Рождественские сны

      В темноте ворона оглушительно каркнула и взлетела с сухой ветки. Коричневые листья закружились в занимательном танце, спускаясь вниз в воздушном вихре. Далёкие звезды блестели над поляной, и их холодный свет вбирал в себя всё тепло, которое осталось в гладком озере. Живописная картина: мохнатые горы, окрашенные в багровый, коричневый, жёлтый и красный цвета, высились не так уж далеко от очаровательной полянки.       — Андреа? — тихо выдохнула седовласая леди. Она не видела ни гор, ни озера, ни звёзд за клеенчатым покрытием походной палатки. Зато прекрасно чувствовала лёд, пробирающийся по её телу. Возможно, она превращалась в ледяную статую?       — Что? — устало вздохнула ассистентка. Она ужасно вымоталась за долгий день, который провела на фотосессии, помогая моделям и Найджелу. Даже прекрасные виды не мешали ей проклинать главного редактора, которая ради фотографий решила забраться в такую глушь, да ещё и потащить помощницу с собой.       — Мне чертовски холодно.       — Ничем не могу помочь, — хмуро ответила Сакс и отвернулась от начальницы.       — Неужели вы не смогли найти хоть какой-то завалящий дом? — недовольно спросила Пристли, поёжившись.       — Миранда, я предупреждала, отговаривала вас от этой затеи. Вам нужно было это озеро? Вот оно перед вами. Не перекладывайте на меня вину, ладно? Я сделала всё возможное, чтобы вам было максимально комфортно, но я не всесильна, — резко произнесла Энди. — Могу дать вам ключи от машины, но мешок вы там не расстелите.       — Вы называете «это» максимальным комфортом? — холодным тоном поинтересовалась Миранда.       — Именно так. За два дня я не смогла бы построить вам здесь дом с камином.       — Вы можете всё, Андреа, — более мягко проговорила женщина.       — Лесть вам не поможет, — проигнорировав комплимент, отчеканила Энди.       Седовласая леди расстроено вздохнула и вздрогнула. Одной только силой воли она не позволяла зубам стучать от холода. Мерзкий мороз заставлял дрожать и мечтать от тепле.       — А вам не холодно? — тихо спросила главный редактор.       — Нет. Я почти никогда не мёрзну.       Миранда и так знала ответ на свой вопрос. Девушка спокойно лежала в своем мешке, в то время как Пристли постоянно терла свои конечности друг о друга, пытаясь добыть хоть каплю тепла.       — Я вас ненавижу, Миранда, — через несколько минут недовольно проворчала Андреа, расстегивая свой мешок. — Сами не спите и мне не даёте.       Гроза «Подиума» хотела было ответить что-нибудь резкое: никто не имел права так разговаривать с ней, даже эта девушка, но Энди почему-то начала расстёгивать и мешок начальницы. Слова застряли в горле, когда прохладный воздух проник внутрь. Женщина не могла вымолвить ни звука, следя за тем, как брюнетка объединяет их мешки и застёгивает молнию.       Теплая рука легла на спину главного редактора и притянула к телу девушки, которое казалось таким же горячим, как печка. В мозгу Миранды что-то закоротило.       — Всё, спите уже, — буркнула Андреа и закрыла глаза.       Пристли несмело ответила на объятия, боясь, что помощница оттолкнет её за одно неверное движение. Стало теплее, а зубы перестали стучать. Какое же благословение.       Тишина ночи, звуки леса неподалёку должны были успокаивать, но Гроза «Подиума» чувствовала только жар, расползающийся по её телу. Лицо медленно горячело, очевидно, от румянца смущения.       — Ай! — Энди вздрогнула. — У вас ужасно холодные пальцы.       — Простите, — шепотом извинилась Миранда, но всё равно оставила свою ладонь под пижамной рубашкой брюнетки.       Наконец она чувствовала себя идеально. Объятия были именно такими, какими она их себе представляла. В голове словно взрывались пузырьки шампанского, опьяняя рассудок. Ни с чем несравнимое чувство окрыленности, восторга и волнения.       Придвинувшись ближе, Пристли уткнулась лицом в тонкую шею Сакс и потеплевшей ладонью пробралась вверх по спине, задирая рубашку. По коже Андреа расползались лёгкие мурашки, которые женщина четко ощутила кончиками пальцев.       — Эм… — недоуменно протянула Андреа. Седовласая леди не могла видеть её лица, но представляла, что девушка выглядит растерянной. — Миранда, что вы делаете?       — Пользуюсь своим положением, — довольно прошептала ей в шею главный редактор и переплела ноги брюнетки со своими. Девушка явственно сглотнула. По телу прошлась волна тепла, а дыхание чуть сбилось.       — Какие приятные перемены, — насмешливо хмыкнула Энди. Миранда не смогла удержаться и подняла голову с чужого плеча, чтобы увидеть лицо своей собеседницы.       Несмотря на темноту в палатке, седовласая леди чётко видела хищный блеск в карих глазах. Теплая рука на её собственной спине тоже пробралась под рубашку и царапнула кожу ноготками. Гроза «Подиума» не смогла сдержать резкого вдоха. Ей было почти жарко.       — Андреа… — пробормотала Пристли. Она не знала, что хотела этим сказать. Единственной связной мыслью стало имя девушки, в объятиях которой она находилась.       — Да, Миранда? — ухмыльнулась Энди. Седовласая леди не могла отвести взгляда.       — Вы безумно красивая.       Брюнетка растянула в губы в той улыбке, от которой у главного редактора всё внутри дрожало. Она редко получала такую улыбку, но каждый раз сердце заходилось от радости, трепета и чего-то ещё нестерпимо горячего.       — Если вы скажете это ещё раз, я сделаю вам подарок, — доверительным шепотом пообещала ассистентка.       И Миранда послушно повторила, завороженно глядя в чужие глаза. Она не могла сказать «нет». Не этой девушке, не сейчас.       А затем её губ коснулись в теплом поцелуе, и весь мир перевернулся. Лицо запылало жаром, а дыхание окончательно сбилось, но поцелуй длился всего несколько секунд. Главный редактор отчаянно вздохнула, ощутив потерю.       — Один комплимент — один поцелуй, Миранда, — искусительным тоном промолвила Андреа, откровенно дразня начальницу.       Конечно же, Пристли не смогла сопротивляться. Её губы шептали «обворожительная», «фантастическая», «великолепная», «восхитительная» и так далее, а затем получали награду. В теле словно пылал жаркий костёр.       Губы Андреа оказались мягкими и умелыми. В конце Миранда едва успевала бормотать что-то бессвязное между поцелуями. Она даже не была уверена, что это слова, а не простой набор звуков.       Энди переменила их положение, и теперь женщина лежала под ней, сгорая от жажды, проснувшейся в самой темной глубине её души. Язык девушки проник в её рот, и главный редактор не сдержала всхлипа. Тело восхитительно задрожало под руками брюнетки и…       Миранда открыла глаза. Перед ней было не лицо Андреа, и даже не ткань палатки. Она видела лишь знакомый белый потолок в спальне таун-хауса. Седовласая леди протянула руку в сторону, но почувствовала только холодные простыни.       Закрыв лицо подрагивающими ладонями, Гроза «Подиума» тихонько завыла от разочарования. Всё тело пульсировало, а в горле пересохло.       Отвратительно. Просто ужасно. Она до дрожи желала продолжения и желательно в реальности, а не во сне. Это настоящее безумие.       — Я хочу умереть, — в тишине спальни Миранда честно могла признаться в этом самой себе. Жгучее возбуждение начинало стихать, но жестокое открытие заставляло задумчиво смотреть в потолок.       Андреа. Ей снилась, Андреа. Вдобавок, Пристли до цветных кругов перед глазами хотела заняться с ней сексом даже в таком неподходящем месте, как палатка. Одни только поцелуи во сне распалили её почти до оргазма, а это… весьма нетипично для неё.       Конечно, главный редактор понимала, что благоволит девушке, закрывает глаза на мелкие ошибки, но даже не предполагала, что хочет её. Это было бы вполне ожидаемо, будь Миранда мужчиной, но ради Бога… Пятидесятилетняя тетка, желающая трахнуть свою подчинённую в холодном лесу в палатке. Даже мерзко.       В приоткрытую дверь зашла Патриция. Собака уселась рядом с кроватью и вопросительно тявкнула.       — Патриция, твоя хозяйка сошла с ума, — сообщила собаке седовласая леди.       Домашняя любимица наклонила голову, а затем шумно фыркнула. Она явно считала забавными слова своей хозяйки.       — Даже ты надо мной смеёшься, — печально проговорила главный редактор и села в постели. — А представь, что скажет пресса? Что скажет Андреа, в конце концов?       — У-уаф, — ответила Патриция и завиляла хвостом.       — Я не говорю по-собачьи, Пэтти, — покачала головой женщина. Собака подошла ближе к кровати Миранды и поставила на край матраса передние лапы. — Мне тебя ещё и гладить?       Услышав знакомое слово, Патриция радостно завиляла хвостом и приоткрыла рот, часто дыша. Всё ясно.       — Какое же ты глупое животное, Патриция, — с улыбкой произнесла главный редактор и начала чесать собаку за ухом. — От тебя никакого толку, ты понимаешь?       — А-аф, — снова тявкнула Пэтти, толкаясь лбом в руку хозяйки.       — Ну вот скажи мне. Почему твоя хозяйка такая дура, м? Может, это уже старческий маразм?       — Аф-ф, р-раф!       — Тише, — шикнула на неё женщина, легонько щёлкнув собаку по носу. — Девочки спят. И всё-таки я думаю, что ещё не до конца сошла с ума.       — У-у-у, — жалобно протянула Патриция, больше не получая желанных почесываний.       — Всё, ложись спать.

***

      Утром Миранда вела себя вполне обычно. Никто, даже Андреа, не смог понять, что что-то изменилось. В конце концов, она не просто так славилась своей выдержкой и умением держать маску. Но мысленно седовласая леди провела несколько первых часов в раздумьи. Работа помогла отвлечься и восстановить душевное равновесие.       По Андреа нельзя было сказать, что ей нравится начальница. Девушку вообще было трудно заподозрить в симпатии к боссу: она всего лишь выполняла свою работу. Лучше других, безусловно.       Потерев переносицу, главный редактор отложила подписанные бумаги. Андреа вернулась к ней в Париже, поддержала в тот вечер, когда она узнала о разводе, во всю пыталась предупредить об интригах Ирва… Был ли шанс, что Миранда нравится ей?       Что ж. Чтобы это узнать, нужно создать ситуацию, в которой брюнетка проявит к ней симпатию. Или не проявит. В зависимости от того, что Энди чувствовала.       Решено.       Итак, Миранда начала заниматься своим личным расследованием. Было не так уж легко придумать, как дать понять девушке о своем расположении, но при этом не вывалить сразу все свои чувства напоказ. Но разве её когда-нибудь останавливали трудности? Точно нет.       — Вам идёт этот цвет, Андреа, — невзначай сказала Гроза «Подиума», забрав у сотрудницы бумаги. Она сделала вид, что крайне занята текстом документов, но на самом деле отслеживала реакцию. Девушка не начала краснеть и стесняться, а всего лишь удивлённо подняла брови.       — Спасибо, — услышала Пристли, перед тем как вошла в свой кабинет.       Ладно, это только начало.       В следующий раз она отметила прическу девушки. Затем глаза. Руки. Голос. Целеустремленность. Ум. Находчивость.       Совсем скоро ей стало проще простого находить то, чему она могла бы сделать комплимент. Миранда перешла со слов вроде «милый» и «симпатичный» на «очаровательный» и «замечательный». С каждым комплиментом она начинала вести себя увереннее.       Только вот девушка, несмотря на три недели, наполненные её восхвалением, только благодарно улыбалась и мягко произносила «спасибо» или говорила ответный комплимент. Пристли было приятно заваливать Сакс лестными словами, но… Она хотела большего. Как Андреа вообще объясняла комплименты начальницы? Нечто вроде «очередные странности Дьяволицы»?       Седовласой леди не очень-то нравилась эта мысль.       Но работа тоже была важна. Миранда остановилась в коридоре, намереваясь позвонить Найджелу и узнать, как проходит фотосессия, но вдруг кто-то врезался ей в спину.       — Ой, простите, пожалуйста, — извинилась Андреа, ничуть не выглядя испуганной, и встала перед боссом.       — Ничего страшного, — ответила Пристли и снова начала искать номер Киплинга у себя в телефоне. Пусть у неё чуть не выпрыгнуло сердце из груди, но она сама виновата, что встала сразу за поворотом.       — Хм, Миранда?       — Что? — со вздохом спросила седовласая леди, не отрываясь от телефона. Где чертов номер?       — Посмотрите наверх.       Гроза «Подиума» раздражённо цокнула языком и подняла взгляд на потолок. Сердце остановилось. Над ними висел маленький веночек омелы, который слегка раскачивался от слабенького сквозняка. Рождество уже так близко? Она и не заметила.       — Вы же не против этой маленькой традиции? — с хитрым блеском в глазах спросила брюнетка и сделала шаг вперёд.       Миранда никогда и никому не призналась бы, как страшно ей стало в это мгновение. Да, она добивалась этого несколько недель, хотела ещё дольше, но ничто не смогло подготовить её к тому, что девушка из её горячих, в большинстве своем, снов будет стоять так близко. Будет спрашивать разрешения поцеловать.       — О, — выдохнула женщина, страстно желая сбежать. — Я, э-эм… нет, наверное, нет…       — Вы смущаетесь? — ухмыльнулась Сакс, подойдя вплотную к Грозе «Подиума», которая упёрлась лопатками в стену. Лицо Миранды отчётливо начало гореть от смущения.       Женщина почувствовала знакомую дрожь предвкушения. Она во все глаза смотрела на Андреа, которая мягко коснулась её ладоней, взяла в собственные и чуть наклонилась вперёд. Их губы оказались совсем близко. Миранда легко могла ощутить чужое дыхание на своей коже.       — Всего лишь маленькая традиция, — прошептала Энди. Пристли же чувствовала, что едва держится на ногах. В ушах громко стучало сердце, заглушая всё, кроме завораживающего голоса.       Наконец Андреа прижалась к ней губами. Так мягко и нежно, что у седовласой леди закружилась голова. Даже лучше, чем она себе представляла. Гораздо лучше.       По ладоням Миранды скользили пальцы девушки, а колени едва соприкасались с ногами брюнетки. Сакс вдумчиво целовала её целую минуту, будто пробовала новый восхитительный сорт вина.       — И совсем не страшно, правда? — чуть отстранившись, с улыбкой спросила ассистентка.       — Нас видела целая толпа сотрудников, — только и смогла прошептать седовласая леди. В голове стало слишком пусто.       — А потом увидит весь Нью-Йорк, — беззаботно улыбнулась Андреа. Миранда заметила в её глазах тот хищный насмешливый взгляд из своего первого сна. — Я хочу с вами встречаться.       — Вы? — сдавленно переспросила женщина. Она очень надеялась, что это не какая-то идиотская шутка. Иначе она сойдёт с ума.       — Я, — подтвердила Энди и снова прижалась к её губам в нежном, но слишком коротком поцелуе. — Очень хочу, Миранда.       Если это сон, то Миранда Пристли не собиралась просыпаться.