***
Должно быть, с ним случилось некое помутнение рассудка, — не иначе как от жары — потому что спустя короткое время Советник обнаружил себя на главной площади, где зимой всегда заливали каток. Герда и Кей споро зашнуровали коньки и вышли на лед, приноравливаясь к обновке. Никто из них прежде не катался по-настоящему. Конечно, как и всякие бедные дети, они скользили по льду, отталкиваясь грубыми подошвами башмаков, но разве могло это сравниться с тем, как острое лезвие, сверкая, рассекает лед, испещряя его тонкими узорами? Взявшись за руки, Кей и Герда делали первые, неловкие шаги. Спотыкаясь и восторженно визжа, они скрылись в толпе развлекающихся горожан. — Возмутительное расточительство! — пробормотал Советник, наблюдая за тем, как лед крошится у людей под ногами, теряя товарный вид. Он по привычке подсчитал в уме возможную прибыль, и теперь искренне недоумевал, как можно так спокойно уничтожать то, что могло принести неплохой доход. — Это приносит людям радость. — возразил подошедший незаметно сзади Сказочник. Советник бросил на него косой взгляд. — Вздор. — он проследил за хохочущей Гердой, которая проехала мимо и, не удержав равновесие, упала. К ней тут же подкатил Кей, чтобы помочь подняться, но тоже не удержался на ногах и спустя мгновение они уже вдвоем барахтались на льду, смеясь и не обращая внимание на холод. — Катание на коньках это а) — сплошные убытки, б) — напрасная трата сил, в) — попросту опасно. — Неужели вы беспокоитесь за них, господин коммерции Советник? — Вздор! — Советник поспешно отвернулся от катка, чтобы не видеть, как Кей и Герда вновь встали на ноги и теперь набирают скорость, грозя в любую минуту врезаться в кого-нибудь или быть сбитыми. — С чего бы это мне беспокоиться за каких-то глупых, невоспитанных детей? — Они вовсе не глупые и очень воспитанные дети. — возразил Сказочник. — Но дело ведь не в том, какие они, а в том, что вы чувствуете перед ними вину, верно? Советник побледнел от злости. И без того не отличавшийся здоровым румянцем, теперь он и вовсе сливался со снегом. — Вздор, вздор, вздор! — закричал он. — Мне нет никакого дела до ваших чертовых детей и до вас, глупый сочинитель! — Тогда почему же вы здесь? — Вы притащили меня сюда! — Вы легко могли уйти, — Сказочник покачал головой. Выбившаяся из-под шляпы прядь вьющихся волос покачивалась в такт его движениям. — И вас никто не заставлял приходить к нам. И уж тем более — дарить Кею и Герде коньки. Что же движет вами, господин Советник? Почему вы здесь? Что он должен был на это ответить? Что вот уже год, как Снежная королева сгинула, побежденная горячей и отчаянной любовью Герды, а он просыпается от кошмаров, в которых сам тает, словно льдинка, или где его душат розы, обвивая своими гибкими стеблями и протыкая шипами горло насквозь? Что неведомое доселе чувство вины заставляет раз за разом возвращаться к событиям двухлетней давности и ощущать стыд за то, что испортил жизнь этой маленькой, но такой дружной семье? Что он жалеет, что указал королеве на Кея, и не знает, почему так яростно преследовал Герду? — Вы натворили много зла, — сказал Сказочник серьезно. — Но в одном Герда не права: сердце у вас есть. Просто вы так долго возились со льдом, что оно замерзло. — Что, хотите спасти меня, господин сочинитель? — ехидно поинтересовался Советник, надеясь, что со стороны незаметно, как его трясет. — Согреть? Что там, поцелуй любви, если я не ошибаюсь? — Я не могу вас спасти. — Сказочник покачал головой и Советнику показалось, что он уловил сожаление в его взгляде. — Ведь для этого нужна любовь. Чистая, искренняя и обоюдная. — Конечно, а вы бы побрезговали. — что он несет? Советник и сам не понимал, но уже не мог остановиться. — Не в этом дело, — Сказочник сделался печальным и Советник подумал, что что-то упускает. — Ведь ваше сердце замерзло не по вине королевы. Вы заморозили себя сами, господин коммерции Советник. Вы столько лет ограждали себя ледяной стеной одиночества и злости, что никто не сможет через нее пробиться, пока вы этого не позволите. А для этого вы должны полюбить себя сами. — Себя? — поразился Советник. Сказочник кивнул. — Себя, других… Если в вас не будет хотя бы капельки любви, ваше сердце отторгнет чужую, как это происходит сейчас. — Сейчас? — Советник чувствовал себя ужасно глупо, повторяя последние слова своего оппонента, но ничего не мог с собой поделать. Сказочник опустил голову. — Я надеюсь, когда-нибудь вы поймёте, — промолвил он тихо спустя бесконечно долгие несколько минут. От привычного мягкого веселья не осталось и следа. Казалось, даже задорные кудри поникли, потускнели, подчёркивая тоску своего хозяина. Советнику бы порадоваться: наконец-то Сказочник перестал мельтешить и лезть всюду со своими набившими оскомину россказнями про любовь! Но на душе почему-то было неспокойно. Не зная, чем себя занять, Советник вновь обратил внимание на каток. Кея и Герды видно не было, хотя иногда ему казалось, что он улавливает в общем гомоне их радостные голоса. Вздор, разумеется, разве могут они отличаться чем-то от других крикливых детей? Герда уничтожила Снежную королеву лишь потому, что хотела вернуть своего… Друга, брата? Советник не разбирался в их связи, делать ему больше нечего. Но девчонка одолела могущественную колдунью и с этим приходилось считаться. Кей и Герда действительно отличаются от прочих детей своего возраста, но Советник тут совершенно не при чем. Он не знал, почему остался жив: если подумать, он причинил Герде не меньше вреда, чем королева. Даже больше, если вспомнить, как он преследовал ее на протяжении всего пути, чиня всевозможные препятствия. Сговор со слабохарактерным королем, попытка выкупить Герду у разбойников, мелкие и крупные пакости всех мастей. Он ранил столь обожаемого детьми Сказочника, в конце концов, и он уведомил Снежную королеву о том, что беглянка вот-вот должна добраться до ее дворца. Он сделал все, чтобы помешать Герде, вся эта история началась с его желания отомстить, но он не растаял вместе с королевой, а продолжал, спустя год, жить на соседней улице и продавать лед. Советник не боялся Герду. Он не хотел, завидев на улице тонкую фигурку, свернуть в переулок, не чувствовал желание отшатнуться, когда сегодня девочка стояла на расстоянии двух шагов от него. От нее не исходил смертельный жар, как это виделось Советнику в кошмарных снах. Куда страшнее, как оказалось, было видеть затихшего, опечаленного чем-то Сказочника. Вздор. Было шумно, ярко, карусель лиц и нарядов сбивала с толку. Советник никогда не понимал этих ярмарок и балаганов. Не понимал праздников. Как одна из ключевых фигур в управлении городом, он ежегодно выделял деньги на мероприятия и украшения, но никогда не принимал участия ни в чем, кроме официальной части. Быстрым шагом проходил мимо веселящейся толпы, скрывался в холодном и темном особняке, стараясь лишний раз не покидать свое мрачное убежище. Советнику это нравилось. Его это устраивало. До сегодняшнего вечера. Герда и Кей промчались мимо. Они уже освоились и теперь неловко, без лишнего изящества, но уверенно скользили по льду. Собственное несовершенство их нисколько не волновало, они были счастливы. Нищие ребятишки, у которых не было ничего, кроме куста роз, были до неприличия счастливы, и не боялись ни своей бедности ни холода. Может, они действительно имели нечто более ценное, чем деньги?.. «Вздор» — привычно, но без энтузиазма подумал Советник. Он искоса глянул на Сказочника. Тот по-прежнему стоял в нескольких шагах от Советника, одно движение — и можно взять его за руку или коснуться непокорных волос. Вот только в эту минуту Сказочник более походил на собственную тень. Поблекший, притихший. Ни тебе шутливых бессмыслиц, ни глубокомысленных изречений. Даже молчал Сказочник как-то пугающе безнадежно, хотя до этого тишина рядом с ним была теплой, мягкой как пуховое одеяло. Тогда почему же сменивший его лёд кажется Советнику неправильным? Ведь все же должно быть наоборот! Сказочник беззвучно вздохнул — исподтишка наблюдающий за ним Советник понял это по облаку пара, вырвавшемуся изо рта. Бледный от холода и расстройства, Сказочник чуть дрожал в своем старом пальто. Голые ладони он прятал в карманах, а шарф натянул чуть ли не до самого носа. Сказочник мёрз. Сам Советник чувствовал себя в такую погоду более чем превосходно. Ему было бы комфортно и без шубы — его нормальной температурой тела было 32,2, но богатая верхняя одежда придавала статусности, да и чудно бы он выглядел среди закутанных по уши людей, в одном сюртуке! — Дайте сюда ваши руки, — угрюмо обратился он к Сказочнику. Тот смешно дёрнулся от неожиданности и обернулся. Тишина рассыпалась звонкими осколками. — Что?.. — Руки! — Сказочник послушно протянул покрасневшие от холода ладони. Советник резкими, скупыми движениями натянул на его окоченевшие пальцы собственные перчатки. Дорогая черная кожа смотрелась дико на контрасте с потрёпанным пальто и вязаным шарфом, но Советнику не было до этого ровным счётом никакого дела. — Зачем вы это сделали? — полюбопытствовал оживившийся Сказочник. — А) — вы замёрзли, б) — мне ничуть не холодно, в) — не ваше дело, сочинитель! , — Вы беспокоитесь обо мне. — широкая улыбка озарила лицо Сказочника. От былой печали не осталось и следа. — Вздор! — буркнул Советник, поспешно отводя взгляд от потрескавшихся губ. Он вдруг понял, что так и не отпустил руку Сказочника, но исправлять эту оплошность почему-то не хотелось.Часть 1
4 января 2023 г. в 23:08
Когда однажды зимним вечером Советник пришел к ним в дом, Герда испуганно вскрикнула, а Кей вскочил со своего места, грозно сжимая кулаки. Сказочник, который читал вслух какую-то книгу, медленно встал с пола и закрыл их собой. Он смотрел на Советника прямо, открыто, без страха или угрозы, но было ясно, что он не даст в обиду ни детей ни себя.
— Вздор! — поморщился Советник, видя столь холодный прием. — Нападать на вас а) — неразумно, б) — бессмысленно, в) — нет повода.
— Тогда зачем вы здесь, господин коммерции Советник? — спокойно, но настороженно поинтересовался Сказочник. Советник поспешно отвел глаза: взгляд наглого мальчишки было решительно невозможно вынести — слишком много тепла и света. Как и во всем этом доме, скудно обставленном, но почему-то ужасно уютном. Ему было жарко, но он не собирался задерживаться, поэтому терпел тяжесть шубы и духоту.
— Вы опять за розами? — Герда неожиданно вырвалась вперед. Сказочник попытался поймать ее за подол платья, но промахнулся и Герда подлетела вплотную к Советнику, сердито топая ногой. За прошедший год девчонка прибавила в росте и теперь казалась ещё более худой. Совсем их бабушка не кормит, что ли? — Забирайте, только не трогайте Кея! Но знайте, что у вас ничего не выйдет! Розы растут у нас даже зимой, ведь мы ухаживаем за ними и любим друг друга. А у вас они тут же завянут, ведь у вас нет сердца и вы не знаете, что такое любовь!
— Герда… — Сказочник явно прикидывал, как ему поймать двух неугомонных детей и спрятать подальше от бывшего, но по-прежнему опасного врага. Советник покосился на пресловутые цветы. Розы цвели и пахли, будто назло ему не замечая, что на дворе декабрь. Время для льда, а не для растений.
— Вздор, — несколько растерянно повторил Советник. — Я пришел, чтобы…
Он замешкался, не в силах произнести «попросить прощения». Где это видано, чтобы он, Советник коммерции, доверенное лицо Снежной королевы в прошлом, извинялся перед какими-то гадкими детьми? Вздор! С чего бы ему вообще делать что-то подобное? Он лишь действовал в своих интересах, да и с глупым мальчишкой, в конце концов, все хорошо, спасла же его девчонка…
— Чтобы?.. — пауза затягивалась и Сказочник, который уверился в том, что опасности для его подопечных нет, расслабился. С веселой усмешкой он наблюдал за мнущимся Советником. Тот, очевидно, отчаялся найти нужные слова, и просто вытянул вперед руки, которые до этого держал за спиной.
— Это?.. — из-за плеча Сказочника высунулся Кей.
— Коньки?! — закончила за него Герда. И в самом деле, в руках Советник держал две пары новеньких, блестящих коньков. Дети воззрились на него с недоумением.
— Ну? Чего уставились? — разозлился Советник. — Не стойте как снежные болваны, берите!
— Это нам? — хором воскликнули Кей и Герда. В их глазах читалось недоверие вперемешку с надеждой и восторгом. Конечно, о коньках они могли только мечтать, внуки нищей старухи. В очередной раз Советник поразился тому, как эта женщина упорно отказывалась от любой суммы за какие-то жалкие цветочки. Это в ее интересах, в конце концов, обеспечить собственных детей, а не отказывать им и себе во всем, потому что в кармане ни гроша. Как там говорила атаманша? Детей надо баловать?
— Кому еще? А) — я пришел к вам, б) — здесь больше никого нет, в) — берите, пока я не передумал!
— Что надо сказать господину коммерции Советнику? — лукаво улыбнулся Сказочник, наблюдая за тем, как Герда и Кей, забыв обо всем на свете, радостно прижимают к себе подарки.
— Спасибо! — хором ответили они. Советник заставил себя улыбнуться в ответ. Судя по тому, как напряглись дети, получился скорее хищный оскал. Но дружелюбие Сказочника невозможно было затмить или омрачить чем-то подобным, а его жизнерадостности хватило бы и на десятерых, поэтому они сразу же успокоились.
— Мы пойдем кататься? — дернул Сказочника за рукав Кей.
— Сейчас! — добавила Герда. Сказочник рассмеялся.
— А что еще нам остается? Одевайтесь! — Кей и Герда умчались за теплыми вещами, возбужденно переговариваясь между собой, а Сказочник обернулся к Советнику, уже собравшемуся незаметно покинуть крошечную комнатку. Конура, а не жилье, ей-богу.
— Не хотите составить нам компанию? — этот вопрос застал Советника врасплох.
— Вздо… — начал он, но Сказочник не дал ему возразить.
— Идемте с нами! — очередная широкая улыбка ослепляла. Казалось, Сказочник пытается с ее помощью обнять весь мир. Невозможный, глупый, очаровательн… Советник мысленно отвесил самому себе пощечину. — Снег, лед, холод — такое развлечение должно быть вам по нраву, господин коммерции Советник.
«Странно, что ваши протеже после всего пережитого не боятся льда как огня» — хотел огрызнуться Советник, но метафора показалась ему такой неудачной, что он промолчал, стиснув зубы. Кей и Герда, тем временем, завершили свои нехитрые приготовления и закружились пестрым вихрем вокруг Сказочника, хватая его за руки и галдя наперебой. Они благодарили Советника, но то обожание, с которым они смотрели на своего друга и учителя, нельзя было купить даже самым дорогим подарком. Впрочем, ему оно и ни к чему.
Сказочник, смеясь, направил ребятню к выходу:
— Снип-снап-снурре, вперед, друзья!
— Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре, — подхватили Кей и Герда и побежали вниз. Скрипучая лестница вторила дурацким стишкам. — Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре!