Утро

Тихо и тепло. Томми слегка ёрзает головой по мягкой подушке, не имея ни малейшего желания открывать глаза. Поудобнее улаживается, чувствуя уютные объятия одеяла. Или не только одеяла? Тяжесть на талии, теплые руки на спине. Томми на секунду хмурится, сводя светлые брови к переносице, но после улыбается. Так широко и по глупому. Уголки губ тянутся чуть-ли не до ушей. Ему не нужно открывать сонные веки дабы увидеть кто лежит напротив. Вновь двигается, подбираясь ближе. Чувствует размеренное дыхание на лбу. Умиротворённое. Ёрзает руками, разминая. Ощущает их на чужой груди. Тепло. Слышит шорохи. – Доброе утро, – Тихий, но глубокий утренний голос. Слегка хриплый. Младший молчит, приоткрывая глаза. Видит чужую физиономию перед собой, замечая, как тот продолжает слегка двигаться, пытаясь устроится поудобнее. Разглядывает россыпь веснушек на щеках и неприкрытом одеялом плече. Дальше тело скрыто тяжёлой тканью. Зевает. Слегка причмокивает после и вновь начинает разглядывает знакомые черты лица. Поправляет чужие волосы, беспорядочной разбросанные во все стороны. Мягкие, шелковистые. Заправляет их за ухо. Кладёт ладонь на веснушчатую щеку, наблюдая как слегка дёргаются чужие веки. Водит большим пальцем по маленьким тёмным пятнышкам, вновь и вновь заинтересованно проводя по ним взглядом. Изумрудные глаза напротив сонно приоткрываются, пытаясь сфокусироваться на размытой картинке. Опускаются вниз, смотря на небесные напротив. – Доброе утро, – Наконец-то младший отвечает. Тихо хихикает и наполовину утыкается лицом в подушку, одним глазком всё ещё глядя на чужое личико. Удивлённо приоткрывает слегка искусанные губы, чувствуя как его вдруг тянут за талию, притягивают ближе. Вновь смотрит обоими зеницами. Непонимающе? Заинтересовано? Недовольно хмурится и по-детски дует губки, когда его заботливо целуют в лоб. – Я не маленький, чтобы так делать. – Ведёшь себя как ребёнок. Вновь ощущает мягкие поцелуи, но теперь они везде: на лбу, щеках, уголках губ. Затронут каждый сантиметр недовольного личика. Томми мычит, так недовольно, протестующе, но не отстраняется. Дёргает носом как кролик, когда целуют его кончик. Всем видом показывает как ему это не нравится, но на деле хочется визжать от каждого мягкого прикосновения. Такой заботливый, аккуратный, милый. Чёрт возьми... Иннит утыкается в чужое тёплое плечо когда понимает, что уже не может сдержать улыбку. Прячется в изгибе шеи, скрываясь от зелёных глаз. Пытается не матерится, чувствуя поглаживания на спине, затылке. Заботливые. Так чертовски хорошо. Внимание окружает со всех сторон. В груди разливается приятное тепло, а личико слегка краснеет. Немного отстраняется, вновь глядя во влюблённые глаза напротив. Губы сжимает в тонкую линию, смущается. – Сука, – Недовольно мямлит и, весь красный, целует. Резко, требовательно. Обнимает за шею, притягивает ближе. Старший не противится, улыбается на такое ребячество и отвечает на поцелуй, такой лёгкий и мягкий, не смотря на все попытки Томми пытаться выглядеть серьезным. А тот плавится от приятных касаний. Поглаживания никуда не делись, а в поцелуй было вложено столько любви и заботы. Иннит брови поднимает, не желает разрывать столь приятные касания. Двигается ближе, прижимается. Но воздух не вечен, на сколько Томми не был бы рад задохнуться от чего-то столь приятного. Приходится отстранится. Глаза приоткрывают, смотрят на друг друга. – Я тоже тебя люблю. Иннит фыркает. Ещё больше краснеет, при этом пытаясь как-нибудь пнуть старшего. Отворачивается, кутаясь в одеяло и полностью забирая себе тёплую ткань. Слышит копошение позади и ощущает, как выгнулась кровать после пропажи веса тела на ней. Томми лишь слегка оборачивается обратно. Краснеет ещё больше, но взгляда не отводит. Разглядывает чужую спину, как под истерзанной этой ночью кожей перекатываются мышцы, создавая притягательную картину. Красные линий, которые оставил сам Иннит. Всё такое исцарапанное. Тот сидит на краю кровать, потирая затёкшую шею. Оглядывает комнату, ища взглядом разбросанную вчера одежду. На секунду оборачивает голову к Томми, наблюдая как тот резко отвернулся, ещё больше кутаясь в одеяло. Лишь красное как помидор ушко торчит. Хмыкнул, улыбнувшись и встал с кровати. Старший оделся на скорую руку и так же быстро покинул комнату, освещённую мягким утренним светом.

***

– Ваше томатное Величество всё же изволило встать сегодня? – Дрим уже закончил с завтраком и выкладывал всё на тарелку. Он слышал, как кое-кто с тихим топотом добрался до кухни. Обернулся, поставив ёмкости с омлетом на стол и наконец поднял взгляд на пришедшего. Улыбнулся с небольшим удивлением. – Мне кажется или она тебе велика? О да. Она явно была ему велика. Большая зелёная толстовка с белым принтом улыбающегося смайлика. Это самая большая вещь в гардеробе Дрима и Томми прекрасно знал, что ему нравится когда он носит такое. – Когда кажется — крестится нужно, – Недовольно фыркает, потирая сонные глаза. Рукава слишком длинные для него, не смотря на то, что Иннит и сам был не самого низкого роста. Низ толстовки был чуть выше колен. Томми не обременил себя надеванием хотя бы штанов. Потягивается, поднимая руки вверх, слышит тихий хруст косточек. Ох, не молодой уже. Целых восемнадцать лет. Дрим опирается о стол, закусывая губу. Смотрит ниже, как поднимается зелёная ткань из-за чужих движений, открывая новые и новые сантиметры молодого тела. Открывается вид даже на укус на внутренней части бедра, оставленный самим масочником вчера ночью. – Такое чувство будто меня выебали взглядом, – Иннит хмурится, но довольно ухмыляется. Подходит ко столу и усаживается перед тарелкой. – Что будет на десерт? – Смакует вкус тёплого омлетика. – А ты заслужил десерт? – Ещё какой! Ты вчера два раза кончил благодаря моему языку и ещё три благодаря моей божественной заднице. Попрошу пять вафель на стол, – Он довольно тыкает пальцем по деревянной поверхности. – Моё «томатное Величество» не желает ждать, так что давай побыстрее. – А ты, я погляжу, прям считал. – Естественно. Нужно вести отчёты чтобы получать свой чудесный десерт. – Тогда напомни-ка сколько раз ты кончил, – Дрим и сам наконец-то уселся за стол. – Ну... Эмм... Может раза два, – Он нервно пожал плечами улыбнувшись. – Ну может три! Так уж и быть, – Блондин сглотнул, заметив злобное выражение лица старшего. – Мой волшебный член тоже довёл тебя пять раз, так что хватит умничать и молча ешь. – А вот придумывать не нужно! Четыре раза было. – Так уж и быть. Четыре раза моим прекрасным инструментом и один раз ловкими пальчиками. Тот фыркает, закатывая глаза, и недовольно чавкает едой, так же недовольно постукивая вилкой по тарелке. – Ме-ме-ме. – Один-один, томат. – Я тебя сейчас кетчупом обмажу. Сам ты томат. – Будешь использовать кровь собственных братьев? – Да пошёл ты!