Глядит лисой, а пахнет волком

В небольшом кабинете, от которого веяло грязной роскошью, с чёрно-алыми стенами, украшенными золотыми узорами, и с тёмной дорогой мебелью скучающе сидел в кожаном кресле Дейв, важно запрокинув ноги на письменный стол, и курил без рук. Ничего более он не совершал. Даже, представляете, лишний раз не шевелился, чтобы не спугнуть какой-то витающий вокруг душевный покой. Дейв Бланко был худощав, имел небрежные брови с острым изломом, чёрные цветом не очень ухоженные волосы по плечи и волчьи, "хитрые" тёмно-карие глаза с бездонным морем в них. Смотря на такой внешний вид, люди очень часто подмечали возможное надменное хамство, вспыльчивость и жестокость от данного человека, отсидевшего в местах не столь отдалённых. И были абсолютно правы, но... Эта характеристика подходила больше горячему юноше, желающему бороться за свою свободу, а не уставшему от жизни мужчине. Грубое угловатое лицо Дейва украшал тонкий шрам-клеймо от левой брови до правой щеки, однако он немного прикрывался чёлкой, падающей ему на переносицу и касающейся носа. Прибрать бы голову Бланко, хорошенько помыть, расчесать и вуаля! Вышла бы довольно симпатичная внешне личность, но кому-то влом заниматься собой. Хотя... Ему даже дышать впадлу, понимаете? Что уж говорить об уходе за собой. Практически все будничные дни на этой неделе Дейв именно так и пропинал балду у себя в кабинете, выкурив половину табачного ларька около публичного дома и взвалив основную работу борделя на Мрака, и сейчас, в пятницу, делал, собственно, то же самое: ни-че-го. Он лишь думал, раздумывал и размышлял... Ну... И всё. Это, конечно, как бы хорошее занятие, но лучше оно становится тогда, когда подкрепляется каким-либо действием, а не деградационным бездействием. Просто пустая трата времени, получается. «Да... Давно я не трахался, по правде говоря», — в который раз проносится в голове потрёпанного Дейва за этот очередной день безделья. Он изнурённо делает тяжку, смотря в потолок, и будто нехотя выдыхает. — «Щас бы дырку какую-нибудь. Женскую, желательно бы, но... Надеюсь, хоть этот поведется на секс, а потом, в целом, и ещё на развод. Мне просто нужна блядская власть над ебучим районом, иначе Булл меня самого тра...» И вдруг слышится до боли знакомое цоканье каблуков, а потом двери дорогого кабинета возмутительно открываются без стука, прерывая мысль Бланко. Дейв сразу же понимает, кого сюда занесло. Точнее... Он видит этого вездесущего и злого человека во всей красе теперь прямо перед собой. Мрак. Кто ж ещё так может входить? Юноша был младше Дейва на десяток лет уж точно, имел маленький рост и длинные чёрные волосы. В его серых кошачьих глазах всегда плескался враждебный огонь, что, собственно, и говорило незнакомым людям о необузданной молодой пылкости Мрака. Стрижен он был под маллет, форма его бровей, походящих чем-то даже на женские, обладала изогнутостью, а не изломом, как у Дейва, например. Квадратное лицо с массивной челюстью делало внешне мужчину грубым. Одежда же на нём, кроме чёрных брюк, имела бело-голубые тона, что должно было придавать нежности и невинности Мраку, но... Сама по себе она являлась немного необычной. Сутенёрской. Собственно, как и у Дейва тоже. Бланко был одет в точно такой же бело-голубой цвет. Это отсылало их обоих к тюремной масти, к которой они и относились. Хоть и на свободе не было такого чёткого следования уголовным правилам, однако бывшие заключённые всё равно делились на четыре цвета и масти. Чёрные, воры в законе и их свита, блатные, «отрицалы» - люди, которые являлись самыми влиятельными в криминальном мире не только за решёткой, но и на воле. Авторитеты организовывали преступные группы и держали во власти государственные предприятия, собирая с них «дань» в «общак». Серые, мужики - эти же люди были обычными бывшими арестантами. Они касались преступного мира, но не вовлекались в него, не имели право лезть в тёрки блатных (хотя порой чёрные, не приходящие к компромиссу и к единому решению, просили совета у авторитетных для них серых), а некоторые вообще желали стереть из памяти и жизни тот факт, что находились в местах лишения свободы. Некоторые до тюрьмы являлись обычными среднестатистическими людьми: например, учителями, инженерами, военными, врачами, иногда юристами и ещё-ещё до кучи профессий, обычно не связанных с правоохранительными органами. Красные, козлы, крысы, суки, шерсть, «активисты» - "ненадёжные" люди, которые воровали у своих, сдавали их и подлизывались администрации, сотрудничали с ней. Очень часто суками автоматически становились полицейские, «менты», «мусора». Одна из низших каст на черной зоне и самая высшая на красной. Некоторые активисты даже "перекрашивались" в голубой, если уж сильно были не милы отрицалам. Однако в то же время красные имели скотскую помощь от администрации, чтобы опустить неугодного кому-либо чёрного по беспределу, поскольку именно они являлись шерстью, жителями пресс-хат. Именно из-за этого на зоне практически всегда отрицалы враждовали с активистами за цвет колонии: либо чёрная, либо красная, либо «правильная», либо «сучья». Голубые, петухи, опущенные, обиженные, отбросы - самая низшая каста заключённых в любом лагере. Они выполняли все грязные дела: занимали должности на омерзительных, по мнению большинства, работах по типу ассенизаторов, убирались в хатах, служили остальным и, иногда, оказывали им секс-услуги за плату, если, конечно, сами годились для этого и если перед ними был не чёрный. Отрицалы могли пользоваться петухами бесплатно. А если это ещё и красная зона, то и активисты, и под них подмяться всегда было страшнее, чем под блатных. Они не знали границ. У этих людей не было ни воровской, ни человеческой чести и сострадательности. Вдобавок без «главпетуха» голубые жили в хаосе и в неописуемом страхе за собственную жизнь. Они ничейные, их некому защищать, а значит отбросов можно спокойно убивать, если что-то не понравится. — Ты нормальный вообще, нет?! — злостно рявкает Мрак, явно паникуя. — Какого хуя ты мне не отвечаешь на звонки!? У тебя телефон в очке?! — А ты мне звонил? — лениво интересуется Дейв и убирает ноги со стола, беря сигарету в руки и стряхивая пепел в пепельницу. — Догадайся с трёх раз! И Бланко измученно вздыхает так, словно работал сегодня за десятерых. Он берёт телефон в руки, на котором и вправду обнаруживает пару пропущенных, уныло смотрит в экран и затем лишь бесстрастно пожимает плечами. Дейву абсолютно плевать на чужой пламенный гнев. — Псина ты сутулая, тебя внизу ждут, а ты тут жопу протираешь! — Разве не под конец недели приезжают за бабками, а? Ну, в воскресенье, разве нет? Чё «Шары» тут сегодня забыли? У нас в пятницу самый загруженный день, и Михалыч об этом знает, так какого... — Тут Уокер... И он один! — продолжает рычать Мрак, перебивая. — Непонятно зачем и почему, но он хочет видеть тебя! «Чего?» Чёрные изломанные брови тут же вскидываются, тёмно-карие глаза ошарашенно округляются, а сам Дейв такому заявлению знатно удивляется. Внутри словно всё замирает. Он совсем не ожидал услышать такое. Что тут забыл Кошак? Бланко желал найти его сам и выйти на контакт по просьбе друга, а здесь... такие вот дела. Неужели Михаил сам подтолкнул юнца к бывшему главпетуху? Миша являлся любителем поговорки: «доверяй, но проверяй». И очень часто он просил именно Дейва, а иногда и Мрака, как раз таки проверить нового человека в их большой "семье", присмотреться к нему, как только появится возможность, и рассказать что-то новое. Из-за близкой дружбы между главпетухом и вором в законе, начавшейся в месте лишения свободы, где они сидели вместе, Михаил доверял Бланко. По идеи, обычно некий тест-контроль был просто скучной пьяной беседой не в компании чёрных, однако в последние разы Бланко стал говорить, что все либо приставали к его подчинённым мужского пола, либо вообще ложились под него, что правдой совсем не являлось. Дейв бессовестно врал и подставлял проверяемых, заставляя делать и Мрака, и шлюх то же самое. Зачем? Все те, кто на самом деле отказывались от секса с главпетухом, попадали в такую вот подлянку, а тот, кто всё-таки согласиться на весёлую ночь с Дейвом в его же публичном доме, получал приз. Из-за того, что Михалыч просил приглянуться к людям, мечущим на место его правой руки, то Бланко после соития грезил пропустить такого человека к заслуженной должности, однако теперь мог шантажировать и использовать в собственных целях, имея видео-доказательство. Но... пока ещё ни одна низменная душа не попалась на это. Все отказывались, а Булл уже требовал с брата выполненную часть договора. Вепхо Уокер юн, ему всего двадцать два года, и он один из тех редких случаев, когда малолетка на взрослой зоне оправдывает собственный статус черного, данный ей в воспитательной колонии. Такое похвально в криминальном мире. У этого сорванца получилось доказать блатной цвет, но, вообще, такие молодые, как Кошак, очень нечасто поднимаются так высоко. Слишком они зелёные, глупые и жестокие, но раз уж Михалыч видит в нём потенциал (что уж говорить про вербовку в ОПГ Миши), то значит не такой уж и простой этот Уокер. К тому же, как Бланко узнал и понял, Кошак выходец из криминальной династии. Его отец - Алан Уокер. Один из воров в законе этого города. Только вот сейчас он в который раз отбывает наказание за покушение на убийство двух людей и особо тяжкие повреждения, всё-таки нанесенные им вместе с Кошаком. Кое-кто поддержал "папочку", не собираясь признавать грязную правду. И именно поэтому младшему Уокеру дали за покушение семь лет, а старшему восемнадцать лет, приписав ещё вовлечение несовершеннолетнего в его дело. На тот момент Кошаку было пятнадцать, но Дейву, извините за грубость, на это абсолютно похуй. Для него этот парень просто идеальная и лёгкая добыча, которой наконец можно будет расплатиться с Буллом. Но... Ты слишком самоуверенный, Дейв. Глупость присуща тебе, но никак уж не Вепхо. — Уокер? — недоумевающе переспрашивает Бланко у Мрака, глупо хлопая глазами. — Хуёкер! Я тебя обувать, что ли, сейчас стану?! «Действительно... Не станешь...» И Дейв после этого начинает задумываться, принимается витать в облаках, однако от бестолковых раздумий его быстро отвлекает Мрак, который знает, что это всё сейчас может затянуться надолго. Его там человек ожидает, а он! Ух! — Ааалооо! Тебя там внизу ждууут! — продолжает агрессировать он, внутри чувствуя один лишь страх. — Соизволь спуститься, иначе Кошак сам поднимется и, знаешь, что-то мне подсказывает, что ты потом не встанешь! — Прозвучало двусмысленно, — после некой паузы не в тему уже как-то спокойно вставляет Бланко, который всё-таки поднимается с места, делает последнюю затяжку и оставляет сигарету в пепельнице. — О чём ты думаешь, Мрак? И от этого высказывания с вопросом Мрак аж безобразно супиться, кривит лицо в гримасе лютого гнева. В его серых глазах продолжает ненавистно и злобно полыхать огонь, а руки сжимаются в кулаки. — Я?! Может быть, ты!? Об одном только и мыслишь! Пошёл ты нахуй! И это пробивает Дейва на глупый смешок. Мрак слишком забавный для него подопечный, наверное, именно поэтому и является правой рукой в делах публичного дома. Каждому несерьёзному и расслабленному человеку нужна собственная вечно сердитая зажигалка, которая будет тормошить работать всех. В том числе и Дейва. — Уже там. Кстати, как и ты. И после такого заявления Мрак всё-таки взрывается окончательно. Он возмущённо ахает, только сильнее злится, а после демонстративно уходит из кабинета Дейва, начиная цокать толстыми мужскими каблуками в коридоре, выполненном в светлых и золотых цветах. Бланко лишь на такое снова глупо усмехается, пряча руки за спину. «Да уж... На правду не обижаются. К тому же большие каблуки желаемый рост тебе не подарят, Мрак».

***

Двери открываются Дейвом, и, почему-то внезапно мешкаясь, он останавливается в проходе, обходя взором большую просторную комнату, где пребывает всего лишь один человек. В чёрно-алом гостевом зале с окном и бархатными шторами, с электронным камином и замысловатой картиной, на которой затаился одинокий крокодил, с журнальными столиками и длинными диванами сидел во всём тёмном молодой парень с тёмно-русыми короткими волосами, что прятали его убогие уши, и с уродливым лицом из-за аномалии лицевого черепа и, в принципе, даже чем-то похожим, по мнению других, конечно же, на Квазимодо. Одежда у него была полувоенная, на руках имелись кожаные митенки, на пальцах левой руки кольца, которые скрывали наколотые перстни, а на правой спрятанный кастет, выполняющий ту же функцию вместе с перчатками и драгоценностями в общем. Смотрел некрасивый юноша на всех свысока не только потому что рост допускал это, но и потому что его статус в криминальном мире позволял. Взгляд хоть и был пустой, но выглядел он больше властно безразличным, нежели глупо незаинтересованным. Расположился парень на дорогом диване также подобающе ему: свободно и по-собственнически, закинув ногу на ногу и открыто раскинув руки на спинку дивана. А его зелёные глаза... тоже имели дефект, как и лицо. Вепхо сам по себе был особенным. С синдромом кошачьего глаза и расстройством аутистического спектра. Кошак, Тигр, Хищник, злостный Каратель, Наследник орлиных когтей и крыльев, будущий один из Хозяинов каменных джунглей - всё это и не только являлось именами и званиями молодого парня, но одно оставалось неизменным... Он - Уокер, а не Браун... И сейчас этот чёртов Уокер внимательно изучал неловкого и ошарашенного внешностью младшего Дейва, стоящего в дверях гостевого зала ЕГО же борделя. Сердце вдруг начинает биться чаще от лёгкого волнения, а руки потеют. Бланко видит такого человека впервые и это заставляет "вструхнуть". «Кто ты, чёрт возьми, такой?» Что такое? Лицо Тигра пугает тебя, Дейв? Неужели? Знаешь ли ты, что у природы нет красивых и уродливых людей? Есть только здоровые и больные. А ещё... Разве не завораживающе эти зелёные глаза с кошачьем зрачком? «Жесть... В жизни ты совсем другой, чем на слуху. Ну-с... С богом». И Бланко нерешительно делает шаг вперёд, но потом уж с наигранной уверенностью шествует к Уокеру и принимается "петь собственную песню", "выплясывая" перед Кошаком. — Ох... Эм... Как я рад видеть столь важного и наслышанного мной гостя в нашем публичном доме! — разводя руки и немного нагибаясь, словно кланяясь, радостно восклицает Дейв. — Что сюда занесло? Услуги? И Кошак ожидаемо открывает рот, чтобы ответить, но ему нагло не дают этого сделать. Бланко тут же продолжает собственные размышления и доводы вслух, явно внутри паникуя. Теперь он понимает Мрака. С Тигром беспокойно находиться в одном помещении, не потому что он злостный и жестокий отрицала, убийца, а потому что... урод. Да. Серьёзно. Дейва волнует только это. — Или... Нам пора платить? Или... мы вдруг оказались в долгах перед вами? Или... что-то ещё? Почему не в обычное время? Что произошло? И только после этого Дейв послушно замолкает, наблюдая за гостем, который в этот раз неожиданно для сутенёра не предпринимает никакой попытки заговорить, как до этого. Уокер просто начинает отрешенно смотреть на Бланко и заставлять того ещё больше теряться. Между ними возникает гнетущая для старшего тишина. Почему-то Кошак не отзывается на поставленные вопросы, а просто молчит. И Дейву от этого неприятно сейчас сдержанно стоять перед Уокером, который будто завис и находился где-то не здесь. Бланко разрывается в душе, однако у него получается не выдавать собственную внутреннюю неловкость и какое-то юное волнение. Вроде как Бланко мужчина в возрасте, отсидевший семнадцать лет, а чувствует себя... «Эм... Пиздец. Что с тобой? Ты... Ты немного отсталый? Или..? Почему мне об этом ничего не сказали?» — Я сильно нагрузил тебя? — прямолинейно в лоб задаёт вопрос Бланко, мило улыбаясь. — Мне хочется услышать ответ. Но Кошак продолжает равнодушно смотреть на Дейва и никак не реагировать, словно теперь действуя на нервы. — Тигр? — уже уважительно обращается Бланко к Уокеру... Однако на это тоже нет отклика, из-за чего Дейв нерешительно пожимает плечами, мол, ничего не поделаешь, и собирается уходить, как Кошак тут же оживает, если это так можно вообще назвать. Слишком уж были пусты зелёные глаза. — Ясно, — говорит он и опять затихает, словно выжидая чего-то. И стоит теперь Бланко открыть рот, чтобы спросить что к чему и что происходит, как ему просто не дают вставить хоть слово, начиная рассказывать уже обработанный и сделанный анализ его личности. — Вульгарная одежда твоя и так сама говорит за себя, но я и до этого ведал, кто ты и за что отвечаешь. Главный пидорас, который аж рот закрыть не может и дать мне слово сказать, видимо, так желая полизать мне жопу и при этом попонтоваться ничем, как настоящий петух или, ещё чего хуже, козёл. Сам ты без этой тупой брехни настоящий неуверенный в себе шут, который как ездить другим по ушам и сосать хуи ничего более не умеешь. Да и не годишься. Так ещё и до жути тупой и слабохарактерный, раз уж, как я понял, позволяешь собственным шлюхам рулить здесь всем самим. И от такого резкого, дерзкого поворота, как всё-таки оказалось, в диалоге с Тигром Дейв от неподдельного удивления мелко разевает рот и всё-таки неприкрыто робеет. Его уделали. Так легко и просто. Бланко даже не успел высказать ничего агрессивного и оскорбительного, как ему сразу показали место, если что вдруг, принуждая задуматься и пересмотреть некоторые взгляды на Уокера. Кошак либо сильно нахальный, что присуща многим малолеткам, либо всё же отнюдь не простой человек. Конечно, Дейв склоняется к первому варианту, но второй не отрицает. «Я бы сказал про тебя то же самое...» И вдруг резко внутри Бланко просыпается хищный азарт. Хочется поиграться с Кошаком, эмоционально раздразнить и посмотреть, какой ещё выпад будет совершён. Этот самоуверенный мальчишка совсем не знает, кому это всё сейчас сказал! — Вот как, — отойдя от несильного замешательства, усмехается Дейв, внезапно убивая в себе всякий ничтожный страх, и как бы кокетливо поправляет чёрные распущенные волосы. — Знаешь, ты же не по делам сюда приехал, м? ...Да даже если и по делам, то почему бы нам не выпить за знакомство? Тишина. На вопросы ответа не следует, и Дейв осмеливается на шаг вперёд, покорно продолжает: — Мы с тобой впервые встречаемся вживую, наконец знакомимся, а это самый настоящий повод! Выстраивать отношения очень важно, ведь в дальнейшем нам работать рука об руку, учитывая, что я близко дружу с Мишей. К тому же я угощаю. Отказываться будет просто некрасиво. И, слыша это, Уокер сперва скептически смотрит на Дейва, вопросительно выгибая дугообразную бровь, а потом лишь недовольно закатывает глаза, соглашается и встаёт с места, отчего старший злорадно загорается. Остаётся лишь полдела: положить под себя Кошака, несмотря на все нюансы по типу внешности Тигра, в чём Бланко уж сильно теперь сомневается. Эта затея явно провальная, легко соврать не получится, Уокер не из тех людей, которых можно будет "слить" так просто, нужно будет конкретно подставлять его, но такая махинация, как чувствует Дейв, в этот раз крайне опасно, а если даже и получится склонить к сексу, то трахаться с этим бесцеремонным парнишкой в убогой для них всех, арестантов, ведомой позиции он не собирается. Бланко никогда толком-то её и не занимал... Это же самый настоящий позор. Было, конечно, пару раз в юности, но ситуации там имели иной характер. Дейва насиловали до колонии, да и в ней один раз тоже, из-за чего, собственно, он и лишился статуса чёрного. Волчару опустили по беспределу красные в пресс-хате. Однако даже имея теперь статус голубого, Дейв никогда не ложился ни под кого. И став главпетухом, он не просто стал поебывать опущенных заключённых, а теперь по-настоящему властвовал и имел собственных же подчинённых. Красота. Вся масть теперь ходит под тобой, только вот ты ответственен за неё и если что вдруг лишишься жизни за какой-либо косяк. Везде есть свои плюсы и минусы. Негативное и позитивное всегда дополняют друг друга... Но бывает, что где-то минусов больше, и они тут же убивают все плюсы. «Ну-с, а теперь рассмотрим тебя поближе, Уокер. Надеюсь, я не пожалею».

***

Да... Вроде как кое-кто не собирался подставляться под Кошака, а сейчас через неприязнь к себе и непонятно с желанием или без медленно насаживался на член Уокера в собственном кабинете. Просто супер. Просто класс. А ещё этот кое-кто забыл, что он быстро и сильно пьянеет. Ну или не забыл... Дейва обошли. Его обыграли. Кошак просто стал словно отзеркаливать Бланко, причём так мастерски, что это не бросалось в глаза, отчего старший сразу потерял бдительность, поверив во всё. Внешняя пустота пропала, Уокер стал проявлять инициативу в разговоре сам и неожиданно потеплел, несмотря на негативное приветствие до этого, но всё оказалось одним большим блефом. Дейв заметил бы, если был бы трезв, а когда голова уже начинала идти кругом и он стал отказываться от спиртного, то его уломали на ещё один маленький заход. И именно тогда Бланко что-то подмешали. И Кошак совсем не хотел трахаться с Дейвом, он желал лишь порыскать у бесхребетного сутенёра в важных бумажках для отца, когда тот отключится, но вышло... как вышло... Бланко просто в какой-то момент спустился вниз, ну и... Уокер несильно противился минета или отказывался от него. Ему плевать вообще с кем спать - с мужчиной или с женщиной - оба пола ему противны и омерзительны, однако отказаться от доминирования над кем-нибудь Кошак не может. Слишком увлекательно и привлекательно эта бездуховная ценность для него не только в сексе, но и вообще. Власть дурманит, ослепляет... и уже действительно сложно отказаться от чего-либо. Напоминает кое-кого, да, Дейв? Булл точно такой же. — Я узкий... — соображая совершенно ни тем местом, рвано говорит Бланко, полностью как бы "опускаясь" на член. Располагались они оба раздразненные и разгоряченные на кожаном кресле Дейва. Один спокойно сидел на нём, откинувшись назад, со спущенными брюками, а другой устроился спиной к Уокеру на его же половом органе, и, в отличие от Кошака, Бланко был полураздет, имея на себе только белую рубашку, да украшения в виде мужского серебряного ожерелья и дорогих часов на запястье. Чёрные волосы падали на плечи, лицо странно корчилось от дискомфорта и боли, а руки совсем не слушались, не зная куда себя деть. До этого, после оральных ласк, Дейв пробыл некоторое время в уборной, чтобы почиститься и подмыться, приняв это решение довольно импульсивно и даже неуверенно только из-за травмирующей его позиции, однако всё-таки растянул себя для Уокера и сейчас сидел, собственно, на парне, который вдруг нашёл себе развлечение в татуировках на спине Дейва. На копчике Бланко было чёрное простое и незамысловатое сердце, видимо, набитое насильно, как и такая же цветом надпись. «"Сучка дрянная, злючка тупая"... Удивительно, что эти активы отличились фантазией и оригинальностью. Я впервые вижу такую роспись». Кошак грубо касается этого плохо наколотого тату, вызывает волну странно приятных мурашек у Дейва, и Бланко воспринимает чужое действие как какой-то сигнал, собираясь начать движение, но Уокер тут же останавливает его, поскольку так чёрному будет не очень удобно рассматривать чужую спину. Собственно, чем ещё заниматься, правильно? — Я не могу... — сообщает истомлённый Дейв. — Что ты не можешь? — холодно интересуется Кошак, отрываясь от спинки кресла и приникая к Бланко сзади, а потом переходит на очень грубый и низкий шёпот, что совсем не отпугивает Дейва. Это, наоборот, будоражит его больше. Он несильно думает в данный момент головой из-за наркотических веществ, что ему подмешали, поэтому просто желает побыть вещью в руках Уокера, пока может, хотя завтра явно будет себя проклинать за это, по его мнению, очередное изнасилование. — Я жду. Скажи мне это. Однако требуемого ответа Кошак так и не получает. Вместо этого Дейв снова предпринимает попытку двинуться, чтобы наконец начать сам процесс, несмотря на уже не так сильно ощутимый дискомфорт, но Бланко снова прерывают, опуская руки на бёдра и тем самым (больше эмоционально, чем физически) сковывая его в действиях. — Я не могу терпеть... — мигом отзывается после такого Дейв, понимая, во что может выльется ему непослушание. Например, на зоне его бы могли избить за такое своевольничество, и Уокер ещё очень милосерден по воровским понятиям. — Прошу... — Ах.. Вот оно что, — словно издеваясь, с злобной усмешкой продолжает тихо проговаривать Кошак. — Какая же ты грязная шлюха. Хочешь мой член? Так сиди и послушно терпи, пока я, наконец, не захочу сам хорошенько тебя выдрать. И слыша такой повелительный тон, Дейв томно выдыхает и закусывает нижнюю губу, а его руки невольно начинают беспорядочно трогать самого себя внизу, чтобы хоть как-то облегчить сладостную муку, но и это занятие нагло пресекает Уокер. Он недоволен непокорностью игрушки. — Ты меня не понимаешь, а? — уже враждебно рыча, спрашивает Кошак. — Терпи, сучка. «Какая же мерзость, блять. Ведёшь себя как молодая течная псина». Просто сыпать ничего не нужно было, Вепхо, вот и всё. К тому же Дейв, как размышлял он, «давно не трахался». Совсем не удивительно, что всё перешло в секс. У Бланко в глазах нехило так плывёт, а его самого просто переполняют различные яркие тёплые чувства. Хочется выть. — Хорошо... И после согласия Уокер грубо выпускает из хватки Дейва, который просто хватается за ручки кресла и взаправду послушно унимается, всё-таки мирясь с положением и приказом. Кошак же начинает лезть под рубашку и выводить на эмоции старшего, продолжая изучение. Дейв жалобно скулит из-за этого и бесится на месте. Данный секс для Тигра, как и для Бланко, просто справление нужды, что крайне логично. Они знакомы-то всего несколько часов, а то и меньше, и если учитывать характер и взгляды на жизнь Вепхо, который слишком уж придерживается разуму и рациональности, то это соитие даже способ просто узнать какую-либо информацию. ...А полезная она будет или нет, ему как бы плевать на это. Он слишком сильно погружён в себя и в собственный гнилой внутренний мир, чтобы замечать других, и именно поэтому сейчас Уокер с большим интересом не трахал Дейва, а рассматривал его тату на спине. Гениально. На лопатках Бланко имелись «отрицаловские» звёзды со свастикой, которые, видно, были испорчены активистами, поскольку чёрная краска различалась в тех или иных местах. Что-то оскорбительное изображалось поверх других, более качественных рисунков. На самой же спине был наколот волк с грозным оскалом. И его также изуродовали. Эти красные не жалели ни сил, ни краски ради Дейва, как, собственно, и чёрные, но одни это делали с благими намерениями, а другие просто, чтобы поиздеваться. Качество этих тату говорило само за себя. Ещё между лопаток Бланко Уокер лицезрел одну из причудливых корон опущенных, видимо, сделанную уже добровольно и снова чёрными. Вероятно, что именно тогда, когда Дейву набили это тату, ему присвоили новое звание и признали главпетухом. Такого даже врагу не пожелаешь - оказаться в пресс-хате. Самая людская чернь лагеря перед петухами, которые, на самом деле, не все являются отбросами или бывшими сексуальными насильниками. Порой в эту касту могут попасть из-за какой-нибудь мелочи. Но тут уже как карта ляжет... «Михалыч не врал. Ты и вправду был первым, кто потерял честь тогда... И что теперь? Хочешь, чтобы я трахнул тебя? Какой же из тебя блатной тогда?» Вепхо, он не чёрный уже практически одиннадцать лет. Чего ты желаешь? Что он останется таким же отрицалой? Серьёзно? Бред сивой кобылы. Ты знаешь, какая сильная деформация личности происходит в местах лишения свободы, м? К тому же кое-кто подмешал Дейву наркотик сильно психостимулирующего действия и сейчас делает несуразные выводы. Интересно... кто же это? А ещё... Ты, Вепхо, хотел вырубить Бланко... Так почему именно психостимулятор? Всё хорошо? Ничего лучше не нашёл? — Тигр... — прекращая скулить, зовёт Дейв Кошака, стоит тому обратно опустить рубашку и убрать руки с чужой спины. — Тигр... Бланко опять пробует начать движение, и в этот раз у него это получается. Уокер больше совершенно не препятствует процессу, однако сильно не содействует... ...лишь внимательно смотрит, как Дейв, то не полностью поднимается с члена, то плавно опускается на него, неровно дыша и через плечо смотря на Кошака. Это как-то приятно гипнотизирует, вынуждая терять вменяемость. «Вот ты... Да как ты... Сволочь..» Неужели кое-кто сейчас сам начинает расплываться от такого зрелища, как было это от минета? Ты так смешон, Вепхо. — Ты... Так терпелив ко мне, Тигр... — с придыханием говорит Бланко. — А я... Так брыклив... Слыша голос Дейва, Уокер нехотя переводит собственный взгляд, крайне кажущийся холодно агрессивным, на пьяное лицо старшего, которое так и выражает сейчас похотливое упоение, что заставляет сходить с ума ещё быстрее. Теперь и Вепхо перестаёт думать головой, поддаваясь возбуждению. — Накажи меня за непослушание... — Захлопни хайло.. — Захлопни меня лучше сам... И Уокер неуравновешенно приближается к чужому лицу, но не поддаётся пряному искушению, похожему на тягучий сладкий мёд, который желается пить и пьянеть ещё больше. Воровские понятия мешают ему поцеловать Дейва, а если учесть, что он молодой и сидел больше в воспитательной колонии, нежели в исправительной, то не соблюдать некий блатной кодекс или увиливать от некоторых правил или нюансов Кошак не может. У малолеток всё ненормально возведено в абсолют. Юный возраст говорит сам за себя. Всё ради выискивания каких-либо косяков и глупого восхваления себя. Посмотришь на другого человека не так - тебя уже изобьют. И это ещё там цветочки. А что уж говорить про юных авторитетов зоны: это либо конченные аморальные идиоты, которые берут всё грубой силой и потом за глупую жестокость расплачиваются во взрослом лагере, либо умные, но они встречаются крайне редко, обычно кучкуются вместе и тихо живут, пока не происходит что-либо интересное, что позволяет им тоже сотворить какую-нибудь "дичь" (хотя и там, и там причины, на самом деле, могут быть высосанные из пальца). И все должны соблюдать правила. Никто никого не пощадит за нарушение или прикроет глаза из-за воровского статуса, как иногда происходит во взрослой колонии. Там сложнее выжить. — Ну же... Заткни меня... — уже конкретно постанывая, умоляюще просит Дейв. Поцеловать он сам не может, поскольку ему неудобно из-за собственного положения, и единственный, кто способен на данное действие, так это Уокер, который всё-таки откидывается назад на спинку кресла и с неясным выражением лица продолжает просто наблюдать. Воровская честь для него оказывается важнее. Но, знаете, на самом деле ведущий сейчас Бланко, а не Уокер. Он задаёт темп и руководит им, что уже позволяет ему властвовать над Кошаком, который мало что сделает в такой позе. И рыбку съел, и на хуй сел. Никак по-другому эту ситуацию не опишешь. Если Дейв захочет - он сможет взять Вепхо шантажом, однако это крайне плохая идея. Очень опасно переходить дорогу Уокерам. Да и к тому же самому Бланко разве не будет стыдно и позорно показывать такие слабые доказательства? Всё-таки когда тебя ебут в жопу или в рот - это одно дело, а когда ты ебёшь в жопу или в рот - это другое. Разница есть... «Тупорылая шлюха...» — злобно думает Кошак, видя, как Дейв дерзко разворачивает голову вперёд и словно обидчиво перестаёт смотреть на него. — «Вздумала мне...» И вдруг Бланко очень резко привстаёт на всю длину и также стремительно опускается, что заставляет его издать блаженный выкрик, а Уокера невольно вжаться в это бедное кресло. Кошак слишком уж расслабляется, ноги у него ватные, а в голове лишь мечутся туда-сюда похотливые мысли. После выпада старшего темп становится быстрее, стоны громче, но именно таких грубых действий больше не совершается. Дейв продолжает двигаться, постепенно набирая скорость и доходя до определённой желаемой точки. — Я... Я сейчас кончу... — уже неагрессивно выдыхает Кошак куда-то в пустоту, поскольку Бланко его совсем не слышит, как и младший его. Голова совсем не думает, вот правда. Есть только сам Уокер и до ужаса приятные ощущения. Больше вокруг никого. Ни единой души. «Всё... Вот-вот и...» И он снимает напряжение... кончает, изливаясь в внутрь, вкушает одну из высших степеней удовольствия для него, а следом за младшим, чувствуя тепло, через пару мгновений и подъёмов сам Дейв, который зазывающе стонет на пике и сильно выдыхается, обмякая... И Кошак внезапно чётко ощущает, как трясутся чужие ноги, как Бланко тяжело дышит, как лихорадочно его руки пытаются найти себе место, чтобы поменять положение и удержаться на месте, поскольку никакой физической поддержки со стороны Вепхо нет, и... как нетрезвые слёзы ненависти капают с щёк Дейва. Но Тигру плевать. Чужие чувства его не волнуют от слова совсем. И, честно говоря, это их не последний раз за эту беззвёздную глухую ночь...

***

— Блять... — только проснувшись, болезненно скрипит Бланко и обречённо берётся за голову. — Что вчера было? Он лежит на какой-то мягкой и пушистой кровати. Дейва жутко тошнит. В горле сухо, а на душе мерзко. Глаза болезненно слипаются, не желая открываться вовсе. Море противно волнуется, сердце тихо, покойно бьётся... Тело неимоверно ломит, шевелиться тяжело. Так ещё ноги словно неживые. Действительно, что же вчера было? Не напомните? «Я... Где я?» — Пиздец... После сказанного ругательства Дейв через пару секунд слышит враждебное шуршание и ворчливый шёпот рядом. Он, конечно же, понимает, кому это недовольство принадлежит. Мрак. — Вот ты чепушила ебливая, — раздражённо фыркает младший, сверху вниз смотря на Дейва, спящего до этого в одной из vip-комнат их борделя. — Тебе обязательно надо было бухать и трахаться всю божью ночь, а? Ты же петришь, кто тебя потом забирает из всякого говна или приводит в чувства, так какого хуя?! — Мрак... У меня бестолковка раскалывается, — умирающе отзывается старший. — Ты можешь потише? Он пытается привстать, но ватность в теле, усталость и измождение не дают этого сделать. Руки не слушаются, ноги вот совсем тоже. Двигаться из-за бессилия крайне дискомфортно, да и задница тоже побаливает... «Да уж». Внезапно Дейва настигает неприятное озарение. Его брови вскидываются, рот приоткрывается, а карие глаза округляются. О нет. Бланко совсем не хочется верить в происходящее, но всё указывает на секс. Собственно, как и слова Мрака. «Блять...» — А ВЫ не могли быть вчера потише, м? Весь сукин дом слышал, как тебя дерут! «Да вы смеётесь...» — Это был не я, — тут же глупо и нелепо отнекивается Дейв, отчаянно закрывая лицо руками. Хочется выть от несправедливости и беспомощности. Как он вообще кому-то позволил над собой поиздеваться снова? Это настоящее предательство. Дейв не горел желанием чувствовать сейчас негативные эмоции и устраивать себе вчера секс-марафон. Просто... Так получилось. Не по его воле. От этого и обидно... На самого себя. — Да?! А кто ж тогда? Я, что ли? Ты нормальный вообще!? Да как...?! Дейв, осознавая, что криков сейчас будет только больше, прикрывает руками уже уши, таким образом прячась от злых воплей Мрака, но это не сильно помогает. Чужую недовольную речь всё равно прекрасно слышно. «Я просто хочу умереть...» Сегодня будет крайне тяжёлый день. -------- au: без шизофрении у Бланко, без травмирующей жизни в трущобах; без изнасилований как преступлений (но с сексуальной травмой у Дейва и его же изнасилованием); перевёрнутый возраст (Дейву теперь 40 лет, а Вепхо 22); отношение Тигра к женщинам поменялось, теперь оно презрительное, а не уважительное; Уокер узнаёт правду намного раньше, а значит его мать жива на тот роковой момент, однако сын не принимает её; Вепхо перенимает черты характера Алана, подражает ему, а Алан в свою очередь в этой вселенной является криминальным авторитетом; сдвиг Марка (по «погонялу» Мрак и никак иначе) на должность ниже (если в «Повести о предательстве волка и слепоте тигра» он и есть главпетух, «папка», то тут он «мамка»); возраст Мрака тоже изменяется; свадебного побоища не происходит - итог: Михаил остаётся на свободе; ОПГ «Шарапова»/«Шары» остаётся под его покровительством.