It's not true I had nothing on, I had the radio on. Marilyn Monroe
– Вы тоже это слышите? Дин закрывает дверь машины и вместе с Сэмом оборачивается к нему, в глазах застывает озадаченность, граничащая с удивлением и рассеянностью и совсем чуть-чуть жалостью, и Кас не может это игнорировать. – Вы тоже слышите радио, верно? Кастиэль едва успевает сказать это, как помехи, кажущиеся далекими, набирают обороты, жужжат в голове; он с огромным усилием заставляет себя не закрывать глаза и зажимает переносицу двумя пальцами, где, кажется, боль давит сильнее всего. Он так и не научился с ней справляться, и из-за внезапной сильной тошноты, накатившей волной, становится неуютно. Сэм рассеянно кивает и указывает на небольшой приемник, светящийся в полумраке кабины автомобиля, в то время как Дин, не двигаясь, неотрывно смотрит на Каса, наверное, пытаясь понять, пьян ли он или болен, а может, наконец, окончательно сошел с ума, потому что кто, черт возьми, задает такие глупые вопросы? Кас согласился бы с ним, но боль в глазах нарастает с каждой секундой, и он пытается сфокусироваться; все перед глазами размывается и становится серым, и он чувствует себя потерянным в этом бесцветном мире, среди расплывчатых форм и странных цифр, которые смотрят на него сверху вниз. – Да, конечно, мы тоже это слышим, Кас. Хорошую музыку ты не услышишь, но я уверяю тебя, мы не оглохнем. Это не то, что я имею в виду, но ты никогда не узнаешь правды, Дин, ты просто не поймешь, хочет сказать он; хочет объяснить ему все, что он правда имеет в виду, все то, что он так долго скрывал в своем сердце, но пронзительный звук ударяет в голову, заставляя чувствовать себя так, будто тебя разрывает на две части, боль пронизывает каждую клеточку мозга, и он просто не может. Он даже испускает слабый стон, прежде чем остановить себя, и Сэм настороженно смотрит на него, спрашивая, все ли у него в порядке; голос звучит взволнованно и испуганно, отчего Кас чувствует ужасную вину, разрастающуюся в груди, сжимающую легкие до тех пор, пока он не задохнется. Он не хочет, чтобы из-за него волновались, не хочет видеть, что таится в самых темных уголках этих знакомых глаз, что раздирает его между твердой реальностью и туманным миром радио. Поэтому он просто кивает головой братьям, и после нескольких секунд, кажется, те успокаиваются, и снова слышится рев двигателя, но он все еще ловит подозрительные взгляды Дина, то и дело сканирующие его через зеркало заднего вида, и он ничего не может с этим поделать. Кас лежит на заднем сидении, закрыв глаза и дыша настолько медленно, как это только возможно, то вдыхая, то выдыхая, чувствуя, как воздух и жизнь выходят из его тела каждый раз, когда опускается грудная клетка. Через несколько минут звук замолкает, жужжание стихает и появляется голос. – Простите за это… – говорит ведущий обнадеживающим голосом, – мы не знаем, что только что произошло… Кастиэль не может не согласиться. __________ Радио в его воображении оживает: он чувствует, как оно дышит и развивается вместе с ним. Маленький монстр, который вылезает из своего укрытия, мешает, когда он этого меньше всего ожидает. Когда молчание становится нестерпимым, и он чувствует себя потерянным, брошенным и безнадежным, монстр приходит к нему и говорит о мирных, спокойных вещах, которые запечатлеваются в сознании, но когда он прячется обратно в свою нору, пустота в груди начинает ныть, напоминая о никчемной жизни. Когда наступает ночь, он часто не может заснуть: смотрит в темный потолок и прислушивается к размеренному дыханию Дина на соседней кровати, а когда даже это не помогает, появляется голос в голове, чтобы утешить, как старого доброго друга, которого он никогда не знал и никогда не имел. Кастиэль улыбается в темноте комнаты, улыбается и голос, рассказывающий новости и события, происходящие далеко от него, может быть, даже в другом мире или в другой Вселенной. Он рад этому голосу, благодарен за поддержку. Вы никогда не узнаете, насколько сильно ваше отчаяние, насколько ощутима боль, пока кто-нибудь не положит руку на плечо, не сожмет его и не улыбнется доброй улыбкой, полной надежды и помощи. Он засыпает, позволяя тихой мелодии успокоить душу и залечить глубокие раны, а когда проснется, радио будет еле слышно. Пока что. __________ Оно снова появилось из ниоткуда: однажды вечером, услышав непрерывное гудение и свист на фоне сознания, как при падении с Небес, Кас услышал его совсем рядом, несмотря на шум, и понял, что это как раз то, что поможет понять себя, усмирить хаос в своем сознании. – Здравствуйте, слушатели. Это было сказано так мрачно и весело одновременно. Он подумал, что, наверное, это связано с его новоприобретенной человечностью. Если у всех людей в голове радио, то это всегда остается с ними, помогая справляться с ужасными жизненными ситуациями, полными лишений, душераздирающей боли и отчаяния. Но, кажется, это радио только у него в голове, и он полностью уверен, что он этого не заслуживает. Радио сдерживало кошмары мертвых ангелов, уничтоживших Небеса, грехи, ошибки и страхи: его ночи были закутаны в мягкую простынь гудения и жужжания сказок о собаках, парках и таинственных фигурах в капюшонах, одичавших животных, светящихся облаках и существах, появляющихся и исчезающих без всякого контроля, там и ангелы тоже были, но Кастиэль не понимал, почему их так называли. Он понял, что это совсем другая реальность. Новая и пугающая, но с такими чудесными существами. Сначала Кастиэль пытался это игнорировать, очищать сознание, затолкнув это на дальнюю полочку, но потом просто оставил в покое. Радио для тебя, Кастиэль, казалось, что оно говорит ему это, держит за руку, будет петь тебе сладкую колыбельную до тех пор, пока ты не заснешь. Я буду здесь с тобой, навсегда, раз тебе это нужно. Кастиэль понимает, что у него слишком легко получается смириться с этим дискомфортом, особенно если учесть, что он уже достиг дна и с огромным трудом пытается подняться снова, опираясь на скользкие стены. Даже незнакомый голос, от которого внутри все переворачивается, принадлежащий, возможно, несуществующему человеку, может проделать этот трюк и помочь смириться с этим тяжелым бременем. В конце концов, бывают способы и места намного хуже, где можно найти утешение. __________ Иногда он хочет рассказать про радио Дину и Сэму, потому что они могут найти этот маленький город в пустыне, напоминающий их бункер. Но всегда он отказывался упоминать город с его магическими странностями, необъяснимыми событиями, исчезновениями, насильственными смертями и шепотом из леса, появляющимся из ниоткуда. Или же странные вещи начинали происходить вокруг них. Например, в небе появлялись таинственные огни прямо над «Арби»*, но он не может рассмотреть свет. Оглушительный шум, импровизированный вихрь засасывает несколько человек, и возникают странные существа с множеством глаз и конечностей, которые появляются на несколько секунд и тут же исчезают, оставив за собой весь мир позади и чувство страха, проникающего в самое сердце, но этого было достаточно, чтобы отвлечь. Он начинает подозревать, что тайная полиция может понести за это ответственность. __________ Голос по радио принадлежит человеку по имени Сесил, который безумно влюблен в прекрасного и идеального ученого Карлоса. Кастиэль обнаруживает в себе все те же чувства, как и у Сесила, когда смотрит на Дина. Он завороженно рассматривает его лицо, глаза, стараясь уловить новые эмоции, а в сердце чувствует только тупую боль. Желание прикоснуться, почувствовать, сказать, что он так давно и прочно обосновался в его сердце, и как давно – он уже и сам не помнит, может быть, это всегда было в нем, но только потребовалось время, чтобы это осознать. Но теперь в груди зияют только кровоточащие раны, исцелить или успокоить которые настолько тяжело, что теперь только и остается чувствовать разве что эту боль. Это все, что у него осталось. Это немного. Он пал: сломанная игрушка, не то, что раньше. Грязный и сломленный, кто же его таким полюбит? Кто захочет прикоснуться и облегчить боль? Никто, говорит он сам себе, и все вокруг застилает серым отчаянием. Он не знает, что делать, что говорить, как воскреснуть из кучки пепла и сожженных костей, из того, что стало его жизнью. Кас придумывает ласковые слова из уст Дина, представляет, как тот его обнимает, согревая своим телом, прикасается к нему, целует в губы, слегка прикусив, оставляет метки на теле, которые будут доказательством того, что он принадлежит кому-то. Что он больше не одинок в холодном и страшном мире, кажущимся таким далеким и нереальным. Иногда сны бывают настолько яркие и живые, что даже заглушают радио. Через них Кастиэль чувствует тепло Дина, как будто все с нажатием одной кнопки становится живым: его приняли и полюбили, между их сплетенных и обнаженных тел нет страха, нет осуждения, прошлое забыто, ошибки и грехи прощены. Он чувствует на губах Дина виски и любовь, его грубые руки на своей талии, слышит его хриплый, низкий голос, добрую улыбку, которую редко можно увидеть, но когда она появляется, возникает желание целовать его снова и снова, пока в легких не закончится воздух. Пока бремя, которое тяжелым грузом давит на плечи, не исчезнет. Он просыпается с красными глазами, мокрыми от слез, даже не помня, почему заплакал, сердце несется со скоростью света, становится трудно дышать. Легче умереть; боль, словно острые ножи, задевает мягкие ткани сердца, уничтожая и разрушая их с неимоверной жестокостью. Он знает, что заслужил, но не перестает бороться. Больно, человеком вообще быть больно, влюбленность давит на грудную клетку, а он даже не в состоянии ни с кем поделиться. Легкие сжимаются каждый раз все сильнее и сильнее, а жизнь потихоньку наполняет тело, возвращая его в сознание. Ему удается встать, запереться в ванной и принять душ, который смоет боль с кожи. Он хочет захлебнуться горячей водой, чтобы она проела его душу за все ошибки. Как крещение и благословение. Но это всего лишь вода, которая никак не поможет спастись. Вокруг оглушительная тишина, давящая на ум. Кастиэлю хочется закричать, чтобы вырваться из нее, выплеснуть те серые эмоции, что таятся внутри; он не знает, как быть с неудачами, которые являются причинами всех страданий; даже за миллион душ не удастся восстановить прежнюю чистоту. Его разъедает страшное чувство вины каждый раз, когда он смотрит в затуманенные глаза Сэма, вспоминая, сколько боли и страданий пережил этот парень, сколько ран и увечий получил в бою. Он хотел бы ему помочь, стать хорошим другом, который всегда его поддержит. Разрушительные чувства к Дину – словно когти, оставляющие раны на коже; а вдруг всплывет ложь? Он не знает, как рассказать все Дину, как выразить словами все то, что он чувствует, знает, чего хочет. Кас прислоняется лбом к плитке и молча молится тому, кто готов слушать, чтобы помочь. – Что-то здесь нечисто, – говорит радио в голове. Голос Сесила звучит весело и счастливо, хотя следующая тема – отчет о страшных одичавших собаках и сопутствующем кровопролитии. Губы изгибаются в слабой улыбке, которую просто невозможно сдержать. __________ Кас смотрел на дождь за окном мотеля. Они остановились здесь, чтобы расследовать новое дело. Капли ударяли в стекло, словно слезы, стекая вниз; серое грустное небо на что-то злилось. Радио сегодня было не слышно, и в голове возникал вопрос: что сейчас происходит в городе в пустыне? Когда нет ни звука? Когда радио молчит? А существует ли этот город? Он слушает про жителей, их интересную и загадочную жизнь. Это напоминает ему, как он раньше наблюдал за людьми, когда был ангелом. В голове кишит много вопросов, множество догадок, иногда он в них запутывается, увязает, как в болоте. Он представляет себе старуху Джози, застывшую рядом с ангелами, Джона Питерса, фермера, лишенного своего урожая после проверки комиссии, Апачи - следопыта со своим мультяшным и смешным головным убором, напоминающим восковую фигуру в музее. Он все ждет искры, которая больше никогда не вспыхнет. Он воображает, и герои снова оживают, как только Сесил включает микрофон и начинает говорить, описывая события, которые происходят в то время, когда радиоприемник включен. Только когда мягкий голос, пробившись через нервные окончания и совершив длинный путь, доберется до мозга, Кастиэль сможет представить этот мир, сделать его реальным. Он представляет игрушки, дома, улицы, людей, животных, фигуры в капюшонах, высасывающие жизни. Все это оживает из уст Сесила. Прекрасная возможность жить и существовать. Он их понимает, разделяет их чувства. Давно, когда он еще был ангелом, смотрел на мир с Небес и выжидал подходящего момента, чтобы спуститься, но момент был упущен, и он застрял там, заключенный событиями в пузырь, в котором чувствовал себя в безопасности. Он, конечно, иногда скучает по тем временам, когда у него были цели, миссии и смысл жизни. От этих мыслей становилось комфортно, особенно когда в сознании присутствовали братья и сестры. Тогда он не оставался одинок. Но сегодня ночью Найт Вейл молчит, и поэтому в голову лезут мысли, напоминающие об одиночестве. Кастиэль задается вопросом, кем же являются граждане Найт Вейла, существуют ли они в самом деле, что они делают, когда радио молчит, как они находят темы для разговоров, не затрагивая тайные организации контроля. (Кас все еще надеется, что это не совсем так, ибо он всегда не особо хорошо умел читать мысли людей. От этого становится некомфортно и противно на душе, и Кастиэль вздрагивает) Они молятся о потере своих близких перед кровавыми камнями, не думают о собаках в парках, которых не существует. Он задается вопросом, о чем думает Сесил, возвращаясь домой, когда ночь вступает в свои права, и он может отдохнуть от боли в горле. Это будет чудом, если окажется, что он думает о Карлосе, как Кастиэль думает о Дине. Если Сесил представляет, как он очерчивает руками обнаженное тело ученого, как он скользит губами по коже и шепчет на ухо секреты. Если Сесил отчаянно хочет впиться в губы Карлоса, поцеловать каждую татуировку на его теле, каждый рисунок с таинственным монстром и ужастиком, как Кас хочет поцеловать каждый шрам на теле Дина, прикусить кожу, пока тот не начнет стонать и метаться. Пока раны снова не откроются и не закровоточат. Может быть, в Найт Вейл все по-другому, может быть, желания и способы их воплощения невозможно объяснить, потому что они не поддаются логике. Может быть, Сесилу хватает просто зарыться пальцами в волосы Карлоса и поцеловать его в переносицу, прижимаясь как можно ближе. Потому что для него он самый лучший, а в это время Кас умирает от страшного желания, порой еле сдерживаясь. Иногда он просто хочет впечатать Дина в стену и изнасиловать его рот, целовать его, пока не прокусит нежную кожу зубами, пока не услышит стон и смех. Кастиэль дрожит в холодной комнате, завернувшись в теплый свитер. С каждым вздохом легкие пронизывает холодный воздух. Но вот возвращается Дин, садится перед ним, нервно улыбаясь, хотя это больше напоминает болезненную улыбку; Кас искренне улыбается в ответ, как только это возможно, и закрывает ноутбук, полностью обращая свое внимание на него. Он все еще не привык к людям, иногда пугается, когда они подкрадываются сзади, потому что так он не может ничего контролировать. Он игнорирует неприятное ощущение, фокусируясь на Дине. Они сидят в тишине в течение нескольких долгих минут, просто глядя друг на друга, пытаясь отыскать то, что помогло бы растопить лед между ними. Тело Дина очерчено жесткими линиями, мышцы сокращаются и расслабляются под слоями одежды: Кас может разглядеть их, а если закроет глаза, то может услышать биение сердца, стимулируемое кровью, бегущей по венам. Он отталкивает эти мысли, желания и потребности, надевая маску, чтобы не выдать себя. Его так и тянет сократить расстояние между ними, прижаться к нему всем телом и любить так сильно, насколько это возможно, доказывая это поцелуями. – Дерьмовая погодка, а? – Да, кажется, сегодня дождь заканчиваться не собирается. – Ну, я надеюсь, что Сэм все еще торчит в библиотеке, а не под ливнем. Сейчас совсем не к месту, если он заболеет, пока мы будем охотиться на оборотня. Кас кивает и снова поворачивается к окну, а Дин продолжает на него смотреть. Проходит всего несколько минут, а кажется, что время тянется медленно, как будто накрывает одеялом. – Люди привыкли думать, что дождь – слезы божьи. Они совершали жертвоприношения, молились, строили храмы, и от этого делались счастливыми, а все потому, что не хотели, чтобы боги плакали. Они любили Солнце так, как будто дожди прятали его навсегда. Эта была жизнь с прозрачной, чистой водой, на Солнце был огонь, который держал монстра в страхе, защищая своим светом человечество. Дин посмотрел на него странным взглядом, словно ребенок, услышавший красивую историю, надеющийся, что она никогда не закончится, и голос будет звучать вечно. Может быть, Сесил – это одинокий человек, просто нуждающийся в сказках; человек, смыслом жизни которого является придумывание новых приключений, новых событий, чтобы поделиться с людьми. И он снова улыбается, продолжает говорить умиротворенным голосом, наблюдая, как Дин расслабляется. – Ты же знаешь, я был там. Я любил смотреть, как эти маленькие роботы строят невероятные вещи из простых камней, формируют дворцы, дома, храмы… И все в честь богов, которые держали щит, дабы их защитить. Иногда их вера колебалась, но они продолжали двигаться, продолжали молиться, чтобы дождь не падал на землю, и Солнце поднималось каждое утро. Это было так трепетно и невероятно красиво. Дин тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. – Ты скучаешь?.. Ох, конечно, ты скучаешь, ты же был ангелом, но… Он делает какой-то резкий жест рукой, который вызывает у Каса смех. Но затем он глубоко вздыхает, и в глазах появляется грусть. – Иногда я и представить не могу, как мне так жить, я потерял надежду на возвращение, потерял все... Ну... я скучаю по чувству быть кому-то необходимым в этом мире, сейчас все стало таким другим, живым; мир изменился, но я не испытываю к нему ненависти… Я все еще вижу его красоту, прячущуюся, как и раньше. Я вам благодарен. Я просто жалею, что у меня больше нет сил, чтобы помогать вам с Сэмом. Так бы я мог быть полезным. А вместо этого я чувствую себя обузой. Он не понимает, как ему удается выговорить все эти слова, где он нашел силы, чтобы не запнуться и храбро посмотреть Дину в глаза, озвучить свои самые потаенные страхи: отчаяние, болезненную пустоту внутри. В голове играет музыка, человек поет о том, что, наконец, прозрел, и Кас смог. Он может, закрыв глаза, рассеять облака в своем сознании и остановить бурю в душе. Он уже хочет вернуть все это обратно, но чувство свободы в душе, которая сладко разливается внутри, приятно успокаивает, он закрывает глаза, чувствуя, как зуд покидает легкие, руки ложатся на спину и массируют мышцы, пока они не перестанут болеть. Дин не смотрит на него, его глаза устремлены на руки с коротко подстриженными ногтями. Кас чувствует, что ему этого недостаточно, но тихая зеленая гавань наполняется надеждой. Там есть любовь, много любви, доброты, заботы и жгучее желание сделать все лучше. Это свет в конце длинного, темного туннеля. – Ты не бесполезен, Кас… Это одна из тех вещей, в которой я уверен. Поверь мне. Кастиэль хочет взять его за руку, поднести ее к своей щеке, почувствовать, как его пальцы будут изучать его лицо, очерчивая линию век, приоткрытые губы и скулы. Хочет поцеловать его пальцы, лизнуть и обсосать, хочет прикоснуться к нему, давая понять, что он жив, что он может быть человеком, как и Дин. Он хочет внимания. Он опускает голову и вдыхает пыльный запах мотеля, напитков и пустоты, чувство, от которого по телу пробегает дрожь, отступает. Дин снова смотрит на него, приоткрыв свои пухлые губы, а Кас так хочет поцеловать их. Но он просто кивает и улыбается. Нет времени. Слишком много беспорядка и путаницы в голове, через которые надо найти свой путь, найти баланс, от которого не будешь дрожать, словно осиновый лист. Он должен быть сильным и найти себя, найти снова стабильность, прежде чем пойдет по ухабистой дороге. Дин сидит рядом, возвращаясь к исследованиям о деле. Его тихое, теплое присутствие заставляет Каса почувствовать себя лучше. Этого пока что достаточно. __________ Радио описывает мир вне времени, вне пространства, где границы между реальностью и выдумкой, кошмаром и мечтой стали настолько размытыми, что можно увидеть, как какие-то ужасные существа могут проскочить в мир, замаскировав себя мягкой, хрупкой тканью реальности. Светящееся Облако требует признания и обожания, мигая ослепительными огнями в небе, которые вселяют счастье или полное отчаяние людям, что улицезрели это над городом мертвых животных. Секретные шпионские организации и сознательные граждане, старушки, пускающие в свой дом ангелов, которые меняют лампочки... Мэр созывает пресс-конференции по пресс-конференции, говоря несколько часов о ерунде или же просто смотря в тишине в пол, в то время как в зале могут убить одного из журналистов. Ну, знаете, ничего серьезного. Фигуры в капюшонах в парках для собак выглядят устрашающе. Они расхаживают по городу, не обращая ни на кого внимания, словно привидения, и вообще делают вид, что их не существует, а вместе с ними не существует и парков для собак, да и самих собак. Библиотекари пожирают случайных читателей, коротышки готовятся пойти войной на Найт Вейл. Человек в коричневом жакете шатается по пыльным улицам, оглядываясь по сторонам. Его портфель усыпан мухами, а сознание давно помутнело и увязло в тайне. Кот, парящий в душевой для мужчин, как всегда спокоен и смиренн. А Сесил, заперевшись в своем маленьком кабинете, с микрофоном, оживающим при включении, говорит в течение нескольких часов, держа город за руку и вырывая его из тьмы. И, конечно, думая о Карлосе. Кастиэль слушает и слушает. __________ Всю ночь он разговаривает с Сэмом о падших ангелах. Очень трудно описать боль от падения, дикие ожоги, которые покрывают все твое тело, огонь повсюду, сжигающий все, что создали те же самые ангелы. Кас рассеяно прикасается к шраму на шее, откуда Метатрон забрал благодать. Иногда он побаливает, слабая судорога проходит через все тело, как будто невидимая сила внутри него пытается ухватиться за то, что навсегда потеряно и больше никогда не вернется. Сэм слушает молча, глаза с каждой минутой становятся все печальнее и печальнее, но ему явно приятно, что Кас решил открыться. Сэм всегда найдет способ, чтобы помочь другим людям, стать для них высокой, надежной опорой, которая никогда не обрушится, несмотря на количество ударов. Сэм продолжает стоять, сопротивляется наводнению, борется против течения, ветра и землетрясения, вырывающих из-под ног почву. Кастиэль знает, что тот все поймет, поймет, как одиноко и пусто у него на душе, которая напоминает разбитую скорлупу. Он мягко и спокойно говорит с ним в тишине бункера. Слова с легкостью вылетают из его уст, и Кас даже немного завидует. Сэм говорит, что Касу всегда найдется место рядом с ними, что можно все простить и забыть, что никто не в силах изменить прошлое, но будущее всегда ждет своего часа, чтобы все исправить. И Кас сделает все правильно, потому что в него верят. Глаза Сэма полны спокойствия, в них есть любовь, от которой сердце ноет, потому что он не заслуживает этого. Он должен страдать, потому что он сломал барьер в его голове. Сэм должен его ненавидеть, а не утешать. Но в сердце этого человека столько любви, что Кас невольно чувствует благодарность за каждое нежное слово и за теплое прикосновение. Сэм слушает и все понимает; Кас видит в его глазах боль из-за потерянных сестер и братьев, чувствует огонь, опаливший крылья, кожу и кости. Он ссутулился и ежится от ощущений. Но потом на сердце становится легче, тяжелый груз поднимается с плеч. Он никогда никому не говорил, что чувствует в такие моменты, как страшно было смотреть на то, что уже не исправить, что нельзя ничего сделать, помочь и спасти. Он мог только кричать: «Прости! Прости! Прости!». Но его никто не слушал. Наконец, он закончил. Глаза влажные от слез, но заплакать нет сил. Он не хотел пасть, как же не хотел… Кас глубоко и прерывисто вздыхает и смотрит на Сэма, слабо улыбаясь. Тот улыбается в ответ и благодарит за то, что он рассказал ему все. Кас же благодарит за то, что тот выслушал, что он прекрасный друг, и лучше этого человека он никогда не сможет стать. Падший ангел и сосуд дьявола. Оба уничтожены так основательно, что покрылись пылью, но они еще дышат и еще живы. В голове заканчивается прогноз погоды, и Сесил снова заводит разговор. Кастиэль улыбается про себя и закрывает глаза, пока Сэм встает и выходит из комнаты. Он засыпает под голос ведущего Найт Вейла без всяких кошмаров, прячущихся в закоулках разума. __________ Самая удивительная вещь о Найт Вейле: вы никогда не узнаете, когда именно происходят описанные вещи. Там могут быть упомянуты дни, месяцы и даже годы и столетия, но обо всем говорят одновременно: об ужасных трагедиях и катастрофах, ужасной поэзии, днях уборки на улицах, наполненных отчаянием, и о пресс-конференциях с неопределенным исходом. Или, может, все это просто продукт его воображения, он все еще не уверен, если честно, но иногда он не может определить, что правда, а что ложь. Бывает, что в сознании творится хаос, оплетенный скользкими, запутанными паутинами. Кас находит в этом странное утешение. Отсутствие смысла в событиях, о которых рассказывает Сесил, словах и причинах, приятно утешает, обволакивая в покрывало, сплетаясь на шее и медленно убивая, пока ты не уйдешь. Но машина никогда не остановится, она так и будет, смазанная маслом, идти вперед, выполняя работу, пока не заржавеет. Неопределенные ночи с Вейлом – бальзам на израненное тело, свежая влажная ткань на усталые глаза, не придется больше беспокоиться о следующем сценарии, запоминая действия: все приобретает свободу, революцию. Это как придуманный Эдем, который он видел так много, что больше не может успокоиться и заснуть, просто закрыв глаза. Там нет мира, нет никаких шансов все забыть, свернувшись на кровати рядом с другим человеком, который пахнет как Дин, у которого такие же глаза, смотрящие с любовью и заботой, такая же красивая улыбка, такие же объятья, что приведут домой. Кастиэль закрывает глаза, кладя голову на подушку и пытаясь забыть реальный мир. Забыть время, все обязанности и опасности, подстерегающие на каждом углу, которые тихо дышат в затылок в темноте, готовые растерзать в любую минуту, если он оступится. Это его тайные и заветные минуты покоя. Он лелеет их, обволакивает вокруг себя, как мягкое защитное покрывало, согревающее холодными ночами. Мир не прощает, а скрывается на время. Он лишь надеется, что не потеряет себя в этом параллельном мире, иногда кажется, что он к этому близок, и это пугает меньше, чем следовало бы. __________ Однажды ночью после охоты он напивается с Дином. На руке Каса появляется несколько стежков и шрамов, но алкоголь притупляет боль. Дин, пьяно улыбаясь, почерневшими глазами смотрит на него, оставаясь полностью невредимым. Сэм же спит в своей комнате, предпочитая восстанавливаться другим образом. В этих же двоих полно энергии и адреналина, так точно не заснуть. Они смотрят на друга, сгибаясь пополам от смеха, Кас чувствует странное напряжение в мышцах, смелость и храбрость. Для него это все ново и непривычно, также он чувствует гордость за удачную охоту: они спасли жизни, помогли людям. Об этом хочется кричать до хрипоты в горле. Дин десятый раз пересказывает момент, когда он, наконец, нанес удар, прежде чем отрубить вампиру голову, и Кас в десятый раз смеется. У него такие красивые глаза, думает он, Я хочу взять его за руку, поцеловать его, я хочу целовать его тело, поклоняться ему, словно божеству. Он чувствует тяжесть внизу живота, просто хочет прикоснуться к лицу, провести пальцами по широким плечам, залезть рукой под футболку, ощутить жар от тела, лизнуть изгиб шеи и выпирающие ключицы, целовать грудь, оставить метку, пока та не станет красной, и Дин не застонет и не забормочет под ним от наслаждения. Человек облизывает губы, и улыбка застывает на его лице. Этот идеальный рот хочется целовать всю оставшуюся жизнь. В глазах что-то поменялось, они стали похожи на глаза Уайлдера – такие же голодные, как и у волка, который получает наслаждение от борющейся жертвы в зубах. Кас позволит ему все, что тот захочет: раздвинуть ноги, стонать и рыдать, пока Дин будет втрахивать его в матрас, пока он не сможет дышать, пока он не вцепится ему в плечи, царапая короткими ногтями спину и стоная от удовольствия. Дин оценивающе смотрит на него. Может быть, он представляет его обнаженным, без всей этой одежды, представляя, как он нежно прикоснется к его ране, поцелует ее, а затем приступит ко всему остальному. У Каса отличное воображение. Но он знает, как остановиться, как снова собраться. Восстанавливая барьеры в сознании, он опасно ходит по грани и, возможно, пожалеет об этом навсегда. Страх растекается под кожей, оставляя горький привкус во рту, как от гнилого плода. Он хочет прикоснуться, но боится обжечься о пламя этой любви, которая навсегда разобьет его сердце и душу, без того настрадавшуюся. Радио молчит, может быть, заглушаемое алкоголем, а может и нет, он не может точно сказать: так трудно сосредоточиться из-за жара, разлившегося по всему телу, так больно скрывать все свои чувства и потребности от Дина, каждый раз глядя на него. – Может, спать пойдем, уже поздно, и мы… Кас сглатывает, продолжая смотреть на Дина, пожирая его взглядом, пытаясь насытиться фантазиями, но этого так мало, и поэтому он продолжает смотреть, боясь, что больше такой возможности не представится… От этой мысли кружится голова, но это помогает успокоить возбуждение, чтобы вздохнуть. – Да, мы должны… Но никто не разрывает зрительного контакта, это так трудно: просто встать и уйти. Как будто они единое целое, их как будто связали в петлю отчаяния, и они просто не могут оторваться друг от друга. Вдруг Дин резко лучезарно улыбается и громко смеется. Кас в замешательстве хмурится, но улыбается в ответ: – Что смешного? Дин громко вздыхает, пытаясь успокоиться. От этого на сердце расплывается боль от сладкого умиления. – Ха, действительно. Я просто подумал, что ты мне расскажешь историю про дождь и Богов и все то, что ты мне тогда рассказал. Хорошая была бы сказка на ночь для чудесного завершения дня! Что скажешь, Кас? Ммм? Кастиэль смеется, прижимая пальцы к глазам, чтобы избавиться от тумана и усталости, а в это время в мозгу происходят лихорадочные процессы по подбору слов и правильному тону. Он думает о Сесиле, о его способности протягивать руки и касаться сердец слушателей. – Конечно, Дин, конечно. Дин сглатывает и откидывается на спинку дивана, внимательно смотря на Кастиэля, севшего рядом и прикрывшего глаза. Когда он их открывает, он уже знает, что расскажет. – Человечество считает Луну частью Солнца. Они думали, что это как две стороны медали: одна – дарящая свет, жизнь и красоту, тепло, другая дарила комфорт ночи, холодная, но красивая царица. Они не могут друг без друга. Но они были прокляты из-за любви, и суждено им встречаться только на несколько мгновений и провести остаток жизни вдали друг от друга. Их любовь была глубокой и вечной, но они никогда не были в состоянии испытать истинное счастье, не знали, что все взаимно. Кас не смотрит на него, в голове дует ветер, или как будто в нее вонзили нож, отчего он испытывает мучительную потерю: он открылся перед Дином, показал ему свое сердце, предложил его. Дин глубоко вздыхает и допивает остатки из бутылки. Кас грустными, словно бездонный океан, глазами наблюдает за ним, стараясь все забыть. Боль настолько сильна, он так нуждается в любви и признании: он чувствует одиночество холодной и далекой Луны, надеющейся увидеть свое любимое Солнце, которое светит так далеко, что его тепло вряд ли до него доберется. – Что ж, это чертовски грустно… Кас кивает. – Да, конечно… Он хочет снова услышать радио и забыться, потому что не может утонуть в объятьях Дина, в его прикосновениях и поцелуях, в тепле, он хочет почувствовать, как пропадет боль из конечностей. На мгновение их руки соприкасаются, и Кас чувствует тепло, стараясь контролировать рот, чтобы не улыбаться. Внутри полно энергии, горящей и разъедающей, словно кислота, ищущая путь к сердцу и создающая покалывающие укусы. Глаза Дина устремляются вверх, встречаясь взглядом с Касом; он улыбается широкой и доброй улыбкой, от которой появляется странное ощущение. Кас хочет верить, что это любовь, ну или хотя бы привязанность; она манит так близко, так невероятно близко… Он может почувствовать дыхание на своих губах, тепло тела напротив. Но Дин делает шаг назад, оставив его одного и уходя к себе в комнату. Он совершенно одинок и теперь у него полно времени, чтобы молча страдать от пустоты в сердце. «Это то, чего я заслуживаю, – думает он, – Я не могу есть, просто не хочу, потому что на моих руках слишком много крови, и я испачкаю кого-нибудь, прикоснувшись». Надежда покинула тело, и он чувствует, как падает в серную яму. – Арктика освещается полуночным Солнцем. Луна освещает поверхность Земли. Там и наш городок есть, но света здесь побольше, что необъяснимо. Добро пожаловать в Найт Вейл. Он начинает смеяться, не в силах сдерживать улыбку, когда голос Сесила шепчет в ухо. Он как будто обнимает его, кладет руку на плечо и с нежностью шепчет утешения. Это все же лучше, чем оглушительный звук одиночества. Кас никогда не будет одинок, радио всегда с ним. Этого хватает. Но надолго? __________ Кевин для него как напоминание о Кроули и Дике Романе: вежливость и обаяние, которые скрывают страшного зверя под костюмами и красивыми словами, но в любой момент готовые вас растерзать, если вы подойдете слишком близко. Вся эта история напоминает безумие, спуск в яму, ведущую в кровавый мир, выглядящий сахарным. Но на самом деле кошмар оживает. В пугающем голосе Сесила Кас находит себя и свои страхи перед будущим, неспособность справиться со смертностью и уязвимостью, с трудностями в борьбе за жизнь. Он охотится, дерется и убивает, но сердце наполняется паникой и ужасом, потому что он не предвидит будущего, не знает, что может растерзать его за следующим углом. Он беспокоится о Сэме и Дине за то, что несет ответственность: волнуется, что не сможет справиться, его дух слишком слаб, чтобы продолжать. Песчаная буря настигает и покидает Найт Вейл и Пустыню Обмана, но дыхание зла там еще остается, задерживаясь над городами и создавая причудливые тени, выглядящие не совсем правильно. На их лицах приветливая улыбка, скрывающая острые зубы, и как только ты подойдешь, они сожрут тебя. Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы им доверять. Это все бушует в сердце Каса, он смотрит на Дина после той ночи, и рана начинает кровоточить, а воздух покидает легкие каждый раз, и он чувствует себя, словно рыба, выброшенная на берег на пустынном пляже. Мужчина отвечает взаимностью: держит взгляд, смотрит на него, может быть, даже слишком долго, отчего под кожей остаются глубокие порезы, словно от бечевки, он хочет уйти каждый раз, когда выходит на воздух, и послушать радио. Дин – как пламя, а он как глупая моль, которая не в силах оставаться в стороне, чтобы не почувствовать тепло, чтобы не увидеть ослепительный свет еще хотя бы разочек, в первый и последний раз, даже ценой жизни. Он не может решить, кого любить, и как эта любовь мучительна, душераздирающа и жестока. Он выходит из бункера и бродит по окрестностям, потому что больше не может там оставаться; больше нет сил дышать, нет сил думать и работать, главное – уйти. В эту ночь в Найт Вейле появляются безликие старухи, напоминающие призраков и сбежавшие из другого мира, лишенные своего дома. Руки дрожат, тело разрывается пополам, нет сил двигаться дальше или вернуться в начало. В груди застрял крик, но он слишком боится, что он вырвется наружу, поэтому просто выдыхает. Он устал, растекается, как мягкая глина. Он пытается собрать себя, но расслабляется еще больше и просто падает. Он не чувствует Дина, тот так далеко… Эта мысль его убивает. Радио где-то далеко, сейчас слышен только слабый шум, и это не помогает успокоить сердце… Может быть, это действительно конец, думает он, может быть, я должен сдаться, забить на это все и утопиться, броситься под автобус, или спрыгнуть с крыши здания, положить конец всему этому жалкому существованию. Я никому не нужен все равно… Кас чувствует, как слезы катятся по щекам холодными дорожками, пробирая до костей. Может быть, я должен умереть. Может быть, я не заслуживаю жить. Он даже учел, как это сделать, что написать в письме для Дина и Сэма… Но вдруг он чувствует, как кто-то положил руку ему на плечо и, подняв голову, видит взволнованного Сэма со слабой улыбкой на лице. – Кас, ты в порядке? Он хочет солгать, но слова вырываются, прежде чем он успевает среагировать. – Я… я не знаю. Я просто не могу. Сэм вздыхает, хватает его и поднимает на ноги. Поднявшись, он видит Дина, стоящего вдалеке у Импалы. Посмотрев на него, Кас ощущает, как чувства накатывают новой волной. – Мы так за тебя волновались… Кас кивает и закрывает глаза, прислушиваясь к биению сердца и к дыханию. Он еще жив. Это просто невероятно. Он понимает, что сейчас не может умереть. Не время. Он пережил падение, он не трус и никогда не согласится умереть вот так. Он будет бороться дальше. У него есть то, ради чего стоит жить. Есть Сэм и Дин. – Мне жаль, Сэм. Давай вернемся. Мужчина улыбается и отпускает его. – Да, давай. __________ Говорят, что удача приходит тогда, когда ее совсем не ждешь, когда в твоей жизни появляются другие ориентиры и проблемы. Но любовь и радость приходят тогда, когда ожидаешь и хочешь меньше всего. Может быть, именно поэтому они выбирают этот момент, чтобы сделать правильный выбор? Кажется, что весь этот хаос и путаница в голове сразу же приобретают смысл и простоту. Кастиэль поцеловал Дина после охоты. Они были ранены. И почему-то он решил, что это будет прекрасным поводом прикоснуться к губам и поцеловать до потери сознания. Они крепко вцепились друг в друга, в глазах Дина скачет удивление, желание бороться с чувствами, которые рвутся на свободу из глубин сердца. Они и так потеряли слишком много времени: им это очень надо. – Кас… Шепчет Дин, все еще пытаясь быть разумным, но его руки уже притягивают Каса ближе, вцепившись в талию. Сегодня Сесил чуть не потерял Карлоса, а он чуть не потерял Дина из-за проклятого демона, напавшего, когда они были совсем не готовы. Монстр, смеясь, уже был готов нанести роковой удар, но Кас успел вовремя и убил его, наблюдая, как алая кровь вытекает из вен и сердца. Дин тогда вырвал нож Руби из его рук и обхватил, лихорадочно дрожа. Он чувствовал слезы на глазах, потому что Сесил оплакивал смерть Карлоса где-то в том мире, где существует мир радио. Он поцеловал Дина, когда выяснилось, что Карлос жив. Счастье тягуче распространялось по телу, окрыляя: губы Дина были мягкими и грубыми одновременно, теплые, с привкусом крови, пороха, греха и спасения. Это прекрасно. Они с трудом заходят в номер, по дороге сбрасывая одежду, прижимаются обнаженными и грязными от крови телами друг к другу, отчаянно пытаясь потрогать, укусить, поцарапать. Кожа к коже, губы к губам, языки сталкиваются и переплетаются. Неземные ощущения. Это лучшее, что когда-либо чувствовал Кастиэль: он в безопасности, его полюбили, приняли, и Дин прижимает его к себе, жадно целуя. Дико трудно остановиться, назад пути нет: они на краю скалы, но продолжают идти вперед по скользкому пути любви, чтобы упасть вместе. Держась за руки, целуются, смеются и трогательно прижимаются друг к другу. Дин толкает его на кровать, наваливаясь сверху и прижимаясь губами, до покраснения вцепляется пальцами в кожу, Кас тает от этих прикосновений, мечется и стонет в голос. Этого слишком много. Его губы и руки везде: на груди, на шее и плечах, на спине и снова на губах, он целует их, пока они не опухнут. Кас про себя молится Богу, чтобы это оказалось правдой… Карлос кладет руку на колено Сесила, притягивает его ближе, говорит, что никогда так не волновался, как этой ночью, он до сих пор еще удивлен, что они живы, что все еще дышат, и кровь, словно насосом, перекачивается в их жилах, заставляя сердце биться быстрее. Они все еще могут смотреть на огни над «Арби», все еще чувствуют тепло тел друг друга, все еще делают вид, что не знают о существовании парка для собак и темных фигурах в капюшонах, о часах и галлюциногенных Ангелах. Они делают это, потому что все еще могут. Никто не задает вопросов: они все еще вместе и никогда больше не расстанутся. Это то, что Кас шепчет Дину между поцелуями, пока тот вылизывает его тело: он бормочет эти слова, и Дин кивает, Дин все понимает, а Кас улыбается и стонет. Он как будто на американских горках – потерялся во всех своих эмоциях, когда губы Дина обхватывают его член. – О, Дин! Его рот теплый и влажный, он идеально скользит по всей длине члена, лаская именно там, где нужно, чтобы тот задрожал и застонал еще громче. Мир становится ярче и красочней, когда он открывает глаза, чтобы посмотреть в глаза Дина, в которых сверкают огоньки. Это, должно быть, воображение, или, может, влияние ночи Вейла, потому что так глаза сиять не могут. Но ему все равно, огни, отражающиеся в глазах Дина – та самая невероятная любовь, которую он впервые видел в своей жизни, которая ни с чем не может сравниться; он живет миллиарды лет, а Дин Винчестер – единственный человек, способный разбить его сердце, а затем собрать его обратно. Дин лизнул его член и поцеловал его, а Кас тянет его за волосы, царапает спину, извивается под его телом, под этими сильными и настойчивыми руками, от которых под кожей разливается огонь. Они замедляются, когда Дин отпускает его член и наваливается сверху, снова припадая к губам и улыбаясь, шепча, что не отпустит. Они ждали и страдали слишком долго, слишком много слез утекло, слишком много крови пролилось. Кас нежно целует его в нос, закрытые глаза и щеки, прикусывает нежную кожу шеи, оставляя метки, которые будут напоминанием принадлежности. Они медленно занимаются любовью, борются с желанием торопиться, стараясь не быть жестче и грубее; Дин растягивает его пальцами, пока вход не будет достаточно хорошо разработан, чтобы не причинить боли. Дин заменяет пальцы членом и тянется к нему, сжимая губами соски и вылизывая пупок. Кас стонет в губы, а Дин толкается сильнее. Они прижимаются друг к другу как можно ближе, забывая все предрассудки, чтобы получить удовольствие. Они ничего не говорят, двигаются вместе. Дин с каждым толчком входит все глубже, увеличивая темп и лихорадочней целуя. Настало время, чтобы выпустить огонь, так давно сжигающий их вены и сердца. Сейчас не время слов и признаний, они слишком заняты друг другом и потом найдут время для объяснений, Дин стонет и с любовью впивается в губы, оставляет царапины на груди и синяки на бедрах, вцепляется и разводит его ноги шире, освобождая себе больше места, чтобы доставить и себе, и Касу больше удовольствия. Кас впивается короткими ногтями в спину, проводит пальцами по позвоночнику, пересчитывая позвонки и обводя лопатки. Наслаждение настолько сильно, что иногда граничит с болью. Он чувствует Дина так близко, так ярко может ощутить каждую его частичку тоски. Они ритмично двигаются, все сильнее и сильнее ускоряясь, жестче, глубже и глубже, меняя углы направления и находя новые точки, дарящие незабываемые ощущения. – Каково это? Тебе хорошо? Мм? Кас стонет, когда Дин меняет угол и задевает простату, перед глазами вспыхивают звезды, он прикусывает губу до крови, но Дин зализывает ранку, исследует его рот своим языком, а потом обхватывает член Каса рукой и проводит несколько раз по всей длине. – Да… ах, да, Дин… да… Он горит, горит каждая частичка его тела, он вот-вот лопнет в объятиях Дина, под его поцелуями и руками, под давлением его члена, который все жестче и быстрее вбивается в него, приближая оргазм. Дин замедляется, чтобы отдышаться, и Кас начинает подмахивать сам, чтобы увеличить трение и давление. Но потом смотрит ему в глаза, и воздух покидает легкие, он начинает тонуть. – Ты невероятно красивый… Дин, если это, конечно, возможно, становится еще краснее и прячет лицо в изгибе шеи, облизывая ее и позволяя Касу ласкать его волосы, он ничего не говорит, но Кас чувствует, как тот тихо смеется ему в шею. Движения становятся быстрей и неистовей, оба отчаянно пытаются перейти финишную черту, Дин обхватывает его член и начинает быстро дрочить, опуская кулак то вверх, то вниз. Он все еще продолжает двигаться, когда Каса накрывает оргазм, а затем догоняет и его. После они прижимаются друг к другу липкими и потными телами, закутанными в облако любви и страсти, которая держит их в безопасности, защищая от мира. __________ Приняв душ и поменяв постельное белье, они остаются под одеялом, рассматривая следы на телах друг друга, целуя каждую метку, чувствуя доверие, право собственности, обещания на будущее. Касу по-прежнему страшно, он чувствует и ужас Дина, и боится допустить ошибку, которая разрушит их, боится оступиться и упасть, но по-прежнему готов рискнуть, потому что это того стоит. Он благодарен маленькой общине в пустыне Вейла за то, что они открыли ему глаза и уши, помогли все увидеть. Кас рассказывает Дину о радио, о Сесиле, обо всем, а мужчина слушает все с улыбкой на лице, кивает и смеется, не издеваясь, а понимая, шутит, заставляя Каса трястись от смеха. – Меня удивляет то, что он пришел именно ко мне. Во всем мире есть те, кто гораздо больше заслужил такой помощи, чем я, кто нуждается в ней сильнее… Дин затыкает его поцелуем, притягивает к себе за волосы и заставляет посмотреть в глаза. – Хватит говорить эту чушь, Кас! Если он пришел к тебе… Ну, я уверен, что для этого были причины, не так ли? Кас улыбается и кладет руку ему на грудь, закрывает глаза и вдыхает опьяняющий аромат, чувствуя мир и безопасность как никогда раньше, потому что теперь его сердце склеилось и вернулось на свое место, чтобы продолжить биться рядом с Дином. – Я уверен, что ты прав, Дин. – Думаю, теперь нам надо… знаешь… поспать… И Кас спит. Ночью нет никаких кошмаров, никаких ужасных монстров не вылезает из уголков его сознания, чтобы схватить и утащить в свою нору. Только тишина, покой и убаюкивающее сердцебиение Дина в ухо. А когда он просыпается, понимает, что радио ушло навсегда. __________ Иногда Кастиэль скучает по ночам в Вейле, по придуманным приключениям, странным горожанам и задается вопросом: живут ли ангелы до сих пор со старушкой Джози, был ли у фермера Джона Питерса хороший урожай, до сих пор ли Памела Уинчел мэр, и что это был за человек в коричневом жакете? Но больше всего он скучает по Сесилу и Карлосу, по обнадеживающему, нежному и вежливому голосу, от которого мир становится ярче и таинственней. Кастиэль надеется, что у них все хорошо, что они вместе и нашли свое счастье. Он глубоко вздыхает и улыбается про себя, прижимаясь к Дину, обнимающему его за плечи. Он надеется, что голос Сесила помогает теперь еще кому-нибудь. И что где-то там, в Найт Вейле, встает Солнце, освещая двух возлюбленных: Сесила и его прекрасного и идеального Карлоса.Конец