Forget-me-nots

      На одной из самых продолжительных рек в Южной Африке Замбези располагается водопад Виктория, названный в честь королевы Виктории, колонизировавшей этот континент во второй половине XIX века. Ширина водопада — 1800 метров, высота — 120. Водопад этот стремиться вниз с отвесного ущелья, сквозь которое протекает скрытая тенью река. Сами местные называют водопад Моси-оа-Тунья, что в переводе означает «гремящий дым». Низвергающийся в темноту, гудящий поток воды поднимает над обрывами и скалами тяжёлый туман из крошечных брызг, так, что местные считали водопад святым - это место стало сосредоточением шаманских обрядов и колдовских жертвоприношений. Высота, с которой падает бурлящая вода настолько велика, что иному человеку может показаться, будто водопад уходит в пустоту, в самую глубь земли, или, возможно, даже глубже - в чертоги "огненной геены". За это его бассейн назвали "дьявольским". За шумом бесконечного потока пресной воды не слышно собственных голосов, камни скользки и покрыты влажным мхом, его величие и объем, безусловно, утверждают своё неоспоримое превосходство над человеком. Дьявольский водопад Виктория подобен всемогущему Богу, вечно томящемуся в своей же агонии.       Джотаро казалось, что этот самый водопад с неистовым шумом низвергался между его рёбер. Огромное, неописуемое чувство струилось где-то в его груди, разрушая сердце и лёгкие. Ему чудилось, что под этим неостановимым напором обмякли даже кости, потрескивающие под кожей.       Тихое августовское солнце лениво заливало улицы Морио приятным, приглушённым светом, успокаивающим глаз. До самых крыш зданий поднимались спокойные, размеренные голоса граждан, возвращавшихся с пляжа, и громкие, редкие крики детей, играющих между его улочек. Мир выглядел поддельно прекрасным, таким уравновешенным и плавным, что Джотаро невольно поёжился. Безмятежный ветер с юга ласкал щеки, играл в волосах и робко приподнимал подол пальто, словно нашептывая своё волнительное предостережение.       Трёхэтажное здание с надстройками, башенками и балконами возросло перед глазами мужчины неожиданно, словно появившись по велению его хозяина. Пепельно-болотные стены были увенчаны белым витым балконом-верандой с журнальным столиком и уличными стульчиками. Из бардовой, треугольной крыши с круглым окном в середине возрастали башенки и обрзорочные площадки, словно бы это был оборонительный дворец. В небольшом саду перед самым входом расцветали пурпурные гортензии и золотистые нарциссы, у забора раскинулись небольшие кусты тёмно-голубых незабудок. Словно зачарованный, это дом каждый раз отдавался в Джотаро странным, неприятным чувством, которое лишь возрастало, когда он входил.       Пройдя по каменной дорожке ведущей к порогу, мужчина вздёрнул рукав белого пальто и взглянул на наручные часы. Кишибе Рохан был, пожалуй, одним из самых претенциозных людей, когда речь заходила о времени. Раздражительность, пренебрежение, высокомерие - всё это вырывалось из него, как только иной человек приходил к нему раньше или позже хоть на минуту. Невероятно скрупулёзный, точный до мелочей, этот мангака был пунктуален до того, что в иных журналах это отмечали в отдельном абзаце.       Убедившись в том, что часы показывают ровно два часа по полудню, Джотаро уже было поднял руку к дверному звонку, как осёкся. Он вовсе не привык менять свои решения так ветрено, но что-то подсказывало ему о неверности этой идеи, как кузнечик, когда-то руководивший совестью Пиноккио. За последние несколько часов, стрелки его морального компаса уже успели потерять Север, свою определяющую точку, и отныне просто болтались на расшатанном крючке.       Но из-под подушечки пальца всё же раздался трещащий звук дверного звонка, который тут же был прерван скрипом двери. В дверном проёме Джотаро тут же различил фигуру мангаки, застывшую в полутьме дома: - Добрый день, Джотаро-сан. - Произнёс он, оценивающе разглядывая мужчину. - Проходите, я принесу заварной чай. - Отчеканил мангака, разворачиваясь на каблуках надраенных ботинок.       Выглядел Рохан как обычно аккуратно и ухожено. Налакированные мужские туфли, выглаженные белые штаны со стрелочками, шелковая бирюзовая рубашка с золотой вышивкой, тёмно-зелёные подтяжки - всё на нём было гармонично и опрятно, словно он только что сошёл с обложки модного журнала.       Убранство же его дома можно было назвать противоположным его внешнему виду. Дорогая мебель была уставлена книгами, газетами и вырезками из новостей; фотографии незнакомых ему людей были приклеены к стенам, наравне с висящими картинами в золотых и бронзовых рамках. Деревянная отделка и лестница были изрезаны, словно на них не раз случались схватки, в чём Джотаро, впрочем, не сомневался. В доме царил хаос, казалось, что он был заброшен уже несколько лет.       Рохан выглянул из-за очередного дверного проёма и, снисходительно кивнув головой, кинул сжатое "проходите сюда". Выйдя из гостиной, Джотаро очутился в небольшой комнате, приуроченной к барной стойке. Белая, светлая комната отличалась длинным окном, выходящим в сад. В середине стоял небольшой журнальный столик с двумя широкими креслами по бокам. Небольшие полки были заставлены фигурками, изваяниями божеств, какими-то кристаллами и прочим барахлом, которое, казалось, не несло в себе особого смысла. - Присаживайтесь. - Вновь бросил мангака, опуская серебряный поднос с двумя фарфоровыми чашками и чайником на столик. - Это комната для переговоров, тут я в основном заключаю деловые сделки, но сегодня довольно солнечный день... Я решил, что здесь будет комфортнее всего.       Ничего не ответив, Куджо опустился на одно из кресел и в упор посмотрел на Рохана. Всё его тело будто бы сжалось в болезненном ожидании одного слова, которое, возможно, развернуло бы его жизнь в другую сторону. Мысли оставили его голову, словно боясь показаться на свет. Джотаро выбросило в абсолютную пустоту, где присутствовал только Рохан и его холодный, сдержанный голос.       Опустившись на кресло напротив, Рохан опёрся локтями на колени и вложил голову на кулаки. Немного погодя, он опустил глаза на разлитый по чашкам чай и, откинувшись назад, приложил пальцы к губам. - Итак.. - Торжественно произнёс он, словно бы и сам чего-то предвкушал. - Человек, с которым я был замечен вчера днем в кафе "Deux Maggots", верно? - Верно. - Сдавленно ответил Джотаро, чувствуя, как горло перехватывают призрачные руки. Слабая дрожь пробила тело, отзываясь на коже волной щекотливых мурашек. - Как ты вчера мог догадаться, я не отдаю информацию, не получив с этого выгоду. - Внезапно опустив формальности отчеканил Кишибе, словно читал заготовленную заранее речь. - Информация - это самое ценное и самое мощное оружие, которое может иметь человек и за него я, конечно, спрошу не мало. За информацию государства скоро будут скидывать друг на друга атомные бомбы. Я понимаю, мы друзья, но и в дружеских отношениях не бывает так просто, как хотелось бы.       Ничего не ответив, Джотаро лишь медленно кивнул, то ли соглашаясь с собеседником, то ли прося продолжить: - Я согласен на любой обмен. - Наконец выпалил он, поняв, что от него ожидается. Подрагивающий голос остался в пространстве комнаты, нависая над головами обоих мужчин.       Склонив голову к плечу, Кишибе кисло улыбнулся, в его глазах пробежала капля усмешки: - Даже согласен на то, чтобы я тебя прочёл? - Промурчал он, похоже, уже подготовив свой стенд.       Джотаро снял кепку, и подкинул её на барную стойку слева. Солнце залило глаза и ему пришлось слабо сощуриться, перед тем как взглянуть на Рохана ещё раз. Тот, безусловно, давно мечтал об этой возможности. Ещё с первого дня их знакомства, тот неоднократно выявлял это желание, но как-то скрыто и завуалированно, словно это было бы преступлением. - Согласен. - Кривя душой отчеканил Джотаро, опускаясь глубже в кресло, словно пытаясь уйти от неприятного чувства, засевшего в гортани.       От неожиданности, Рохан невольно вскинул брови: - Так просто? - Полуутвердительно воскликнул он, проводя ладонью по губам. - Ты, должно быть, принял это решение ещё даже до того, как собирался мне позвонить ночью. Ожидаемо, но я думал, что увижу чуть больше смятения. - Встав с кресла, он приблизился к Куджо и резко присел на корточки. - Всё, что я прочту я сохраню в секрете, материал, собранный при прочтении, будет использован исключительно как вдохновение для работы, после прочтения я отвечу на любой вопрос, который будет задан.       Джотаро вновь ничего не ответил и, кивнув, прикрыл глаза. Тело погрузилось в приятное состояние, сравнимое с дремотой.