Сборник имейдженов: научи меня любить

Ты сидишь, кропотливо вырезая валентинку из красного картона, поглядывая на блёстки, которые купила специально для того, чтобы после ее красиво оформить, как будто они куда-то убегут. Раньше тебе не приходилось заниматься чем-то, где требуются творческие способности. Но уж очень хочется узнать о чувствах одного мужчины из коллектива. Слишком сильные эмоции ты испытываешь к нему, чтобы продолжать о них замалчивать. Вот, даже сейчас, представляя его выражение лица, когда он возьмёт в руки то, на что ты тратишь уже не меньше часа, пытаясь добиться идеальной формы сердечка, чуть меньше твоей ладони, в животе отдает лёгким спазмом, приятно потягивающим от мыслей, что ему это понравится. А если нет? Тем не менее, он точно поблагодарит за этот жест, слишком мужчина галантен. Ты написала несколько предложений, которые сочинила ещё пару дней назад, когда в общей гостиной Земо читал какую-то книгу о психологии, тогда почему-то особенно нахлынуло вдохновение. Подписываться нет смысла — Гельмут очень умный и расчётливый, ему не понадобится много времени, чтобы распознать автора сего перформанса. Возможно, по стилю речи, возможно, по расположению черных стразиков, а может путем исключения девушек в штабе по наличию или отсутствию алиби. Не важно. Важно лишь то, что ты почему-то очень хорошо его знаешь. Наверное, так всегда, когда сильно влюбляешься? Стараешься наблюдать, анализировать, превращаешься чуть ли не в самого умелого и целесообразного шпиона. А так, подумала ты, будет даже интереснее: некий ребус, сканворд, такой же, каких полно решённых у него в ящиках. Пусть и не сложный, но точно любопытный. На часах почти двенадцать, а после наступит 14 февраля. «Подкинуть ее в полночь или дождаться утра? — глядя на своё творение, рассуждаешь ты, — это моя самая ювелирная работа, пожалуй» — улыбнувшись от прильнувших эмоций и адреналина, которые предвещают интересное приключение, любовную авантюру; ты давно планируешь ее, но совершить всё можно только сегодня. В другой день не хватит смелости, не позволит воспитание, да язык не повернется навязывать свои чувства! Мама учила всегда так — если хочешь быть счастливой, не влюбляйся ни в кого, пусть сначала он полюбит, а потом уж ты его. «Ох, прости, мама, ничего не могу с собой поделать. Он слишком хороший». Впрочем, именно из-за этой установки ты и не можешь сделать первый шаг. А этот праздник… словно сам бог велел испытать удачу в осуществлении одной огромной девичьей мечты. Глянув на часы, по твоей спине пробежали мурашки, оставляя после взволнованное состояние — 00:05. Пора? Сейчас остаться незамеченной гораздо больше шансов, чем днём, когда будет полным полно свидетелей везде. — Ну вот, началось, — ты усмехнулась, когда почувствовала, что руки непроизвольно подрагивают от нервозности, — всё будет хорошо! — успокаиваешь себя, — это просто ребячество, верно? Если вдруг чувства невзаимны, он ни за что не высмеит меня. Извинится, не более. Либо сейчас, либо никогда! — решила ты и, сделав глубокий вздох, встала, прикусив нижнюю губу, скрывая улыбку, которая так и просится, широкая, добрая и по-детски наивная. Такая, какая бывает у любой девушки, испытывающей самое светлое чувство на свете — любовь. Гельмут только что вышел из душа, который решил принять после тяжёлого дня. Старк почему-то решил, раз мужчина читает книги, связанные с умением влезать в чужую голову, то это значит, что он может помогать в выстраивании алгоритмов правильной психики всех, кто является агентом щита. А Фьюри, конечно, одобрил эту затею, посчитав, что не будет лишним понимать, что на уме у его подчинённых. Если бы это было бо́льшей катастрофой… Ведь Земо подозревает, что если всё пройдет удачно, в чем он не сомневается, так как является подкованным в психологии, его попросят проводить ещё и сеансы с теми, кто в этом нуждается после различных заданий. «Этого только не хватало, — никак не может отойти от собственных мыслей барон, даже после приятно ласкающей тело воды, на которую возлагал надежды в помощи смыть всю эту ересь, что напророчил себе на дальнейшее будущее и пребывание в штабе, — ладно ещё Наташа, которая вряд ли вообще согласится на то, чтобы пооткровенничать, со мной так точно, а если Рамлоу направят на реабилитацию? — он сглотнул, представив то, как оперативник приходит в кабинет, который выделят Гельмуту для этого дела, усядется, прожигая убийственным взглядом, и как новый психолог начнет задавать вопросы о его самочувствии, тот вообще вспыхнет; очевидно, что если командир явится, это будет не по его желанию, грубых слов в свою сторону избежать не получится, — да ну уж нет. Спасибо. Не говоря уже о Барнсе, у него в словарном запасе только хмурый вид. А его в первую очередь и отправят протестировать мою профпригодность, как самого нуждающегося в помощи специалиста, — поёжившись от мыслей, которые не доставляют никакого удовольствия, он оставил приоткрытой дверь в ванную, так как из-за использования горячего напора комната превратилась в сауну. По лбу стекает несколько капель, которые сохранились на волосах, даже после того, как мужчина прошёлся по голове полотенцем. Махровый халат надет на обнаженное тело, которое вот-вот Гельмут планирует переодеть на то, в чем будет комфортно спать сегодня, перед этим включив телевизор. Признаться честно, он ненавидит смотреть его на ночь, так как свет, который излучает экран, останавливает выработку мелатонина, из-за чего впоследствии будет тяжелее уснуть, но идея почитать перед сном кажется ужасной в данную секунду, потому что мысли о том, о чем Тони ещё даже не завел разговор, отвлекали бы на каждом абзаце, не давая насладиться книгой. Хочется просто забыться, хотя бы не надолго. А в лучшем исходе уснуть под какую нибудь научную передачу или скучную мелодраму. Выдавив зевок, чтобы расслабить мышцы плеч и попытаться включиться в программу на плазменном ящике, барон сел на край своей постели. Не прошло и пяти минут, как за дверью послышались шаги, значения которым сперва он не придал — мало ли кто куда идёт? Насторожился Гельмут тогда, когда чьи-то ноги стали заметно мяться именно у его двери. Он хныкнул, скривившись в лице, не желая видеть никого сегодня; надеясь, что ему дадут спокойно провести остаток и без того дурацкого дня в одиночестве. Уставившись на дверь, Земо ожидает дальнейших действий. Открывать незваный гость ее не спешит. Тогда зачем пришел? Он бросил короткий взгляд на часы и закатил глаза, — никакого покоя и уважения, я что так многого прошу? — пробурчал мужчина, решив закончить это как можно быстрее, а потому помочь с открытием прохода в свой уголок. Сделав несколько шагов навстречу к запертому выходу, он остановился, озадаченно глядя себе под ноги. Прямо перед ними, в паре сантиметров, остановился завёрнутый в какую-то ни то фольгу, ни то блестящую бумагу объект. Ещё минута потребовалась для того, чтобы сообразить поднять то, что прилетело ему в узкую щель под дверью, — «а я говорил, что щели нужно заделывать под дверьми, — крутя в руках пока неизвестный глазу плоский предмет, — во избежание мстительных или гадких поступков, — Земо недоверчиво покрутил в руках прилетевший ему презент и, не спеша открывать его, решил отпереть дверь, выглянув в уже пустой и темный коридор жилого корпуса щита. — Хм, — прищурив глаза, чтобы вглядеться в полумрак, он заметил вдали силуэт, движущийся к лифту, видимо, этот кто-то не собирался сбегать с места преступления, достаточно и того, чтобы не перекидываться словами с получателем, — и кто же ты? — не ожидая ответа, себе под нос буркнул он; проследив за тем, как лифт закрылся, Гельмут вернулся на кровать, держа в руках нечто. Поддев ногтем серединку, заклеенную маленьким кусочком сиреневого скотча, который является его любимым цветом, с особой внимательностью он стал разворачивать квадратный объект, не пытаясь пока строить догадки о том, кто автор. Рот Земо слегка приоткрылся, когда он в глубине души ожидая увидеть записку с угрозой или пожеланием умереть, дабы не докучать своей персоной с ненужными расспросами, которые он почти неделю задавал всем, чтобы получше познакомится с работниками по просьбе проекта Старка, он увидел валентинку. Брови сведены и мужчина отложил в сторону обёртку, служащую, вероятно, для того, чтобы блёстки, приклеенные по контуру сердца, случайно не оторвались при доставке. К прочтению тут же напрашивается текст, который начинается на титульном сердечке и переходит во внутреннюю часть, разворачиваемую как маленькую открытку: Твои глаза на звёзды не похожи. Другие могут вам обратное твердить… Сравнить глаза я попытаюсь тоже, Без кроткого желанья угодить. Земо читает строки, а сердце почему-то замирает, словно пропуская через раз удары. Кажется сейчас он настолько увлечен ими, что переодически забывает набирать в лёгкие кислород, вспоминая об этом в моменты, когда особенно хочется поймать ртом воздух для того, чтобы не потерять сознание. Зрачки расширены, надеясь увидеть больше, чем только возможно, прочитать тайный смысл, представить юную особу, что сидела и аккуратным почерком выводила письменные буквы стихотворения, которое, по подозрениям, возникшим в голове, и сочинено ею. Почему юную? Боюсь, что взрослая женщина не стала заниматься чем-то вроде игры в тайного санту, или какие ещё можно провести аналогии, по идее схожие с подкладыванием чего-то своему воздыхаемоему. Она бы действовала прямо. Да и плюс когда в лифте загорелся свет, барон заметил девушку, да, судя по строению тела это была точно девушка, в темно-синей толстовке и надетом на голову капюшоне, как будто представляла себя секретным агентом, оперирующим на важном задании. Хотя и так ведь работает в щите. Точно юная. Не успела насытиться тем, чем занимается, балуясь в перерывах от заданий. Определенно мечтательная. Она стояла спиной к выходу, будто знала, что сто́ит встретиться глазами хотя бы на мгновенье, он узнает ее. Хотя, не исключено, что это был посредник. Я не скажу, что скажут вам другие — Глаза, мол, можно с звёздами сравнить… Да, звёзды блещут, но они немые. Твои глаза умеют говорить. Он перечитал несколько раз. Такого в его жизни ещё не было. Удивительно, насколько проницательным может быть нетронутое чем-то убийственным сердце. Искреннее, открытое и чистое. Земо улыбнулся, аккуратно уложив валентинку на полке с любимыми книгами. «Пусть она радует глаз своим присутствием; человек, сделавший это, вложил частичку души, а это очень ценно и приятно, — выключив телевизор, он скинул халат, тут же надев черные боксеры, почти плотно прилегающие к его гениталиям, собираясь укладываться спать, — но об этом завтра, — накрывшись одеялом до ключиц, барон схватился за его края, придерживая мягкое облако так, будто его прямо сейчас кто-то собирается отнять, — спасибо, милая, что помогла отвлечься. Твоё утро началось рано. Когда проснулась, была уверена, что Гельмут знает о тебе, как о отправителе валентинки, а потому сердце уже в тот момент билось в ускоренном темпе, прокручивая сценарии вашей встречи сегодня. А вообще ещё пару дней назад ты немного расстроилась, узнав, что Ванда не будет устанавливать ежегодную стеклянную коробку в центре гостиной, куда все обычно кидают валентинки, чтобы в день всех влюблённых раздарить их по назначению. Так не приходилось бы нервничать, убегая от двери Земо, продумывая, что сказать, если вдруг он откроет ее раньше, чем ты окажешься за пределами этажа, на котором он живет. Максимофф объяснила это тем, что не хочет бегать за всеми, заставляя принимать участие в ее «детских хотелках». Слова Тони ее задели, так что в этот раз она собрала гордость в кулак и решила, что не будет тратить время даже на создание красивого плаката в честь праздника, не говоря уже о том, чтобы сортировать валентинки. День прошел также, как и все — множество бумаг, поручений и лишь один свободный час на то, чтобы выпить кофе. Здесь вы, кстати, и пересеклись с бароном впервые за сутки. Он сел напротив тогда, когда ты располагалась совсем одна на кожаном бежевом диване. Тело напряглось, и ты всеми силами пытаешься вести себя естественно. Можно считать свое поведение сейчас маленьким провалом — ты либо прячешь взгляд в журнальном столике, либо разглядываешь пришедшего с чашкой своего напитка мужчину. — Луна сегодня ночью, — начал он и, облизав нижнюю губу, посмотрел тебе в глаза, — была очень красивой, — закинув ногу на ногу, Земо стал потягивать крепкий, судя по темному оттенку жидкости, чай. — Полнолуние, — нервно улыбнулась ты, без конца потирая ручку своей кружки, — оно всегда такое. — М-угу, — уголки губ Гельмута дернулись в еле заметной улыбке, от наличия которой ты стала смущена лишь больше, — сегодня она будет такой же волшебной, как и вчера, — он смотрит так внимательно, а его взгляд такой глубокий, что во время этого диалога ты чувствуешь себя совершенно голой, словно он способен видеть сквозь ни сколько вещи, сколько сознание, копаясь во всех мыслях и фантазиях, что ты ни раз проигрывала перед сном с его участием, — рекомендую перечитать «Дом с мезонином» Чехова. У тебя ведь есть эта книга, верно? — Верно, — ты улыбнулась, вспомнив то, как на вопрос о любимом писателе в его анкете ответила именно Антона Павловича Чехова. Сейчас факт того, что он запомнил эту деталь греет душу особенно. Но ты не позволяешь себе заходить слишком далеко в мечтаниях, ведь такова суть работы, которую барон проделывал, а значит расслабляться рано. По крайней мере пока не ответит на своеобразное признание в любви. А ответит ли вообще? А вдруг он так и не догадался о том, что оно от тебя? Тишину, повисшую в комнате, разбавили беседующие Стив с Наташей о чем-то своем, что звучало совершенно не понятно без знания контекста, а после тебе потребовалось заканчивать недоделанные отчёты. В свою комнату ты попала часам к девяти вечера. Настроение, и без того уставшее и никакое, было добито отсутствием какого-либо ответа от Гельмута. Последней надеждой было то, что по возвращении к себе ты найдешь его здесь, но, просмотрев пол около двери и разобранный несколькими днями назад из-под завала стол, ты ничего не обнаружила. «Так тому и быть, — сняв с волос краб, от присутствия которого начинает болеть голова, ты плюхнулась в форме звёзды на свою постель, что стоит справа от входной двери, — хотя приличия ради мог хотя бы поблагодарить». Надув губы и сложив руки на груди, как самый настоящий капризный ребенок, пытающийся всем внешним видом показать свое недовольство, ты уставилась в окно — огромная и белоснежная луна уже стоит на бездонном небе, освещая не только территорию штаба, но и твою комнату. Тысячи крохотных, на первый взгляд, огоньков располагаются вокруг ночного светила и только сейчас ты вспомнила о сегодняшнем разговоре с бароном. Включив ночник, ты переоделась в пижаму и, достав с полки книгу, уселась поудобнее, чтобы позволить природному явлению сполна проникнуть в твою голову, дополняя его рассказом, в котором присутствует таковая атмосфера. Листая к нужному фрагменту, ты наклонила книгу чуть набок, зная приблизительное нахождение сюжетных поворотов на определенных страницах, как меж листов выпало небольшого размера сердце. Открыв рот от неожиданности и прильнувшей к вискам радости, ты отбросила чтиво, принимаясь рассматривать находку. Вырезанная в форме сердца бумага красного цвета. Она не похожа на твою, совсем нет, это одинарный листочек и на нем отсутствуют блёстки. Только текст, устроенный четко по середине, словно автор специально расчерчивал не только строчки, но и отмерял расстояние от краёв, чтобы была идеальная симметрия. Отсутствие красивых безделушек ни капли не уменьшает значимости наличия этой валентинки. Потому что этот почерк ты узнаешь из тысячи. Угасшие звезды невидимы глазу, Они затихают, таясь в глубине. Увидев строки беззвучной фазы, Почему-то я вспомнил лишь о тебе. Беззвучно уже, повинуясь отказу, Клонясь в вечный сон на космическом дне, Я готов сочинять рассказы, О твоей безмятежности и красоте.