———
Острый запах медикаментов резанул по обонянию, когда она начала немного приходить в себя. В голове было туманно, но одна мысль явственно проявлялась среди всего белого шума. «Я всё ещё жива» Радости это не принесло. Ни капли. Даже не успев открыть глаза, она чувствовала себя ужасно. Горький привкус во рту ещё больше ухудшал всю ситуацию. Какие-то шорохи и передвижения слышались за плотной стеной. Она захотела пошевелиться и тут же пожалела об этом. Почувствовав острый укол боли в ноге, Присцилла глухо застонала. — Не стоит так резко, — попросил знакомый мужской голос, личность которого она определить не смогла. Мозг работал с трудом, и Прис поняла, что вновь отключается. Возможно, что она просыпалась ещё два-три раза, но удержать сознание включённым не получалось. Один раз около неё был какой-то конфликт на повышенных тонах, в другой раз беспробудная тишь, ещё пару раз были как в тумане. Когда она поняла, что в очередной раз проснулась, то решила, что любым способом удержит себя в сознании. Полежав немного и не услышав ничего, она попыталась открыть глаза. Это заняло немало времени, учитывая яркие блики, что резали глаза каждый раз, когда она раскрывала свои веки. Губы были влажными, а раненая нога неприятно пульсировала. Когда Присцилла наконец привыкла к освещению, то увидела белый потолок. Причём узнала она его не сразу, ведь давно здесь не была. — Ты дома. Она едва не дёрнулась, но боль в ноге остановила этот спонтанный порыв. Скривившись, Прис смотрела в глаза Клейтону, как-бы спрашивая обо всём и в то же время просто так, чтобы успокоиться. — Я дома, — она кивнула, и они оба замолчали. Врачу хотелось о многом её спросить, многое рассказать, но по её виду он понял, что сейчас не время. Девушка смотрела на него, но в то же время будто сквозь него. Если бы он знал, что она вернётся такой, то не давал бы ей покинуть их. В семье все должны поддерживать друг друга. И никто не исключение.———
В этот раз она не стала сразу покидать больничное крыло. Усталость, что моральная, что физическая, захватила её и не собиралась отпускать. Уже более недели она лежала на больничной койке, выходя лишь в туалет. Даже так любимый ею свежий воздух не мог выманить Присциллу на улицу. Наоборот, она закрывала окно и неосознанно задыхалась в этой духоте. Резкое, неожиданное желание доставить себе боль, довести до предела, возникало слишком часто. Порой ей едва удавалось отвести взгляд от скальпеля, ножниц или иглы, что лежали на столе в противоположном углу комнаты. Прис не знала, догадывались ли остальные о её мыслях, но в день её посещало немало народу, оставляя девушку наедине с мыслями только на ночь. Она была неразговорчива, и чаще просто слушала то, что говорили другие, особо не вникая в суть сказанного. Она мечтала услышать лишь один голос. Голос Мадлен. Но Мадлен больше не говорила. Она оставила её одну именно в тот момент, когда нужна была больше всего. «Почему сейчас?» «Почему так резко?» «Почему ты вообще говорила со мной?» «Почему не ушла сразу после своей смерти?» Постоянные «почему...?» А ответом только «...» Желание жить, так неожиданно появившееся во время борьбы с Вивьен, пропало, исчезло, будто его и не было. Вся усталость, копившаяся с того момента, как заражение распространилось по миру, обрушилась на неё сейчас. И никто, кроме неё самой, не мог ей помочь. Айрис, Кэнди, Лоренс, Ноа, Клейтон, близнецы Гарри и Генри, инженеры Николь, Уолтер, Зак и Леон, Лидия, Саймон, Пол... Множество лиц сменялось у её кровати, и все что-то говорили, и каждому она улыбалась одинаковой улыбкой. Время шло, раны затягивались, она вновь находилась у себя в комнате, люди исчезали, пейзаж за окном менялся, воздух холодал, а Лидия продолжала приходить к ней с тарелкой еды, продолжала улыбаться ей той радостной улыбкой, продолжала рассказывать свои истории, иногда смешные, иногда выдуманные, но никогда грустные. Порой незаметно наступает в жизни человека момент, когда он начинает обращать свой взор на вещи, которые раньше были вне поля его зрения. Так ученик, годами пропускавший не интересующий его предмет, внезапно начинает активно его изучать, находя тот интересным. Точно так же, отрицая родительскую точку зрения в детстве, мы, повзрослев, замечаем, что во многом они были правы. И именно так, сама того не заметив, Присцилла начала вслушиваться в рассказы Лидии, стала понимать их смысл, вникать в них. Пару раз на её пустом лице возникала едва заметная улыбка. Девочка приходила каждый день, будто ей самой было не место за стенами этой комнаты. Она рассказывала сказки, которые неизвестно где прочитала, истории, которые неизвестно где услышала, читала стихи из книг, которые неизвестно где достала. Но однажды она пришла и просто села. Присцилла тогда не видела её лица, ибо комната была погружена во мрак, за окном стояли сумерки, а догоревшие свечи лежали бесполезным воском на железном блюдце. Несмотря на то, что окно было закрыто, а дверь открывалась не более двух раз за день, в комнате всё равно было холодно. В тот день они сидели в тишине, пока Лидия не прервала её. Она запела. «О, Лидия, о, Лидия Скажите, вы встречались с Лидией? Лидия Татуированная дама. У нее глаза, которые люди так обожают, а туловище тем более. Лидия, о, Лидия, эта энциклопедия. О, Лидия, королева татуировок. На ее спине — битва при Ватерлоо. Кроме того, «Крушение Геспера». И гордо вверху волны красного, белого и синего. У Лидии можно многому научиться! Ла-ла-ла-ла-ла-ла. Ла-ла-ла-ла-ла-ла...» По щекам девочки потекли слёзы, и что-то внутри Присциллы больно сжалось. — Лид... — Это песня, которую мне пел отец, — сдерживая собственные всхлипы, сказала Лидия. Она быстро вытерла ладонью лицо и взглянула на брюнетку светящимися в темноте карими глазами, — он пел, когда мне было страшно. Мама убила его, — призналась она и больно прикусила нижнюю губу, — она говорила другое, но я помню, это было не так давно. Она убила его. Острая боль звучала в её голосе, и Прис хотелось остановить её, но она с неким ужасом поняла, что не может заставить себя даже раскрыть рот. И когда же она успела потерять контроль над собственным телом? — Но я люблю её... любила. — Лидия.., — хрипло, едва слышно, прозвучало в образовавшейся тишине. — Нет, — тряхнула она головой, отворачиваясь от незнакомых ей зелёных глаз. Глаза Присциллы просто не могли быть такими пустыми. — Я понимаю, понимаю, почему её... её.., — девочка проглотила это слово, так и не выговорив его, — но почему ты сидишь здесь? Почему бросила меня? Ты же обещала сдерживать и менять Нигана, так почему ты лежишь здесь, пока он устраивает беспорядки? Почему, Прис? — Я... — Ты знаешь, что происходит за пределами этих стен?! — спросила девочка, эмоционально махая руками. — Мы умираем. Все мы умираем, и ты не помогаешь. Казалось, что она не закончила, что Лидия готова сказать ещё много чего, но слов у неё не было. Она злобно шмыгнула носом и вихрем покинула комнату. Присцилла слушала режущий уши скрип двери и смотрела на капли пролитых детских слёз. Тело казалось деревянным. Двигая своими конечностями, она будто слышала их жуткий скрип, их недовольный говор. «Двигайся, иначе тело не будет принадлежать тебе», — говорила она много раз Мадлен, уговаривая её пойти с ней на утреннюю пробежку. Что бы она сказала, смотря на её жалкие старания сейчас? К сожалению, ответ на этот вопрос она не узнает, ведь даже воображаемая сестра покинула её. Коридор был пуст, и озноб пробрал всё тело изнутри. «Ты знаешь, что происходит за пределами этих стен?!» Холодно. Её босые ступни прилипали к замёрзшему камню, пока ступенька за ступенькой оказывались позади. Отросшая чёлка мешала обзору и единственное, что она видела — свои ноги. Тело на автомате шло к двустворчатым дверям, игнорируя любые препятствия. Было тихо и темно, и ни один человек не встретился ей на пути. Природный воздух, который ранее ощущался как родной, был ей чужим. Мороз накрыл её с головой, укутывая в ледяную плёнку. Каждый шаг, сделанный ею по земле, давался сложнее предыдущего. Присцилла не знала сколько прошла, но в один момент ноги подвели её. Колени подогнулись, но вместо столкновения с твёрдой поверхностью, они провалились во что-то мягкое. Окончательно упав на спину, девушка поняла, что её тело захватывает непонятная скованность. Стук зубов отдавался неприятными вибрациями в голове, а что-то белое заслоняло взор. Облака пара, выходящие из её рта, растворялись в темноте ночи. «Ты знаешь, что происходит за пределами этих стен?!» Очень холодно. За считанные секунды она промокла, ощущая как под ней тает снег, впитываясь в её одежду холодной влагой. В следующий миг сознание покинуло её.———
И вновь этот белый потолок, и вновь этот острый запах медикаментов, и вновь эта жёсткая кровать, вот только улыбка Клейтона больше не такая живая, работа его не такая активная, а кожа под веками не такая светлая. — Не думаю, что прогулка ночью в чём мать родила хорошая идея, — едва слышно пробормотал он, расставляя какие-то колбы по местам и теплее укутываясь в шарф. — Это была шутка? — также тихо спросила она, и Клейтон как-то странно посмотрел на неё. — Да. — Не смешно. — Учту. На этом их разговор закончился. Врач начал записывать что-то у себя в тетради, а девушка просто наблюдала за ним. Через какое-то время в комнату зашёл Ноа. Присцилла подметила, что вид его был отстранённый, а действия будто механические. Когда он сел на стул у её койки и заметил направленный на него взгляд, то улыбнулся своей обычной самодовольной улыбкой. — Если хотела подышать воздухом, то могла позвать меня. — Ты бы спал. — Ради тебя можно и встать, — сказал он, в мыслях удивляясь тому, что она вообще ему ответила. Девушка промолчала, взглядом изучая сидящего перед ней человека. Волосы пострижены короче, чем обычно, в глазах какая-то осознанная серьёзность, на скулах небольшая щетина. «Он возмужал», — подумала она, понимая, что действительно давно не видела Ноа. Несмотря на их некоторые ссоры и уколы друг друга, он всё же был и остаётся человеком, который помогает ей с Лоренсом и Кэнди поддерживать их общину живой. — Всё плохо? — спросила она, и выражение лица собеседника сразу изменилось. Он тяжело вздохнул. — Ужасно, — признался он сразу, — в связи с тем, что Александрия и Хиллтоп были разрушены, а запасы обеих общин на зиму сокращены, мы поделились своей частью. Сначала всё шло хорошо, но пару недель назад совсем близко прошло большое стадо, которое сожрало всю дичь, обитающую в тех лесах. К тому же, уже несколько дней подряд с небольшими перерывами по нам проходят сильные метели. Машинам не проехать, охотникам не пройти из-за обилия снега, и связь по рациям работает с перебоями. — Связь работает? — удивлённо перебила его девушка. Ноа запнулся и переглянулся с Клейтоном. — Да, мы починили её буквально за пару часов до нападения шепчущихся на Хиллтоп, — хмуро сказал он, и по его взгляду девушка поняла, что ей об этом уже говорили. — А... Её незаданный вопрос прервал зашедший в комнату Лоренс. Весь в снегу, он недовольно взглянул на Ноа и раздражённо махнул рукой в перчатке, с которой посыпались снежинки. — Расселся тут, иди помоги Гарри расчистить третью тропу, а не то лопата окажется у тебя в... — Уже ухожу, — слегка посмеиваясь и поднимая руки в знак сдачи, Ноа поднялся со стула. Подмигнув Присцилле за спиной Лоренса, он покинул комнату. — Ты как? — он коснулся плеча Клейтона, когда у того прошёл очередной приступ кашля. Мужчина кивнул головой и повернулся в сторону Присциллы. — Лучше неё, — сказал он. — Я в порядке, — возразила девушка, и Лоренс поднял брови вверх. — Желание умереть от переохлаждения это «в порядке»? — спросил бывший военный, поворачиваясь к врачу. — Определённо нет. Они оба весьма выразительно посмотрели на неё. Присцилла закатила глаза. — Три дня, — вынес вердикт Клейтон, и здесь девушке не с чем было спорить. — Три дня, — кивнул Лоренс. — Три дня, — согласилась она.———
Сколько бы лет не проходило, а зима всегда была самым сложным периодом их жизни. Было ли это от того, что тело её ослабло, или из-за того, что всё действительно было хуже, чем обычно, но холод, пробирающий до костей, сильно сковывал движения. Утренняя пробежка проходила вокруг здания общины, на территории, что уже была очищена. Результаты были разочаровывающими. — Не знала, что два круга — это твой предел, — вмешался в её разум насмешливый голос подруги. — Это прямоугольник, — пробормотала Присцилла, пытаясь выровнять дыхание. — Что? — Я не срезала углы. Мой нынешний предел — два прямоугольника. Плоховато у тебя с математикой, Айрис, — выпрямившись, парировала девушка. — Зато с физической культурой у меня отношения явно лучше, чем у тебя, — поддразнила соперница и, не дав времени ответить, побежала вперёд. Присцилла возбуждённо выдохнула, принимая этот вызов. ...Да, её тело было в ужасном состоянии. Её максимум — 3 захода по два "круга", в то время, как Айрис пробежала чуть ли не в три раза больше. Сколько же она провалялась в постели? — Я рада, что ты здесь, — призналась девушка, дружески ударяя брюнетку в плечо кулачком. Присцилла сдержанно улыбнулась. — Я многого не знаю, — сказала она прямо, когда они зашли обратно в здание. Айрис озадаченно вздохнула. — Шепчущихся разгромили у Хиллтопа, когда стадо отошло в другую сторону. Мы наладили связь и спустя пару недель состоялась встреча глав Хиллтопа, Александрии, Королевства и Своевольных у центрального аванпоста. От наших пошли Ноа и Кэнди, ведь Лоренс в этом не смыслит, — они обе понимающе улыбнулись. — От Хиллтопа был Иисус, от Королевства Иезекииль, от Александрии — Рик и Мишон, которая составила хартию. Все её подписали, образовав Коалицию. Но... — Но..? — нахмурилась Присцилла. — В Королевстве ещё до зимы были прорваны трубы, — Айрис удручённо покачала головой, — они перебрались сначала в Святилище, но, сама понимаешь, — брюнетка задумчиво кивнула. Действительно, кто же захочет там жить? Уж точно не жители королевства, которые привыкли вести сельское хозяйство. В Святилище прогнившая земля, там уж точно было бы невозможно всё восстановить. — В общем, они распределились по аванпостам и общинам. Большее количество людей взяли к себе александрийцы. Оставшиеся в живых Спасители тоже разошлись кто-куда... Работа над вертолётом пока приостановлена, — довольно резко сменила она тему, и Прис понимала почему. Заговаривая о Спасителях, всегда вертится на языке его имя. — Ясно, — только и ответила девушка. — Ноа готовит вылазку куда-то и обсуждает это с Лоренсом. Отправишься? — Навряд ли, — пожала она плечами, витая мыслями в другом месте. Неожиданно и она сменила тему. — Как Дэрил? Только по её взгляду Айрис поняла, что та имеет в виду. — Прис, — возмущённо воскликнула она. Девушка рассмеялась, уворачиваясь от летящей в неё перчатки.———
Присцилла удивилась тому, что Саймон находится у них в общине, но упустить такой шанс не могла. Подловив его выходящим из столовой, она весьма умело закружила мужчину по этажам общины. — Не знал, что ты уже в состоянии бегать, — казалось, что каждому живому существу в этой общине хотелось поддразнить её, но девушка не обращала на это внимания. Сама же виновата. — Что ты здесь делаешь? — дружелюбно спросила она. — Живу, — как ни в чём не бывало ответил мужчина. — Живёшь.., — повторила Прис. — Мне нельзя? — насмешливо спросил он. — Почему же? — нарочито удивлённо парировала она. — Не играйся со мной, девочка, — на лице его появилась неясная ухмылка, и мужчина остановился посреди прохода. — Ваш «Принц на белом коне» сам предложил мне жить здесь, а я не настолько глуп, чтобы отказываться от такого. — Ноа? — Да, как-то так его и звали, — расплывчато согласился Саймон. — Так что, если что-то нужно — спрашивай прямо. Я ждать не собираюсь. — Где Ниган? — В Александрии наверное, — мужчина пожал плечами. Присцилла ожидала продолжения, но его не последовало, и тогда им пришлось довольно долго играть в гляделки. — Как же раздражает, — он глубоко вздохнул, проводя языком по зубам. — Он был плох после нападения шепчущихся. Бета нехило так его покромсал. После известия о Вивьен он окончательно слетел с катушек. Сейчас доставляет немало хлопот Александрии. Ворует спиртное с медикаментов, валяется под стенами, затевает драки с другими жителями, часто дразнит Мишон и Рика из-за Карла, проверяет на прочность нервы Розитты. Единственное, что его спасает от пули в лоб — священничек. По крайней мере так было месяца два назад. Может он уже сдох, — Саймон пожал плечами и усмехнулся. — Мгм, — промычала девушка, хмуро смотря в стену. — Вот мой совет, — мужчина подобрался к ней ближе, преодолевая невидимый барьер её личного пространства, — он уже пропал. Брось его на съедение ходячим или жди, пока Граймс не снесёт ему мозги. Он не стоит тех усилий, что ты прикладываешь. — И откуда же тебе знать, что за усилия я прикладываю? — её усмешка отражала его собственную. — Тщательно фильтруй свои мысли, Саймон. Не забывай, в каком обществе ты находишься. Развернувшись, она покинула его, думая о сложившейся ситуации.———
По пути в Александрию она решила посетить Хиллтоп. Ехать на машине — гиблое дело, а лошади её не любят(проверено), поэтому собрав себе немного еды, она отправилась пешком, поставив Кэнди перед фактом. Да, это долго. Да, это опасно. Да, это сложно. Но она не может не пойти. Сказать, что метели — это проблема, значит ничего не сказать. Ходячие замерзали, превращаясь в ледяные статуи, и действительной проблемой, о которой она всегда думала, была еда. От их базы до Хиллтопа было около пятидесяти миль и на преодоление первой половины пути ей потребовалось более недели. Он экономила как могла, но её неподготовленное тело требовало подкрепления. Всего один раз за всю дорогу она поймала зайца. Больше ей не удалось найти ничего. Она шла. Шла, сколько могла, делая разумные перерывы, но еда не бесконечна. Проблема была также в том, что патронов в пистолете у неё было немного. После шепчущихся, боеприпасов стало значительно меньше и сейчас, когда еда добывается либо через выведение, либо через воздух, либо с помощью охотников, обычный лук или винтовка считаются на вес золота. А она не сказать, чтобы была хорошим охотником. В какой-то момент времени Присцилла действительно потерялась. Она не была уверена идёт ли в ту сторону, ибо компаса не было, а солнце скрылось за плотным серым небом. И, как всегда, в такой неожиданный, почти отчаянный момент ей приходит на помощь Пол. О, она и сама не представляла как соскучилась по нему. — Ты похожа на ходячий скелет, — признался он, выводя её к Хиллтопу. — Приму это за комплемент. — Я бы не советовал, — лёгкий смешок вырвался из его рта, и девушка не смогла удержать свою улыбку. — Ты в Александрию? — Да, — кивнула она. — Ты же не против, если я у вас немного передохну? — с лёгким беспокойством спросила она. — Нет, конечно нет. Я рад, что ты в порядке. Прис кивнула, но в душе не была уверена, что всё действительно так. — Как меня нашли? — решила спросить она, когда сквозь паутину ветвей заметила хилые стены общины. — Мы уже добивали оставшихся, когда услышали крики. Когда мы прибежали на место, то увидели тебя, Вивьен и лежащего рядом ходячего. Ты дышала, и Карсоны помогли тебе выкарабкаться, но Вивьен... Её тело было разорвано на куски ходячим, и когда мы пришли, она уже была мертва. «Ходячим, да?», — задумчиво спросила сама себя девушка, пытаясь вспомнить события той ночи. — Он ещё жив? — Не знаю, — честно ответил Пол. — Но лучше долго не задерживайся, Рик сейчас не слишком терпелив, а Ниган порой переходит границы. Они оба тяжело переживают потерю своих детей... — Детей? — перебила его девушка, и мужчина посмотрел на неё с замешательством. — Ты не знаешь? — Чего я не знаю, Пол? Они встали перед открытыми воротами, и Присцилла поняла, что информация, которую ей сейчас сообщит Пол, будет не из приятных. — Вивьен была на третьем месяце. «Ты знаешь, что происходит за пределами этих стен?!» — Вот как, — сказала Прис. — Присцилла. — Где я могу прилечь? — На первом этаже, — после небольшой паузы сказал он, махнув рукой в сторону особняка. Девушка благодарно кивнула головой, по крайней мере, она надеялась, что это так выглядело.———
В Александрию она пришла спустя ещё две недели. Рик был занят делами по горло, но был рад видеть её. — Нам понадобится любая пара рук, — сказал он, когда мельком увиделся с ней, — даже если это на время. И Присцилла тогда не стала отрицать. Её присоединили к группе, помогающей в восстановлении стен. К сожалению, несмотря на количество людей и материалов, стены до сих пор не были до конца починены. Проблема была как в погоде, так и в том, что умелых мастеров, готовых взять на себя все бразды правления не было, поэтому работа шла не очень слаженно, даже можно сказать хаотично. Но это в любом случае лучше, чем ничего. На протяжении пяти дней она помогала в строительстве, поднося доски, и ни разу даже мельком не увидела Нигана. Розита сразу поняла зачем она здесь, и именно она напрямую сообщила ей, что Ниган взаперти за своё "плохое поведение". Но даже после этого заявления она не пошла сразу к нему. Не могла. Не хотела. «Вивьен носила его ребёнка», — это изначально озадачило её, но не это мешало ей увидеть его. «А я убила обоих». Да, она считала себя виноватой. Вивьен хотела мести, а Присцилла хотела жить. Прямо или косвенно — неважно. Она её убила, а вместе с ней и ребёнка внутри неё. Её же волк не тронул. Но почему? Она не понимала. Мысли путались и решение, принятое месяцем ранее, казалось уже не таким верным, правильным. Стоит ли показываться ему на глаза? Не ухудшит ли это его состояние? Да и имеет ли она на это право? Ответа, как всегда, не было. На пятый день к ней сам подошёл Рик. — Это от Карла, — он протянул конверт, и Присцилла без возражений приняла его. Она хотела ещё многое спросить, но когда подняла голову, увидела его удаляющуюся спину и решила отложить на потом. Она не знала, что там и, если говорить честно, боялась этого. Карл написал ей письмо, а значит он знал, что умрёт. Внутри — мысли человека, который знает, что ему осталось пару часов. Какое влияние это окажет на неё? Что вообще... Уставшая от постоянных вопросов, девушка открыла конверт и развернула лист. Чёрной ручкой на желтоватой бумаге неровным почерком написаны были проникновенные слова юноши, что более не станет старше. «Это Карл Граймс. Я совершил оплошность. Это стоило мне жизни. Но я не жалею. Парень, которому я помог, решительный и смелый. Ты с небольшим отрядом ушла на поиски той девочки, Лидии. Ты не можешь не понимать, что этими действиями развязываешь войну. Ещё одну войну, которая не обойдётся без жертв. Возможно, жертвы уже есть. Возможно, ты мертва. Но я надеюсь, что нет. Отцу будет сложно принять мой уход. Помоги ему, но главное — помоги Нигану. Он потерял всё, что построил. Я помню то, что ты сказала мне однажды: «Ты же дашь мне с ним разобраться?» И я дал. Мы пожали руки, давая друг другу обещания. К сожалению, я своё выполнить уже не смогу, но надеюсь, что в этом нужды не будет. Ты взялась за него, и должна довести дело до конца. Ты всегда доводила дело до конца. Ты никогда не теряла веру в людей. Я однажды утратил. Убил человека, который сдался. Тогда я не понимал, что не так, ведь у нас шла война. Но теперь я понимаю. Я никогда не смогу простить тебя из-за Аарона, но отец сможет. Ведь ты смогла простить его. И ты сможешь простить Нигану его побег. Помоги ему выкарабкаться из той ямы неудач, из которой я сам едва вытащил отца. Постройте новый мир вместе. Ради меня. Ради Джудит. У вас ещё есть шанс, ведь вы те, кто живёт. Карл»———
Спал он или нет, она не смогла понять. Комната будто поглощала весь свет. Каменные стены вдобавок к решётке и тесному пространству навевали не самые лучшие воспоминания. Она потратила пару минут, зайдя к Габриэлю за ключами от решётки, заодно выяснив насколько долго его собираются здесь держать. — Ещё минимум месяц, — сказал он тогда, разведя руки в стороны. И вот теперь она здесь. Присцилла думала о том, что сказать, пока шла сюда, но мысли убегали от неё и в итоге она решила, что будь как будет. Сейчас она видела лишь его спину, и даже по ней не было понятно, спит он или нет. Но ей уже не было это важно. Не заботясь о шуме, она вставила ключ в замок и повернула его два раза. Вопреки её ожиданиям, он не двинулся. Лежал в дальнем углу, уткнувшись лицом в стену. — Ты, как обычно, ничем не пахнешь, — хриплый голос донёсся до её ушей. — Ты, что необычно, тоже, — ответила она. — Что тебе нужно? — Ниган. — Тогда ты опоздала, Нигана здесь нет. Он отправился в Святилище, собирать армию против Рика и его чёрной женушки. — И кто же сейчас говорит со мной? — Никто. — Ты ведёшь себя как ребёнок, Ниган, — тяжёлый вздох сорвался с её уст. — Нигана. Здесь. Нет. Мужчина повернулся и сел. Присцилле пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть его лицо во мраке. И когда она разглядела, то захотела отвернуться. Видимо это отразилось на её лице, ибо мужчина вновь заговорил. — А-а-а, тебя удивляет это? — он неопределённо помахал рукой у своего разбитого лица, на котором места живого не было. — Видимо все жители решили, что я здесь груша для битья. Своеобразный автомат на очки. Знаешь, в это сложно поверить, но удар Габриэля, в отличие от Рика, достоин сотни тысяч очков. Он за своего Бога действительно горой стоит. Хриплый смех разнёсся по комнате, пока девушка подходила к заключённому. Присцилла присела перед ним на корточки. — Проваливай, Нигана здесь нет, — уже грубее сказал он, собираясь вернуться к своей обычной меланхолии, но девушка удержала его за локоть, наваливаясь своим телом. Они повалились на пол, покрытый только лёгким пледом, и Прис сильнее сжала плечи мужчины. — Я слышу голос Нигана, я вижу глаза Нигана, я ощущаю сарказм Нигана, и все говорят, что Ниган находится здесь, — их зрачки встретились, и сейчас они понимали друг друга, как никто другой не мог понять их. — Но ты прав, Нигана здесь нет. Я вижу только убитого горем несостоявшегося отца... Желваки перебегали по его скулам, и мужчина попытался откинуть её в сторону, но девушка будто приросла к каменному полу. — ...и точно такую же несостоявшуюся мать, — сквозь зубы продолжала она. Он замер, пытаясь что-то разглядеть в её взгляде, скрытом под густой чёрной чёлкой отросших волос. — И где же Присцилла? — Пошла разгадывать кроссворды с Мадлен. На его губах появилась какая-то измученная улыбка, и девушка, сама того не понимая, улыбнулась точно так же. — Надеюсь, что когда-нибудь ты расскажешь мне это историю, — тихо попросил он, медленно притягивая её ближе. — Когда-нибудь, — едва слышным шёпотом пообещала она, накрывая его потрескавшиеся губы. Эту ночь они провели вместе, отказавшиеся от имени, заточённые в камере, потерявшиеся в горе и едины в чувствах. Надеясь на то, что завтрашний день будет лучше, чем вчерашний.