Возлюби врага своего

      План Гарри на Рождество прошел успешно: отправившись к Дурслям, он строил из себя самого замученного на свете ребенка. Справедливости ради, он и вправду устал — постоянные тренировки как тела, так и разума, а еще и переживания из-за отношений с Томом порядком его вымотали. Поэтому даже не пришлось пользоваться косметической магией, чтобы сделать помятый вид. Северус не раз выручал, где брал постоянно его на «отработки его плохого поведения», а на самом деле — давал лишние часы сна, покоя, приятных уроков и душевных бесед за чашечкой чая. Дамблдор очень (что не удавалось) старался скрыть свою радость от предложения Гарри остаться у родственников, потому спокойно отправил его. А Гермиона и Рон вздохнули с облегчением: жестокие и сильные тренировки Героя выматывали их тело, которое было предназначено лишь для праздного лелеяния их мечт о «прекрасном будущем», предначертанного им Дамблдором. Увидев это, Поттер про себя ухмыльнулся — ну, хоть что-то остается неизменным.

       Прибыв к ним, Гарри буквально зашел в комнату и сразу завалился спать. Утро встретило его не солнечными лучами, а криками и пререканиями Дадли и Петуньи. Взмахнув рукой, он заставил их всех замолчать за пару часов. Проснувшись уже окончательно, он тяжело вздохнул и провел рукой по лицу, чтобы прогнать остатки сна. Кожа была липкой и противной после долгого сна, а волосы сильно взъерошены и стояли колом, подобно колючкам ежа. Да сам Гарри сейчас ощущал себя противной и отвратительной мандрагорой, которую вытащили из уютного горшка. Здесь он не ощущал себя как дома, потому хотел убраться отсюда как можно быстрее. Жутко хотелось к Тому: обсудить последнюю прочитанную книгу по Темным искусствам, пожурить вместе Пожирателей Смерти (ПС) и Отряд Смерти (ОС), а затем, может, заняться чем-то более интересным…       Широко раскрыв глаза, он жутко покраснел и спрятал лицо в подушку. Нет, сейчас точно и не место, и не время вспоминать то, что у них произошло буквально на днях в библиотеке. Святой Мордред, это было настолько шикарно, что, если сейчас Гарри начнет с самого начала до конца вспоминать это, то уже сразу кончит. Больше нет сомнений в том, что они идеально друг другу подходят. Более того, они дополняют друг друга. Каждый из них имеет свои причуды, фетиши, особенности характера, да Мордред, даже огромную разницу в возрасте — но они знают, что нужно друг другу в определенные моменты: чай с молоком и медом, когда Гарри устал; легкое пожатие руки Тома, когда тот немного перегибает палку; непринужденные беседы, когда хочется отвлечься от всех дел…       Встав с кровати, Гарри выбросил все мысли о Томе в дальний ящик стола, потому что нужно было возвращаться в реальный мир, где куча дел. Однако сейчас эта рутина не вселяла спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, а подобно разбитым очкам, острыми осколками выбитыми внутрь, кровила глаза. Не хотелось разбираться со всей этой магической Британией. Она может прожить день без Гарри, а? Тут еще эти Дурсли. Тяжело вздохнув, герой пошел в ванну, чтобы привести себя в порядок. Подождут. 

       Спускаясь по лестнице в своем привычном уже наряде — темно-зеленой мантии, легкой белой рубашке, черной шерстяной жилетке, темных штанах со строчкой и ботинках (Том приучил его, что нужно всегда выглядеть с иголочки, и даже не важно, каким ты уставшим можешь быть на самом деле) — Гарри застал интересную картину в гостиной: Дадли, Вернон и Петунья сидели друг напротив друга на диване и молчали. Что случилось? Они резко помирились?
 — Чего молчим? — спросил Поттер, проходя на кухню и наливая себе черный чай. Отпив из кружки, он заметил, что ничего не поменялось. Они смотрели на него, и сидели — не двигаясь. Словно манекены в магазине. Только глаза злобно смотрели на него. Жутко даже стало на момент. — Ладно… Попробую так, — и щелкнул пальцами. Через секунду весь дом наполнился звуками. А он спокойно сел на диван, сложив ногу на ногу. — Гарри! Как ты посмел нас заставить замолчать своими… фокусами! — возмущался Вернон, размахивая руками. Его жирное лицо раскраснелось, а из губ брызгала слюна. Гарри вспыхнул яростью по отношению к этим нерадивым существам, но быстро остыл — он не станет уподобляться Тому. — Я уже хотел будить тебя, чтобы ты все это разрулил! — сказал Дадли, почесывая смущенно затылок. На его тонкой синей футболке в районе шеи и спины выступил пот. Видимо, от недоумения от этих фокусов. — Если бы так сделал, то не только замолчал бы, — произнес Гарри невозмутимо, возвращаясь к распитию чая. Он уже ждал, когда уйдет из этого дурдома. — Ты вообще не должен использовать свое волшебство вне школы! — воскликнула Петунья, приступив в уборке дома. Ее розовый передник был весь в пятнах от готовки, а волосы собраны в строгий пучок. — Нельзя пользоваться палочкой, а невербальной и беспалочковой — кто узнает? Я выучил много проклятий за этот год… — многозначительно протянул Гарри, сделав намек на то, что в случае чего — они пожалеют, что пойдут против него. Все разом побелели, но больше ничего не сказали.       Тут раздался стук в дверь. Гарри подпрыгнул, обрадовавшись, что, наконец, отправится домой. Подойдя к двери, он резко открыл её и увидел Долохова. Тот за время, как они готовили Тома к ритуалам по возвращению души из осколков, запечатанных в хрокусы, и пока учился у него ритуалистике и некромантии, стал для него достаточно близким человеком. Они уже успели пару раз пропустить по кружечке огневиски, конечно, в тайне от Тома, и поговорить по душам. Антонин часто скучал по родине, вспоминая суровые зимы, отличных магов, знающих свое дело, и какой-то удивительный напиток, который не сыщешь в Англии. И Долохов был достаточно чувствительным мужчиной, который переживал за своих соратников в ПС, зная их не первый год. Потому часто заглядывал к Гарри, чтобы лишний раз устроить дуэль или показать какое-то интересное темное заклятье. В такие моменты Поттер видел в нем обычного мага, которому пришлось покинуть свою родину из-за политических волнений и который привык беречь своих, убивать других. Его политика устраивала Героя — он и сам, переосмыслив свою жизнь в руках умелого кукловода, стал ненавидеть светлую сторону. На темной ты знаешь, кто ты есть, и не бежишь от своих демонов. На светлой же ты в вечном беге от того, кто ты есть, лишь бы руки не замарать. Но они у тебя и так по локоть уже в крови, пока пытался добиться неидеального идеала, чего уж бояться? — А вот и он, Гарри Поттéр — спасение всей магической Британии! — и протянул руку, чтобы герой прижал его в дружеское полуобьятье. На его суровом лице была хитрая ухмылка, а волосы создавали гнетущий образ, но Гарри помнил, как тот задорно танцевал на одном из пиров под русскую песню с Беллой. — Ой, да иди ты! — Поттер взял его руку в свою, и прижался плечом к его. Тот тихо рассмеялся и приобнял. Отшагнув, Гарри провел его внутрь. — Тут пару шпионов сидело по углам. Успел их так, немного прибрать, так что отправимся спокойно, — сев на диван, сказал Антонин. Гарри на это кивнул, и махнул рукой, чтобы чемодан спустился вниз. Дурсли на все это смотрели с широко раскрытыми глазами, полными недоумения. — Гарри, ты куда-то собираешься? Ты же вроде хотел остаться… — начала Петунья, но была остановлена ледяным взглядом Поттера. Он вовсе не хотел, чтобы эта семья немного глупых, но все же родных людей во все это лезла. Потому правда просто хотел, чтобы они знали как можно меньше. — Я уже предупредил вас. Меньше вопросов — лучше будет. Для всех, я — здесь, ясно? — спросил Гарри, подхватив чемодан. Семья невпопад кивнула, и принялась заниматься своими делами: Вернон стал читать газету за столом, Дадли жевал пончик, а Петунья протирала бокалы для вина. Их нервное состояние от молчаливой сцены и поспешного прощания выдавал лишь внешний вид, где у дяди был расхлябан галстук, у Петуньи — измазан передник, а у Дадли — мятая и потная футболка. Поттер, смотря на эту картину, внутренне успокоился, хоть чуть горечь оседала на горле от вынужденного прощания. Несмотря на весь тот кошмар, что можно назвать детством, он был благодарен им за кров, одежду и спокойный сон. Все равно те смогли дать ему 11 лет относительно беспечной жизни. И сейчас, покидая этот дом, зная, что вряд ли вернется обратно, он был рад, что сумел дать им то немногое, что мог — незнание всего того пиздеца, что представляла его жизнь. Так будет лучше. Для всех них. Зная, что начнется, после их победы.

***

Дом.       Он и не думал, когда впервые попал туда — с дырой в груди вместо сердца и с полным отчаянием в глазах — что Малфой-менор станет его домом. Встав перед входными дверьми, он почувствовал, как в груди что-то сжало. Здесь он поверил, что имеет право на будущее. В темных подвалах учился учился зельеваренью под кряхтение и снобизм Снейпа, а после — засыпал за учебниками по травам на диване под тихий стук пера профессора. В дуэльных комнатах не раз устраивал страстные и жаркие спарринги с Воландемортом, оттачивая свои навыки, а после — со своим отрядом Смерти тренировал как разум, так и тело. В библиотеке… Кхм, ладно, стоит найти Тома. Тряханув головой, он кивнул Долохову, который уже вопросительно смотрел на него с нотками беспокойства. — Блять, Поттер, иди давай, Лорд не ждет, — сказал Антонин с сильным акцентом, легонько хлопнув его по спине. Гарри хлопнул глазами на друга. — Что такое «блиать»? — спросил он, ожидая рассказ от него. Но тот лишь рассмеялся. — Выпьешь пару стаканчиков огневиски в тихаря от Лорда — тогда подходи, расскажу, — и он открыл дверь.       Ворвавшись в обеденный зал, Гарри встал как вкопанный: в полутемном зале, который обычно был для заседаний ПС и ОС и имел торжественную, немного нагнетающую атмосферу, полностью преобразился. В углу стояла огромная елка до потолка, украшенная магическими свечами, яркими зелено-белыми, серебряными и черными шарами. Стулья были сдвинуты по краям комнаты, а на столе стояли шикарные яства — запеченные в карамели яблоки, огромная утка с кисло-сладкой корочкой, блестящей на свету, большие тарелки с разными салатами и другое. В зале все громко разговаривали, даже слышался легкий и игривый смех леди Малфой. Та болтала с Беллой и своим супругом, держа бокал с вином в руке. Ее утонченность и великолепие всегда ослепляли Гарри, заставляя его уважительно относится к этой женщине. Сидели ОС в левом углу, заняв большую часть стульев и кресел. Они играли в магические карты на столе, разыгрывая фанты и интересные сценки. В такие моменты они не казались новым поколением и продолжением волеизъявления Лорда — те, кто мог без раздумий убить; те, кто двигался единым строем и в одном ритме; те, кто полагался друг на друга и защищал до последнего; те, кто устраивали жаркие дуэли со сложными заклятьями и проклятьями на протяжении 30 минут, а то и часа. Сейчас они казались обычными школьниками Хогвартса, которые собрались для того, чтобы хорошо провести время с теми, кто не носит белые маски доброты, скрывающие волчью шкуру и вонючий мех. Драко, когда заметил Гарри, резко толкнул своих друзей, а те повскакивали с мест — и дружно сделали поклон вниз, с правым кулаком на груди. На это Поттер покраснел, но показал лишь легкий смех от их выходки — на самом деле, он восхитился своими подопечными. — Ладно вам, ребята, сегодня все отдыхают. Верно, Том? — спросил он у Лорда, который оказался по правую руку от него за спиной. Поттер всегда почувствует эту темную ауру и силу, которые заполняют собой пространство. Он ухмыльнулся, что Том хотел незаметно подойти к нему и подслушать. Хитрец, да вот только как не заметить его? Самого Лорда и Тома Реддла, от которого у всех коленки дрожат, а у Гарри — стоит член колом? — Верно, Гарри. Я решил совместить приятное с полезным: и обсудить важные планы и дела, и отпраздновать Рождество семейным кругом. Ведь мы все — семья, которая добивается своих планов и желаний. Они были отняты светлыми магами, которые подумали, что хорошое — для хороших, плохое — для плохих, — и Том провел рукой по талии Гарри, а затем легонько сжал и отошел. Мурашки пошли по коже героя, но он стоял на месте, не выдавая себя. — Они хотят равенство для всех, но не учитывают, что есть уже те, кто изначально не предназначен для того, чтобы быть на равных — грязнокровки и чистокровные, — на это воодушевленно заскандировали члены семейств Крэбб и Гойл. Лорд довольно ухмыльнулся, и поднял на уровень глаз стакан с огневиски, став его крутить в руках. — Две стороны одной медали, но разные абсолютно. Одним — лишь гнить в канаве и работать на благо общественности, а вторым — вершить страной, создавать великое и прекрасное. Да будет в этом новом году величие для нас — Пожирателей Смерти, Отряда Смерти, Воландеморта и… — посмотрев на Поттера змеиными глазами, Гарри ощутил разряд тока. Он ждал и одновременно не хотел, чтобы Лорд назвал его имя. Он был голодным до него, и жаждал этого. И так же прекрасно понимал, что если услышит другое — разобьется на месте грудой осколков, не подлежащих Репаро. — …Гарри Поттера, которые рука об руку добьются желаемого. — За Лорда! — За наше величие! — За победу! — скандировали одни за другим приспешники Воландеморта, поднимая бокалы вверх в поддержку тоста. На всегда смурных и безэмоциональных лицах засияли легкие улыбки или ухмылки, которые больше казались гримом поверх плотной маски, которая годами приклеилась к лицу. Но Гарри был рад хотя бы за то, что все эти люди могут находить моменты счастья в бесконечной борьбе за собственное счастье.       Увидев, что Том уже болтает с кем-то, он не расстроился, но решил с радостью провести время. Он сел с краю дивана рядом с Драко и вел непринужденную беседу. Друзья-подчиненные наперебой рассказывали ему с горящими глазами то о сплетнях (Рон Уизли залез под юбку Лаванде! А как же заучка Грейнджер? Ой, а разве не Крам ее заграбастать хочет?! — спрашивала Панси у Блейза, схватив его за руку в порыве эмоций. Тот покраснел, но остро и колко осадил ее), то о своих успехах (Как ты и сказал, Гарри, я отработал твое заклинание Серпентус — двое непонятных второкурсника стали кричать, как будто их укусила змея в ноги. Так что теперь дело осталось за малым! — хвастался Драко, положив руку на плечо Гарри — у всего отряда были неформальные и достаточно теплые отношения. Поттер на высказывание закатил глаза, и ответил: — Ты еще не смог пробить мою защиту, так что не зазнавайся). Герой наслаждался времени с ними — тем более, вне стен Хогвартса, где им приходилось прятаться от других. Но… Он успел соскучиться по Тому.       И тот, словно услышал мысли Гарри (был ли он слишком громким?), плавно подошел и передал стакан с огневиски — в честь праздника можно. Поттер удивленно взглянул на него, а Лорд лишь улыбнулся. Показывал, что рядом и не забывает о нем, а пока не может быть ближе среди своих ПС. Но уже от такого жеста сердце Гарри забилось быстрее. Змеиные глаза внимательно следили за ним и вливали яд в кровь героя, заставляя ее разогнаться по телу. Градус сразу поднялся, и в голове Гарри были картинки того, как Том заставляет его сосать до того момента, пока не кончит без рук. А самое главное — не пролив ни капли спермы на эти чудесные отлично сшитые черные брюки.       Видимо, мысли были громкими для такого окклюмента, как Лорд. И потому в миг его зрачки стали как пластинки. Оскал хищника проявился на его лице. А затем — легким еле заметным движением провел языком по небу, создавая имитацию минета. И ушел.       Щеки Гарри залило краской, а дышать стало в разы тяжелее. Слишком сильная и горячая аура Лорда заставляла его растекаться лужицей перед ним, прося о том, чтобы он трахнул его. Еще раз. И еще раз.       Выпив залпом виски, он попросил прощение у ребят и пошел поесть. Пытался заглушить этот голод внутри хоть чем-нибудь.       Так и прошел этот вечер: в коротких взглядах, в коротких перебежках друг к другу, в коротких разговорах. Гости за это время знатно напились, и многие стали танцевать посреди зала. Чего уж греха таить, пара стаканов, которые он украдкой смог выпить (кроме того, предложенного Лордом), сами его немного опьянили, заставив донимать Долохова рассказать отборные маты с родины — на будущее. Утонченная Леди Малфой плавно двигалась в руках Люциуса, а Белла страстно и немного безумно отжигала напротив Нотта-старшего, проводя руками по его телу. ОС не мог без слез в глазах смотреть на это, потому прятали свои смешки в стаканах. Гарри, расхохотавшись с шутки Забини про то, что тетя Белла пытается брать быка за яйца, но безуспешно, вдруг был подловлен Драко. Тот лукаво на него посмотрел и так придвинулся, будто хотел узнать какой-то секрет. — Чо, спишь с Лордом? — спросил Малфой без должного уважения. Видимо, чем больше миллилитров алкоголя в тебе — тем меньше манер и аристократических замашек. Поттер запомнит это. А вот его высказывание не то что попало в точку, а буквально прошло пулей на вылет в идеальном попадании где-то между ребер. Но Гарри не растерялся, и хотел поставить на место зажравшегося аристократа. — Теперь я точно на Слизерине, получается? Так сказать, получаю полное одобрение Наследника Салазара напрямую, — улыбаясь во все зубы, злорадно спросил у него Герой. Видно, падший Герой под влиянием темной стороны. Раньше он бы не позволил себе такую вольность, а сейчас — он готов был пойти на все, лишь бы показать и проявить себя так, как полагается. По статусу.       Драко на его высказывание ничего не ответил. Лишь жутко побледнел, а затем кивнул и скрылся в каких-то уголках Менора. На это Гарри рассмеялся и пошел дальше кутить, пока не придет время расходиться.       А оно пришло буквально в час ночи, когда Белла все-таки схватила Нотта-старшего за галстук, повалила на пол и буквально потащила на выход, а ее муж побежал за ней следом, вытирая платком пот на лбу. Остальные были очень пьяными, потому кто заснул прямо за стулом посреди обсуждения, а кто уже трансгрессировал. Гарри на это посмотрел, и пошел в сторону своей комнаты, которую взял по соседству с Драко. Но его перехватила крепкая рука. Обернувшись, он вновь увидел в темном коридоре змеиные глаза. Жар сразу прошелся по телу. Стало тяжело дышать. Он почувствовал себя добычей. — Не желаешь пройти ко мне? — спросил Лорд, выходя из тьмы. Его мантия была сброшена где-то, потому вид открывался на белую рубашку с открытым горлом, закатанные рукава, сильные руки, черные обтягивающие штаны. Гарри громко сглотнул, пройдясь по нему взглядом, что не осталось незамеченным. Глаза Воланда сильнее вспыхнули жаждой. — А повод? — спросил он, проводя рукой от ключиц вниз до пряжки ремня. Герой старался не выдавать то, как его вело лишь от запаха мужчины — веяло каким-то мускусом и амброй. Алкоголь в нем взыграл, и захотелось устроить маленькую игру в слова. Как перебрасывание мяча от одного игрока другому. Ведь футбол — истинно английская игра, не так ли? — Мой очаровательный партнер весь вечер был так далеко, захотелось провести время вместе… — и его рука сжалась на шее Гарри. Тот хотел застонать от этого горячего жеста, потому что это лишь сильнее заводит. Он хотел укутаться как своей вуалью, подаренную кем-то на Рождество, той силой, которая исходит от Воланда. Она дарила бурю в душе и ни капли не утоляла жажду по Тому. Но стала родной за время, проведенное с ним. — Тогда веди, — прохрипел Гарри и увидел вспышку удовольствия в глазах Лорда. Тот сместил руку к его запястью и уже аккуратно сжал, провожая в свои покои. Гарри сделал глубокий вздох как перед прыжком в воду.       Комната у Реддла была подобающей его стилю: большая деревянная кровать с балдахином из зеленой полупрозрачной ткани и с черными простынями напротив входа, слева дверь в ванную, большие окна с плотными зелеными шторами, пару кресел напротив кровати и стол, на котором груда бумаг и лампа, которая источала теплый желтый свет. Был полумрак, который приятно ласкал глаза, уставшие за день.       Том мягко усадил его на кровать и, нависнув сверху, стал целовать. Его прохладные губы нежно касались разгоряченного от алкоголя лица. Когда он вобрал верхнюю губу Гарри и оттянул, то герой застонал. Он положил руки на рубашку Лорда, принявшись потихоньку его раздевать. На это мужчина ухмыльнулся в поцелуе. Обхватив руками лицо героя, он стал более жадно и страстно целовать его, проникая языком внутрь. Мурашки пошли по телу Гарри, а тело ярко откликалось на ласки Лорда. Он хотел почувствовать его ближе, ощутить вес его тела на себе, раствориться в этом чувстве, что ему вручали, как подарок. Парень, сумев расстегнуть рубашку, пробрался руками внутрь. Ощущать подушечками пальцев очертания стройного тела было великолепно. А прохладные губы, сминающие его с каждый минутой более яростно, жадно, распаляли его, выбивая из груди стоны. — Снимай одежду и ложись животом на кровать, — приказал Лорд хриплым голосом. На его бледной коже проступил румянец. Кудри вихрем стояли на голове, бросая тень на яркие змеиные глаза, в которых проступала жажда.       Вопросов от Гарри не последовало. Подчинение — вот, чего он хотел и готов был принять. Только от Тома. Только от того, кто дал смысл жить. Того, кто подарил ему мир, полный красок и чувств, высвободив из оков клетки, построенной с рождения и с табличкой «Герой Магической Британии». На смену тошноте пришла долгожданная свобода, и ощущалась она на вкус как поцелуи Тома — сладко, тягуче, с предыханием. С каждым новым ожидание следующего. И так по кругу, в ожидании еще большей страсти и утоления голода.       Через пару мгновений они оба оказались без одежды, которая была сброшена на пол. Гарри блаженно разлегся на кровати, ощущая в груди предвкушение. Голова шла кругом от всего происходящего. Том же разогревал в руках масло, не желая ранить парня, который сумел добраться до туда, где, он думал, пустота. Он обожал то, что Гарри любил подчиняться ему, а тем более — сам был дурным на голову, воплощая самые яркие фантазии. Но это не значит, что он должен брать все без удовольствия Поттера. Его горячие стоны, его мольбы о большем, его шипящие с придыханием слова на парселтанге — вот, ради чего он готов пойти на многие вещи. И забота о нем и его комфорте — стоят на первом месте.       Осыпая поцелуями молочного цвета сильную и крепкую спину мага, Воланд получал истинное наслаждение, улавливая тонким слухом тихие стоны. Чуть сильнее сжав масляными руками бока героя, он таким образом просил его не стесняться и быть громче. На что еще заглушающее волшебникам? Гарри уже находился в экстазе от действий Лорда, а колом стоящий член просил внимания. Сам неосознанно стал двигаться по кровати, увеличивая трение между половым органом и кроватью.       Но Том подхватил его под бедра и перевернул на спину. От неожиданности герой охнул. Длинные крепкие ноги сразу обвили бока Реддла. — Нетерпеливый, я хотел растянуть как тебя, так и удовольствие, — приставив палец к нежной дырочке, произнес Том. От слов и действий Лорда Гарри повело: он задохнулся в жарком вздохе и задержал дыхание. Ощущая внутри ловкие пальцы, которые мягко растягивали, он почувствовал, как его щеки залило краской. Он лежал как открытая книга перед ним, а яркий взгляд голодных змеиных глаз разгорал пожар внизу живота. Волосы Гарри раскинулись на черных простынях, сливаясь с ними. Но его белая кожа с красными пятнами от возбуждения ярко сияла на них. Том, увидев, как Гарри хотел закрыться в своем смущении, стал интенсивнее растягивать, добавив еще один палец. Наклонившись над ним, он стал осыпать поцелуями торчащие розовые соски, которые так и манили. Дрожь пробила тело Гарри, от чего дырочка сжалась, сжимая в оковах пальцы Лорда. Он на это зарычал, не желая, чтобы Поттер напрягался. Том стал мягко покусывать и облизывать языком сосок, а другой рукой уделяя внимание второму. Герой в его руках плавился, жарко постанывая от каждого движения пальцев. Он прикрыл глаза, стараясь сдержаться, чтобы не кончить только от стимуляции. Но Том был слишком настойчив: он стал сильнее ласкать покрасневшие от ласк соски, интенсивнее двигать пальцами, имитируя секс. Подушечками он почти доставал до простаты, но проходил мимо, чтобы раззадорить Гарри, который уже находился в предобморочном состоянии. — Том… Ах, Том, тише, я сейчас так кончу, — попросил герой, который чувствовал, как поджимаются его яйца в предстоящем оргазме. Но тот как будто его не слышал. Наоборот, он стал дотрагиваться простаты, а большим пальцем мягко разминать место между яичками. Поттер жарко вздохнул, не смея выдохнуть, и кончил, попадая семенем на лицо Тома. Все его тело дрожало, а мозги превратились в жижу. — Сладкий, — произнес Реддл, вытирая свободной рукой сперму с лица и засовывая ее в рот. От одного только такого вида — Лорда, самого страшного мага в истории Магической Британии, с красными щеками и семенем на лице — приводил Гарри в экстаз. Он еще не отошел от оргазма, но знал, что его молодой организм быстро восстановится для продолжения и для удовлетворения Лорда. — Ты меня просто убиваешь, — вымолвил Гарри, проводя руками по лицу Тома, убирая последние остатки безобразия. — Кто бы говорил, — с легкой улыбкой ответил он, мягко поглаживая талию героя. Этот мальчишка с рождения не давал ему покоя. А сейчас, став настоящим мужчиной — с четкими принципами, крепким от тренировок телом, волей и стержнем внутри, не отпускал его и во снах. И такое чудо он никому не отдаст. Том всегда был собственником, потому Гарри будет только его — и никого больше. Иначе — смерть тому несчастному, кто посмеет подумать по-другому. — Я думаю, что уже готов порадовать своего Лорда, — прошипев последнее слово на парселтанге, улыбнулся Гарри. Пока Том немного пребывал в собственных мыслях, этот мальчишка мягко гладил себя, чтобы прийти в чувства. — Великолепно, — ответил ему Том, наклонившись для поцелуя. Проникая языком внутрь жаркого рта, он проводил им по небу, а затем по языку героя. Тот томно застонал в рот, став активнее ласкать себя. Воланд мягко гладил крепкое тело, запоминая все его изгибы. Он расслабленно и нежно изучал его, чтобы потом взять всего без остатка и без жалости — так, как любит герой. Поттер плавился в его руках, страстно отвечая на поцелуи. Зарываясь рукой в кудрявые волосы, он сильнее притянул его к себе, чтобы ощущать жар тела. — Войдите в меня, Мой Лорд, я почту это за честь, — оторвавшись от любимых губ, просипел Гарри. Том довольно ухмыльнулся и отстранился. Размазав масло по члену, он смотрел на него — такого жадного до его внимания, до его ласк, до него самого. Что-то темное поднималось из глубин почти целой души Реддла. Желание обладать полностью? Желание никогда и никуда его не отпускать? Навсегда привязать к себе и сделать лишь своим? Все вместе, вероятнее всего.       Приставив к растянутой дырочке член, Том с наслаждением погрузился в нее. Гарри жарко вздохнул от ощущения заполненности внутри. Сначала он дал ему возможность привыкнуть, входя аккуратными и мягкими толчками. Но затем стал наращивать темп, держа крепкие бедра в руках. Он резкими и быстрыми движениями входил прямо до упора, выбивая из сладкого рта героя стоны. Гарри сжимал в руках черные простыни, ища в них опору и спасение от страсти Тома. Член плавно раз за разом упирался в простату, выбивая звезды перед глазами. Его щеки жутко покраснели от жара комнаты, тепла Реддла и страсти, что была между ними. Шлепки тел и тихие стоны разносились по комнате в эту лунную ночь. Оба изнемогали от наслаждения и желания, что переполняли их.       Вдруг Том, не снижая темпа, схватил за горло Гарри, начав его придушивать. Воздух постепенно почти переставал поступать в легкие героя. Входя до упора и попадая прямо по простате, Том сжимал его горло и смотрел в глаза. Гарри чувствовал, как почти падает в обморок от гипоксии и от стремительных толчков своего Лорда. Но отсутствие воздуха лишь сильнее подлило масло в огонь его возбуждения. Он находился прямо в руках своего мужчины. Он управлял им. Управлял его оргазмом. Управлял его воздухом, заменяя его собой. Фетиш Гарри на доминантность своего партнера буквально танцевал канкан от радости, доводя парня до сильнейшего оргазма буквально без рук. Семя растекалось по его груди. Он плавал на полянах собственного удовольствия и находился в прострации из-за хватки Тома. Тот не ослабил свою хватку, пока не излился следом в него. Выйдя с хлипким звуком, Лорд смотрел на то, как сперма вытекает из его мальчика. Его собственническая сторона личности подобно прирученному зверю пело от сладости такой картины. Теперь Гарри точно его.       Наклонившись к герою, Том мягко целовал его губы, выражая благодарность за доставленное удовольствие. Разнеженный Гарри не мог даже сфокусировать взгляд, но отвечал на поцелуи Лорда — как и полагается верному соратнику по духу, по сердцу и по целям. Он был настолько переполнен светлыми чувствами к этому темному магу, что его сердце быстро билось в груди. Он хотел бы петь оды о том, как ценит и любит Лорда, но понимал, что сам пока еще не готов к этому. Но в глубине души знал, что настанет момент, когда стена стеснения и страха падет, и он до конца признается в своих чувствах магу.       Том мягко гладил расслабленное тело Гарри, осыпая лицо поцелуями. Он дрожал в его руках после перенесенного удовольствия, не находя в себе силы что-либо делать. Чуть улыбнувшись, Реддл подхватил Поттера под бедра и понес в ванну. Тот от смены положения удивленно ойкнул. — Не оставлять же тебя таким на ночь. Так что расслабься, я все сделаю, — произнес Том, положив его в ванну. Вода медленно начала наполняться, а мыло, залитое внутрь, образовывалось в пену. От сладкого запаха яблок от воды и древесного парфюма Тома, разносящихся по комнате, Гарри незаметно для себя заснул.       Героям тоже нужно спать, чтобы совершать подвиги для своих любимых.