Миг решает судьбу вечности

      "Я думал, что открыть глаза в этот раз будет намного сложнее, да и смерть приятнее, а оказалось совсем всё наоборот. Ощущения были неразборчивые: тело всё ныло, будто его придавило сверху тяжёлым камнем, но хотя бы ощущалось, значит я не был парализован - это уже не могло ни радовать. Но и раем это не назовёшь. Хотя могло быть и хуже."       Медленно открылись веки Хейла, и он ещё сонным взглядом окинул помещение в котором находился. Это не было ужасной палатой больницы с жёсткой панцирной кроватью, от которой всё тело не то что ныло, а сразу сковывало, как он ожидал. Также не тёмный подвал с сырыми стенами и скрипучими сверху половицами, с которых сыпется земля и создаётся ощущения, что ты погребён заживо. Наоборот, на стенах висели приятно-светлого оттенка обои на контраст с тёмной мебелью. Потолок был практичным: чисто белоснежного цвета, только по краям шёл какой-то рисунок незамысловатых линий.       Питер повернул голову в сторону, отмечая про себя, что под его головой находилась самая мягкая подушка, о которой только можно мечтать. Усталость сразу накрывала волной и манила закрыть глаза, снова погружаясь в долги сон. Но у Хейла были свои причины бояться сна. Ему каждый раз мерещилось, что он больше не откроет глаза и снова будет мучительно заперт в своём теле на много лет в полном одиночестве и уничтожаемый собственными мыслями, хватаясь за тонкие нити здравого смысла.       Комната была освещена ранним утренним светом солнца и только сейчас омеге удалось заметить, что половина окна была закрыта портьерами, видимо для его личных удобств. Поверх портьер висел красивый, чуть ли не воздушный тюль. Сами же апартаменты были ему совершенно незнакомы. Здесь не было множество запахов обитателей, от чего могло казаться, что дом нежилой, если бы не один. Запах морозной свежей мяты.       Взгляд Питера остановился на кресле из тёмного кожзаменителя, на спинке которого свисал персикового цвета плед. Омеге пришлось приподнять слегка голову, чтобы сфокусировать взгляд на девушке, видимо случайно уснувшей, словно лиса, свернувшись калачиком в таком узком пространстве между двух подлокотников, на одном из которых она уложила голову. Её шелковистые волосы спадали волнами на плечи и переливались в лучах солнца, словно лёгкий бриз.       "Похоже, я уже много раз говорил себе, что она удивительная. Тогда я действительно поверил, что одиночество - всё что мне осталось видеть в мгле ночи на глубоко-синем полотне неба, даже звёзды скрылись за тучами. Но моя душа почему-то знала больше. Она видела сквозь призму мрачности ситуации, что мне ещё удастся встретить кого-то, ждала и вселяла надежду до самого последнего вздоха. Я ждал её. Все праздновали победу над большим злым альфой, не замечая точного такого же Хейла, только младше, а она в немом молчании плакала, обжигая такую нежную кожу об мои грубые горящие раны. Единственная, на кого я думал, что она первая разорвёт мне глотку за то, что я сделала с невинной рыжеволосой девочкой наперекор её предупреждениям, а вот как оно бывает..."       Питер попытался приподняться на локтях, но сразу почувствовал как перед глазами стали скакать зайчики и бессильно рухнул обратно на подушку. Пришлось закрыть веки, чтобы убрать это противное мигание. Хейл потянулся рукой к переносице и тут же отдёрнул. Его рука была аккуратно перебинтована от кисти до локтя и сам бинт пах какими-то травами, при движении создавая шуршащий звук. Это зацепило внимание мужчины и заставляло с любопытством рассматривать со всех сторон это нечто. Ради интереса омега вытянул пальцы перед собой и выпустил когти, а потом втянул, затем снова повторил всё в точности ещё несколько раз.       "Вот почему мне тут так комфортно. За мной ухаживали всё это время, пока я витал где-то в бессознательном состоянии. Заботились"       Эта мысль сподвигла Хейла расплыться в довольно чеширской улыбке. Вдруг Питер опомнился и снова повернул голову в бок, встречаясь с взглядом шатенки. Он не заметил, когда девушка проснулась, но по-видимому она не спешила рассыпаться в радостном приветствии о его возвращении. А чего он ожидал?        Сам Питер не готов был дарить кому-то свою заботу и внимание безвозмездно. Проще исчезнуть, выгнать, откреститься от любой ответственности. По крайней мере, так думал до встречи с Мун Уокер...сейчас что-то перевернулось в его сущности.       — Доброе утро, спящая красавица — проговорила ещё сонным голосом кареглазая брюнетка.       — Боюсь уточнить, а кто мой принц? — наконец выдавил из себя очередную порцию сарказма Хейл, высказываясь в своём репертуаре, при этом не узнавая собственный голос.       Мун вытянулась руками вверх, скидывая остатки сна и скептически посмотрела на Питера.       — Ну раз вас не устраивает вариант перед вами, сэр, освобождайте ложе — парировала Уокер, одним взмахом руки указывая на выход из комнаты.       Хейл взялся за края одеяла и натянул по самый подбородок. Щекой умостился на подушке, всем видом показывая как он удобно устроился.       — Ну раз других вариантов не будет, то я согласен на этот — наигранно грустно выдохнул, смотря на шатенку своими специально невинными голубыми глазами.       — Как пожелаешь, открытый вариант всегда будет актуален — ухмыльнулась волчица.       Мун вышла из комнаты, под пристальным взглядом Питера, направляясь в ванную, чтобы собрать волосы в высокий хвост и умыться прохладной водой. Она была безмерно рада, что Хейл наконец смог достаточно окрепнуть, чтобы прийти в сознание и, вроде как, его горячка ушла. Спустя почти четыре дня его метаний от высокой до низкой температуры (ничего не поделаешь, такая цена возвращения из мёртвых), при которых шатенка не отходила от него ни на секунду.       Девушка вернулась в комнату и села на край кровати. Омега ещё был слаб, поэтому снова мирно дремал.       — Питер, открой глаза на пару минут, мне нужно наконец обработать твои раны на шее, поэтому постарайся не уснуть пока что — проговорила Мун, ладонями взяв оборотня за щёки и поворачивая его голову прямо, при этом на что только получила ленивое: «мгхм»       Всё же Хейл открыл глаза и снова попытался приподняться и на этот раз удачно.       Уокер приблизилась к шее Питера и сняла широкий пластырь, который пропитался кровью. Обработку любых сложностей ран девушка делала на высшем пилотаже. Всё же она была не просто фанатиком своей профессии, а безумцем в этой сфере, в хорошо смысле сужения.       Всё время пока девушка ухаживала за его ранами на шее, Питер не отрывал от неё взгляда, пристально изучая каждое действие. Видимо, Уокер совсем не мешал его пристальный взгляд, по тому что она ни на секунду не отвлеклась.       "Как странно, что она заботиться обо мне. Неужели она не видела к чему привели все мои действия? Злиться?... Так увлечённо и быстро всё это делает, будто всю жизнь этим занимается...не может быть совпадений, что она как-то связана с врачебной сферой"       Мун достала баночку с самодельной мазью и стала втирать в раны. В нос Питера сразу ударил запах трав. Теперь он понимал, что это какая-то специальная мазь для заживления и совсем был не против таким приятным массажным движениям. Эгоистичное эго оборотня только подпитывалось такой заботой и давило в макушку невидимой короной.       — По чём нынче мётлы? — спросил, чтобы разрядить остановку и заодно как-то начать разговор, тишина казалась также невыносимой.       Сейчас он точно ожидал, что шатенка начнёт возмущаться, что он намекает на ведьму и уже придумал красивый выпад в виде комплимента-ответа.       — Не знаю, вот тоже хотела поинтересоваться по чём нынче рога? — с серьёзным выражением лица произнесла волчица, осуждающе окинув взглядом омегу.       Хейл в какой-то степени опешил, потому что его же шутку выкрутили против него. Смахнули рукой корону и готов был поклясться, как слышал звон драгоценного метала об пол.       "Стоп...меня только что назвали козлом, но при этом не называя. Воу, похоже, снова недооценил её чувство тонкостей. При этом она настолько корректно намекнула о не удачности моей темы. Но я же не лыком шит."       — Обязательно поинтересуюсь у своего племянника, я только позаимствовал — выкрутился из ситуации омега, победно ухмыляясь.       Уокер пропустила тихий смешок и достала из упаковки новый пластырь и как бы невзначай примеряя на рот Питеру, но в последней момент закрывая им обработанный участок на шее оборотня. Это действие конечно же не ускользнуло мимо оборотня и тот выгнул бровь вытягивая голову подбородком повыше, чтобы изобразить надменный и обиженный взгляд, но получилось нелепо-забавно.       — Вот и всё, можешь дальше пускать слюни на подушку — шутливо подметила шатенка. — после того как отдохнёшь, я смогу рассказать самые свежие события Бэйкон Хиллз — уже обычно добавила к слову.       Но Питер даже не думал сейчас о сне. Его взгляд блуждал от карих глаз к губам Мун. Что-то было загадочное в этой девушке. Она легко выводила его на эмоции, что раздражало Хейла. Ему не хотелось быть зависимым, привязываться к кому-то настолько явно. Но ничего не мог с собой поделать....        Он снова приподнялся и теперь уже их лица были в паре миллиметров друг от друга. Девушка мимолётно посмотрела на губы Хейла, резко возвращаясь к глазам, кажется она почувствовала намерения мужчины. Но омега больше не стал медлить и коснулся своими губами нежных губ Уокер. Спустя пару секунд Мун ответила на его поцелуй, слегка ошарашенная. Она потянулась корпусом вперёд, а он взял её ладонью по линии нижней челюсти, поглаживая большим пальцем её щеку.       — Мун... — этот нежный голос с хрипотцой, именно таким помнила его девушка.       На секунду они отстранились друг от друга, но потом с новым порывом прильнули губами. В этот раз шатенка наклонила чуть голову в бок и их поцелуй стал более чувственным, более близким. В нём изливалась душа одинокого оборотня, который был благодарен, несмотря даже на свой дикий и неудержимый характер на всех окружающих и не менее одинокой волчицы, которая не в сравнение на свой стальной, непоколебимый и заточенный жизнью до самого острия характер — нуждалась в ласке. Это длилось миг сострадания, миг одиночества, миг нежности и тепла...всего лишь миг.       Мун отстранилась медленно и коснулась своим лбом лба Питера. Они оба восстанавливали сбитое дыхание, снова заставляя сердца биться по-разному, не в унисон.       Хейл открыл глаза, когда почувствовал, что девушка отдаляется от него. Она избегает его взгляда, снова закрывается именно в тот самый момент ему захотелось подняться и схватить её за плечи, пару раз хорошенько встряхнуть, заставляя показать настоящую себя. Но естественно ничего из этого он не сделал.       — Красивые часы — прозвучал голос Питера, разбивая тишину.       Мун машинально повернулась в сторону настенных часов. Это были добротные, сделаны из чистого тёмного дерева часы. Форма сразу не могла ни броситься в глаза — это был волк с остроконечными ушами, резными глазами и частью туловища, где белой грудкой расположился циферблат.       — Отец когда-то привёз их из Германии. Он был там для заключения новых союзов с молодой стаей оборотней и их вожак решил лично преподнести такой подарок — Уокер продолжала рассматривать часы, будто видела их впервые. — правда каждое полнолуние их хочется снять и закрыть в каком-то дальнем углу этого дома.       — И почему же? Очень даже чётко переданный абстракцией резной рисунок — жестикулируя руками скорей всего для себя, хотел передать свою мысль Хейл.       Теперь уже взгляд Мун вернулся к оборотню. В глазах омега мог заметить гордость за эту вещь, но при этом и глубокую открытую боль.       — Они настроены так, что когда наступает полнолуние, то вой стоит неимоверный. Такой дикий, протяжный, я бы даже выразилась - душераздирающий.       Теперь Питер иными глазами разглядывал эту незамысловатую вещь, занимающую правою верхнюю сторону стены и смотря прямо в душу глазками-бусинками. И только сейчас был различным тихий стук стрелок, не спеша бегущих по своей траектории.       Омега снова опустился головой на подушку, укладываясь на бок. Только лишь почувствовал как Мун бережно укрывает его одеялом и еле слышно прошептал: «спасибо».       Этого было достаточно для шатенки, чтобы тихой выйти из комнаты и присесть на самую верхнюю ступеньку лестницы. Она поставила руки на свои колени и запустили пальцы в собственные волосы, разглаживая их назад от лица.       Её жизнь снова круто поменяла поворот и вырвала из обычной комфортной среды. Ей только казалось, что всё наладилось. Бэйкон Хиллз ушёл в воспоминания. Но нет. Она снова вернулась сюда, только уже не тем маленьким наивным человеком, который верил, что никогда не сможет жить с мыслью, что она оборотень и лучше избавит мир от своего существования, если всё же случится обращение. Сейчас же она осознано приняла это за дар и готова пользоваться всеми преимуществами.

***

      "Мне казалось, что я всегда и везде был лишним. Даже в нашем родном доме Хейлов меня воспринимали как за нежеланного гостя...или только создавалась такая атмосфера. Но тут были совсем другие ощущение, словно я уже здесь был. Всё-таки какое-то дежавю цеплялось за мой разум...и эти часы, ведь не даром же я их заметил, они казались отдалённо мне знакомыми"       Хейл приподнялся на локте и снова рассматривал замысловатый извилины дерева в виде шерсти у этой фигуры.       "Такое ощущение было по глазам Мун, что я даже спрашивал про эти часы и не один раз. Противное чувство, когда у тебя вырвали кусок твоей жизни из памяти и бросили чистое полотно"       Питер перевернулся на другой бок и нервно задвинул одеяло по самые уши, словно закрываясь от всего мира звуков.       "Я никогда не ощущал ничего подобного. Так странно, ведь я уже смирился с одиночеством, а тут у меня видимо повышенное хроническое желания заботы от этой девушки. Она ничего не рассказывает, не обещает и не пытается подстроиться под меня — это злит ещё больше. Лучше бы она накричала на меня, осуждала каждое действие разбирая его по кирпичикам в пух и прах."       Глаза омеги загорелись как два айсберга ледяным голубым цветом и тут же погасли, когда он поставил подбородок на свою перебинтованную кисть.       "И всё же, я должен получить ответы и наконец узнать какая ты - Мун..."       Тут Питера словно облили ледяной водой. Он подскочил на месте и сел, облокотившись спиной на подушку.       "Я ведь знаю только её имя и всего-то...это какая-то ерунда, не мог я раньше с ней встречаться. И почему я решил, что она как-то связана со мной...что вообще со мной сейчас происходит?!"       Хейла снова посетила мысль, что лучше бы он схватил её за горло, придушив и с наслаждением слушал как хрипит её голос и пульсирует под его пальцами вена. Только так он хотел заглушить собственную человечность, которую пробуждали эти карие глаза. Он не был злодеем, но и не хотел быть жертвой или героем. Питеру легче было спустить цепи всех тёмных сторон своей сущности. Разделять и властвовать, угнетать и возвышаться среди общей массы. Питаться ненавистью окружающих и превращать её в собственное достижение.       Но поцелуй Мун заставил его задыхаться в собственной омуте ненависти. Её острые когти скребли по каменной оболочке сердца, оставляя настолько глубокие шрамы, что камень крошится и оттуда сочилась бордовая жидкость, заливая камень одинокими дорожками одноименного цвета. Тогда он снова чувствовал весь спектр негативных эмоций, которые запирал там от самого же себя. Она разбивала его стену, в кровь стирая собственные костяшки кисти, но при этом исчезала, как казалось Хейлу, когда так была нужна, чтобы заглушить его боль.       Мун напоминала Питеру, что в мире не бывает только чёрного и белого цвета, между ними есть сотни оттенков: от светлых кремовых до глубоких тёмных и только в конце концов это приводит в единый чёрный или единый белый цвет. Сотни поступков — сотни: решений, исходов, «если», поворотов и действий...       Пока Хейл старший только мечтал причинить боль Уокер, чтобы заглушить собственную, она уже выбила почву из-под его ног и поставила на колени, заставляя оборачиваться назад. Пока он думал, что на шаг впереди, она уже сделала десять таких и своими шоколадными глазами наблюдала за его ошибками, словно слепого волка натыкающегося на преграды. Но при этом в ней не чувствовалось гордыни. Она хотела помочь и заботиться ничего не прося взамен, будто его собственное присутствие было самой ценой. Или каковы её скрытые мотивы?       Ненависть....именно с этой мыслью уснул омега, при этом не уточняя самому себе на что именно это эмоция влияет или на кого?       Через пару минут дыхание Хейла стало глубоким и ровным. Проваливаясь в собственные, давно скрытые воспоминания, его тело снова стало охватывать жаром. Послышался школьный звонок и толпа мчалась сквозь коридоры...