Агентство „Феномен“

      Мы с Чонином застыли у двери, по ту сторону которой разгорался огонь шокирующих событий. Я взглянула на парня, приложив указательный палец к губам и показав, что нужно остаться пока что незамеченными. Ян взял меня за руку, слегка пододвигая ближе, и тогда я разглядела в маленьком проёме от незакрытой двери знакомые фигуры. Два блондина о чем-то яро спорили. Они ссорились, но оба пребывали в состоянии шока. Но помимо них я разглядела ещё кое-что. Чёрные конверты с золотыми буквами на них и набор для изготовления восковой печати. Мне перехватило дыхание, и я сжала ручку двери, намереваясь открыть её одним рывком.       — Стойте, Патрон, — прошептал Айен, препятствуя мне.       — Это не то, о чём ты подумал! Феликс, да стал бы я такое делать? Я ведь пришел вместе с тобой, а это всё здесь на видном месте брошено. Меня пытаются подставить! — схватив ладонь парня с веснушками, пытался объясниться Хёнджин.       — Я… я не могу. Я не знаю. Прости меня, Хван, но я должен рассказать всё госпоже Ли, — закрутил головой Ликс, вырываясь из хватки.       Он резко направился в нашу сторону, а Чонин оттащил меня назад. Дверная ручка дернулась и издала громкий звук, чем привлекла внимание парней. Феликс ускорил темп, и в следующую секунду его светловолосая голова появилась в проходе. Испуганный взгляд парня столкнулся с моим.       — Ян, отпусти, — двигая рукой, я освободилась и пошла навстречу Ликсу.       — Госпожа Ли, я должен вам кое-что сказать, — едва успел договорить парень, как за его спиной выросла другая, более высокая фигура.       — Патрон… — со страхом в голосе прошептал Хён.       — Я думаю, что нам всем нужно поговорить. Вернитесь обратно в комнату, — скомандовала я, открывая дверь пошире.       Мы перенеслись в стены, где проживал Хёнджин. Это его личное пространство, в котором я находилась уже не первый раз. Но почему именно он?       — Феликс сказал, что вам приходят подобные письма. Но я ни при чем. Прошу, поверьте мне, Патрон, — закрутил головой Хван, не отходя от меня и на шаг.       Я опустилась на пол, коленями становясь на прохладный паркет. Передо мной были те самые чёрные конверты с моим именем, написанным золотым цветом. Я потёрла шею, потому что ощущала, как лёгкие лишались кислорода. Перед глазами всё стало медленно плыть, но я продолжала рассматривать предметы. Не только конверты, но и специальный механизм для отливки печати был здесь. И все эти улики указывали на одного человека.       — Откуда всё это здесь? Почему в твоей комнате? — поднимаясь и поддаваясь внезапному порыву гнева, я схватила парня за футболку и притянула к себе.       — Патрон! — тут же подлетев к нам, Чонин попытался остудить мой пыл: — не надо, Ли. Мы во всём разберёмся, — на ухо прошептал мне он.       — Я ничего не делал. Это не я, — замотал головой Хёнджин, бесконтрольно повторяя одно и то же.       Я ослабила хватку, выпуская смявшуюся ткань под пальцами. Всё тело покрылось мурашками. Я не хотела верить в то, что именно этот парень был тем, кто работал вместе с Тэмином. Хван был предателем?       — Меня подставили, Патрон. Я клянусь, что это не я, — беспокойно тараторил Хён, взяв меня за руку.       — Феликс, конверты правда были в комнате Хёнджина, когда вы зашли сюда? — спросила я, обращаясь к блондину.       — Да. Мы вернулись сюда вместе, но они не были на полу. Я потянул знакомый чёрный конверт, увидев тот на полке, когда Хван отвернулся, чтобы сменить футболку на свежую. Когда я взялся за небольшую коробку, она упала на пол, а вместе с ней и всё содержимое, — делился Ли.       — Да зачем мне её хранить на видном месте? Я же не глупец, чтобы так проколоться. Пожалуйста, Патрон, подумайте сами, — мотал головой Хёнджин.       — Давайте успокоимся и присядем, — расставив руки в обе стороны, предложил Ян.       Я тут же плюхнулась на кровать, уставившись на разбросанные на полу вещи. Я так не хотела во всё это верить. Но в словах Хёна была логика. Зачем ему хранить улики, вскрытие которых может лишить его звания феномена, на видном месте? Но если не Хван их владелец, то кто? Кто-то из парней?       — Я вообще не помню этого ящика здесь. Его не было на полке. Там стояли статуэтки и книги, — показывая рукой наверх, оправдывался Хёнджин.       Я развернулась, смотря на стену и пытаясь вспомнить, как всё выглядело раньше. И меня осенило. Хван был прав. Он не врал мне. В его вещах до этого не было подобного ящика тёмного оттенка. Хенджин был человеком с творческой и чувствительной натурой, которая относилась внимательно к деталям. Комната Хвана наполнена другой цветовой гаммой. Пастельные и тихие оттенки успокаивали, не нарушая общей композиции. Хёнджин любил рисовать, фотографировать и писать, но это не делает его сообщником Тэмина.       — В прошлый раз, когда я была в твоей комнате, я тоже не видела этот ящик, — поднялась я, рассказывая о былом дне.       — Вы вспомнили? Правда вспомнили? Я же говорил, — обретая надежду и веру в то, что его признают невиновным, обрадовался Хён.       — Да, это не принадлежит тебе, — я нервно облизнула губу, обдумывая дальнейшие действия.       Если не Хёнджин подбрасывал те письма, то это делал кто-то из феноменов. Вопросов меньше не стало. Мне предстояло выяснить, кто намеренно подставил Хвана. Я лишь могла исключить его из списка подозреваемых. Или нет? Что, если Хёнджин специально всё продумал, желая одурачить меня, и сделал вид, что ему это подбросили? Что, если Хван и есть человек Тэмина, но пытался таким образом отвести от себя подозрения? Кто чертов посыльный, доставляющий письма своего хозяина?       — Патрон, я помогу найти того, кто пытался очернить моё имя, — настаивал парень.       — Хорошо. Мы всё выясним. А пока скажи мне, когда ты увидел эту коробку? И когда её не было? До какого периода? Я хочу узнать временной промежуток, когда она появилась, — допрашивала его я.       — Сегодня утром её не было. Она появилась только тогда, когда вы пришли с Чонином, — с опаской посматривая на Яна, произнёс Хёнджин.       — Не стоит его в этом подозревать. Чонин точно не имеет к этому отношения, я могу поклясться собой, — заявила я, пресекая глупые и безосновательные подозрения.       — Ладно. Я поднимался сюда перед вашим приездом. В комнате этой коробки не было. Она появилась позже, — выдал Хван.       — Значит нужно выяснить, кто уходил на второй этаж за то время, пока мы готовили блюда на кухне. Давай подумаем вместе, — сложив руки на груди, я посмотрела на феноменов и Чонина.       — Хёнджин был первым, кто находился на втором этаже, — подпитывая мои догадки о том, что Хван мог сам себя подставить, чтобы выгородить, заявил Ликс.       — Минхо и Хан. Они уходили на какое-то время, поднимаясь по лестнице, но вернулись порознь, — добавил мой ассистент.       — И ты. Ты тоже был наверху, — посмотрев на Айена, не унимался Хён.       — Получается, только я и Феликс были всё время на кухне, никуда не уходя, — сощурилась я, переваривая информацию.       — Если вы говорите, что ваш ассистент не мог участвовать в таком, то это сделал Минхо или Хан. А может быть, даже оба замешаны в этом, — сжал кулаки Хёнджин, резко поднимаясь с кровати. — Я сейчас же пойду и спрошу с них.       — Нет, — преградив ему путь, я остановила парня. — Напротив. Никто из вас, — уже обращаясь ко всем остальным, заговорила я: — ничего не скажет. Делаем вид, что ничего не произошло. Понятно?       — Но почему? Мы должны спросить у них, что они думают на этот счёт, и тогда поймём, кто врёт, — не унимался Хван.       — Нет, Хёнджин. Мы все будем молчать. Ты оставишь это дело мне, — стиснула зубы я. — Сейчас по очереди возвращаемся вниз. А ты, Хван, убери коробку туда, где она стояла. Будто ничего не замечал. Понял?       — Она останется у меня? — удивился он.       — Пока что да, — кивнула я, а затем взяла под локоть Чонина, попросив его согнуться: — Пойдём. Нужно поговорить.       Мы покинули комнату Хёнджина первыми. Спускаясь по лестнице, двигались медленно, тихо разговаривая по пути. Ян согласился со мной, что дело нечисто. Предстояло много наблюдать и следить за реакцией парней, чтобы найти предателя.       На первом этаже упорно убирались оставшиеся два феномена, которые и стали нашими подозреваемыми. Я прошла вперёд, чтобы рассмотреть остывающие в тарелках блюда, а затем и понаблюдать за тем, с каким любопытством парни будут рассматривать моё состояние. Но почему-то ни один из них не преследовал эту цель.       — Всё готово. Идем накрывать на стол? — спросил Хо, по-прежнему улыбаясь. — Хан, неси самую красивую скатерть, — скомандовал парень.       Второй феномен улыбнулся и прошмыгнул мимо меня, открывая шкафы, но путая их содержимое. Ни одного из парней ничего не выдавало. Всё было как обычно.       Пока мы накрыли на стол, а я уселась на центральное место, Чонин сел рядом по правую сторону. А вот за стул, стоящий по мою левую руку, началась самая настоящая война. Правда, продлилась она недолго, да и было понятно, кто унаследует «трон».       Выскочка радостно плюхнулся на стул, пододвигая его ближе ко мне. Остальные тоже сели за стол. Мы переглянулись. Внезапно наступила неловкая пауза. Все напряглись. Но разрядил обстановку, как ни странно, тугой и своеобразный юмор Минхо. Парень привстал и стал размахивать руками в свою сторону, подгоняя вкусные запахи еды и шумно потягивая носом.       — М-м-м! Чего здесь только нет! И овощи, и мясо. Курочка, свинина… только лисятины не хватает, да, Чонин? — подмигнув моему ассистенту, засмеялся Хо.       Я закатила глаза и тяжело вздохнула, хотелось прямо сейчас надавить на затылок выскочки, чтобы его лицо впечаталось в тарелку с едой, а рот замолчал. Как хорошо, что между ним и Яном сидела я. Хоть какой-то плюс. А вот между Ханом и Хёнджином был Феликс. Я всё больше начинала искать в нас схожие черты. Даже сейчас мы с ним были как безопасная граница для двух бушующих государств.       — Руки у госпожи Ли золотые. Всё очень вкусно! — улыбнулся Ликс с теплотой во взгляде.       — Мальчики, помните, что сказал Чонин? Сегодня вечер, когда мы — просто обычно знакомые. Давайте без этих патрон, босс и так далее. Предлагаю обращаться по именам и узнавать друг друга получше. Что скажете? — подняв стакан с напитком, произнесла я.       Все поддержали подобный подход. Я облегчённо выдохнула, осушив сосуд. За трапезой мы стали слушать каждого, кто рассказывал о себе. Так я нашла для себя много нового. Феликс раньше жил в Австралии, но переехал сюда, чтобы построить карьеру. Сначала он с трудом учил корейский, но по итогу сейчас свободно разговаривал на двух языках. В Австралии осталась его семья: мама и две сестры. Он даже показал нам их фото, а я отметила поразительное сходство. Помимо этого, Ли упомянул о том, что занимался Тхэквондо и даже имеет чёрный пояс третьей степени. Парень с улыбкой на лице вспоминал про то, как он выиграл много медалей в детстве. Открытием для меня стало и то, что Феликс любил плавать. Как оказалось, он занял второе место в категории пятнадцати лет на Карнавале плаванья две тысячи пятнадцатого года. Когда я спросила Ликса о нынешнем хобби, он поделился, что любит слушать музыку, танцевать, ходить по магазинам и самостоятельно выбирать одежду, и путешествовать. Я невольно задумалась о том, что в контракт входили и многочисленные разъезды, если это потребуется. Поэтому станет отличной идеей попробовать продвинуть Феликса как модель международного уровня.       — Ты скучаешь по семье? — спросил Чонин.       — Да, но меня всё устраивает. Пока мы на расстоянии, это очень удобно. То есть, я могу созваниваться с ними и общаться с помощью видеозвонков, но при этом они не находятся здесь физически, что не нарушает правила договора, — объяснил Ли.       — Немного грустно, но мне нравится твоё мышление. Я вижу, что ты положительно настроен к работе, ставя её на первое место, — слегка поджала губы я, одобрительно кивнув.       — Ещё ты забыл про привычку. Ты постоянно проверяешь пульс, когда нервничаешь, — улыбнулся Хван, смотря на друга.       — Да, точно, — согласился парень, а затем притих.       Я внимательно смотрела за их реакцией. Разве то, что Феликс вот так просто и легко решил рассказать о конвертах, которые хранил Хёнджин, являющийся его главным другом здесь, не должно было повлиять на отношения парней? Они продолжали друг другу доверять после этого? Или просто последовали моему совету и не подавали вида?       — Ой, нет, спасибо. Я не буду, — махнув рукой, отказался Феликс, когда я предложила ему кимчи. — Я не люблю острое.       — Ого. А вот и ещё одна особенность, — удивилась я, передавая тарелку дальше, Хану.       — Да, я до сих пор не могу привыкнуть к этой остроте. У нас в Австралии, если блюда и острые, то с умеренным вкусом, — объяснил Ли, а затем повернулся к другу: — Хёнджин, расскажешь о себе?       — Даже не знаю, с чего бы начать, — задумался парень.       Постепенно Хван стал рассказывать, что очень увлекается фотографиями и искусством. Ему нравится фотографировать всё, что по его мнению прекрасно и удивительно. А сами фото парень выкладывает в сеть, на свою страничку, где уже есть подписчики. Правда сейчас Хёнджин ограничился новой — только рабочей. Особенностью Хвана стала аллергия на кошек. И, когда он это озвучил, Минхо гордо задрал нос, посматривая на феномена. Вздыхая, Хён сказал, что ему это никак не мешает, потому что сейчас в родительском доме с ними живет Кками. Небольшой пес, с изображением которого парень носил чехол на телефоне. Я протянула руку, попросив посмотреть тот поближе, на что Хёнджин спокойно отдал его мне.       — Очень милый. Глаза, как бусинки, — улыбнулась я, рассматривая фото вместе с Чонином.       — Правда, такого не сказать про его характер. Он меня даже частенько покусывает и достаёт, — чувствуя, как атмосфера изменилась, раскрепостился Хван.       — Вот поэтому лучше выбирать кошек. У меня три кота, и никто ещё ни разу не укусил и не поцарапал, — внезапно похвастался Минхо.       — Три кота? У тебя? — опешила я, часто моргая ресницами и теперь уже смотря на выскочку.       — Ха, а что удивительного? — вновь поднимая нос повыше, гордо выдал парень: — я — отец трех пушистых кошачьих попок.       И мы все громко рассмеялись с заявления Ли. Теперь уже этот вечер был наполнен только смехом, радостью и улыбками. Все парни расслабились, ощутив полный комфорт рядом с нами. Даже Чонин уже поборолся с желанием придушить выскочку и подливал ему вино в бокал. На груди стало тепло, но я понимала, что и это прекрасное чувство спокойствия и восторга временное.       — Я обожаю готовить. Кстати, а вот эта светлая башка ненавидит баклажаны, лук и морковь. Ну как можно их не есть? Я не понимаю! — вскидывая руки, ругался Минхо, указывая на Хёнджина.       — Правда? Почему ты их не ешь? — переведя взгляд на парня, спросила я.       — Да не знаю я. Просто не люблю и всё. Я думаю, что эти овощи невкусные, а баклажан так вообще противный! — скривился Хван, как будто его прямо сейчас заставили съесть ненавистный ему овощ.       — Хорошо-хорошо, Минхо, давай сменим тему, а то кого-то стошнит, — заторопила феномена я.       Хо продолжил рассказывать о себе и признался, что является амбидекстром. Хан мило склонил голову и выпучил круглые глаза, услышав этот факт. Но тогда Ли объяснил всем, что так называется человек, который в равной степени использует обе руки. Тогда его друг проницательно кивнул и продолжил слушать. К особенностям прибавились и танцы бровями, которые Хо так умело продемонстрировал даже после двух бокалов вина, пока Ян усердно спаивал парня, чтобы тот вырубился. Хан упомянул про то, как часто пытался составить компанию во время просмотра фильма для Ли, но тот постоянно говорил о том, что хотел заняться этим в одиночестве. Поэтому сейчас Джисон, вспомнив об этом, надулся и обидчиво отвёл взгляд.       — Хан, такое бывает, не злись на своего друга. У нас у всех может настать период, когда мы чувствуем моральное истощение. После долгого общения с людьми у меня часто такое бывает. Но мы — люди публики. И каждый переживает нечто, схожее с выгоранием, по-разному, по-своему. Кто-то закрывается в комнате и в одиночестве смотрит фильмы или читает книги, а кто-то идёт к друзьям, чтобы получить поддержку от них, — объяснила я.       — А вы какой вариант, Патрон… Сори? — тут же исправился Хёнджин, впервые назвав меня по имени за этот вечер.       Я сразу же подняла голову и посмотрела на парня с розоватыми щеками. Стало понятно: мы не зря взяли пару бутылок красного вина, чтобы скрасить этот вечер чуть интереснее.       — Всё вместе. И первое, и второе, — ответил за меня Чонин, пододвигаясь локтем, расположенным на столе, ближе ко мне и смотря в глаза: — если я рядом, и она захочет всё рассказать, то второй, а если нет, то первый.       — Сори, можно на пару слов? — собираясь с мыслями, Хван сжал руки в кулаки и поднялся.       Все за столом окинули парня волнующими взглядами. Мы с Чонином переглянулись, а затем я кивнула и встала с места. Хёнджин застыл в коридоре, снимая с вешалки куртку. Я подошла к нему, чтобы спросить, что случилось, и о чём он так хотел поговорить.       — Т-с-с. Не здесь, — приставив указательный палец к пухлым губам, произнёс он.       Его куртка с ярким ароматом сладкой карамели, ударившим в нос, легла на мои плечи. Я сделала глубокий вдох, поддаваясь расслабляющей в край атмосфере. Хёнджин открыл дверь и пропустил меня первой. Так мы оказались снаружи, оставив остальных феноменов на совести Чонина.       Прохладная свежесть вечера отозвалась дрожью по коже. Хван приблизился, и мы стали медленно обходить огромный дом по кругу. Сначала он молчал, чем заставлял меня нервничать. Я хотела нетерпеливо вцепиться в него, чтобы расспросить, зачем он позвал меня сюда. И ещё я хотела открыто узнать, не собирался ли это он на самом деле подставить кого-то. Вдруг всё произошедшее было спектаклем такого гениального актёра, как Хёнджин? Но ему повезло, что парень сам взял меня за руку и остановился, когда мы оказались перед бассейном, возле второй двери, и на хорошо освещаемом, за счёт уличных фонарей, месте. Хён развернулся ко мне лицом, сначала потирая лоб. Что-то его волновало, и он не мог скрыть эмоций.       — Пожалуйста, Патрон… Сори… — взяв обе мои руки в такие, как мне казалось, огромные свои, начал тяжело вздыхать Хван: — я не делал этого.       — Я знаю. Ты же сказал уже ранее, — пожала плечами я, не понимая, почему мы вернулись к этой теме вновь.       — Эти письма не принадлежат мне. Я так хотел, чтобы вы тоже могли с безоговорочной уверенностью защищать меня, как и Чонина. Чтобы подошли ко мне и сказали, что вы на моей стороне, что верите мне. Что знаете, что я никогда так не поступлю. То, как вы готовы постоять за Яна и агентство… я не могу не завидовать им, — не унимался парень, теперь уже отпустив одну из моих ладоней и бесцеремонно положив свою мне на щеку.       Я напряглась от его действий, но не прерывала мысли, которыми Хён хотел поделиться. Ему сейчас было необходимо выговориться.       — Я не могу весь вечер смотреть в ваши глаза и видеть в них недоверие к себе, — потирая подушечкой большого пальца область с родинкой, смотрел на меня Хван.       Его ресницы дрожали, обвиваемые влагой от слёз. Я замерла, ощутив укор совести за то, что была повинна в том, в каком состоянии сейчас был этот парень. Поэтому я поскорее попыталась избавиться от недопониманий.       — Всё не так. Я знаю, что это не ты, — взяв его за запястье, я стала аккуратно потирать мягкую кожу руки.       — Правда? Вы верите мне? — не отрывая взгляда, спросил Хён.       — Я же просила, чтобы сегодня мы разговаривали на «ты» и обращались друг к другу по имени, — напомнила ему я.       — Сори, я только хочу, чтобы ты доверяла мне. А я взамен буду доверять тебе, — опустив руку ниже и поставив мне на губы кончик большого пальца, Хван слегка надавил на них, приоткрывая рот.       Моё горячее дыхание обдало его кожу, а я мгновенно попала в плен глубины карих глаз, которые тонули в моих. Хёнджин в один миг склонился, сокращая расстояние между нами, а я беспокойно сжала его руку, пытаясь привести парня в чувство, но это не помогло.       — Доверьтесь мне. Я никогда вас не предам, — преодолевая жалкие сантименты, Хван соединил наши губы, уволакивая меня в пьянящий поцелуй.