Не увидеть

Грек и Сет очень быстро передвигались по многолюдному базару, расталкивая смертных, и бесцеремонно ругались отборными матами. Сет, облаченный в просторные ткани белых оттенков, постоянно оглядывался на медлительного грека, что заглядывался на разукрашенные лавки и не менее разукрашенных продавщиц. – Поторопись, идиот! – вскричал Сет, пытаясь достучаться до мужчины сквозь засасывающую его толпу, – если из-за тебя я упущу караванщиков… Лицо некогда египетского бога пустынь было прикрыто тканью, довольно длинной, чтобы закрыть всё, что ниже глаз. Черные длинные локоны его волос, что лишь по божьему велению до сих пор не запутались, превратившись в гнездо, развивались от жаркого ветра, что кое-как подгонял прохожих в предзакатном свете. Отныне темные очи Сета неожиданно для него самого отчаянно забегали в толпе смертных, божье шестое чувство отчаянно вопило о чём-то грядущем, но Сет всё не понимал к чему. Ещё пару недель назад при появлении таких ощущений, он бы быстро схватился за оружие и атаковал, но не сейчас. Сейчас его со всех сторон пихают разодетые, будто неживые, ублюдки, которые всё куда-то спешат. Сам же Сет стоял, как вкопанный, вцепившись пальцами ног в рыхлую землю, он всё оглядывался. Тем временем грек окончательно исчез из поля зрения. Но, конечно же, не один Сет встал камнем среди хаотичных смертных. Его руки с силой сжали корзину с какими-то травами, что, по сути, были ему уже не столь нужны. Тело юноши укутывали черные ткани, что переливались в лучах почти умершего солнца. Лицо замерло в удивлении, которое смешалось с тоской и болью. Голова загудела, потом остыла, нагрелась и снова загудела. По крайней мере, так казалось богу. Сейчас объект его пристального внимания крутился, наверняка пытаясь высмотреть того, кто на него пялится, словно сумасшедший. Но смертные так удачно бегали от лавки к лавке, что, казалось, Сет его никогда не увидит. Теперь у его когда-то названного отца были черные волосы и глаза, как и у него самого. Это смешило юношу с корзиной в руках, но и, конечно же, печалило. Сет, наконец, повернулся в нужную сторону. Его руки, коими он минуту назад расталкивал мешающих оглядеться смертных, обессиленно упали. В отличие от Сета, бог не скрывал своего лица, а потому и узнали его сразу же. – Анубис? – Сет на автомате склонил голову в бок, вглядываясь в такие, казалось, знакомые черты лица. Черные ткани шелохнулись, когда юноша утвердительно кивнул, а затем, подняв голову, с абсолютным спокойствием улыбнулся. Сет вздрогнул. Теперь его сын был куда выше, наверно, теперь он точно с него ростом, может, только чуть ниже. Его ныне длинные, волнистые волосы отдавали золотом, сливаясь с лучами солнца. Его лицо приобрело более «взрослый» вид. «– Как я мог это пропустить? – Сет нервно усмехнулся. Его глаза всё бегали по новому обличию его сына». – Мне так жаль, – всё, что мог молвить Сет, его губы хотели что-то ещё выдавить, но, казалось, язык отсох окончательно, – Анубис… Прохожих стало ещё больше, теперь и Анубис пропадал из виду. Сет хаотично начал расталкивать людей, пробираясь к своей самой желанной цели. И плевать на караванщиков, плевать на грека, плевать на прохожих. Лишь бы посмотреть на Анубиса чуть дольше. Хотя бы на секунду дольше. Неожиданно Сета хватают за запястье. – Караванщики вот-вот уйдут, Сет, – говорит грек, смотря дальше Сета, смотря на уходящего незнакомца в черном.