому. За окнами все так же бушевал снегопад, казалось, что он стал лишь сильнее, укрепляя права зимы, что была так близка. Снег начинал скапливаться в холодные далины, сливаясь с серым небом, сквозь которое не мог пробиться ни один лучик солнца. Вот только один Король Северного Королевства так не считал, ведь прямо в этот момент наслаждался солнечной улыбкой одного потеряшки, что решил задержаться на этой бренной земле, возвращая весну одинокой душе, погрязшей в бесконечных льдах. Чонин желал продлить эту секунду в вечность, дабы так и остаться в кольце крепких рук, что дарили спокойствие и защиту. Он забыл обо всех своих волнениях. О произошедшем сегодня, о ненужных мыслях, что часто настигали юношу, о родителях и Юге. Ему чудилось, что наконец-то началась и его сказка, полная добра и счастья. Ведь… Все ведь так?..***
— Слыхала? — прошептала женщина, толкая свою подружку, — Муженек мой с границы вернулся, так там поговаривают, что Принц то наш скончался. Захворал, как только прибыл туда. Слег с болезнью непонятно какой. Так его просто сослали в какую-то лесную глушь, так там и оставили помирать, даже не подумав лечить! — Ах ты батюшки? Так как так-то?! — встрепенулась та, — Это что же, получается?! Мы им Королевскую семью, а эти варвары его в леса помирать отправили?! И как же только Святейшие наши согласились на такое?! — Да слыхала, что Север этот войною угрожал! А так хоть хотели выгодой взять, да только не уследили… — Ох, чую приближающуюся расправу… — заохала подруженька, — А сынок то мой как раз подрос… Ох, а если на войну заберут? А ежели все так будет? — Да ты молчи, глупая! Сына то спрячь куда! Отправь в дальние поля, аля в девку одень. Ты же на отшибе то живешь, кто ж там ходит то, кроме наших. Поверь, дуреха, все твоего сынка любят, помогут коли что. Он у нас один на пять домов годный. За него уже борьба началась у девок, а коли помрет, то никому не достанется. Пусть лучше позорится в девичьях платьях, чем на поле боя пропадет. — Ой, и сложны времена пошли… Работы не в проворот, гроши получаем, так еще и несчастье с граничными.