Им надо поговорить

— Хватит! — Гермиона даже ногой притопнула от злости и повернулась к внимательно слушающим её Симусу, Дину, Рону и Невиллу, — До каких пор это будет продолжаться? Гарри — Герой нашей страны, он спас весь этот мир, потому что я более чем уверена, что Волдеморт не остановился бы только на уничтожении магглов Лондона и его окрестностей. В конце концов, он спас самого Малфоя и его мать от Азкабана, а отцу существенно укоротил срок. И так этот слизеринский хорек его благодарит? А Гарри в ответ молчит, хотя раньше врезал бы ему, как минимум, в челюсть! — она вся кипела, расхаживая по гостиной их факультета и сжимая от ярости кулаки. Только что ее лучший друг, Гарри Поттер, снова столкнулся в узком коридоре подземелий с Драко Малфоем. Раньше эти стычки были довольно предсказуемы, и Гермиона сама не раз убеждала Гарри не обращать на Малфоя и его слова внимание, проходить мимо, не отвечать на гадости, которые тот говорил. А Гарри не мог сдержаться, обязательно лез в драку, особенно когда Малфой задевал его друзей. Они ругались, а потом начинали драться, и часто оба в синяках и ссадинах оказывались в Больничном крыле… После войны все изменилось. По крайней мере, для Гарри. Это началось еще на судебных процессах, куда Поттер с завидной регулярностью таскался давать показания. Кого он видел или чьи фамилии слышал на кладбище на четвертом курсе, кого видел в Министерстве, кого в мэноре Малфоев… А потом пришло время суда над Малфоями, и тут Гарри как очнулся. Он так рьяно, буквально зубами, выгрызал свободу для Драко и Нарциссы, что Кингсли заставил его пройти проверку на заклятия и зелья, боясь, что его околдовали. Все оказалось гораздо проще — Гарри не мог себе представить, чтобы Драко вдруг исчез из его жизни. Он видел на суде, каким несчастным и измученным выглядел Малфой, и сердце его в ужасе замирало — так хотелось вытащить его оттуда, отогреть, заставить снова улыбаться… пусть даже и его хваленой презрительной усмешкой. И уж тем более он не мог видеть за решеткой Нарциссу. Ведь она рискнула жизнью, солгав Волдеморту, лишь бы иметь возможность узнать, что у Драко все относительно хорошо, что он жив и почти в безопасности. Как можно такую любящую, самоотверженную мать запирать в Азкабан? Она же там с ума сойдет от беспокойства за сына. И Гарри сумел вытащить их обоих, а Люциуса приговорили все же не к поцелую, а к двадцати годам, с правом пересмотра через пять лет. Добившись этого, Гарри вернулся в Хогвартс, помогать его восстанавливать. Туда же приехал и Малфой с друзьями-слизеринцами. Поместье его, по слухам, было в ужасном состоянии, а тут можно было жить, питаться и восстанавливать репутацию рода, заодно со школой. Гарри с Драко почти не пересекались, хотя остальные ребята постепенно как-то незаметно стали общаться, все чаще слышались безобидные шутки и подначки от слизеринцев гриффиндорцам и наоборот. Все чаще стали посиделки вечерами со страшными историями, с бесконечными играми во взрывающиеся карты, «правду или действие», и даже в плюй-камни. Потом началась учеба. Восьмой курс не стали разделять на факультеты — слишком мало их осталось. Им выделили одну отдельную башню в надежде, что своим примером они помогут забыть старую межфакультетскую вражду. И все было здорово, слизеринцы оказались неплохими ребятами, гриффиндорцы тоже устали от войны, время шло, дружба крепла… И только Гарри и Драко никак не могли найти общий язык. Вернее, теперь дело обстояло несколько иначе, чем в младших классах. Теперь Драко то и дело задевал Поттера, проходу ему не давал едкими замечаниями, подначками и обзывательствами. А Гарри как-то вяло и устало огрызался и ни разу даже не попытался, как раньше, прижать Малфоя к стенке и врезать ему. Однажды даже Гермиона не выдержала и оттолкнула Малфоя от Гарри, напомнив ему, что у нее совсем неплохой удар правой. Драко отшатнулся, а Гарри, обняв подругу, просто ушел, успокаивающе гладя ее по плечу и что-то шепча на ухо. Все старшеклассники видели, что происходит что-то не то. Каждый хоть раз, но говорил Гарри, что Малфой переходит все границы, что его пора поставить на место. Каждый предлагал лично врезать ему хоть заклятием, хоть кулаком. Но Гарри только устало отмахивался и мотал головой. И наконец, их терпение лопнуло. Драко медленно брел к Астрономической башне. Хоть он и не любил это место, но с недавних пор побыть одному ему удавалось только тут. На душе было мерзко. Он снова наорал на Поттера. Снова наговорил ему гадостей. Зачем? Если бы он сам знал. Но он просто не мог молчать, когда тот оказывался в поле зрения. После того, как Поттер буквально с боем отвоевал Драко и его маму от Азкабана, с тех пор, как он вернулся в школу, он ходил как в воду опущенный. Все эти его хваленые дружки — вместе и по отдельности, только и делают, что занимаются каждый своими делами, и не замечают, что с их Героем творится что-то неладное. Он ходит как зомби — ни тебе смеха, ни тебе злости — никаких эмоций. Только на Зельях он стал немного оживать, когда вернулся из Мунго Снейп. Драко даже стал немного ревновать крестного, когда тот впервые попросил его не приходить, сказав, что к нему в это время придет Поттер. Сначала Драко решил, что Северус выставит наглого полукровку и на этом все закончится, а потому далеко не ушел, остался подождать и посмотреть. Но Поттер пришел, прошло около часа, а Снейп так и не выставил его. Драко ждать надоело, и он отправился к себе, решив, что потом все узнает. Однако тот о Гарри говорить не собирался, а когда Драко напрямую спросил, как ему удается так долго терпеть общение с наглым Поттером, только странно посмотрел на Драко и покачал головой, переведя разговор на здоровье Нарциссы. Теперь на зельях Поттера никто не унижал, не издевался, и его зелья стали гораздо лучше, Драко не мог этого не признать. В свете последних событий, может, крестный и поставит Поттеру «Выше ожидаемого», чтобы тот мог поступить в свой дурацкий Аврорат… Драко зло пнул ногой ступеньку. Вот же кретин — не навоевался еще? Вечно ему надо лезть в самое пекло, а Драко, может, волнуется… Нет, ерунда это все. Не будет он волноваться. Вот ни за что! А Поттер — все равно кретин! Надумал игнорировать Малфоя! Да еще никто не смел так вести себя с Драко! Нет уж, он не даст Герою спуску, расшевелит его, заставит чувствовать ненависть… Хотя бы ненависть. Лишь бы не безразличие. Ветер на башне был сильный. Он со свистом гулял между колоннами, и Драко не расслышал тихих шагов. Едва слышный шепот — и он уже не мог закричать. Ему натянули на голову мешок, но он все равно успел заметить всполох рыжих волос — Уизли! Неужели решил отомстить за прошлые обиды? А с ним кто? Рыжий явно не один, Драко крепко удерживают за руки, пока кто-то усиленно связывает ему лодыжки. А потом и руки за спиной. Конечно, он пытался вырваться, но палочку у него отобрали в тот же момент, когда натянули на голову мешок. — Не дергайся, Малфой, а то я протащу тебя твоей белобрысой башкой по всем ступенькам башни! — угрожающе прошептали ему в самое ухо, и он замер. Его подняли и куда-то понесли. Странно, но несли на руках, не применяя магию. Правда, на поворотах не очень церемонились и то и дело норовили приложить его об стены, пока смутно знакомый голос не прикрикнул на особенно крутом вираже: — Осторожнее! Гарри нам спасибо не скажет, если мы его поломаем или притащим всего в синяках! — Он вообще вряд ли скажет нам спасибо, — а это уже Уизли. Это что ж получается? Они стараются для Поттера, а тот и не в курсе? Или в курсе? — Заноси в этот класс, тут никогда никого не бывает. И дверь добротная. Сейчас повеселимся, — кто-то предвкушающе рассмеялся, и Малфой сжался. Неужели побьют? Или проклянут? Или?.. — Я отправил Гарри патронус, он сейчас придет. А можно, я ему пока врежу? — это вроде Лонгботтом? Этот если врежет — мало Драко не покажется. — Не стоит. Пусть Гарри сам разберется с ним. Тащите его сюда пока, — Драко поставили на ноги и прислонили к стенке. — Стой спокойно, Малфой. И слушай меня внимательно. Сейчас сюда придет Гарри. И вы поговорите. И что бы вы между собой ни решили — твои злобные выходки ты прекратишь, ясно? Нам до чертиков надоели твои придирки к нашему другу. И если ты сам не понимаешь, что не прав — мы тебе это популярно, вдумчиво и подробно, на кулаках объясним, понял? Но пока мы даем тебе шанс — поговорить с ним и все прояснить. Гарри… — голос отдалился, раздались тихие шаги, и Драко услышал голос Поттера. — Ребята, что вы тут… Кто это? — Драко поневоле мысленно хмыкнул — восьмой курс не носил никакой формы, все придерживались просто строгой одежды. Ну, кроме Лавгуд, конечно. И было не так-то просто узнать, кто перед тобой, особенно если у этого человека на голове мешок. — Малфой?! — в голосе Поттера сквозил ужас, а Драко был весьма впечатлен, что его все же узнали. Интересно, как? — Ребята? — Гарри, послушай, — начал Рон. — Мы все… Ну, большая часть восьмого курса, порядком устали от ваших лаек. — Но я же не… — Вот именно, — не дал ему ничего сказать Рон. — Ты — не. А он — очень даже всех достал. И сейчас мы уйдем, а вы поговорите. Не делай такое лицо, тут девчонок нет, и никто тебя жалеть не станет. Вот. И после этого вы или подеритесь хорошенько, а потом враждуйте уже молча, или… Найдете общий язык и… что там еще?.. — кто-то захихикал. Драко почувствовал удар — видимо, Рон пнул его по лодыжке. Он дернулся и вскрикнул. — Рон! — послышался шум, видимо, Поттер оттолкнул Рона от Драко, но Уизли продолжал: — Да ладно, пусть скажет спасибо, что цел вообще. Знаешь, как у всех кулаки чешутся? Ну, вот, на чем я остановился? В общем, никто из вас отсюда не выйдет, пока вы не придете к какому-либо соглашению. Мы пошли, — раздался шорох, скрипнула дверь. — Ребята, — голос Гарри был растерянный и тихий. — Зачем? — Мы тебе уже сто раз говорили, Гарри. Надоело! — Симус вышел. Драко хорошенько встряхнули и приложили об стену. — Рон, хватит, — попросил Гарри, вздыхая. — Иди уже. — Слушай, а давай его вместе побьем? — в голосе Уизли слышался азарт. — Он у меня уже вот где! Ну, давай? Или еще лучше — я слышал, он по мальчикам. Может, пусть отсосет? А, Малфой? Правда, что ты гей? Ты не подумай, я ничего против вас не имею, просто всегда интересно было узнать, а парни лучше сосут, чем девчонки? Драко задергался в своих путах, и Поттер стал выталкивать Рона за дверь. — Рон, хватит, я сказал! Просто уйди уже! — рявкнул он на друга. — Да ухожу, ухожу, — послышался голос рыжего, и дверь захлопнулась. Наступила гнетущая тишина. Но вскоре послышались нерешительные шаги, и шеи Драко коснулось что-то прохладное. Он инстинктивно задергался, пытаясь вырваться. — Тише, тише, Малфой. Это я. Я просто… Я мешок сейчас сниму, хорошо? — Драко замер и почувствовал, как противный мешок сползает с его головы. Свет, хоть и приглушенный, резанул по глазам, но вскоре они привыкли к полумраку, и он увидел напротив себя Поттера с мешком в руках. Тот не смотрел на Малфоя, опустив голову и растерянно разглядывая мешок, словно не понимая, как тот у него очутился. Это так разозлило Драко, что он буквально затрясся от ярости и даже умудрился замычать, почти скинув Силенцио. Гарри тут же вскинул голову. — Не дергайся, подожди, я сейчас… Ты только успокойся, Малфой. Давай, я тебе помогу до стула добраться, и ты присядешь. Я тебя развяжу, но… Вот, осторожно, — он обнял Малфоя, прижимая к себе и почти неся к стоящему рядом стулу, устраивая его поудобнее. — Послушай, нам и правда надо поговорить. Драко разговаривать с ним не хотел. Ему хотелось заавадить этого идиота. Ну, в крайнем случае, наслать на него какое-нибудь особенно вредное проклятие. Он мотал головой и пытался освободить хоть руки, но ничего не получалось. — Малфой, да послушай ты, — Гарри попытался еще раз достучаться до него. — Я развяжу тебя, только когда ты успокоишься. Честное слово. Просто если я прямо сейчас это сделаю, мы и правда, скорее всего, подеремся. А я этого не хочу. Так что тебе придется меня выслушать, — во время этого проникновенного монолога Гарри на него не смотрел, а теперь вдруг поднял взгляд, и Драко помимо воли замер. В глазах Поттера было столько всего намешано… — Вот, молодец. Просто посиди спокойно и послушай меня. А потом делай что хочешь, я сниму путы и… Ну, потом посмотрим. Просто понимаешь, Малфой, я… устал. Я правда устал. Навоевался, наверное, на сто лет вперед. Я, знаешь, даже в авроры не пойду. Мне артефакторика нравится. И Северус… — Драко дернулся от неожиданности, услышав имя крестного, но Гарри это не остановило. — Что? А, ты не знал, что мы… Ну, мы общаемся, да. И он тоже советует, говорит, что у меня способности к этому есть. Представляешь? Снейп говорит, что у меня есть способности. Смешно, да? — Драко молча сверлил его тяжелым взглядом. — Да, так вот. Я устал, и я больше не хочу воевать. Ни с кем. И особенно с тобой не хочу. Только не спрашивай, почему особенно. И вот я стараюсь, стараюсь… Я даже пытался не пересекаться с тобой почти, но у нас же уроки в одних и тех же классах, и это довольно сложно. А ты — ты никак не навоюешься, — Гарри вдруг взял другой стул, поставил его напротив Драко и уселся, оказавшись очень близко от его лица. — За что ты меня так ненавидишь, Драко? Малфой вздрогнул, он не ожидал услышать от Поттера свое имя. И вопроса такого тоже не ожидал. Хорошо, что он не может говорить. Но Поттер, видимо, тоже вспомнил об этом. — Если я сниму заклинание немоты — ответишь? — спросил он, заглядывая Драко в глаза. Тот отрицательно мотнул головой, даже не задумываясь, что поступает так просто по привычке все делать ему наперекор, из вредности. Поттер вздохнул. — Я так и думал. Вот скажи, что плохого я тебе сделал? Руку в одиннадцать лет не пожал? Драко зло посмотрел на него. Поттер снова вздохнул. — Я не могу тебя ненавидеть. Вот ты можешь, а я — уже нет. Еще на шестом курсе, после Сектумсемпры, уже не мог. Только себя, за то, что причинил тебе такую боль. Ты прости меня, а? — Малфой отвернулся. — Ладно, как хочешь. Я, знаешь, никогда никому не говорил, но сейчас скажу. Мне вот, после Адского пламени и после судов, мне так хотелось, чтобы ты просто подошел и сказал мне… Даже не спасибо, нет. Просто заговорил по-человечески. По-доброму. Я мечтал об этом. Надеялся, что вот ребята с наших факультетов помирились, кое-кто даже подружился. Близнецы вон собрались с Забини договор заключать о совместной работе — очень им его разработки некоторые по зельям приглянулись. И девчонки вроде тоже нашли общий язык. И только ты со мной… А я ведь не хочу с тобой ругаться. Мне больно от этого, Драко. Драко, замерший еще после упоминания Адского пламени, удивленно посмотрел на Гарри. Хотел что-то сказать, но вовремя вспомнил, что говорить пока не может. Поэтому только смотрел. А в глазах Героя блестели слезы, и от этого хотелось то ли прижать его к себе, чтобы успокоить, то ли сбежать на край света от того, что слезы эти из-за него. Малфой даже дернул плечом в неосознанной попытке освободиться. — Еще немного, ты потерпи, ладно? Я сейчас помогу, — голос Гарри звучал глухо. Он отвернулся, стараясь незаметно смахнуть слезинки рукавом, и опустился перед Драко на колени. Тот замер от неожиданности, но Гарри просто принялся распутывать веревку у него на ногах. — Я тебе ноги развяжу, только не брыкайся, ладно? Я не хочу с тобой драться. Разобравшись с веревкой, Гарри поднялся, обошел Драко и встал у него за спиной. Малфой осторожно сгибал и вытягивал ноги, стараясь поскорее размять их, и вздрогнул, когда Гарри положил ладони ему на плечи. Они оба замерли, почти не дыша. Потом Поттер слегка сжал пальцы, провел ладонями вниз, по плечам, и вдруг уткнулся лицом в макушку Драко. Малфой не знал, как реагировать. Он замер, и ожидая, и боясь, что эта внезапная ласка, порыв закончатся, и Гарри отстранится. А Поттер вдохнул полной грудью и вдруг обнял его. — Прости, я так давно мечтал это сделать… Я знаю, что теперь ты еще больше возненавидишь меня, но просто не могу устоять. Ты же мне такого никогда бы не позволил, грех не воспользоваться моментом, — он прижался губами к светлому виску и запустил пальцы в мягкие белые волосы, осторожно пропуская их между пальцами, массируя кожу, гладя, лаская… — Но как же сложно удержаться, Драко… Драко… Ты потрясающе пахнешь. У меня просто крышу сносит от желания… Драко не успел разобраться в своих чувствах. Внезапно все кончилось. Гарри отстранился, судорожно вздохнул и снова присел рядом, не глядя в глаза. — Еще раз… прости меня. За все сразу и по отдельности. Я очень прошу тебя — не нужно больше меня провоцировать на драку или на дуэль. Я все равно не буду этого делать. А они, — Гарри кивнул на дверь, намекая на своих друзей, — могут и не удержаться. Побьют тебя, а виноватым себя чувствовать буду я. Так что постарайся, ладно? И я постараюсь как можно меньше тебе на глаза попадаться. Чтобы не провоцировать. Сколько тут уже осталось доучиться? Ерунду всего. Ты потерпи, ладно? А теперь… — он встал и отошел к окну, на ходу доставая палочку и отменяя все сразу — и Силенцио, и веревки. Однако Малфой вставать не спешил. Гарри ожидал, что тот или кинется на него, или поспешит сбежать, а он сидел, растирая запястья, и молча смотрел на силуэт Гарри напротив окна. Поттер молчал. Он не представлял, что еще можно тут сказать. Он и так наговорил слишком много. Наконец, Малфой осторожно поднялся и тоже направился к окну, остановившись совсем близко от настороженно замершего Гарри. Задумчиво посмотрел вдаль. И тихо сказал: — Я не ненавижу тебя, Поттер. Я просто не могу видеть, как ты замыкаешься в себе. Никаких чувств, никаких эмоций. Друзья твои сами собой заняты, врагов не осталось. И ты сам по себе, один. Как выгоревшее поле. Даже глаза потускнели… Гарри удивленно посмотрел на него, и Малфой запнулся, поняв, что ляпнул, но не остановился. В конце концов, Гарри ему тоже только что душу открыл, так почему бы и нет? — Не смотри на меня так, Поттер. Неужели ты думаешь, что за столько лет я не знаю, какой ты? Да я столько раз видел твои глаза ближе, чем видят глаза любовника! Я знаю, какой ты, когда злишься, и когда тебе больно, и когда скучно, и когда ты растерян. И когда ты принял решение. Но сейчас… — Любовника? — Поттер, казалось, только на это и обратил внимание. Хотя почему — казалось? На самом деле он и сам отлично знал, каким бывает Драко, так почему бы Малфою не знать его? А вот то, что он упомянул не любовницу, а любовника… — Ты не оговорился? — Поттер, я тебе тут каминг-аут устраивать не собираюсь! — рявкнул враз обозлившийся Драко и уже повернулся, чтобы уйти, но твердая теплая ладонь сомкнулась на его запястье и удержала. — Подожди, Драко, не уходи. Я ведь тоже… Ну, не по девушкам. Просто не ожидал от тебя. Ведь столько слухов по школе ходит о том, какой ты жеребец, — он улыбнулся. — Девчонки только о тебе и говорят, кажется. Малфой дернул плечом. Подумаешь, говорят! Главное — правильно реагировать на слухи, и тогда их станет еще больше. — Ничего удивительного, пусть себе болтают, — фыркнул он. — Я не опровергаю и не подтверждаю слухи, вот они и плодятся. — А я пока только своим признался. Рон долго не верил, а Герми как-то сразу приняла. Говорит, что подозревала это еще с шестого курса, когда я за тобой… — он запнулся и отвел взгляд, краснея. — Что — за мной? — вкрадчиво уточнил Драко. — Ну, следил за тобой, — Гарри, явно смущенный, пожал плечами. — Они тогда все говорили, что я на тебе помешался. Он все так же не смотрел на Малфоя. — А на самом деле? — Драко и правда было жутко интересно, и раз уж у них зашел разговор… — Ну, на самом деле, — Поттер покраснел еще сильнее. — Оно, наверное, так и было. Просто я тогда этого не понимал. Мне казалось, что я просто обязан выследить, куда ты там все время исчезаешь и что замышляешь. Я просто не задумывался, что желание постоянно знать, где ты и что с тобой, может быть вызвано чем-то другим. Драко непроизвольно шагнул ближе к нему. — И чем же? Ты это понял? Лицо Гарри полыхало. Он смотрел в темное стекло прямо перед собой, словно решаясь на что-то отчаянное. — Понял. Понял, когда увидел тебя, растерянного и испуганного, в Выручай-комнате. Когда ты, вместо того, чтобы послать Аваду мне в лоб, стал объяснять, зачем ты вообще там оказался. Понял, когда увидел тебя на той куче старых парт, чудом державшихся над огненной пропастью, с Гойлом на руках. Понял, когда твоя рука выскользнула из моей, и мое сердце перестало биться от испуга, что ты сейчас сорвешься в это пламя. Понял, когда увидел тебя в зале суда, прикованного к стулу и ожидающего приговора. И наконец, когда увидел тебя тут, в школе. Понял, что проиграл эту битву, — Гарри повернулся и посмотрел прямо Драко в глаза. — Я пытался бороться. Пытался держаться подальше. Но больше я не могу и не буду молчать, и ты волен делать с этим что захочешь. Я люблю тебя, Драко Малфой. Я это понял давно, но я больше не буду пытаться бороться с этим чувством, что бы ни говорили и ни думали мои друзья. И что бы по этому поводу ни думал ты. Гарри выдохнул и шагнул к двери, обходя Драко, а тот только и мог, что, задохнувшись, пытаться переварить только что услышанное. Однако, когда Гарри уже взялся за ручку, не выдержал. — Стой! — резко выкрикнул он и бросился к Поттеру. — Погоди… Гарри замер у двери и обернулся. Драко стоял перед ним, задыхаясь и краснея. — Черт, Поттер, ну так же нельзя! Нельзя выложить все это и просто уйти! — Нельзя? — Гарри выпустил ручку двери и повернулся к Драко всем корпусом. — Почему? — Потому что я не могу так! Я не умею… не знаю, как… как я с этим жить теперь должен? — Драко сам не заметил, как стал запинаться. — Да мне, вообще-то, не важно… — Гарри, до этого с какой-то надеждой смотревший на Драко, опустил взгляд на носки своих кед. — Ты… Знаешь, не бери в голову. Можешь просто забыть, — он снова повернулся к двери, но Малфой уже разозлился. — Как это — просто забыть? Тебе герои часто в любви признаются, что ты можешь такое просто забыть?! — Мне вообще никто в любви не признавался ни разу, — глухо сказал Поттер. — В смысле — вообще? — опешил Драко. — А Уизлетта? Гарри скривился. — Не называй ее так, пожалуйста. И нет, она не признавалась мне в любви. С чего бы ей это делать? Я же не Дин. — Поттер… — Драко чувствовал, что у него начинает кружиться голова. — Поттер, подожди. Вы с рыжей не вместе, что ли? Гарри глянул на него недоверчиво. — Малфой, ты вот меня чем сейчас слушал? Я же тебе сказал, что мне не девушки нравятся. Я тебе сказал, что люблю тебя. И после этого ты спрашиваешь про меня и Джинни? Драко растерялся настолько, что сделал шаг назад. — Прости, — он сам от себя не ожидал, что у него вырвется извинение, но не остановился. — Просто про вас тоже слухов много ходит, и… ну, мало ли, любить ты, может, и любишь… ну, или думаешь, что любишь, а встречаться можешь и с другими… — Я, Малфой, так не умею, — холодно отрезал Гарри, — встречаться с одними, а любить других. Я Джин давно сказал, что отношусь к ней как к сестре. Она обрадовалась, а то на нее тоже ярлык навесили, а ей Дин нравится. А ему — она. И славно. А я… — А ты, значит, решил, что любишь меня. Гарри подошел к нему очень близко, Драко даже показалось, что он его сейчас поцелует. И он даже готов был закрыть глаза и… Но Гарри просто всмотрелся в его глаза, вздохнул, отвел прядку со лба… — Драко, я не решил. И не придумал. И мне не показалось. Я правда люблю. Но тебя это ни к чему не обязывает. Я понимаю, что дал тебе против себя отменное оружие. И понимаю, что тебе нравится, наверное, слышать это и… Да, твой школьный враг… бывший враг влюблен в тебя. Можешь смеяться, мне уже все равно. Хотя нет. Это, конечно, будет больно. Но запретить тебе я ничего не могу, так что пользуйся… — Ты идиот! — отшатнулся от него Малфой. — Ты всерьез решил, что я буду об этом на каждом углу орать и зубоскалить по этому поводу? Да за кого ты меня… — А разве два или даже год назад ты бы этого не сделал? — спокойно спросил Поттер. — Разве тебе не хотелось всегда побольнее меня прижать? Оскорбить? Что изменилось? — Я! Я изменился, чертов Поттер! — заорал в ответ Драко прямо ему в лицо. — И если ты считаешь, что я на такое способен — как ты вообще можешь меня такого любить?! — Но ведь любимых не выбирают… — почти испуганно отшатнулся от него Поттер. — И я тебя не… — То есть, ты жалеешь? Ты бы с радостью изменил это, ты бы никогда не влюбился в меня, если бы у тебя был выбор? Так? Потому что я… — Он вдруг совершенно остыл и продолжил уже полностью упавшим голосом: — Потому что я тебе в подметки не гожусь. Потому что бывший Пожиратель. Потому что слизеринец. Потому что Малфой. Потому что все эти годы вел себя как последняя сволочь. За что тебе выбирать меня такого? — Не поэтому, Драко, — тихо, но твердо сказал Поттер, и Драко вопросительно посмотрел на него. — Не поэтому? — глупо переспросил он. — Нет. — А почему? Почему тогда? Что я еще упустил? — Потому что… Я бы не выбрал тебя, если бы мог, потому что ты много раз утверждал, что Малфои никого не любят. Кто в здравом уме выберет себе любимого, который никогда не ответит взаимностью и честно об этом предупредил? Драко был в шоке. Он ждал чего угодно, но этого… — Откуда ты это взял? Я никогда тебе этого не говорил. — Я слышал не раз, как ты это говорил Панс. И Забини. И Нотту. И уж если лучшим друзьям ты говорил такое… Драко не выдержал и облегченно выдохнул, обхватывая Гарри за шею и притягивая к себе поближе. — Глупый, какой же ты глупый, Поттер, — радостно сказал он. — Я говорил им так потому, что каждый их них в свое время предлагал мне встречаться, и мне нужна была отговорка. Не мог же я им сказать, что запал на одного очкарика, и что этот очкарик из Гриффиндора? Глаза Гарри были близко, непозволительно близко, и Драко решился — стянул с него очки, заглянул в самую их глубину и впился горячим, жадным поцелуем в губы. Гарри не верил ему, но теперь это было уже не так страшно. Он найдет способ убедить своего Поттера, что любить он умеет. Просто не умеет об этом говорить.