Куколка,
Советую тебе надеть то, что лежит в коробке. Если ты будешь продолжать ходить в полотенце или покрывале, то я дам поиметь тебя каждому слуге в этом доме и, конечно, также не раз воспользуюсь твоим тельцем.
Твой Хозяин.
"С каких пор этот ублюдок стал моим хозяином?!" - зло подумала Анна и откинула записку. Развязав ленточку, девушка открыла коробку. Она достала красивое кимоно* черного цвета с лентами нежно-кораллового. На черной ткани была роспись маленьких цветов, скорее всего, это были веточки сакуры, ткань была мягкая и скользкая, словно шелк. На дне коробки лежало черное с кружевами белье. "Это уже явно лучше! По крайней мере, это хоть похоже на одежду нормального человека", - мысленно дав оценку вкусу Асакуры, она стала одеваться. Кимоно оказалось выше колена, и Анна мысленно посоветовала себе не нагибаться. Рисунок на ее запястье вспыхнул золотистым пламенем, и один из знаков исчез, а Анна решила во что бы то ни стало выяснить больше о этой метке, которую оставил Асакура. Она решила прилечь на кровать и хоть немного вздремнуть, хотя душу что-то беспокоило. Словно где-то на горизонте было что-то, что могло ее спасти, вытащить из пут умелого разбойника, но она это упускала, оно утекало из ее рук, словно вода сквозь пальцы, а в часах ее возможностей уже кончались песчинки ее попыток. Глаза закрылись, и ее сознание погрузилось в мягкий мрак, что принял в свои объятия. Его щупальца окутывали ее, словно пуховое одеяло, тем самым закрывая от мира и от внешних раздражитель. В памяти всплывали воспоминания дней, проведенных вместе с Йо. Его мягкие губы, которые касались ее губ и нежно целовали, его язык, что ласково проникал в ее ротик и сплетался с ее языком в ярком, ослепительном танце, полном эмоций. Вспоминала его руки, что с трепетной нежностью касались ее тела, губы, что оставляли поцелуи на теле и любили ее каждое мгновенье. Вспоминала его улыбку, что спасала от темноты ее душу и дарила свободу, что была светом и давала идти дальше и так же улыбаться. И именно от этих воспоминаний становилось только хуже, ведь ее душу терзали сомнения и убивали такие воспоминания, ведь ты осознаешь, насколько много ты потерял. Ей хотелось еще побыть среди воспоминаний, среди теплых взглядов, хотелось хоть пару секунд пожить грезами, забыть о том, куда ты вернешься, о холоде и лжи. Через пару часов ее разбудил странный шум где-то поблизости. Она встала с кровати и тихонько подошла к двери, которая появилась явно недавно. Звуки были похожи скорее на крики или громкие всхлипы. Она вышла за дверь, и ее пробила дрожь от перемены температуры - в коридоре было явно прохладней, чем в комнате. Сердито вздохнув, итако пошла вглубь коридора, пытаясь понять, откуда идут эти звуки. Чем дальше она проходила, тем громче становились всхлипы. Проходив так пару минут, она дошла до приоткрытой двери, откуда тоненькой полосочкой лился свет. Стоило ей заглянуть в щель, как послышался ядовитый смех и отчаянный крик, наполненный страданиями. Ей было видно только часть израненного тела девушки, иногда мелькала полоска плети, которая оставляла новые увечья на бледной коже. Ее интуиция и разум вопили, что лучше бы ей убраться отсюда, пока ее не заметили, но Киояма игнорировала голос разума и продолжала смотреть. Ни шага, ни движенья, она с настороженностью стала осознавать, что не может пошевелить ногами. Словно они окаменели, приросли к полу. Вновь ловушка? Неужели ему вновь захотелось поиграть с ней? - Хм, я не разрешал выходить тебе из комнаты, - тихий, властный и самоуверенный голос. Тихим шипением проносится его голос возле ее ушка, а она мысленно винит себя за любопытство. Хотя, если ему хочется попридираться, то он итак попридирается, где бы она не была. Сейчас ее волновал один вопрос: что же интересует Хао на этот раз? Как ей найти выход из сложившейся ситуации? Да и надо вообще его искать? Сейчас ей казалось лучшим решением - просто молчать. Все равно, что быть на тонущей лодке: в воду не прыгнешь - вокруг акулы, но и в лодке оставаться - самоубийство. - Я не обязана перед тобой отчитыват... - Обязана! - он схватил ее за запястье, и их поглотило черно-алое пламя в своих язычках. - Ты обязана мне подчиняться. Твоя жизнь сейчас полностью принадлежит мне, и если мне захочется, я буду измываться над твоим телом круглосуточно. Если не хочешь упасть еще ниже того, куда вляпалась, - лучше просто смирись. Стань моей куклой, и я стану беречь тебя, как кукловод, - тихо шептал шаман, прижимая хрупкую фигуру девушки к стене. Итако смотрела ему в глаза и не видела в них отражения человека. В них горело животное пламя, которое готово было терзать любое тело, хоть отдаленно похожее на человеческое. Сейчас он выглядел обезумевшим, словно он вмиг лишился рассудка, медиум решила одно: сейчас лучше не дерзить. Он уже совершил ошибку, она позвала на помощь, теперь ей просто нужно ждать. Она будет молчать, вытерпит все, что подготовила судьба, а потом уйдет, а ее Йо растерзает тело своего брата, и о нем забудут на века. Ее мысли, чувства, эмоции, сейчас все как на ладони, он видит их, читает, чувствует, и ярость накрывает его с головой, а затем и волна ехидства. Неужели это глупое существо когда-то нравилось ему? Неужели это дерзкое создание могло запасть ему в душу и запомниться? Она столь наивно полагает, что за ней придут... Вернее, что они узнают, куда идти, ведь все они сейчас думают, что она ушла по своей воле, а эта глупая попытка прорваться через блок стоила только смеху, да и вопросу "когда же она так ослабла?". Она надеется, живет этими надеждами и выводами, а ему это только на руку. Пусть сопротивляется, пусть ждет, в один день ее иллюзии падут перед стеной реальности, и она тоже падет, падет перед ним на колени, умоляя отпустить, вернуть ей ту жизнь, которой ее лишили, и тогда он отпустит ее. Только не в жизнь, а из нее. Он отпустит ее в Ад, а там пусть сами разбираются в сломанной игрушке. - Самонадеянная стерва, - ядовитая ухмылка на его устах, а она сжимает губы в тонкую полоску, сдерживая напад злости. Он прижимает ее руки еще сильнее, а она лишь сжимает зубы от боли. Кажется, у нее хрустнула кость, вывихнул? Не важно, потом посмотрит. Руки сковывает холод, а по рукам течет тоненькими струйками кровь. Некогда сильнейший шаман осматривает свою работу и отходит к комоду. - Или, может, лучше сказать, самоуверенная? Неужели твоя прелестная головка могла подумать такое? Или думаешь, если создашь себе иллюзорные надежды, жить легче станет? Позволь тебя огорчить, но это глупость, которой от тебя я не ожидал. Мне казалось, ты умнее, но не важно, ведь и я ошибаюсь в людях. Читай! - медленно возвращается к ней и кидает клочок бумаги перед ней. Шрифт не очень мелкий, так что ей не стоит особого труда прочитать написанный текст. Глаза пробегают по строкам, а душа рвется от неконтролируемого потока ярости, смешанной с болью и отчаяньем, но ее лицо не выдает мыслей или чувств, оно так же спокойно и невозмутимо. Только глаза слишком зло блестят, чтобы это было похоже на спокойствие. Пожалуй, именно этим она и подошла на роль очередной куклы, которую ему хочется сломать. - Йо даже не ждет тебя назад, а твой глупый позыв было не сложно перехватить и уничтожить. Сдайся мне - и я отпущу тебя. Сдайся - и ты навеки обретешь покой, - его голос, он столь спокойный и насмехающийся, что хочется рвать и метать, но она не может позволить себе такой слабости. Не хочет доставить ему еще больше удовольствия от этого представления, это просто лишено здравого смысла. - А ты самоуверенный подонок и собственник! - тихо произнесла итако, внутренне разрываясь от безудержного хохота. Ей казалось, что она сейчас сойдет с ума и ее ничто не спасет от этого. А ведь он и впрямь самонадеян. Считает, что ему все позволено, что может играть судьбами, словно это его пешки на шахматной доске собственных планов. Неужели думает, что она так же, как и все, падет ниц перед ним и будет выхвалять его "достоинства", лишь бы он не убил ее ненароком? - Все еще сравниваешь меня со своими "приспешницами", которые готовы делать для тебя все, лишь бы они живы остались? Думаешь, что Йо поверит в тот бред, что ты ему передал? Он вырос и давно перестал быть наивным ребенком, хотя со стороны так не кажется. Он стал Королем Шаманов вовсе не за твое "уничтожение", хотя это тоже сыграло немаловажную роль, он просто умел собирать в себе силы других, мог соединять эту силу и делать непобедимым то королевство, что создал. Ему подчиняются и уважают не за то, что он грозится убить, а за то, что дает выбор и дает жизнь! Он не пал так низко, как ты, съедаемый собственной манией величия и могущества, он остался самим собой, и за это его любят! Он стал куда мудрее тебя, хотя ему нет даже сотни лет. Он не поверит тебе, ведь слишком хорошо знает меня, а ты вновь допустил ошибку, последнюю ошибку, - спокойным и ровным голосом произнесла медиум, смотря шаману в глаза. Его глаза пылали от ненависти и желания подчинить глупую особу, но в них чувствовался сладкий привкус униженного человека. Ему не понравилась ее речь, но и признавать, что она права, нет смысла. - Королевство, что создал твой любимый женишок, рассыпется, словно пепел, разлетающийся в разные стороны. Его "королевство" будет пылать в агонии злости своего "короля", когда тот не будет способен думать. Как только он покинет свое убежище, дабы прийти и спасти тебя, он станет настолько беззащитен, что мне не составит труда убить его, не используя способностей шамана, - он медленно подошел к ней и больно схватил пальцами ее за скулы. - Если он и правда стал мудрее и перестал идти на поводу у собственных эмоций, тогда он никогда не придет тебя спасать самолично, - едкая ухмылка и полный ненависти и столь противоречивого спокойствия взгляд. - Ведь, по твоим словам, он здраво оценивает свои нынешние силы. А еще куда более выгоднее вообще не спасать тебя... - Если ты ни во что не ставишь чувства, не значит, что и другие такие же бесчувственные твари! - Тебе слово не давали, шлюшка, - глаза раскрылись от таких слов, и ей слишком сильно захотелось ответить на такое унижение, наплевав на свой самоконтроль, но Асакура несильно, но ощутимо сжал ее шею. - Ему выгоднее оставить тебя и забыть, дабы потом его место никто не занял. Я в любой ситуации выйду победителем, Анна. Если он пойдет тебя спасать - я стану королем, если оставит эту затею - у меня будет утеха на каждую ночь. Он будет ждать и верить в тебя, ведь ты у нас сильная и справишься сама. - Кимоно итако упало к ее ногам. Что-то холодное медленно провело по спине, желая лишь вызвать мурашки от холода железа. - Ты сводишь меня с ума... Твоя наивность, поступки, слова... Даже мысли, они столь предсказуемы и в то же время столь противоречивы. И знаешь, пожалуй, когда я стану королем, то все же зарезервирую тебе место моей фаворитки, - наигранно задумчиво произнес Хао и на этот раз намеренно резко полоснул острием кинжала по ее спине, оставляя длинную, но неглубокую царапину. Вдохнул запах алой жидкости, медленно стекающей по боку и бедру, а его глаза опьянели. - Как бы я хотел сейчас терзать твое тело, хотел бы убить тебя и выпить тебя без остатка, но я не могу... Слишком сладкий и дурманящий запах, чтобы сразу лишить себя удовольствия почувствовать его вновь. А сейчас я советую не выходить из этой комнаты, иначе мне все же захочется обрести контроль над твоим телом, - перед глазами медиума проскользнули ядовитыми змеями воспоминания прошлого раза, и повторять то же самое ей не хотелось. В комнате осталась лишь она и исчезающий в памяти силуэт. Железо, сковавшее некогда ее руки, сейчас лежало подле ее ног, а кровь все еще окрашивала края рукавов кимоно в алый цвет. Ей нужно немедленно выбираться, пока Йо и правда не надумал идти спасать ее в одиночку...