Friends?

      Когда Рут заметила долгий взгляд, который Ксавьер бросил на Уэнсдей Аддамс, то поняла, что ей предстоит долгая работа. Новенькая точно не та девушка, с которой будет легко. Ксавьеру будет больно, а Аддамс скорее всего этого даже не заметит. Рут же вновь станет спасительным кругом и вытащит друга из депрессии. И совсем не важно, что в самом «спасательном круге» появится дырка, и воздух будет медленно выходить, пока круг станет непригодным. Ведь это совсем небольшая цена за счастье этого самом друга. Друга ли? Рут Армстронг была скорее неким аналогом психолога, нежели другом. По крайней мере, она себя позиционировала себя всегда так, даже если Ксавьер говорил, что она его лучший друг. Бред. Рут всегда была рядом, когда нужно, а её саму сжирало одиночество. Ну и пусть. Главное, чтобы Ксавьер справился. Пусть она и потеряет тогда себя. Совсем не важно, что ей с каждым днём всё хуже. Совсем не важно, что сил держаться уже нет. И она не может винить Ксавьера за то, что он не замечает всего этого. Она привыкла скрываться в своей раковине, где есть только она и её одиночество. Обременять других неправильно, так ведь? Когда-то она ходила к психологу, но спустя время перестала. Смогла убедить и себя, и родителей, и даже психолога, что всё в порядке. Как же иначе? Ксавьер ведь нуждается в ней. Ему хуже, чем ей, а значит потерпеть не составит труда. Рут видит, как больно Торпу видеть Уэнсдей с Тайлером, как он пытается выплеснуть боль в картинах. Но она понимает, что это не поможет, не до конца. Никогда не помогало. Иногда она завидует Аддамс. Иногда ей хотелось бы быть такой же холодной и отстранённой, думающей лишь о себе, чтобы было легко. Но потом она видит лицо Ксавьера, когда Тайлер и Уэнсдей появляются вместе на балу, и понимает, что не смогла бы быть такой. Не по отношению к нему. Она сама не осознаёт, какие слова подбирает, чтобы утешить друга, но это вроде бы работает каждый раз. Ксавьер обнимает её, утыкаясь в шею, и благодарит. А она обнимает его в ответ и убеждается, что оно того стоит. Ксавьер того стоит. Как-то Бьянка сказала, что Рут просто влюблена Торпа, но тот, конечно же, никогда не ответит взаимностью. Армстронг знает, что Бьянка лишь пыталась её задеть, потому что сам Ксавьер сделал той больно. Поэтому ей не больно. Бьянке просто обидно, а у неё никогда не было чувств к другу. И это даже не самообман. Она любит его, но только как друга.       — Как думаешь, — спрашивает её Ксавьер, когда они возвращаются в Академию, — Уэнсдей пойдёт на свидание, если я её приглашу?       Рут знает, что друг переписывался на каникулах с Аддамс, и вроде бы та шла на контакт. Так что Армстронг верит, что шанс есть. Но вероятность того, что Ксавьеру будет больно в конце, больше. Поэтому она советует ему прощупать почву.       Ксавьеру сложно с Уэнсдей, иногда ему плохо. Поэтому Рут сложно с Торпом. Это всегда цепочка. Она вбирает в себя его эмоции. Может, это и неправильно, но она не может себя изменить. Поэтому она исцеляет друга, вбирая в себя его чувства, а потом на запястье появляется очередной порез. Боль отрезвляет, и одиночество отступает. Об этом не знает даже Ксавьер, но она и не рассказывает. Она достаточно сильна, чтобы справиться сама. Она опутывает руки бинтами и делает это своей фишкой. Никто и не догадывается, что там скрыто. И тогда Рут даже гордиться собой. Совсем немного.       А Ксавьеру вроде бы становится лучше. Проблемы с отцом его уже не волнуют, а с Уэнсдей вроде бы всё хорошо. И в какой-то момент Рут находит себя в абсолютной пустоте. Ксавьера нет. Он вроде бы рядом, но они уже почти не общаются, и Рут знает, что друг этого даже не осознаёт. И она снова не винит. Ведь на деле они ни о чём другом и не говорили, кроме как о проблемах. Она не Аякс, с которым может просто потусить. Она не Клуб Белладонна, где Ксавьер проводит много времени. Она даже не Бьянка. Она та, кому можно рассказать о плохом, но когда этого нет, то и рассказывать нечего. Рут сквозь слёзы смотрит на Ксавьера и Уэнсдей через окно и собирает чемоданы. Делает сразу несколько надрезов и сразу же скрывает исполосованные руки за бинтами. Она уходит из Неверома, оставив Ксавьеру письмо. Она благодарит и сама называет его своим лучшим другом. Всё письмо — сплошной комок эмоций. Но она ни словом не намекает о своих проблемах даже здесь. Она уезжает далеко, меняет номер и пытается начать новую жизнь.       Ксавьер даже тогда остаётся в неведении, а глаза ему открывает Бьянка. Она говорит о бинтах, потому что догадаться было не трудно. Говорит об одиночестве. Ксавьер не может поверить, но знает, что Бьянка не солгала бы. Но Рут уже не найти, и он тоже пытается жить дальше, пытается не винить себя. И рядом Уэнсдей.       А Рут Армстронг наконец вдыхает полной грудью и даже улыбается абсолютно искренне. Ей всё ещё иногда одиноко, и бинты на своих местах. Но она ни о чём не жалеет. Она смеётся, радуется, иногда плачет. И живёт.