Новая трактовка Scorn: путь грешника в рай

Поскольку в игре отсутствует прямое повествование, вследствие чего познавать сюжет и мир приходится через ряд визуальных образов да официальный артбук, нет ничего удивительного в том, сколько разнородных трактовок родилось стараниями интеллектуальных аналитиков. У одних Scorn - это история о зависимости, у других - о нежизнеспособных сиамских близнецах, у третьих - о презренной цивилизации, каждый обитатель которой получил по заслугам, у четвёртых - просто бессюжетная фановая прогулка по трёхмерным картинам Гигера и Бексинского для поклонников их творчества. Я встречал даже трактовку о позитивном финале, согласно которому слившиеся в единую биомассу герой и паразит образуют новую форму жизни, с которой начнётся новая страница в истории этого мира. Для кого-то чёрный квадрат Малевича - это просто чёрный квадрат, для кого-то - иллюстрация беспросветности бытия, а кто-то усмотрит в этом расизм и потребует отменить Малевича. Пересмотрев кучу разборов, я уж начал бояться, что от себя мне будет нечего предложить. Однако выкрутиться удалось: под воздействием страха оказаться бесстатейником мозг родил теорию, которая вполне заслуживает накатать по ней статейку. А теория эта касается греха, попытки его искупить и заслужить место в раю. В основу всей местной цивилизации положен грех. Гуманоиды, относящие себя к высшей расе, безжалостно используют низшие расы, строя из их плоти механизмы и здания, проводят генетические эксперименты, попирающие природную естественность, особо почитают секс в различных развратных позах и формах, включая оральный (если уж миссионерская позиция - это ещё ладно, то вот оралочка - сие уже с точки зрения церкви ёбаный рот какой-то), мечтают о возвеличивании и бессмертии, а как известно, неблагочестиво это, стремиться занять место Бога. Как видим, за свои многочисленные грехи гуманоиды расплачиваются утратой способности к живорождению, о котором остались лишь памятные статуи да барельефы, а кровопролитную войну с гомункулами, фактически уничтожившую цивилизацию, можно рассматривать как уничтожение Господом погрязших во грехе Содома и Гоморры. В соответствии с родовым проклятием, оба героя игры, как и их предшественники, уже после гибели цивилизации стремившиеся добраться до Полиса и исполнить некий ритуал, страдают за грехи "отцов своих", изначально после рождения выбрасываемые во враждебную среду, где каждый их шаг может привести к гибели. Но они стремятся к Полису, преодолевая все трудности и пытаясь обрести спасение через страдание. Вспомните, сколько боли пришлось претерпеть второму герою: паразит мучительно прорастал в нём, терзая его плоть, а перед самым извлечением и вовсе разорвал его живот; ему пришлось подвергнуть самого себя болезненной процедуре присоединения к общей нервной системе. Это символизирует то, как страданием человек стремится заслужить путь в рай, либо же искупить грех. К примеру, Иисусу пришлось страдать на кресте во имя искупления грехов иудеев, и подобно ему герой своими страданиями как бы пытается искупить грехи той самой порочной цивилизации, построенной на боли, унижении, разврате и тщеславии. И лично для себя заслужить путь в рай, врата в который символизирует тот таинственный портал, до которого в финале он практически добирается. Однако для того, чтобы заслужить путь в рай, одного страдания мало - необходимо также раскаяние. И раскаяние должно быть искренним, поскольку всеведущего Бога невозможно обмануть. Посмотрим же на то, что делали герои на своём пути: первый герой безжалостно использовал формовщика для открытия двери, второй герой разорвал тело королевы Кратера для того, чтобы выбраться, и убил трёх гомункулов, чтобы добытой из них жидкостью активировать оболочки. Оба героя на поверку оказались достойными представителями своей цивилизации: исполненными презрения и безразличия к прочим "низшим" существам, но из-за своих деяний заслуживающие презрения сами. Слово "презрение" буквально вынесено в название. Следовательно, никакого рая для них априори быть не может: сколько бы они ни страдали, без искреннего раскаяния они не заслуживают не то что вознесения - простого прощения. Можно заметить, что приросший ко второму герою паразит имеет характерные змеиные повадки, а змея во многих христианских представлениях олицетворяет грех. Паразит в игре - это и есть грех, который прицепляется к герою практически в самом начале его пути, после чего герой и начинает совершать самый страшный грех: отнимать чужие жизни. Следует также заметить, как спокойно герой принимает своего нового "попутчика", получая от него взамен ключ для взаимодействия с замками и оружием. Грех действительно помогает получить определённые преимущества, следующие за отречением от морали - но плата за это будет высока, и платой для героя становится то, что паразит-грех терзает, мучает его, всё глубже прорастает в нём, а в конце концов одерживает верх, полностью им завладевая и знаменуя вечное страдание - кару за то, что герой поддался греху. Под конец своего путешествия герой понимает, что паразит мешает ему довершить начатое, и стремится от него избавиться. По очевидной аналогии, многие люди к старости, боясь расплаты за свои мелкие и не очень прегрешения, активно ударяются в религию, надеясь успеть отмолить и смыть с себя грех, чтобы заслужить место в раю. Но всё опять же упирается в их искренность - сожалеют ли они о своих поступках по-настоящему, или просто страшатся расплаты? Герой пытается избавиться от греха привычным для себя способом: через боль. Следом за тем он претерпевает мучительную экзекуцию в центральном зале, и считая, что достаточно выстрадал своё право на рай, направляется к его вратам. Однако у самых ворот рая, манящих героя своей близостью, паразит-грех возвращается и снова овладевает героем - ведь тот, пусть и пройдя через все болезненные ритуалы, не сделал главного, а именно - не раскаялся. Он был движим лишь идеей о своём спасении, но не рефлексировал о том, что причинял боль другим живым существам, относясь к ним как к инструменту или преградам на пути. Врата рая становятся насмешкой над ним (собственно, "насмешка" - альтернативный перевод названия игры), давая ему почувствовать близость к цели и останавливая у самого её порога. Следует помнить, что паразит сам некогда был первым героем, который затем претерпел ужасные мутации. Какой именно грех движет самим паразитом? Его грех - зависть. Именно поэтому его образ змееподобен: из зависти змей-искуситель обернул Еву против божественной воли, и видел я ещё одну иллюстрацию, где змей олицетворяет зависть наряду с другими смертными грехами, ссылку оставлю внизу. Первый герой видел перед собой цель - башню, но провалился внутрь перерабатывающей фабрики, где и потерпел поражение. Теперь он - уродливое презренное существо, неспособное пройти необходимый для вознесения ритуал. И это, так сказать, чеховское ружьё зависти стреляет в финале: паразит останавливает второго героя в шаге от сокровенной цели, потому что из зависти просто не может позволить ему достичь успеха там, где сам потерпел поражение. Первый и второй герои сплетаются в единую греховную массу, обречённую на вечное страдание - адские муки за свои грехи. А ещё эта масса пускает корни - совсем как грех, который всегда стремится разрастаться.