Нарисовать мечту

Рафаэлю было невыносимо больно. Его горячее сердце, скрытое каменной защитой, перегорело, испепелилось, превратилось в прах. Он не до конца поверил кому-то чужому из уст знакомой, склоняясь одной частью себя к тому, что Кэролайн подобной несуразной шуткой искала повод для разрыва, наигравшись с мутантом. А он ей верил и доверял! Полюбил. Не сполна успел прочувствовать, насколько, но по-настоящему привязался. Душа, казалось, забежала намного вперед, оставив разум далеко позади. Слишком долго до него доходило, что к чему. Еще больше времени понадобилось, чтобы признать неизведанное чувство. Он себя открывал заново и вместе с тем познавал девушку. Нет, не мечты, ибо, несмотря на кое-какие смутные предпочтения в типаже, даже не воображал кого-то рядом с собой. Не позволял разгуляться фантазиям там, где заведомо вложены объективные страдания. Красный свято надеялся на то, что Кэр не страдала психическими отклонениями, ибо ни единого проявления не заметил, а он очень пристально наблюдал за ней, чтобы пропустить малейшие перемены. Да и в восстановленной Доном и уничтоженной ею медицинской карте, когда та носила еще другое имя, не значилось ни одного серьезного диагноза. Держался второй частью себя Раф все же на том, что личность подруги сдуло лишь на время из-за замещения кем-то другим. Поводов не отклонять подобный бред находилось уйма, ведь чего только черепашки не повидали за двадцать девять лет. Лишь бы та варварша не навредила не своему телу, чтобы не оставить дух Лайн без вместилища. Один окурок за другим улетал вниз, пока не закончилась пачка сигарет. Во рту стало горько, на душе — еще паршивее. Не стоило прогонять Киру хотя бы ради Кэролайн, которая могла в любой момент вернуться. Позвонит позже: телу подруги нужен отдых. Захватчица как раз по-честному призналась, что готова продрыхнуть полсуток и ей плевать в какой из реальностей. Где дух Кэрри витал сейчас? Не стерся ведь, так? Домой идти не хотелось. Но светало и на больничной койке снова лежал брат, поэтому деваться было некуда. Долг звал. Донателло в лаборатории уже очнулся, когда амбал вернулся в логово. Младший полулежал с приглушенным светом, смотря на потолок, и слушал тихие звуки космоса. — Как ты? – спросил бунтарь, присев на скрипучий табурет у койки. — Успешно перезагрузился, – улыбнулся Дон и тут же резко посерьезнел, шумно выдохнув с отчаянием: — Но, похоже, я довольно долго еще не смогу решать сложные задачи. — Херово, – высказался Раф, зная, как важно для умника заниматься наукой. После тяжелой паузы, намекая на музыкальное сопровождение, уточнил: — Разве не покой нужен? — О, эти гармоничные треки в особом звуковом диапазоне чудодейственно сказываются на ментальном выздоровлении. Я предчувствовал, что меня рано или поздно все-таки «завербуют», – умник показал пальцами жест «кавычки», – поэтому заранее создал специальный сборник импульсно-волновой музыки для тонуса мозга. Как безопасное седативное средство отличный вариант. Рекомендую, если нервишки шалят, вместо пагубных привычек. — А поможет человеку, который, допустим, – зацепился за идею Рафаэль, – не в себе? Или… одержим, к примеру? — Боюсь, что плейлист для экзорциста я еще не издал, – хохотнул гений и подобрался. – С чего такие вопросы, Раф? — Да так, – склонил голову на бок забияка. – Есть одна проблемка, – пробасил старший и умолк, смотря под ноги. — Своих демонов ты научился сдерживать давно. Даже дружишь с ними. Пришел к консенсусу, – заметил шутливо профессор. – Так что же? Выкладывай, – и упрямо потребовал. — Да там Кэрри, – севшим голосом выдавил темперамент. – Кажется, у нее раздвоение личности или типа того. — Оу, неожиданно, – Дон участливо положил ладонь на пластрон брата в район груди и начал подниматься. – Что-нибудь придумаем. — Но не сейчас, Эйнштейн, – Рафаэль перехватил кисть ботана и силой уложил обратно. – Не смей работать! А то компы окажутся на помойке! — Они и так оттуда. Где родился, там и умирай, – изрек гений. — Веселый ты сегодня, Донни, – улыбнулся наконец Раф. — Положительный побочный эффект, – пожал плечами гений и, повернув голову к стационарной койке, ведь сам все еще занимал каталку для удобства, предложил заговорчески: — Формирует полезные импульсы. Присоединяйся. М? — Ладно, – вздохнул Раф. – Нервы не в пизду. Может, и правда полегчает. Бунтарь подвинул кровать на колесах к неподвижной и прилег. И минуты не прошло, как в храм инженерных прорывов заглянул лидер проведать профессора. — Чем это вы тут занимаетесь? – удивленно спросил он. – Раф, тебе плохо? — Лечим нервы, – блаженно ответил Донателло. — Со мной чики-пуки, – рявкнул здоровяк. — А что Кэролайн? – не унимался Бесстрашный. — Хочешь узнать, спроси сам, – раздражался Раф. – В порядке все. В общем и целом, – рассказывать Леонардо подробности не хотелось. – Почти в норме. — Поэтому и спросил тебя, так как сигнала нет совсем, – лидер не обращал никакого внимания на буйный нрав брата. Ни один мускул не дрогнул от напряженного баса. – Резко пропала с радаров у квартиры. — Так она не обязана отчитываться перед тобой, – хмыкнул громила. – Выключилась, чтобы всякие не лезли с расспросами. Дай отдохнуть человеку! — Понял-понял, не лезу, – ретировался глава клана Хамато. – Просто она не забрала кое-какие, – Синий засмущался, – вещи из ванной. Они занимают полотенцесушитель. А у меня стирка на сегодня запланирована. — Я сниму, – пообещал Рафаэль, краснея. Женские труселя ему еще не приходилось забирать со змеевика. Прекрасный сувенир на память.

***

Спала я плохо, хотя очень хотелось отрубиться. Крутилась из-за того, что было неудобно в любом положении, чесалась кожа, сдавливало горло, мучал кашель. А Диана наоборот мерно посапывала и даже не шелохнулась. Везучая. Я прошла на кухню, чтобы заесть стресс. Ничего вкусного и готового к употреблению не нашлось. Сейчас бы тех лимонных кексов, которые не суждено попробовать. Почему же их в принципе не оказалось, если Диана рисовала проход в наш мир после их выпекания? Вероятно, взяв ручку первой, я стала некоторой основой, от кого отталкивалось построение отдельных деталей миров. Маффины не были готовы, когда я перенеслась в комикс, оттого и вернулась на исходную же точку реальности, с которой и попала в мир черепах. Получается, мы еще и в прошлом? Или время для нас заморожено вовсе?! Каждый день будем просыпаться в одну и ту же дату? Будет ли возобновляться еда и средства гигиены, например? А если со мной что-то случится, что станет с Дианой, комиксом? В животе громко заурчало. Хотелось жирного и вредного. Чтобы аж по подбородку потекло и мучила изжога после употребления, забились тромбы холестериновыми бляшками, и я слегла в могилу от инфаркта миокарда. Если что, то лишний вес у меня был не из-за переедания, а сидячего образа жизни! Желудок запек от пустоты. Взвыть волком в пору. Интересно, если заказать еду на дом, то как ее поглощать здесь, если ничего из мира комикса не получалось пронести в наш оплот безопасности, оазис реальности? Перед тем, как лечь, мы проверили несколько раз этот трюк. Вот у меня в руках ключи от квартиры и тут же их нет, если выйти на общий коридор. Придверный коврик в руках Дианы исчезал при затягивании внутрь. Собственная метаморфоза туда-сюда благо никак не сказывалась на мне. Я превращалась по десятку раз подряд то в ОЖП, то становилась собой и ничего мне с этого не было. От досады я налила на ломоть черного хлеба подсолнечного масла и густо посолила. Любимейшее деревенское лакомство с детства примерно наравне с батоном со сливочным и сахаром. Жевала с упованием, смакуя каждый кусок, и думала о том, как тяжело будет матери и брату принять мое исчезновение, ведь не оправились до сих после семейного потрясения; как удивятся коллеги, узнав, что я пропала, не оставив никаких инструкций; как будут опрашивать соседей, а они, поди, как и я их, в лицо меня даже не видели, а если и да, то не запомнили, и это взаимно; как арендодатель вынужден будет приехать за тридевять земель для дачи показаний, сгребет в кучу пожитки для передачи родственникам, а то и вовсе сразу выбросит кое-что, посчитав хламом. О черепашках. Отчего-то я была уверена, что ни один из них не обрадуется, что заместила душу подруги своей. Они с Кэролайн здорово скооперировались в борьбе против Затмения, и отсутствие ее помощи явно не добрым образом скажется на сюжете. Если он вообще будет развиваться без наемницы в этом направлении. О Рафаэле. Настоящая эмоциональная привязанность к любимому герою была направлена не на конкретного персонажа, а его сборный образ. Лик преклонения. Что касалось самого мутанта, то мне только предстоит познакомиться с ним ближе, если будет такая возможность. А она должна появится, ведь он точно захочет оберегать вместилище зазнобы. Я еще не была для кого-то лишь резервуаром чьей-то души. Обидно. Но справедливо. Сложно соотносить набор качеств, которые всю жизнь проносил о ком-то, не встречаясь лично, с оригиналом, пока не столкнешься лицом к лицу. Ждет разрыв шаблона и разочарование или закрепится слепое восхищение. Пока из-за того, что увидела, склонялась ко второму. В кабинет залетел второй бу́тик, когда ко мне присоединилась Диана. Она поморщилась, отказавшись от угощения, и заварила нам ягодный чай. — Припасы когда-нибудь закончатся, и нам придется жрать прямо на лестнице, – отхлебнув горячего, размышляла я. Студентка ухмыльнулась. – А наши отходы жизнедеятельности, интересно, тоже превращаются в ничто или сохраняют свойство физической материи, потому что часть нас самих? — Кир, умеешь ты вовремя сказануть что-нибудь, – подруга, сморщившись, с брезгливостью отложила сушку в сторону и отодвинула чай. Как бы не было противно представлять предмет разговора, поддержала беспощадно глупую тему: — Думаю, ничего с ними не случится за пределами этой квартиры. — Ага. И доплывут до убежища черепах… – мечтательно протянула я. — Альтернативная почта, да простят меня великие, – хохотнула Диана. — Мда, – продолжала я, подперев щеку кулаком. Почему-то сидя морило в сон лучше, чем лежа. Пустая болтовня вместо снотворного. – А ведь, представь, если все-таки черепашки есть и в нашем мире, сколько экскрементов фанатов проплывает мимо героев, а сами поклонники даже не догадываются, что их частички почти прикоснулись к идолам. Как. Это. Упорото, – отчеканила я и зевнула. — Ну, часть воды из канализации возвращается в дома после фильтрации, часть попадает в водоемы, кое-что формируется в облака и выпадает с осадками. Так что формально каждый из нас тогда мог прикоснуться к элементу сокровенного, – подвела итог Диана. Обожаю ее за то, что поддерживает любой кринж и способствует развитию дичи. – Круговорот фандома в природе. — Копец. Нас послушай со стороны, так рука потянется набрать скорую, – в полузеве протянула я. В домофон позвонили. Мы с Дианой переглянулись. Младшая зачем-то прошептала: — Притворимся, что мы не дома? — Да, – подтвердила я. Мы молчали, таращась друг на друга не дыша, пока трезвон не прекратился. Выдохнули. — Кто это мог быть? И откуда? Из этой реальности или той? В смысле, нашей или черепашьей? – задавала я риторические вопросы, собирая чашки в мойку. — Не знаю. Надеюсь, просто ошиблись номером, – отвечала настороженно Диана, не увидев никого в окне, и взялась за протирание стола. Быстро слаженно прибрав на кухне, мы вернулись в спальню. Только присели, как в дверь постучали, потому что звонка отродясь не было. Не выдержав напряжения, я прошагала до входной двери и заглянула в глазок. Никого. На полу лежала коробка с печатями. В почтовый ящик вложение не влезло бы, логично, что хотели вручить. Как-то курьер прорвался в подъезд ради того, чтобы оставить ношу. — Посылка, – пожала плечами я перед подошедшей ко мне Дианой. — Откроем? – неуверенно проговорила она. — А если там взрывчатка? – я похолодела. – У Кэролайн явно много ненавистников, раз ей пришлось изменить внешность, чтобы перестали узнавать. — Кстати, насчет этого, – заломила за спину руку соседка, смущаясь. – Все хотела спросить, а почему ты ее сделала такой? Она была… страшненькой? — Нет, обычная, – я присела на коридорный пуфик. – Но если уж само мироздание подталкивает к роковым переменам, то почему бы не сделать себе не просто новое лицо, а еще и красивое? — Я бы вряд ли стала так делать. Если хочешь спрятаться, то, наверное, выбрать что-то посимпатичнее не совсем правильно. Внимание в принципе привлекаешь какое-никакое, и лишнее, – пояснила свою позицию Диана. — Уже как есть, – вздохнула я. – Содеянного не вернуть. — Вообще-то, – говорила в оправдание студентка, – если присматриваться, то в ней много твоих черт. — Это комплимент? – я приподняла бровь. — Возможно, – умильно прищурилась Диана. – Так что делаем? — Вечно сидеть здесь мы не будем точно, – оперевшись о колени, поднялась я и открыла замок. – Нужно рискнуть. Подтолкнем в прихожую, и дело с концом. — Точно, – студентка хлопнула себя по лбу. – Но если там что-то важное? — А если опасное? – настаивала я. – Так или иначе, хорошее мы уничтожим или плохое, избавим вселенную от какой-то детали. А вот насколько она значительная, вряд ли узнаем. То есть, не факт, что станет очевидна взаимосвязь. Я приоткрыла дверь, а Диана поднесла мне швабру — лучшее подручное оружие на все времена. Что мы будем делать, когда с уборкой будут справляться невидимые нанороботы? Будут питаться пылью и грязью двадцать четыре на семь, так и защититься будет нечем. Еду будет выдавать автоматический пищеблок, так что и сковородки будут ни к чему. Ноготочки будут подрезать крохотные лазерно-акустические домашние наборы для красоты и здоровья. Чем отбиваться женщине в случае чего? Мне так было страшно, что для отвлечения мозг думал о чем угодно, кроме как не представлять, как сейчас разлетимся на миллион шматков. Мы с Дианой не сговариваясь встали спинами к противоположным стенам, вжимаясь к бетону. Я дернула предмет к себе. Коробка, проехав чуток, остановилась на середине порога. Ее первая часть, попавшая в квартиру, пропала. А вторая сдетонировала через несколько секунд, как только я, поняв, что не сумела полностью закинуть в помещение, бросила черенок, который ударился о пол, и не успела захлопнуть дверь. Последовавший электромагнитный взрыв не добрался до нас. Дверной проем поглотил освободившуюся энергию и спас нас. А вот почти невидимая молниеподобная волна синеватого оттенка пронеслась по площадке снаружи. Свет вырубило. — Что это такое?! – побледневшая Диана, закрывая дверь, обратилась ко мне. — ЭМИ бомба, похоже, – предположила я и заглянула еще раз в коридор, но уже через глазок. Вроде, больше ничего не пострадало, кроме электричества. А вот насколько целы остались соседи, сомнительный вопрос. — Что, прости? – не понимала девушка. — Электромагнитное оружие, – объясняла я, поправив очки. – Импульсные волны воздействуют как на технику, так и на живые организмы. Техника сбоит или вырубается. В принципе такой же эффект и на человека. Несмертельный тип. Но кто знает, на каком уровне развития технологии в этом мире. — Мне страшно, – призналась Диана, потирая себя за плечи. – Там же кто-то наблюдает за этим всем. И раз ничего не вышло, то придут. По-любому придут заметать следы или забрать Кэролайн! — Не паникуй! – мне тоже было страшно, но нельзя же двум героям сразу трухнуть. – Кэр опытный киллер и ни за что не купилась бы на стандартную подлянку в почтовом отправлении. А вот насолить хотел дилетант, получается. — Ага, дилетант, у которого есть высокотехнологичное оружие! – студентка взялась за голову. — Ну, знаешь, что только не проходит через потоки контрабанды, – успокаивала я. – Думаю, это было тупейшее шаблонное и стереотипное предупреждение. Так, заставить покорчиться от боли для начала. Намекнуть, что знают о чем-то больше, чем думает. — Но я не хочу корчиться от боли с первых же часов прибытия в Нью-Йорк черепашек! – похоже, у Дианы начиналась настоящая истерика. Она кинулась ко мне с объятиями. Я похлопала ее по плечу и попыталась отцепить. Но она держала меня аки клещ. Не плакала, и то хлеб. Меня бы кто утешил. Вот так всегда. Не люблю быть старшей. – Только не бросай меня, пожалуйста! — Да не брошу же, ты чего? Пусти, мне самой в туалет после такого нужно, – сыронизировала я, но не врала. И правда вся жизнь перед глазами пару минут назад пронеслась. Штаны менять не придется, конечно, но была недалека от этого. Диана расцепила руки неохотно. – Ты подумай лучше так. Мы выяснили, что у нас есть оплот безопасности. Даже взрывы не страшны. Правда, что будет, если снесут дом? Будем болтаться в воздухе? – студентка посмотрела с молящим укором. – Ладно, прости. Видимо, так происходит от того, что в нашем мире конкретно этих предметов, их двойников или антиподов, нет. Совсем не запланировано. Вот они и не могут без аналогов материализоваться. А ты реально потенциальный житель мира ЧН, выходит, раз не растворяешься за пределами и остаешься даже собой. — Круто. Похоже на правду, – кивнула соседка. – А если у кого-то из злодеев все же есть аналог в нашем? Что тогда? — Давай не будем продолжать, – попросила я, пританцовывая. — Ой, извини. Беги, – сказала Диана. – Закинешь весточку черепашкам! – шутканула она. — Спасибо, – поблагодарила я и посеменила короткими шажками. На ходу добавила: — Выйду, попробуем набрать их. Но придется мне вылезти на подоконник. Хорошо, что он большой и не из тонкого листа железа, а полноценный толстенный выступ здания. Будешь меня крепко держать! Я боюсь высоты! – закончила говорить я уже сидя на унитазе. Хорошо это мы придумали, как обзывать поход для облегчения. Посылать весточку черепахам. Абсурд. Надеюсь, им не станет обидно, если вдруг прознают. Фанаты головного мозга в неизлечимой фазе.