Изнанка блаженной идеи

      Парень же поджал губы и строго отчеканил каждое слово: — Я знаком с человеком, который с вами тут сидел. Не стоит вам в это лезть, Каори-сама, — сглотнул, сжал и разжал кулаки, явно сдерживая грубые эмоции, а после посмотрел в глаза и с надрывной мольбой в голосе процедил сквозь сжатую челюсть: — Пожалуйста, просто уезжайте домой… — Что произошло? — подскочила встревоженная Мито, а Каори, прожигаемая безмолвной просьбой во взгляде Кэтсу, улыбнулась: — Ничего страшного, обычное недоразумение, — изобразила она лёгкость настроения и игриво коснулась волос, — просто у мужчины возникли какие-то проблемы с этим клубом, и его увели, — всмотрелась она в испуганные глаза Мито, а после повернулась на подоспевшую Минами: — Я, наверное, домой поеду, а вы тут развлекайтесь, не буду мешать, — выдавила она широкую улыбку. — Кэтсу за вами присмотрит, а потом вызовет такси, да? — наконец-то взглянула она на парня, который с облегчением выдохнул. — Ну-у-у… Хорошо, — кивнула Мито и коснулась плеч Каори. — Надо домой — так надо, не буду настаивать, — растёрла она её кожу как бы в знак одобрения. — А же могу остаться? — с надеждой в глазах склонила голову девчушка, а Каори заверила: — Да, только держись рядом с Мито-сан, — поджала она губы и, сглотнув, дала понять Кэтсу, что он может её увести.       Следуя за парнем по мрачному коридору, девушка миновала какие-то двери, ещё один коридор, ступеньки и оказалась в том же лабиринте, где находилась сутки назад. Парень по ходу маршрута встречал всполошенных барменов, поваров, официантов, охранников и хостес, что обращались к нему со своими проблемами, а ещё разодетых танцовщиц «гоу-гоу» и стриптизёрш, обступавших его толпой и наперебой вещавших о своих неурядицах, и Кэтсу с суровым, профессиональным тоном раздавал всем указания и решения возникших недоразумений. В те моменты Каори чувствовала, что находится в действительно крутом, хорошо организованном клубе, и даже некая гордость за знакомство с таким серьёзным руководителем вызывала у неё улыбку. А спустя время юноша довёл Каори до своего кабинета и оставил её там одну вновь рассматривать интерьер, и дожидаться повторения вчерашнего сценария.       Ощущение дежавю окутало её оболочкой безнадёги, она смиренно опустилась на тот же диван, теребя розовую тафту платья, гоняя по кругу депрессивные мысли. Едва сосредоточилась на том, что совершенно не понимает происходящего, как резво вошёл Кэтсу и, не обращая на неё никакого внимания, прошагал к одному из шкафов и достал оттуда небольшой и плотный полиэтиленовый мешок с белым порошком.       Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, трое крепких мужиков затащили того самого грузного и опасного незнакомца, а затем кинули его на шахматный пол. Кэтсу живо отскочил от шкафа, бросил порошок, открыл ящик стола, выхватил пистолет и поочерёдно начал целиться в мужиков в чёрных шлемах и бронежилетах. В помещение влетел Дов. Он с порога взял на прицел Кэтсу, сжимая в руке массивное оружие, остальные также выхватили пистолеты и направили дула в сторону парня. Каори от неожиданности хватила ртом воздуха и сжала пальцами обивку дивана. — Решай свои проблемы, Кэтсу, — грозно стуча берцовками, подошёл к нему Дов. Остановившись в паре метров, снял пистолет с предохранителя и продолжил: — Мадара приказал разобраться с этим тебе. — Снова развяжется конфликт, — твёрдо проговорил парень, целясь в лысую голову Дова. — И опять начнётся война.       Но тот был суров и непреклонен: — Это твои косяки, за которые тебе и мстят. Тебе их и исправлять. — А после того, как я разберусь с этой шестеркой, ты меня пристрелишь? Это Мадара тоже приказал?       Дов еле склонил голову и смягчил тон: — У тебя будут сутки, чтобы покинуть страну и больше сюда не возвращаться. Просто покончи с этим.       Кэтсу вздёрнул подбородок, раздул ноздри и, сглотнув, опустил пистолет. С гневным шагом подошёл к двери и захлопнул её, наблюдая за тем, как четверо всё ещё в него целятся. Каори пыталась сдержать испуг и учащающееся сердцебиение, глубоко дышала ртом. Парень подошёл к связанному телу без сознания и, хладнокровно сжимая челюсть, выстрелил мужчине в голову.       От грохота Каори подскочила. Удавка стянула её шею, грудь, бронхи и перехватила дыхание. От страха скорой смерти и удушья она затряслась. — Каори-сама! — стартовал к ней Дов и, поймав за плечо, приложил два пальца к шее. Её пульс дошел до двухсот. — Лёгкие отключились… — дышала Каори полной грудью, но насыщения кислородом не чувствовала. Её лицо побагровело, паника затуманила разум и пугала до мурашек. Страх задохнуться парализовал сознание. — Зови врача! — гаркнул Дов, а Каори замотала головой: — Нет! Это паническая атака! — рывками проговорила она и вдруг затрясла кистями рук. — Лучше ледяной воды! — Опять они?! — рассматривал Дов трясущуюся девушку. — Тащи лёд и врача! — гавкнул он в сторону застывшего Кзтсу. — Живо!       А Каори, не в силах стоять, отодрала от себя руку Дова и принялась ходить туда-сюда по шахматным метрам, стараясь убедить себя в нереальности угрозы.       Они были у неё, панические атаки, когда она проживала три месяца в Пекине после тех событий с ЛТК. Поначалу ежедневно сходила с ума от удушья, и полное медицинское обследование не выявило ни проблем с сердцем, ни с лёгкими, но она мучительно задыхалась каждый день. Каждый день и без причины, без определенных обстоятельств, триггеров и мест. А потом ей выписали сильнодействующие успокоительные, и атаки прошли. Затем были разговоры с психотерапевтом, ещё какие-то таблетки, под которыми она часами с тоской смотрела в одну точку. Чуть позже события с ЛТК подзабылись, и атаки вовсе перестали нарушать её жизненный покой, но стоило только услышать выстрел… — Врач пришёл, — оповестил Дов и пропустил к Каори женщину в медицинской маске и перчатках, что поставила белый сундучок на диван и открыла его, а после вытащила шприц с ампулами. — Давно страдаете паническими атаками? — спросила она, наполняя в шприц жидкость. — Год назад начались, — пыталась избавиться Каори от стучащих висков, черноты перед глазами и мыслях об удушении. — Но они тогда быстро кончились. — Всем отвернуться, — гаркнула женщина, и растерянные мужчины, как по команде, принялись изучать интерьер кабинета. — Ложитесь, — посмотрела поверх маски врач. — Вы же знаете, в какое место успокоительное вкалывают? — и Каори, всё так же учащённо дыша, борясь с паникой и страхом смерти, дала женщине вогнать в себя дозу транквилизатора.       Ощутив расслабляющий удар лекарства в голову, девушка выдохнула и перевернулась на диване, с облегчением глядя в потолок. Мысли о скорой смерти скомкались в вату, напряжение в мышцах ушло, и это показалось ей райским наслаждением после перенесённого ужаса. — И жмурика уберите! — услышала она врача возле выхода. — Его уже не вылечишь. О! Вовремя поспел! Ты б ещё дольше где-то ходил! Идиоты… — и после раздался хлопок двери.       Последние слова адресовались бармену, что принес ведёрко со льдом и несколько бутылок питьевой воды. А передав гостинцы, вышел из кабинета. — Вы как, Каори-сама? Можете двигаться? — навис над ней Дов, протянул бутылку и нахмурился.       Высушенным ртом Каори, вскрывая пластик, произнесла: — Да, только мне нужно время собрать себя в кучу, — и принялась жадно заглатывать воду. — Отдыхайте, выедем домой по готовности, — сделал Дов шаг назад. — Мито… — отстранилась девушка от бутылки, а мужчина поспешил оборвать: — О них позаботятся, не переживайте, — отошёл он в сторону, а девушка, прикрыв глаза, поправив розовое платье, продолжила успокаиваться.       Пока вспоминала дыхательные упражнения, слышала, как тело забирали: упаковали сначала в целлофан, а после во что-то тканевое, с громко жужжащей молнией. После того, как труп вытащили, на пару минут стало тихо, но потом дверь опять открылась, и на этот раз Каори слушала плеск воды в ведре и шуршание тряпок по полу и ещё каким-то предметам. Всё это время пыталась не раскрывать глаза, чтобы не поселить у себя в памяти ещё одну ужасающую картину — устранение последствий убийства, свидетелем которого она стала.       Успокоительное клонило в сон, и девушка в конце концов провалилась в забытье, однако голос Кэтсу её разбудил: — Как вы?       Открыв глаза, она увидела парня, сидящего на крае дивана. Взволнованного, глубоко дышащего — он явно был сейчас отравлен чувством вины. — Кто ты? — слабо подала девушка голос, а Кэтсу нахмурился от непонимания. Каори прокашлялась и добавила: — Расстегни рубашку.       Тот слабо покачал головой, но замер на пару моментов, всматриваясь в её напуганное лицо, а после потянулся к пуговицам. Едва чёрная ткань оголила правую грудь и показала татуировку красноликого демона с оскаленной пастью, Каори подорвалась на диване: — Палач! — узнала она символ якудза. Кэтсу принялся обратно застёгивать одежду, но девушка вцепилась в ворот и оттянула ткань на левой груди — там была чистая кожа, нового назначения ему ещё не давали. Она подняла свои глаза на Кэтсу, парень был в растерянности. — Я знаю, что означает красноликий демон на твоей коже, — Каори сглотнула. — Ты убийца, ты делаешь всю грязную работу в клане, — сжала она воротник в кулак. — Рассказывай, как ты связан с Мадарой и что сегодня на самом деле случилось! — прошипела сквозь зубы. — Каори-сама, давайте просто дождёмся господина Дова… — пряча взгляд, продолжил Кэтсу застёгиваться. — Я не уеду без правды, — сжимала она воротник, выдыхая злобу в его шею. — Зачем Мадара приставил ко мне человека из якудза? — Каори-сама… — склонил Кэтсу голову, тряхнув чёрными волосами. — Говори! — вскрикнула она, и снова почуяла надвигающийся приступ паники.       Ласково прикоснувшись к её сжатому кулаку, с нежностью посмотрев в голубые глаза, заверил: — Я говорил правду. Я просто вам помогаю в делах, — и принялся поглаживать её напряжённое предплечье. — Всё хорошо, дышите, вы отходите от приступа…       Девушка, ни капли не веря его словам, нахмурилась, но ворот рубашки не отпустила. Однако ласковые прикосновения заставили её разжать ткань, и Кэтсу со вздохом встал с дивана. Подошёл к столу и отрыл в кипе бумаг пачку сигарет. — Не закончил школу, потому что связался с криминалом? — глядела она в его спину, а парень, подкурив папиросу, тихо произнёс: — Да, но Мадара-сама меня оттуда вовремя вытянул… — Кэтсу вернулся к девушке, сел напротив неё на корточки и, сунув в её рот сигарету, поджёг её. Каори же с жадностью вдохнула дым, а парень, с грустью заглянув в глаза, продолжил: — Клан, в котором я состоял, использовал вечеринки для несовершеннолетних как площадку для наркосбыта. Они подставили меня, я должен был сесть на пятнадцать лет… — он встал с корточек и, затянувшись, сел рядом с Каори. — Мадара-сама отмазал, а потом позаимствовал идею и запустил её вновь. Но на этот раз без наркоты — малолетки её сами тащат, ведь досмотр на входе поверхностный…       Лихорадочно затягиваясь, смотря в пол, девушка спросила: — Кто этот мужчина? Которого ты только что убил? — Он из моего прошлого, — спокойно проговорил Кэтсу и коснулся коленкой её бедра — расстояние между ними было минимальным. — Из клана Сантоку. Для них я предатель, которого нужно устранить, подставить или же причинить максимум боли, — курил парень, смотря пустым взглядом перед собой. — Господин Танака пытался договориться с моим оябуном — он прислал на замену двух палачей, и те вроде как приняли извинения. Но мой оябун слишком злопамятен, он никому ничего не прощает… — втянул он в себя дым, а Каори, пожав плечами, посмотрела на спокойного Кэтсу: — И при чем тут я? Почему меня в это втягивают? — Мой оябун знает кое-что… — выпустил клубок дыма он и прищурился: — О моих больных местах… — вдруг посерьёзнел, будто опомнился, и встал с дивана со словами: — Каори-сама, я не люблю разговаривать на такие личные темы. — Почему Мадара высылает тебя из страны? — допытывалась она и искала попутно тару, в которую можно было струсить пепел.       Юноша подошел к столу, взял оттуда пепельницу и, смахнув прогоревший табак, принёс её Каори: — Потому что опасается вашей смерти. — Что?! — тряхнуло её ошеломление, и она тут же затушила сигарету в предложенной склянке.       С непониманием она подняла глаза на парня. Тот с жалостью смотрел на неё, сжимал челюсть, и было видно, как колеблется, как подыскивает слова. В какой-то момент, явно сделав тяжелый выбор, погасил свою папиросу, поставил пепельницу на пол и вернулся к строгому тону: — У нас мало времени, да и я не жилец в любом случае… — он присел на корточки и взял Каори за ладони: — Послушайте, у вашего мужа есть план, — смотрел он в упор в её глаза. — Полномасштабный, дорогой и сумасшедший. Он приставил меня к вам, чтобы найти зацепки и признать вас невменяемой. Или же довести до такого состояния.       Скривившись, она выдала: — Я не понимаю…       Сжав сильнее женские ладони в своих руках, Кэтсу вскинул брови: — Бумаги подписывали от его имени? — От своего имени, но это было связано с его имуществом и компаниями.       Посмотрев ласково, как на ребёнка, Кэтсу пояснил: — Если через суд доказать вашу невменяемость, то подписи окажутся недействительными, улавливаете мысль? — отпустил он её руки и встал на ноги. — Но он обвиняет меня в наркомании, а не в сумасшествии…       Парень со вздохом подобрал пепельницу с пола, неспешно подошел к столу и, не оборачиваясь, прикурил новую сигарету. — За приёмом наркотиков скрывается очень много психических расстройств, — произнёс он и повернулся к девушке. — В клинике это докажут и что-нибудь нарисуют, — затянувшись, вместе с чувством вины выдохнул дым: — Ведь я уже об этом договорился… — и Каори разинула на этом моменте рот. — Вы сами подали ему идею с наркоманией. Не нужно было вам вчера приезжать сюда, — смахнул он пепел в склянку, а Каори, пытаясь соображать, опустила голову и запустила пальцы в волосы. — Звучит как какой-то бред, — выдохнула она, головоломка была ей не под силу. — Если речь идёт о Мадаре Учихе, любой бред может оказаться ещё какой правдой, — по-деловому дымил сигаретой Кэтсу у стола и, кажется, погружался в свои невесёлые мысли. — Даже если бы я не приехала сюда, он бы нашёл способ нарисовать на моём лбу клеймо сумасшедшей, — подняла она голову и выдала обвинительным тоном: — Ты же для этого был рядом со мной.       Парень же, казалось, полностью признавал свою вину, потому кивнул: — Был, теперь не нужен, план в деле и работает, — он нервно затянулся и проговорил словно в пустоту: — Теперь от меня точно избавятся… — Тебя же высылают из страны… — Дов не хотел вас пугать, — поджал Кэтсу губы. — Скорее всего, у меня осталась в запасе пара часов жизни… — смотрел он прямо перед собой, явно смиряясь со своей скорой кончиной. — Нет, клан Кимура и Дов не настолько жестоки… — возразила Каори, а парень её грубо оборвал: — Сегодня моё прошлое едва вас не зацепило, — затянувшись в последний раз, он выпустил дым из лёгких и судорожно потушил сигарету. Затем подошёл к другому дивану и сел напротив Каори: — Тот мужчина знал, что я к вам приставлен, что я буду вас защищать, и бегать за вами, ведь вы супруга очень влиятельного человека, — разминал он свои пальцы. — Он хотел убить вас, чтобы Мадара расправился со мной собственными руками. Которыми когда-то же и спас. Если из-за меня и моего прошлого с вас хоть волосок упадет — ваш муж сотрёт меня с лица Земли, — посмотрел он прямо на Каори, в глазах читался испуг загнанного в ловушку зверя. — А сегодня чуть было не случилось…       Осознав страх парня, Каори прониклась к нему жалостью — слишком опасны были связи, в которые она впуталась. То ли по глупости, то ли от гордости. И теперь от этого страдали окружающие её люди… — Но это же не повод для твоего убийства, — возразила девушка, пытаясь понять, как вытащить его из передряги. — Я могу объяснить ему ситуацию, согласиться на его дурацкий план, поиграть невменяемую… — перебирала она варианты. — Что он там ещё хочет?       Кэтсу на улыбке выдохнул. Растёр лоб, хохотнул вслед своим мыслям, но после вновь посуровел и взглянул на хмурившуюся Каори: — Он хочет вашего реального невменяемого поведения, игра на публику его не устраивает. В суд будут предоставлены видеоматериалы с вашим поведением, на кону огромные деньги — нет места для осечки. Вы не должны быть фальшью, понимаете? — поднялся парень с места, сунул руки в карманы брюк, подошел к Каори и в задумчивости застыл над ней. — Думаю, Хаширама сможет тебя укрыть, он хороший человек, — предложила она идею, подняв на юношу голову, а тот только ухмыльнулся: — Хашираме я вчера устраивал тут целую фотосессию с официанткой. Он тоже в деле, так что мне не помощник, — словно насмехался над ней Кэтсу, а Каори немедля отреагировала: — Он с ней спал? — Нет, но фиктивная измена — это часть какого-то плана. Могу предположить, что это для алиби. Якобы его не было в каком-то месте, в это время он развлекался с проституткой… А меня просто разменяли. В очередной раз, — сел Кэтсу рядом с ней, облокотился о коленки, запустил пальцы в волосы — во всех его движениях отчётливо прослеживалось отчаяние… — Но у тебя же столько связей, благодаря клубу, кто-то же должен рискнуть и помочь тебе.       Глубоко вздохнув, парень тихо прошелестел: — Да, этим я и займусь в ближайший час… — поднял голову и с грустной улыбкой заглянул Каори в глаза: — А вам пора домой. — Кэтсу… — сжалось её сердце в тоске. — Я не должна была приезжать… — коснулась она его руки, приближаясь к юношескому лицу.       Вдруг она почувствовала его руку на своём затылке и его губы на своих, тело отдалось приятной вибрацией. Раскрыв рот для более глубокого поцелуя, она насладилась им, но внезапно опомнилась, уперлась рукой в мужскую грудь, и губы тотчас оторвались от неё. — Ты — самоубийца… — с испугом прошептала она в его лицо, и опять почувствовала поцелуй, накал в теле, жар в груди, а её рука невольно коснулась юношеской щеки. Вспомнив о Мадаре, резко отстранилась и подорвалась с места, глубоко дыша, едва осознавая произошедшее. — Он убьёт меня, — с ужасом посмотрела она в глаза парню, а тот нахмурился: — Он не узнает, — и на его лице не было ни тени стыда, ни капли застенчивости.       Встряхнув кисти, Каори припомнила декабрьский приём с удушением на почве ревности: — Он и не должен узнать, — строго отчеканила она. — О боги, что я наделала… — закатила девушка глаза и растёрла виски, а затем нервно зашагала по плитке.       Дверь раскрылась, на пороге появился Дов. — Вам лучше, Каори-сама? Уже ходите? — деловито он зашёл в помещение. — Сами до машины дойдёте? — Да, помощь не нужна, — кивнула Каори и, забрав свой клатч с дивана, не глядя ни на кого, быстрым шагом вышла из кабинета, проскользнув мимо сурового Дова.       Как и обычно, её усадили в машину, в которой рядом оказались те ребята, что целились в Кэтсу — уже без шлемов и с сонными физиономиями. Третьего помощника по трудноразрешимым ситуациям девушка не увидела — видать, его отправили домой на такси. Дов уселся за руль, завел двигатель, а она с тоской уставилась в окно, размышляя о рассказе юноши. Ей было жалко парня, но с другой стороны — откуда ей было знать, что это не очередная ложь, которую заставили ей рассказать? Вспомнив отчаяние и страх за свою жизнь в его глазах, девушка пришла к выводу, что подобное сложно сыграть и, скорее всего, юноша ей поведал правду. — Сколько Кэтсу осталось жить? — посмотрела она в затылок Дова, а тот равнодушно ответил: — Каори-сама, не задавайте лишних вопросов. Вы и так не должны были это видеть. Забудьте и не вспоминайте. — Ты приказал убить его, да? — вдруг взъелась она, а мужчина лишь усмехнулся, но ничего не ответил.       «Да, ему осталось недолго» — пролезла в её голову мучительная мысль, и Каори скомандовала: — Набери Мадару со своего номера, я хочу с ним поговорить.       Дов мельком посмотрел на Каори через зеркало заднего вида, но приказа не ослушался — снял с держателя свой смартфон и, ткнув там пару кнопок, передал трубку.       Лихорадочно выдохнув, девушка приняла из рук гаджет. Она должна была хоть что-то предпринять, чтобы спасти Кэтсу — и откуда в ней проявилось это сострадание, девушка не понимала. Дослушав гудки до закономерного ответа, отвернулась к стеклу и начала чеканить сквозь напряженную челюсть: — Не ломай парню жизнь, она и так переломана. Слышишь? Он не виноват, я сама поехала в этот чертов клуб, познакомилась с тем мужиком, сама себя подставила. Можешь обвинить меня в чем хочешь, приказать что-то делать или не делать — мне плевать, только парня не трогай, молю, — но на том конце Мадара молчал, даже дыхания его не было слышно. Сильней прижав смартфон к уху, Каори нахмурилась и прикрикнула: — Ты слышишь меня?! Если он завтра не выйдет на работу — я буду знать, что он мертв из-за тебя, а этого я простить тебе никогда не смогу.       Наконец-то на том конце провода раздался раздраженный, протяжный стон, после которого Учиха со злостью проговорил: — Алкогольный психоз нагрянул? Поезжай домой и хорошенько проспись, завтра на работу можешь не выходить. Как очнешься от похмелья, поговорим. Я как раз прилечу после обеда, — и разговор на этом оборвался.