Пожалуйста, потерпи .

Утро пятницы. Арсений опять чем-то гремит, он готовит завтрак своему ребенку, который тихо сопит в своей комнате. На улице светит яркое солнышко, несмотря на октябрь. Вся кухня заполнилась солнечным светом и ароматом блинчиков. Когда завтрак был на столе, Арс не спеша идет будить Леру. — Коть, вставай, — ласково будит брюнет, нежно тормоша волосики Леры. Солнечные лучи светят прямо в лицо юной крохе, которая слегка морщится от света и тепла. — Давай-давай, вставай, котенок, а то мы опоздаем, я уже завтрак приготовил. — поторапливает Арсений и уходит на кухню, как только слышит тихое «Ага» от дочери. Лера не спеша поднимается со своей маленькой кроватки и чувствует боль в горле и голове, но она решила не заострять внимание на этом, а просто, как ни в чем не бывало, пойти умываться. Когда девочка сделала все водные процедуры, она не торопясь выходит из ванной и чувствует ароматный запах с кухни. Несмотря на ее неважное здоровье, у нее был аппетит. — Пап, а чем у нас так вкусно пахнет? — радостно интересуется младшая. — Я блинчики приготовил, будешь? Старался. — Да, конечно буду! — соглашается Лера, немного хрипя. Арсению сразу этот голос не понравился, почему вдруг его ребенок хрипит, не заболела? — Малыш, ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит? — напрямую спрашивает брюнет и ставит чай на стол. — Да нет, ничего, или ты из-за голоса переживаешь? Да это я не выспалась, скоро пройдет. — девочка сама удивилась такому голосу, но старается звучать уверенно и правдиво. Безусловно, она себя не очень хорошо чувствует, но папе это знать необязательно: опять таблетки, сиропы, еще уколы подключатся! Не-е-е, нам этого не надо, само пройдет! Меньше нервов ему и мне. Поэтому Лера просто заедает блинчиками, попивая чай. — Ну хорошо, зайчонок, если что-то будет болеть, ты скажи мне, не бойся, хорошо? — Угу, ладно, я пошла одеваться, спасибо, пап, было очень вкусно. — протараторила младшая, как только дожевала последний блин, и быстро убежала в детскую. Арсений кивнул ей и принялся убирать посуду со стола. Сегодня девочка надевает первую попавшуюся футболку и штаны. Она сильно не заморачивается, как будет выглядеть, потому что есть проблемы похуже — очень сильно болит голова. — Золотце, а ты чего сегодня так мрачно оделась? — замечает внешний вид Арс, как только на кухню приходит Лера. — Да сегодня физкультура, не хочу переодеваться. — оправдывается младшая. — Ясно, ничего не забыла? — Не забыла. — вяло отвечает Лера. — Тогда пошли одеваться, мышонок. — Арсений, гладя по макушке девочку, подгоняет к прихожей. Помогает надеть куртку Лере. Ребенок выходит в подъезд, пока папа копошится у входной двери. Голубоглазая стоит, облокотившись на стену, и ждёт Арсения. Когда они уже сели в машину, старший пристегивает Леру, которая прячет свое личико от папы, боясь раскрыть свое недомогание: ее морозит и, похоже, поднимается температура. Она очень боится, что папа ее раскроет. Арс еще утром спросил про ее здоровье. А брюнет ничего не замечает, кроме странного поведения младшей, садится за руль. Вот они едут в машине черный Audi 8q. Слушая прекрасные песни Земфиры. А Лера смотрит в окошко и молчит, поджав губки, иногда зевая от сонливости. Глаза немного красные и уставшие. Ребенок, который чесал носик от соплей, по-прежнему не собирается говорить папе, что плохо себя чувствует. «А вдруг еще к Диме пойдем и они вместе колоть иголки будут?» — накручивает себя девочка. Она любит и не боится папу, но, как только тот давал хоть намек на то, что он врач, Лерой руководит страх, и она забывает обо всем на свете, кроме инстинкта самосохранения. — Котенок, тебе сегодня на гимнастику, не забыла? — решает подбодрить младшую Арсений и убавляет звук песни. — Нет, пап, не забыла. — без эмоций отвечает Лера. Голос у нее хриплый, и она старается сильно не напрягать его, говорит тихо и спокойно… Головная боль все сильнее, а по телу как будто машина проехалась, все болит. — Рюкзак собрала? — Угу. — девочка покусывает щечку и рассматривает свои пальчики, чтобы хоть как-то затмить свою боль. — Лер, ты сегодня не в настроении, что ли? Оделась мрачно, отвечаешь без эмоций, голос сиплый, что-то случилось? — волнуется старший. — Солнышко, ты точно не заболела? Конечно, Лера заболела, но скрывала она это мастерски, носиком старалась не шмыгать, она понимала, если она закашляет, папа ее сразу же распознает, хотя очень хотелось. Младшей казалось, что она скоро задохнется от кашля и соплей. Сил не было вообще, не то чтобы на гимнастику идти, хотя очень хочется! Даже голову повернуть тяжело, при малейшем движении в голову ударяет сильная боль. Состояние ужасное, а тут папа со своими вопросами и догадками. — Пап, всё хорошо! Я же сказала! — нервно отвечает русая, и сразу в голову ударяет та самая боль. Лера чуть превысила голос, и от этого слышится несильный кашель. Она понимает, что скорее всего она заболела, но папе она об этом говорить до сих пор не собирается… Она сразу жалеет о том, что достаточно громко сказала и тем самым выдала себя сама же. Наверняка, другие бы сразу сказали: «он же лечит людей, а не калечит», и пошли бы лечиться и просить советы у «доступного» врача. Когда они жили в прошлой квартире, к папе частенько заходили соседи за советом, что делать с той или иной болезнью. Арсений, как интеллигентный мужчина, делился советом и помогал, если нужно, но, когда они купили новую квартиру, незваные гости прекратились. Лера не считает, что папе нужно говорить о своей болезни, она думает, что Арсений назначит ей уколы и будет колоть иголки! А пить горькие таблетки и сиропы — Леру не устраивает, после той прививки совсем не хочется ему говорить. Голубоглазая просто надеется, что само всё пройдет или же, на крайний случай, папа даст ей чай с лимоном или медом, если все-таки заметит ее состояние. Брюнету легко распознать больного человека в связи с его прошлой профессией терапевта. Когда он выбирал, куда поступать, он так и не определился, засчёт своего юного возраста. И выбрал сначала один университет, медицинский, так как родители настаивали и юноше ничего не оставалось делать, как послушаться. Пока Арсений учился в университете, он параллельно изучал психологию, но это скорее было хобби. С медициной у него не все сошлось, и почти сразу ушел на программиста, но медицинскими навыками владел. — Тише-тише, я всего-то спросил, не злись ты так. — Арсений подозревает что-то неладное. И, смотря через зеркало на Леру, он видит красные глазки и щечки. Он иногда замечал от недосыпа, но сегодня слишком вялый вид. Брюнет отметил для себя важные вещи в самочувствии Леры, и он, конечно, уже понял, что она не здорова. Еще утром было понятно, что ребенок заболел, хоть и отнекивался. Но было поздно ехать домой. Попов сильно себя ругал, что он врач и не досмотрел за своей же дочкой. Так что было принято решение сходить в медпункт в садике. — Котенок, ты почему не сказала, что плохо себя чувствуешь? — безо всякой злости говорит Арсений. — Почему папе не сказала, я что, тебя съем? — он грустно улыбается краешком губ и смотрит на девочку, у которой глазки бегают в разные сторону и ищат помощь или поддержку. «Да неужели догадался?» — прокручивает в голове Лера. — «Ну все, да — уколам и таблеткам, нет — спокойной жизни». — Я… Хорошо себя чувствую. — как-то неуверенно отвечает младшая. И чихает, а потом произносит тихое «ой». — Так, что-то мне кажется, что кто-то врет? Ты не знаешь, кто же это мог быть? А, Лер? — совсем без агрессии усмехается Арсений. Лера на это поджимает пухлые губки и опускает красные глазки на свои ботиночки. — Маленькая, если что-то болит, скажи мне, ничего не бойся, хорошо? — уже без улыбки на лице произносит Арсений. — Да ничего у меня не болит, просто не выспалась! — нашла оправдание голубоглазая. — Ну ладно. Но, если что, сразу говори мне. Хорошо? — Пап, я просто не выспалась. — уже более спокойно повторяет свои слова кроха. «Конечно, так я ему и скажу, а потом много иголок в меня натычит!» Арсений заводит дочку в садик, помогая раздеться, и, присев на корточки, чтобы быть на одном уровне с дочкой, спрашивает: — Малыш, точно всё хорошо? — Да, пап, да! Всё, я пошла играть. — девочка хотела пойти, но ее ручку держал папа. — Подожди. — Арсений целует по-отцовски дочку в лобик и приобнимает, тем самым проверяя температуру. Лера дергается от папы, показывая, что сейчас она не хочет лишних прикосновений. — Лер, да у тебя температура! — тревожно говорит Попов. — Вот я не понимаю, почему ты меня избегаешь, я же ничего плохого тебе не сделаю? — взрослый не кричит, а скорее возмущается, он пытается сдерживать себя. Он не так сильно злится на ребенка, как на самого себя. — Пап, э-э-э. Я думала. Я, эм. Не выспалась! — с запинками мямлит Лера. — Котенок, хорошо, тогда просто сходим в медпункт, удостовериться, что температуры нет, ладно, котенок? А то я подозреваю, что ты не очень здорова… — Арсений выдыхает и знает, что малышка боится, поэтому говорит спокойно, чтобы не напугать. А в дальнейшем поговорит с крохой о ее страхе. Девочка в это время отошла от папы и садится на лавочку в раздевалке, молча смотря вниз, обдумывая слова папы. Лера нервничает, это было очень заметно: она ручками сжимает край скамейки и дергает коленкой. Ребенок чувствует себя плохо, но, с одной стороны, она не хочет говорить папе, но, с другой, надо. Лера склоняется к первому варианту, другой как-то ее не сильно колеблет. — Пап, давай ты просто отведешь меня в группу и я пойду играть. Я хорошо себя чувствую, честно-честно! Не надо в медпункт! — нервно пищала девочка, пытаясь сдерживать себя и свои слезы. Арсений на это подходит и нежно обнимает дочку, которая еще чуть-чуть и расплачется. Ребенок на это не сопротивляется, дает себя обнять. «Он догадался… Ну не-ет!» — Солнышко мое, ну тише, сейчас просто сходим и проверим температурку, не надо так бояться, зайка. — Арсений переживает, что потеряет доверие маленького ятрофоба, поэтому действует максимально аккуратно и мягко. После того, как девочка немного успокоилась, он протянул руку, а ей ничего не оставалось, как взять и пойти в медпункт, опустив голову, размышляя, за что ей все это. У маленького ребенка уже были мысли взрослого человека, она была чуть социализированней, чем ее сверстники, и взрослела раньше. Когда Лера узнала, что ее папа врач, ее жизнь превратилась в сплошной стресс. Она часто переживала насчет второй профессии отца. А, когда дело касается прививки, укола, болезни или намека на нее — страх и не только настигал ребенка, ведь это все связано с медициной, а значит, в первую очередь к папе… *** — Котенок, я что, такой страшный? — говорит Попов и бросает грустный взгляд на Леру, которая смотрит на него озадаченно и не понимает до конца фразу папы. — Ну почему ты не сказала раньше, что плохо себя чувствуешь? — смотря на градусник, который показывал 37 и 6, проясняет Арс. Он поглаживает маленького ребенка и ни в коем случае не ругает Леру, а, наоборот, заботится и переживает за свое чудо. Лера просто сидела и хныкала от беспомощности, крепко сжимая ладонь Арсения, который старательно утешал ее. Девочка не выдерживала, мало того, что она сидит в белом медицинском кабинете, так еще у нее какая-то температура! А значит, без медицины и ее страха никуда не деться… Это состояние замечает Арс и пытается утешить. — Тише-тише, ты чего, все же хорошо. — шепчет брюнет и обнимает крепче ребенка, тихонько поглаживает по спинке, тем самым успокаивает. — П-пап, д-давай уйдем, — всхлипывая, умоляет девочка. — Сейчас, солнышко мое, сейчас. — Арсений как можно мягче общается с девочкой, понимая, что у нее большой страх перед медициной. — Можно, пожалуйста, Нурофен? — уже к молодой медсестре обращается Арс. — А девочка немного боится? — тихо интересуется медсестра. — Да, боится. — грустно вздыхает брюнет, а Лера утыкается в грудь старшего. Девушка кивнула и пошла за таблеткой. — Вот, держите. — протягивает белую таблетку блондинка. — Спасибо большое. Можно еще водичку? — Да, конечно, сейчас принесу. — Пап, а я на гимнастику же пойду сегодня? — дрожащим голосом произносит русая. Ей очень нравится ходить туда, за эти два занятия она успела завести друзей и выучить пару элементов. А пропускать тренировку вообще не хочется. — Малышка, я понимаю, что тебе нравится ходить, но ты себя не очень хорошо чувствуешь, поэтому мы пропустим тренировку, это вынужденная мера, пойми. Да и к тому же ты как собираешься заниматься? — объясняет брюнет и надеется, что дочка его хоть немножечко услышала. — Ну, нет, ну пап. Ну совсем никак? — Лера берет Нурофен и стакан воды из рук папы. — Зайчик, пойми, ну никак.

***

— Все, иди переодевайся и ложись спать, если будет плохо, зови, ладно, котенок? — говорит Арс, помогая снять курточку ребенку. Они только зашли в квартиру, как Арсений заметил ухудшение у Леры. Ребенок кашлял и время от времени шмыгал носом. Несмотря на то, что девочка выпила таблетку, она сильно не помогла, и Лера не старается скрывать свое самочувствие, как это было утром. — Угу. — без настроения говорит младшая, вылезая из серой кофты. — Ну всё, беги спать, если будет плохо, зови, не бойся, ладно, а то будешь молчать — будет хуже. А сейчас дам тебе таблетку и синоптики выпьешь, хорошо? — риторически спрашивает старший. — Пап, а я не хочу спать, можно не буду? — смотрит уныло на отца красными глазами и щечками ребенок. — Зайка, ну что такое, сейчас выпьешь и все. Хочешь, я с тобой посижу? Попов слышит тихое «угу» и идет за лекарствами. *** Арсений гладит Леру по светлой макушке и спинке, пока ребенок не уснет. После того, как у Леры выровнялось дыхание, она тихонько посапывает в подушку от насморка. Он идет разбирать документы, перед этим потрогав лоб, чувствуя несильную температуру. Спустя два часа он решает проверить кроху. Зайдя в детскую, он видит, как его ребенок ворочается и кашляет. — Коть, давай померим температуру. — просит Арсений, на что слышит только мычание. — Сильно плохо, да, малыш? — гладя вспотевший лоб, спрашивает Попов. — М-г-м. — хриплым голосом соглашается девочка. Она особо не понимает, что происходит и почему ее тело так сильно болит. Поэтому просто соглашается, когда ее сон потревожили. Арсений уже хотел пойти за градусником, как вдруг его останавливает детский хриплый голосок. — Пап, мне плохо, и спать хочу, и головка болит… — немного проснувшись и осознав, что происходит, жалуется Лера, как будто страх исчез. — Знаю, маленькая, но тебе скоро лучше станет, подожди, я сейчас. — успокаивает папа кроху и уходит за градусником. — Вот, малыш, измерь. — протягивает градусник Попов, перед этим помогая сесть Лере. Приподняв ее за подмышки. Девочка берет градусник, и устанавливает под футболку, и крепко держит. А Арсений садится рядом и поглаживает ребенка по спинке. Спустя пять минут взрослый смотрит на результат, который его совсем не удовлетворяет. — 39.2, малыш, я сейчас. — брюнет понимает, что без укола никак, поэтому уходит за необходимым. Он берет новую упаковку шприца и две ампулы, смешивая лекарства, берёт одноразовую салфетку. Арсений уже знает, сколько истерик будет… Но температура высокая и медлить нельзя. Выбирая для себя несколько вариантов: сильно не заморачиваться, сделать все насильно, а потом пожалеть и, возможно, потерять доверие младшей или поставить перед фактом, но сделать все максимально мягко и комфортно. Он выбирает второй вариант, комфорта, конечно, мало будет, но с мягкость. взрослый жалеть не будет. С тех пор, как у Арсения появился ребенок, вместе с этим появилось много таблеток, шприцов и т.д, и т.п. Старшему очень не хотелось доставлять малышке боль, но долго тянуть тоже нельзя, температура высокая. И может подняться еще выше от слез, поэтому надо действовать быстро и мягко. Девочка за всё время жизни почти не знала папу-врача. И знать не хотела. Она смотрит на серую стену, представляя худшее, что может сейчас случиться: «Неужели укол.?». «Надо на всякий случай укрыться одеялом». Малышка оставила небольшое место, чтобы смотреть за происходящим, и тут входит папа, у которого в руках то самое орудие пытки. Или просто укол.        Он видит маленькую кроху, а, точнее, только ее глазки и носик, а все остальное — бежевый комочек. Это его умиляет, но надо действовать, а то температура поднимется очень-очень высоко, и тут он ничем не сможет помочь. — Котенок, нам надо сделать маленький укольчик. — пытается как можно мягче сказать Арсений. Он же догадывается, что его ребёнок ятрофоб, только откуда эта фобия. — Нет, нет-нет! Уйди! — кричит девочка, как только видит папу со шприцом. У нее выработался адреналин, что дает ей чуть-чуть сил. «Предсказуемо.». — Коть, нам нужно сделать укольчик, это быстро, чуть-чуть потерпеть и всё. — не сдается Арсений. — Не-ет, давай просто таблетку дашь и все! — кричит маленькая. — Ты мне больно будешь делать и мучить! — Лера, послушай меня внимательно, я не хочу делать тебе больно, но у тебя высокая температура, таблеткой сбить её не получится. Это вынужденная мера, маленькая. Я сделаю все аккуратно, ты почти ничего не почувствуешь. Еще раз, я не хочу причинять тебе специально делать больно и не хочу, чтобы ты болела, зайчонок. — заканчивает брюнет и трепетно обнимает ребенка с глазами, полными отчаяния, он задумывается: «За что?» Ему самому придется причинить боль этому жалостливому котенку. — Нет-нет-нет! Пап, пожалуйста, я не хочу укол! — умоляет младшая с глазами, полными страха и слез, не давая себя в руки старшего. — Лерочка, давай ты лучше сама ляжешь, м? — спрашивает брюнет, на что видит отрицательный качок головы. — Ну пожалуйста… — отрицательный качок головы. — Эх, ладно. — он подходит к ребенку медленно и переворачивает на живот кроху. Лера, схватив маленькими пальчиками кусочек одеяла, лежит и громко плачет. Арсений, не теряя времени, достает из кармана шприц и припускает одежду, обрабатывает небольшой участок кожи. Ребенок лежит и не двигается, всхлипывая в подушку, которая уже вся в соплях и слезах. Через несколько секунд ребенка пронзает тонкая игла. Попов медленно давит на поршень, держит ребенка и успокаивает. Лера чувствует небольшое жжение вокруг иглы, она время от времени всхлипывает и просит папу убрать иголку. — Пап, пожалуйста, хватит! — умоляет девочка. — Лер, пожалуйста, потерпи. Я же тебя не пытаю, чуть-чуть осталось. — утешает Арс и вынимает металлическую иголку из кожи ребенка, прислоняется белый квадратик. Лера забирается подальше от папы и поджимает к себе ноги, уткнувшись в них лицом. — Всё-всё, прости меня! Больше не будет больно, всё, маленькая, всё! — Арсений походит к Лере и целует ребенка в щечку и носик, тем самым извиняется. — Можешь ложиться спать, тебе скоро станет лучше. — взрослый поглаживает вымотавшего ребенка, а затем берет на ручки. Лера, уткнувшись в плечо папы, иногда всхлипывает от боли и обиды, но вскоре засыпает на плече Арса. Это очень умиляет старшего, и наконец-то он облегченно выдыхает. Слишком сильно они перенервничали. За эти 5 дней Леру успели уколоть два раза — это огромный стресс для ятрофоба, так и для самого Арсения, ведь все это время он был рядом. Взрослый кладет малышку на кровать. Целует в лобик, тем самым проверяя температуру, накрывает одеялком и уходит работать в компьютере. Когда кроха увидела полноценно папу-врача — этот момент в ее маленькой жизни оставил след. Несмотря на всё: на извинение папы и мягкость, девочка еще больше стала бояться медицины. Она понимает, что это была вынужденная мера и брюнету было никак без этого. Она сразу простила Арсения, но детская обида и страх не дают покоя. *** — Доброе утро, котенок, как ты себя чувствуешь? У тебя болит голова? — Арсений гладит маленькую макушку, которая подошла к нему. — Доброе утро, — говорит Лера и трет свои глазки от недавнего сна. — А я же пойду на занятия в среду? — наивно спрашивает Лера, пропустив вопрос старшего о ее здоровье. — Малыш, ну не знаю, как самочувствие будет. — Арсений приобнимает Леру и улыбается маленькой обиженке. — Пап, ну пожалуйста, меня, наверно, уже девчонки потеряли! — чуть ли не со слезами говорит русая. Она очень ответственно относится к своим обязанностям, хоть ей и всего шесть лет, она уже знает все свои дела. Гимнастику она тоже отнесла к своей работе. — Ты чего, маленькая, не переживай, не потеряли тебя девочки. Если будешь хорошо лечиться и слушаться меня, тогда быстро на ноги встанешь. Лера хочет на гимнастику. Хочет ходить и заниматься, болтать с девочками и начать учить прогон программы. Но, с другой стороны, чтобы ей быстрее туда вернуться, нужно полностью погрузиться в медицину и слушать папу. Это не очень хочется маленькому ятрофобу. Еще на прививку согласился, ребенок решает немного схитрить, согласиться на папино лечение, но не все указания выполнять, а делать только безобидные процедуры, доставляя себе минимальный дискомфорт. Безусловно, Лера знает, что так делать нельзя, что нельзя обманывать папу, она это не делает, если не касается ее страха. Когда девочку настигает фобия, она забывает обо всем и следует по принципу: хочешь жить — умей вертеться. Да и к тому же сейчас ею правят страх и инстинкт самосохранения. Простительно. — Пап, ладно, я… эм… Ладно, хорошо, я буду лечиться, только на следующее занятие меня отвези! — Лера расчитывает лишь побрызгать носик и горло или что там еще, сильно не заморачиваться. В отличии от своего отца, который сделает все, чтобы его девочка была здорова. И с полной ответственностью отнесется к ее здоровью. — Вот и славно! — улыбается Арсений. — Я завтра схожу к Димке, спрошу, что нужно для лечения, он тебя заодно и осмотрит. — А… Эм… — запинается ребенок. — Не-е-ет, пап, ну не надо, давай я просто побрызгаю носик и горлышко и все пройдет! Пожалуйста, не надо к врачам! — умоляет Лера, в уголках глаз малышки начинают скапливаться слезки, которые она быстро убирает ручкой. — Тише-тиш, ты чего так? А не ты ли тут случайно минуту назад согласилась на лечение? — брюнет берет Леру на ручки, видя, как его кроха чуть ли не плачет. Он начинает гладить макушку — а Лера перед этим упала папе на плечо, уже не сдерживая слез. — Пап, ну я же согласилась побрызгать носик и горло! — пищит девочка. — Это ведь тоже лечение. — Конечно, маленькая, — соглашается взрослый. — Но этого может быть недостаточно. Попьем таблетки и сиропчики еще, ладно, зайчик мой? — сюсюкается брюнет, а в ответ слышит только усиливающийся плач. — Моя маленькая девочка, все хорошо. Ничего страшного не будет, обещаю. — Арсений, не познав всех принципов страха ребенка, не понимает, почему его девчушка так боится. Пока Арсений размышлял на эту тему, его футболка в районе плеча стала вся мокрой. — Я буду рядом, не переживай. — Лера не успокаивается, наоборот, понимает, что ее учесть неизбежна, и слезы уже текут ручьем. Иногда, вдыхая воздух в легкие, кряхтит. — Маленькая моя, боишься сильно? — Д-да, давай не поеде-ем, п-пожалуйста… — голос ребенка дрожит, а сама Лера иногда всхлипывает на словах. Она задыхается от собственных слез и соплей, нос полностью заложен, и дышать совсем невозможно, а в футболке Арсения океан слез. Брюнет садится на кроватку и сажает ребенка к себе на коленки, прижимает к груди и гладит мокрые волосики дочки. Девочка немного притихает и прижимается к папе сильнее. — Лерочка, послушай, там ничего страшного нет. — Попов решает просто рассказать, что будет, и девочке станет понятно, что ничего страшного нет. — Я свожу к Диме, ты его уже видела, прививку тебе ставил. — Валерия сразу вспоминает, как неприятно пощипывало ручку. — Он тебя послушает, посмотрит горлышко и лимфоузлы. — А что такое л… Это, ну на «л»? — не очень понятно интересуется младшая. — Лимфоузлы? — уточняет Попов столь неразборчивый вопрос Леры. — Да. — Они защищают твой организм от болезней. — более понятно пытается объяснить Арсений. — И, когда ты болеешь, они могут обостриться. — Пап, а почему ты не можешь меня полечить, обязательно ехать в больницу? — девочка наклоняется на папину грудь и закусывает нижнюю губу. — Золотце мое, я понимаю, тебе страшно, но мне нужны указания действующего специалиста. Он просто выпишет диагноз и скажет, что лучше купить для лечения. — объясняет старший, на что слышит только грустный выдох дочери. — Не переживай, я рядом всегда буду, это же Поз! — брюнет похлопывает плечи младшей и спускает ее на пол. *** — Пап, давай мультик посмотрим? — предлагает девчушка. — Там какой-то новый вышел, мне подружка посоветовала, сказала: интересный! — с интересом просит русоволосая. — Да, давай глянем. — охотно соглашается Арсений. — Я за попкорном, а ты сможешь включить? — М-м-м, да, смогу! — Лера не сомневается в своих силах и с удовольствием берется за дело. *** — Да бли-и-ин! Почему ты не включаешься?! — с психами бьет пульт ладошками Лера, когда прошло пять минут с попытками включить его. — Лера, тих-тих-тих. — входит с попкорном в руках Арсений, как только видит это. — Ну пап, он совсем не включается! Я уже все кнопочки понажимала, а он не хочет! — жалуется русоволосая, не сразу заметив появление старшего. — О Господи, чудо ты мое. Сейчас все включу, погоди ты. — вздыхает Арс и треплет младшую по макушке. Брюнет с легкостью, без психов и нервов включает мультфильм, ложится на диван с дочерью, которая уже лежит у него на груди и шмыгает носиком. *** — Папочка, пожалуйста, давай домой пойдем! — умоляюще хнычет Лера, когда они подходят к кабинету педиатра. — Зайка моя, мы же вчера все обговорили, там ничего страшного нет. — сотый раз повторяет Попов. — Тем более это Дима. — Арсений ерошит волосы младшей и мило улыбается. Но малышку эта улыбка не успокаивает, она лишь прикусывает губу, потому что делать ничего. — Следующий! — раздается громкий голос за дверью. — Пойдем, зайка, наша очередь. — говорит Арсений, и протягивает руку Лере, и тянет дочь за собой. Лера на это лишь недовольно промычала и поплелась за папой. — Ого, какие люди! — усмехается Дима. — И тебе привет, Диман, мы на прием, помнишь? — спрашивает брюнет, держа маленькую ручку дочки, а та внимательно изучает глазками новый, совсем иной кабинет, не похожий на прошлый. — Да-да, помню. Что случилось у этой маленькой принцессы? — Дима, улыбающийся, смотрит на ребенка, у которого вид не очень. Попов мягко улыбается и приобнимает кроху. — Да вот температура 39 была, кашель есть и сопли, грипп, мне кажется. — рассказывает Арсений и вспоминает симптомы дочери. — Еще, кажется, головные боли и повышенная усталость. — вспоминает Арс. — Эх, все-таки ты, Арсюха, за ребенок недосмотрел! — театрально подкалывает друг. — Ой, Дим! Иди… — Арсений понимает, что тут ребенок, поэтому приостанавливает свою речь. — на все четыре стороны. — Угу, ладно, рассказывай дальше. — просит Позов и начинает заполнять что-то в компьютере. — Ну что еще.? Тошнота? — взрослый смотрит на ребенка, желая получить ответ, Лера мотает головой в знак отрицания. — Не, тошноты не было, просто повышенная усталость. Грипп, наверное. — Да, кошмар, ты просто осмотри ее и дай рекомендации, сильно не заморачивайся, я же врач, мне просто больничный взять, — улыбается Арсений. — А вылечить и сам смогу. Не зря же учился на врача. — улыбается брюнет. Дима лишь на это слабо кивнул и улыбнулся краешком губ. — Дай карточку ребенка. — просит Дима. — Сколько лет? Шесть? — Да, шесть, — говорит Арсений и протягивает медкарту Леры, которая неосознанно махает ножками и перебирает свои пальчики. Папа замечает это и слегка прикасается к холодным руками девочки, а та лишь неосознанно вздрагивает от холода. — Хорошо, сейчас осмотрю ее. — говорит Позов, как в ту же секунду у девочки глаза начинают метаться, а в уголках начинают скапливаться слезки. — Садись, зайчонок. — нежно просит нынешний врач. — Ой, Дим, мы боимся чуть-чуть, — замечает состояние девочки отец. — Можно она у меня на коленях посидит? — Да, конечно. Арсений берет на ручки Леру и присаживается поближе к врачу, перед этим усадив поудобнее ребенка, который со страхом и недоверием смотрит на Позова. — Расстегни кофточку, пожалуйста. — просит врач, обращаясь скорее к Арсению. Отец расстегивает белую кофточку и приподнимает футболку Леры. Дима надевает фонендоскоп и прислоняет прохладный кругляшок к детской коже, внимательно слушая легкие и дыхание младшей. Лера вздрогнула от прикосновений и хотела убрать прибор ручками, но голос Арсения ее остановил и успокоил. Решил, что серьезно поговорит о страхе ребенка, который так сильно обострился. После аускультации Дмитрий посмотрел горлышко и проверил те самые лимфоузлы. Оказался тот самый грипп, как и предполагал брюнет, поэтому Дима выписал лечение и больничный. Попрощался с другом, принялся работать дальше. *** — Привет, что сегодня на работу не пришел? — звонит вечером Арсению Паша, коллега по работе. — Ой, Пашка, у меня Лера заболела. Поэтому не пришел, сейчас, наверное, недельку отлежимся, и я выйду. — Ого, как она так? А чем заболела-то? — осыпает вопросами Воля. — Да грипп. Утром проснулась вялая, я спросил: Все окей? Она «да» сказала, а потом в саду в медпункт сходили, температура 37. Поехали домой, а к вечеру поднялась 39, я ей вколол жаропонижающее, полегче стало, но сколько слез было… — Представляю, у меня у самого Софийка недавно болела, несильно, конечно, но температура была. — делится Паша. — Да не говори, дети так много сейчас болеют! Я ее к Димке сводил, он сказал, сейчас очень много болеющих детей. — Ага, ой, ладно, меня опять Ляся позвала, завтра созвонимся. — Давай, пока. Попов попрощался и улегся спать.