Shut your mouth

      Налёт оказался вполне успешным, пусть и пошедшем, как всегда, впрочем, по плану с самого начала, но это такие мелочи, главное – поставленные задачи выполнены, они живы, а остальное не важно. Впервые он воочию наблюдал этих узкоглазых из Синдиката и впервые спустя столько лет Старьёвщик ощутил до боли знакомое чувство смыкающихся холодных, склизких, зелёных лягушачьих лапок на своей шее – эти ребята не скрывали и гордились своей киборгизацией, а выжившие Долины в лучшем случае шарахались и воспринимали обладателя имплантаций хуже мутанта...       Растачивая цилиндры мотора под очередной трек плейлиста в своей обители, отречённый от мира за проржавевшими стенами мужчина оказался потревожен громким воплем:       - Твой Моргенштерн – говно!       Обладатель гаража дёрнулся, принялся озираться вокруг, даже схватился за автомат – никого, только он внутри; но орали так отчётливо и громко, словно рядом. Выживший перевёл взгляд на камеры и сразу понял, хоть и не всё – динамики хрипели и шипели, а речь была отчётливой. Троица других выживших тёрлась у ворот его гаража и о чём-то активно между собой спорила. При упоминании слова "Моргенштерн" в голове Старьёвщика всплыла иллюстрация к древней, как само время книге "Я познаю мир", в которой данное оружие представляло собой шипованный шар на древке, за счёт которого, а также увеличенной массы пробивная способность была исключительно высокой, но и из-за них это оружие радостно застревало где ни попадя...       В голове крутился образ некоей очередной "вундервафли" Степных Волков" навроде Цунами или Мандрагоры, однако вид столпившейся троицы у его гаража наводил на очередную инженерную мысль уровня Бешенных – взять палку, навтыкать в неё гвоздей, желательно обвешав концы взрывающимися элементами, примотать целый веник таких к кабине и нестись очертя голову; если остались ещё хоть какие-то извилины в башке, то можно даже в сторону врага...       Не сказать, что к подручным Психа Пита Старьёвщик испытывал антипатию. В конце концов, со многими из них он дружил, а к Лине так и вовсе испытывал симпатию; но ими же были и покойные Манч, Лютый Ёж, и Острое Перо и претензии у него были даже к первому – мог бы за топливный шланг не тянуть, а сразу бы всё рассказать, так может быть и не подох бы от ракет лидера Дикобразов...       - И Моргенштерн твой – говно, и тачка твоя – говнище, и сам ты – кусок говна, понял?! – продолжал истереть всё тот же голос.       Привлечённый столь высокодуховной, высокоинтеллектуальной беседой мужчина, впрочем, достаточно быстро к ней охладел – двое из бешеных принялись отстаивать свою позицию аргументацией на уровне "ты – мужской половой детородный орган", а третий, самую малость возвышаясь над ними благодаря дюжему росту пытался тщетно успокоить своих товарищей. Утомлённый воплями у себя под стенами гаража его владелец всё же снял проводную рацию, выводящую на динамик и его и без того хрипящий от мембраны маски голос зазвучал из громкоговорителя:       - Господа, мне искренне жаль отвлекать вас от вашего диспута, но какого хера вы тут разорались?       Троица, будучи бешенными, на своём веку повидала всякого и их не пугали даже грохоты взрывов; тем не менее, динамик выплюнул слова владельца гаража с резким звучанием, заставившим молодых налётчиков непроизвольно дёрнуться.       - Здорова, Старый! – взревел что было духу третий из них, то ли оглушённый динамиком, то ли просто пытавшийся его ради своего внутреннего интереса перекричать. – Совет твой нужен!       Будучи действительно человеком не молодым, обладатель такого прозвища от сокращения основной погремухи тяжело вздохнул и нажав на кнопку динамика, ответил:       - Я весь во внимании...       - Ну вот ты по Пустоши разъезжаешь, много где бываешь, да всякого разного повидал, - очень туманно и издалека затянул посредник двух спорщиков, - а скажи, а есть у тебя какая-нибудь музыка, что слушали люди до катастрофы?       Такая постановка вопроса загнала на короткое время Старьёвщика в ступор; чего-чего, а ожидать от бешеных музыкальных предпочтений кроме грохота дробовиков, визга циркулярок да шуршания запуска курсовых ракет ему было в новинку. Поскребя макушку, оправдывая своё прозвище выживший полез в закрома старых вещей в поисках и наконец нашёл бытовое радиоэлектронное устройство, конструктивно объединяющее в одном корпусе радиоприёмник и электрофон, а к нему комплект таких редких и оттого дорогих редких виниловых пластинок. Батя рассказывал, что его папаша, будучи проездом в одной из стран соцлагеря, в той, что поближе к независимой от Советов Европе, у кого-то из местных задарма по сравнению с их родиной и местными радиолами купил эту шайтан-машину и заслушивался, а по праздникам и жёг и выплясывал под неё такие коленца...       - Вот, например, у меня есть классика – Камиль Сен-Санс, Макабр, оно же для вас, несведущих в тонких науках, пляска смерти... тысяча восемьсот семьдесят четвёртый год, между прочим!       Неспешная, медленная композиция струнных, духовых и ударных, несмотря на своё название, заставляла жить, вдохновляла не сдаваться и успокаивала бушующие внутри эмоции, ускоряясь под самый конец, впрочем.       Однако, у троицы по окончанию проигранной через динамик мелодии сложилось иное мнение:       - Да не, мудь какая-то, - первый почесал ухо.       - Да Морген во сто крат лучше исполняет! – заявил второй.       - А есть что-то... ну, поновее? – поинтересовался третий.       - Ладно, мелкота пузатая. Вот кое-что "поновее". – Старьёвщик снял пластинку с проигрывателя и заменил её другой. – Эта песня была написана ещё в шестьдесят четвёртом прошлого столетия, но второе дыхание ей дал фильм, который я вместе с родителями посмотрел в девяносто девятом – Никак не угадать Чака Берри.       Задёргались струны гавайской гитары, запел известный рок-н-ролльщик и Старьёвщик откинулся на кресле, вперив мечтательный взгляд в потолок, где вместо проржавевшего металлопрофиля на танцполе босиком выплясывали твист Ума Турман и Джон Траволта. В этот раз воспоминания были гораздо отчётливее – как он, сидя на диване, совсем ещё маленький, отчаянно хлопает в свои малюсенькие ладошки и задорно хохочет, глядя, как пытаются повторить этот танец его родители, и в подмётки, не годившиеся голливудским звёздам, но от того не становившиеся менее желанными и любимыми.       Хоть что-то проклятые Опустошители не смогли у него забрать...       - Бодренько, но не качает, - претензионное заявил первый.       - Согласен, у Моргена выходит сильнее! – поддакнул второй.       - Слушай, а есть что-то... ну, типа, чтобы мощно было? – попросил третий.       Терпение владельца гаража начало медленно иссекать. Мембраны респиратора выдохнули недовольный рык и убрав проигрыватель он принялся искать композицию на компьютере.       - Есть вот такая пятнадцатого года композиция; между прочим, через пару лет после рождения вашего атамана! – заявил Старьёвщик, настраивая колонки на компьютере так, чтобы микрофон смог поймать нужные тона из звучания. – Ты моя, группы Встревоженных, называется.       Его сердцу было приятно найти эту песню на просторах Пустошей не просто так, с ней у него были связанны особые воспоминания. Как типичный "говнарь" того времени в годы своего подросткового возраста он пытался, криво, как умел, но от всей души, повторить; особенно когда признаёшься таким образом в чувствах соседской девчонке, что нравится тебе не один год...       - Ну... да, в этом что-то есть, - у первого бешенного зародилось семя сомнения, и он задумчиво потёр грязным пальцем покрытой щетиной подбородок, - но... не, романтика какая-то слюнявая...       - У Моргена рифма лучше! – заявил второй.       - А есть... – третий собрался уже попросить очередное воплощение своего желания.       - Да вы заебали – это вам не так, то вам не эдак! – Старьёвщик разозлился больше не на привередничество троицы, а на сам факт, что каких-то трое малолеток нелестно отзываются о его любимой песни. – Уёбки криворукие, я уверен, вы не то что свою – чужую сымитировать не сможете!       - А какая музыка нравится тебе? – всё же смог довести свою мысль до владельца гаража посредник между спорщиками.       - Какая музыка нравится мне? – переспросил Старьёвщик и заговорщики ухмыльнулся. – Сейчас...       Найдя нужный пульт он ввёл команду и принялся рыскать в тех же самых закромах хлама, пока не нашёл хроматическую ручную гармонику с клавиатурой мелодии фортепианного типа.       - В десятом году группа Боль выпустила песню, которую я вам наиграю и спою, тачкаёбы упрямые...       Он уселся на стул, закинул лямку на плечо, растянул меха аккордеона, в конце концов, всё же не зря с своё время закончив музыкалку; хотя в оригинале был вовсе другой инструмент, и перебирая пальцами кнопки, затянул песню, больше похожую на чтение текста:       - Все эти годы – ждал и верил, все эти годы – жал и сеял лишь то, что я всегда хотел для себя.       Троица изрядно напряглась, вслушиваясь в слова, вырывающиеся из динамиков, в общем-то, не блещущих настоящим музыкальным слухом и голосом.       - Мне не важен твой взгляд и твои сотни идей. – Стуча ногой в такт мелодии, владелец гаража, пролюбив несколько нот, на пульте активировал кнопку подъёма створок ворот. – Всё, проваливай к черту, скройся поскорей. Я есть бог, мне дела нет до тебя.       Когда заискрившие пластины металла окончательно втянулись в выемку, на незваных гостей ощетинился увешанный какими только были орудиями Левиафан.       - Вытри же зад свой и пасть закрой!       Залп из всех крупнокалиберных орудий превратил корыто одного из незваных гостей в груду металлолома: гремели пушки и артиллерийские орудия. Механическое чудовище на гусеничном ходу проехалось по другой колымаге, вдавив её в почву вместе с водителем, успевшим оказаться внутри стальной коробки.       Всё-таки неплохо дружить со Степными Волками...       - Я сыт говном, поведанным тобой!       Второй из троицы рванул было к своему рыдвану, однако не смог – пулемётной очередью ему перебило колени и вскрикнув он упал на песок; всё-таки не зря купоны эти собирал, Механики за них на сутки выдали игрушку для левиафана...       - Пасть закрой!       Третий из троицы бросился в сторону открытых ворот с тремя прутами арматуры с сохранившимся на одном конце куском бетона – тоже весомый аргумент, даже в споре; но куда ему тягаться против газовой горелки, чей функционал Огнепоклонники расширились до портативного огнемёта? Струя пламени с шипением вырвалась из форсунки и за короткий миг, даже не успев толком испугаться, бешеный вспыхнул факелом и пеплом осел на потрескавшуюся землю.       Всё-таки неплохо дружить с Огнепоклонниками...       - Твои идеи обретут покой!       Последний оставшихся в живых бешеный на нафаршированных свинцом ногах с перебитыми коленями попытался доползти до своего целого авто, когда от мощного пинка носком ботинка рёбра под обшитой кожаными вставками синей в белую полоску куртке треснули, а его с криком перевернуло на спину. Форсунка огнемёта висела на лямке ремня слишком далеко, чтобы до неё дотянуться, как и баллоны сжиженным газом; глаза Старьёвщика были закрыты стёклами бликующих солнцезащитных очков, в отражении которых подранок видел себя – израненного, испуганного, загнанного в угол.       - Теперь понял, сосунок, какая музыка мне нравится? – прохрипел клапан маски.       - Ты... ты поплатишься за это! – взревев в приступе агонии бешеный забрызгал подол мантии владельца гаража рвущейся изо рта крови. – Мы...       - Да-да, передай привет Ежу и Перу с Выжившим на том свете!       Пальцы в перчатке без пальцев отстегнули боковой клапан из которого к вящему ужасу подранка выпрямилась на целом ряде сочленений гибкая механическая клешня, отдалённо напоминающая плоскогубцы. Рифлёные плоские зубцы обхватили крупное тело и прежде чем новая брань вырвалась изо рта бешенного, тиски сдавили свою добычу; с хрустом потрескалась ткань спортивного костюма и кожи поверх изломленных костей и над землёй обмякшее тело.       Всё-таки неплохо дружить с Детьми Рассвета...              - Ай, хорошо получилось! – довольно выдохнул Старьёвщик, вертя в руках отделённую от уже мёртвого тела голову последнего из налётчиков; хорошо, что этот огнемёт благодаря парочке манипуляций вполне можно переключить в режим элегантного резака...       Один глаз запал, язык вывалился – то, что нужно, безусловно. Мужчина не просто так желал получить как можно более целую голову, ведь ещё одна такая под указателем уже начала разлагаться и нещадно смердеть, отпугивая даже падальщиков. Так и до инфекции недалеко, не хватало тут ещё Маринки Покровской или этого отбитого на всю башку Мортуса... Старую голову выживший отправил в полёт с помощью залпа кусковых ракет, а новую зафиксировал, вогнав штырь от арматуры молотком вместе с табличкой, гласящей:       Дегенератам, лишённым музыкального вкуса, просьба не беспокоить!       Даже надпись вывел кровью, бешенные и огнепоклонники бы такой ход оценили, безусловно. Хорошо якшаться со всеми – кроме музыкальных предпочтений и дурных привычек от них можно понабраться и возможностей маскировать свои собственные мерзкие желания...