***
Чонгук несильно покачивался на своём кресле, буквально прожигал взглядом свой телефон, томясь в горящем ожидании. После сообщения от Хосока, что они собираются на прогулку, альфа приказал охране приехать за ними и не отходить ни на метр. Он вовсе не был против, наоборот, сразу дал положительный ответ. Тэхёну давно пора было немного отвлечься. Сам не понял, как потянулся к звонку, не посмотрев на имя контакта, сразу принял вызов. — Господин Чон, мы нашли его рабочее место, — Чонгук поднялся на ноги, увеличивая громкость на максимум. Кровь будто застыла в венах, а в груди стало почему-то гореть. Мужчина слышит чьё-то копошение, топот, шелест бумаг, а голос Сокджина стал местами дрожать в дальнейшем пояснении: — Он снимал на фотоаппарт Ингу и его приезд в ваш дом, следил за нами, делал заметки. Но что самое ужасное: здесь лежат фотографии Тэхёна. Тело бросает в пугающий жар, сердце так и норовит выпрыгнуть, с каждой секундой набирая скорость удара. Ладони потеют, в горле пересыхает. — Быстрее! — повышает тон Джин, обращаясь к Вону. — Господин Чон, мы собираем все улики. Здесь что-то нечисто, мы покидаем дом. Нет времени объяснять, но нам кажется, что его следующая цель — Тэхён. Грохот. Чонгук с широко раскрытыми глазами смотрит куда-то в угол, разум вмиг перестал свою работу, и мысли в прямом смысле испарились в утопающей мёртвой паузе в разговоре. Альфа хмурится; ему послышался чёткий оглушающий шум и вопрос: это было в его голове или на другой стороне провода?.. — Сокджин? — зовёт, но ответа нет. — Сокджин?! Звонок завершён. Набирает номер Кима обратно — недоступен. Такая же ситуация у Вона. Чонгук судорожно проводит ладонью по волосам, быстро звонит Хосоку. Абонент вне зоны действия. Тэхён. На секунду мужчина рад тому факту, что у омеги есть свой телефон. Трубку не берёт. — Сука! — рычит, со злостью ударяет кулаком о поверхность стола. Забирает пиджак со спинки кресла и уходит из офиса, намереваясь самому поехать в тот парк и отыскать их. Попутно вызывает всю охрану, требует немедленно прибыть в парк и приказывает другой части срочно явиться к Сокджину и Вону. Едва он сел в машину, как она тронулась с места. По улице распространился звонкий шум колёс, в воздухе поднялась дорожная пыль, прохожие оборачивались на уезжающий джип с недоумением. Чонгука волнуют только те, кто находятся в центральном парке и в доме убийцы. Мужчина вовсе не следит за дорогой, весь окружающий его мир превратился в общий ком, перед глазами лишь всплывают отрывки в виде кадров того, что он ненароком увидел. Не понимает, как набрал номер Юнги, как слушает каждый гудок, попутно со второго телефона не переставая звонил Тэхёну. Вновь возвращается тот дикий страх, сковавший тело в железные прутья, не позволяя сдвинуться с места. Чонгук на пределе, даже на грани того, чтобы не сорваться самому туда бегом и своими глазами увидеть Тэхёна, прижать его к себе и хранить в крепких объятиях. Сколько бы он не старался оберегать омегу, выходит в точности наоборот, и в голове зажигается мысль: а идёт ли в наказание это за совершённый им грех? Вчерашний вечер был волшебный. Он изучал его губы, осторожно касался их, сминал их с трепетным напором, пока сердце пропускало бурлящую из переизбытка эмоций кровь по венам. Тэхён ему отвечал как мог, он обнимал его. Чонгук заметил, с каким нежеланием парень покидал его спальню, как бы тот не хотел скрыть этого. А что сейчас? Неизвестно, что происходит у двух омег, у старшего брата. Альфа рычит, неосознанно выпуская свои сильные феромоны, отчего пришлось опустить окна машины для свежего воздуха. Кофе горчит, а внутри всё горит. Семья, пускай и под защитой Чонгука, но стоит в середине красной точки мишени, и никакой контроль, никакая охрана не помогут. Чон-младший не осязал этот противный привкус уязвимости на кончике языка, не думал, что допустит мысль о своей неуверенности в себе. Кто-то копает глубже, стремится проникнуть во все его закрытые двери, внутри которых таятся потаённые страхи альфы. Они есть у каждого, только единицы способны скрыть их от глаз чужих. Нет. Чонгук будет бороться. За себя, за свою семью. Уничтожит любого, кто сделает больно его близким людям. Убьёт на месте того, кто посмеет даже притронуться к Тэхёну. Он будет его личным цербером, перегрызет глотки всем, но к омеге не подпустит. Обещание Кегвану Чонгук сдержит до конца своих дней. Станет самым нещадным дьяволом ради Кима. Злость прожигает под кожей каждую новую мысль, закрепляет в сознании. Отец говорил, что страхи — это наши слабые места. Однако тот, кто их найдёт и использует в своих целях, должен пожалеть об этом. Месть. Хоть и не гуманно, но справедливо. Они приезжают в указанное место. Чонгук уже третий раз звонит Чимину, чей номер он как раз узнал по пути у Юнги. Встречает свою толпу охранников в чёрных костюмах и они самостоятельно разделяются на группы, начиная исследовать территорию. Людей вокруг пока не особо много, что радует. — Алло? — Чонгук на секунду застыл. Хмурится, прижимая к уху смартфон, в надежде, что он не ослышался. — Тэхён? — уточняет альфа. Дышит часто, оборачиваясь вокруг себя. — Ты где? Срочно ответь. — Мы в кофейне через дорогу от входа в парк, — спокойно отвечает Ким, поначалу вздрогнув от резкого тона голоса Чона-младшего. С ним что-то не так. Омега чувствует щемящее чувство в груди, смотрит в окно. — Чонгук, ты… — Я скоро буду. Хосок поднимает вопросительный взгляд на парня, тоже поворачивает голову к окну, ищет силуэт брата. Тэхён не понимает ничего, что сейчас произошло, однако Чонгук чем-то обеспокоен. И сам омега теперь сидит в напряжении, пока в поле зрения не появляется запыхавшийся альфа. Глаза находят фигуру Кима сразу же, и с плеч скатывается давящий тяжкий груз, внутренний зверь реагирует на сгустившийся ванильный запах, пользуясь своим влиянием над полыхающими в огне эмоциями, толкает своего обладателя скорее укрыть в своих руках потерянного, как ему казалось, омегу и больше никогда не отпускать. Разум отключается, и дальше мужчина не даёт себе точного отчёта в действиях: как он подбегает к Тэхёну и, приподнимая его за талию, теснее прижимает к своей груди. Утыкается в шею, наполняет лёгкие сладким ароматом, желает буквально утопиться в нём. Парень замечает лишние любопытные взгляды на них, старается потихоньку отстраниться, чтобы сесть на мягкое двухместное кресло и дальше продолжить прерванное, однако Чонгук издаёт утробный звук, жадно глотает ванильный воздух, приводит в чувства зверя. На неловкую просьбу Хосока присесть, младший брат не по-доброму скалится. — Чонгук, прошу, давай сядем за стол, — шёпотом просит омега, в конце концов взяв в обе ладони хмурое лицо мужчины и взглянув в тёмные омуты, внутри которых бушует целый ворох обжигающих чувств. Он их хранит в себе, потому и срабатывают альфьи инстинкты. Что-то разбудило в нём дикий порыв защищать своего истинного, не позволять даже родному брату вмешаться, что уж говорить о других. Тэхён ранее видел подобные маленькие проявления в нём во время гона, и в обычный период это кажется чем-то необычным. — Я здесь. Всё нормально. Среди шума внутри кофейни мужчина слышит лишь бархатный, чуть низкий голос Кима и внутри происходит звонкий щелчок, после которого он отпускает лёгкое тело омеги. Тот берёт бережно его за руку и ведёт за собой к креслу, и оба наконец присаживаются напротив Хосока. Чонгук не собирается отпускать ладонь парня, в голове не осознаёт до конца, что он рядом, с ним всё хорошо, потому недолгий тактильный контакт нужен для самого альфы, а Тэхёну в душе до безумия приятно. — Вы как будто пять лет не виделись, — к ним подходит ушедший в уборную Чимин и застаёт неожиданную для него картину обнимающихся Чонгука и Тэхёна посреди зала. Он смотрит пристальным взором альфу, как его руки оплетают талию Кима, и с какой жадностью притягивает к себе его. Поджимает недовольно губы, прищурив глаза, и подходит к ним, тут же меняясь в лице. — Ты сел на моё место, — возмущается Пак, скрестив обиженно руки на груди. Мало того, что Чонгук явился к ним без оповещения, так теперь всё время будет вертеться около Тэхёна. Ким не успевает произнести слова, как Хосок двигается к окну и указывает на свободное место возле себя, широко улыбаясь. Чонгук встречается с гневным Чимином взглядами, непонимающе поднимает брови, мол, что тебе ещё надо. Проследил за Паком, которому пришлось сесть возле Чона-старшего, после чего возвращается к Тэхёну, продолжая приобнимать того за тонкую талию. — Так, что будем заказывать? — дабы разрядить парящую над ними неспокойную обстановку, Хосок повторно просматривает меню, краем глаза поглядывая на хмурого Чимина. Осторожно наклоняется к его уху и шёпотом просит: — Не веди себя как маленький ребенок. Тэхён посылает ему воздушный поцелуй, таким образом прося прощения за такие изменения в их планах. Омега чувствует жар, исходящий от подле сидящего Чона-младшего, ведомый тянущей невидимой нитью, опускает голову на мужское плечо, поворачивается лицом к нему и вдыхает терпкий кофейный аромат. На кончике языка горчит, отчего чувствительные рецепторы просыпаются мгновенно. Ким сглатывает слюну, ближе жмётся к нему, и вздрагивает, когда касается горячей кожи шеи. Потребность в Чонгуке ощущается на подсознательном уровне, и отдаёт лёгкий импульс по телу. Как это объяснить — Тэхён не понимает, как и Чонгук, который окутал их двоих в свой мир, закрытый в прозрачной сфере, приводит себя в состояние внутреннего покоя. Тэхён под его защитой. Остальное неважно. Альфа оставляет скромный, едва ощутимый поцелуй на макушке омеги, вдыхает цветочный запах его волос, и отзывается на вопрос брата, ненароком сталкиваясь с недовольным выражением лица Пака. — Я ничего не буду, — Чонгук подключает телефон, проверяя на наличие сообщений или звонков от охраны, но пока пусто. Осматривается вокруг — всё тихо. Остальные альфы сейчас стоят вокруг этого заведения. По дороге сюда его оповестили о безопасности данного места и паниковать уже не было смысла. — Правда, я советую вам заказать с собой и поехать домой. Там всё объясню. Тэхён поднимает недоумённый взгляд. Хосок подвинулся ближе вперёд, сложив руки в замок. Один Чимин скучал, слушая его не с особой внимательностью. — Опасности здесь нет — нас охраняют, однако с Сокджином и Воном что-то произошло. Поэтому нам лучше уехать отсюда. Ким насторожился. По звонку было понятно, что Чонгук был чем-то взволнован. Даже во время объятий альфа не мог расслабиться полностью, мышцы были напряжены. Омеги ждут в машине Хосока, забирающего заказ у кассы, а Чон-младший разговаривал с кем-то по телефону на улице. Садился на переднее сидение он уже раздражённым. Оставалось дождаться до приезда в квартиру и там узнать произошедшие события, что заставили Чонгука явиться к ним внезапным образом.***
— У меня зарядка села, а Тэхён оставил свой телефон дома, — пояснил Чон-старший на вопрос брата о том, почему никто из них не брал трубку. Ожидание было томительным, нервным. Воздух в гостиной хранил в себе жуткую неизвестность. Чонгук смотрел в телефон и моментально реагировал на уведомления от охраны. Хосок и прибывший недавно Юнги сидели за кухонным столом, задумавшись о своём. Чимин облокотился на спинку дивана, с широко раскрытыми глазами глядя в пол. Тэхён сидел поблизости: холодный ужас охватил весь разум, и думать сейчас попросту невозможно, кроме как о возникающих в голове вопросах: что ему делать? Кому он плохого сделал? Почему именно он? Прошло всего полчаса. От второй части охраны, последовавшей за Джином и Воном, никаких вестей. Чон-младший готов пустить туда всю оставшуюся линию охраняемых альф, однако оставлять без присмотра квартиру он больше не намерен. Если верить словам Сокджина, то вопреки голосу совести, Тэхёну вынужденно стоит скрыться в четырёх стенах и не выходить в свет до определённого момента. Конечно, риски всё равно присутствуют, и всё же Чонгук будет немного спокоен. — То есть, вы хотите сказать, что Тэхён в большой опасности? — Чимин поднимается, отпуская руку Кима, и внимательно смотрит на Чона-младшего. — Мы точно не знаем, — цедит альфа. — И это твой ответ? — возникает Пак, еле сдерживая в себе нарастающую злость. — Послушай, Чимин, это лишь предположение. Джин не давал точного объяснения найденным ими уликам. Мы ждём их, — Хосок ведёт себя сдержанно, ибо понимает, что омега на пределе и спорить с ним сейчас, заново повторяя элементарные вещи, не получится. — Я звоню отцу. Уж он найдёт способ защитить Тэхёна, пока всё не утихнет, — Пак достаёт из кармана свой телефон, как он роняет его на пол, испугавшись громкого требовательного тона альфы. — Сел! — Чонгук делает два шага в сторону Чимина, едва сохраняя в себе остатки хрупкого самообладания. Альфа ни за что не обратится к чужому за помощью, а уж тем более к Давону. Дело касается Кима, и только он вправе делать всё ради его безопасности. Никто другой. — Сиди смирно и не лезь в это пекло. — Ты... — шипит Пак, посмотрев грозным, негодующим взглядом на омегу. Сам дрожит от напора альфы, не показывает, держит себя стойко. — Как ты мог его выбрать? Как?! — Чимин, иди сюда, — Тэхён тянет за руку омегу, и тот едва не наваливается на него, вовремя присев на соседнее место. — Давай не будем спешить. Мне самому страшно, но нам стоит дождаться остальных и уже потом делать выводы. Прозвучали первые ноты входящего звонка, и Чон-младший принимает его, прибавляя громкость динамика на максимум. — Слушаю, — стальной, грубоватый голос оставляет мурашки по телу омег. — Господин Чон, тут был взрыв. Вон без сознания, но жив. Мы успели выбежать и спрятаться, — Сокджин отвечал ему с трудом, собрав все оставшиеся силы, дышал так, словно он пробежал целый спортивный марафон. — Сильно ранены? — Хосок выпрямляет спину, намереваясь подойти к брату, но Чонгук поднимает руку, останавливает, включая громкую связь. — Нет, но нам нужен Бэкхён, — просит Ким. На заднем фоне слышится шуршание, а после тишина. — Сокджин? — зовёт Чон-младший, в ответ слышит только его тяжёлое дыхание. — Срочно звони той охране и узнай, где они! — на повышенном тоне произносит альфа Хосоку. Теперь вся ситуация приобретает более глобальную проблему, никто из них недооценил возможности этого преступника, и на какие методы он пойдёт для сохранности своей личности. Чонгук завершает разговор, бросая небрежно телефон на стол, хватается за голову и закрывает глаза, зажмурившись. Он допустил ошибку. Ему не стоило отправлять туда двоих альф без какой-либо дополнительной защиты, однако, возможно, в этом случае было бы множество потерь среди них. Вону менее повезло, в отличие от Сокджина, и пока непонятно каким образом им удалось выжить — Чонгук обязательно узнает. Едва он не потерял двоих людей из своего окружения. Карма? Или чьё-то проклятие? Время замедлилось для него с того дня, как не стало их с братом родителей. Или, может, оно стало протекать с невообразимой скоростью? Каждый божий день судьба сулит ему неизвестное, от которого он либо разочаровывается, либо злится, либо пугается. Таковы испытания на его грешную душу с целью почистить свою совесть? Так она давно погрязла в пучине тайного прошлого, чья мрачная и бесформенная тень преследует мужчину, наступает на пятки. Чонгук ведёт носом, чувствуя сладкие оттенки привлекающей пряности на кончике языка. Облизывает им губы, гулко сглатывая, и медленно поворачивает голову к Тэхёну. Омега поднимает свой волнительный взор, и только ради него Чонгук готов в прямом смысле забрать Тэхёна и увести в самую даль, оставшись с ним вместе, скрыться от всего на свете. Над Кимом висит тёмное облако, и скрыть его от приближающейся невиданной грозы способен лишь сам Чонгук. Он и так на самом краю своей тихой гавани. Сделай шаг — утонешь в ином, но в таком же собственном миру, где правит твоя скрытая сторона. Готов замарать до плеч руки в алой крови, накрыть сознание холодной местью, чьи действия разжигают огонь вокруг, оставив за собой мёртвый пепел. Его вынуждают сотворить мрачное деяние, и сколько бы альфа не пытался сохранить свою живую человечность, ориентируясь на трезвый рассудок, сильные удары дикого, беспощадного зверя о запертую в потаённых уголках души дверь больно ощущаются. Чонгук — точная копия своего отца. И это настораживает. — Они разбираются с прибывшими пожарниками и полицией, — Хосок всё ещё на связи, передаёт всю информацию, ожидая дальнейших ответов одного из охраны. Прошло полчаса. Месторасположение дома убийцы находилось не так далеко от офиса Чона. Находится в элитном районе города, соседи наверняка сообщили о взрыве. Тогда… — Почему так поздно? Чон-старший уходит в сторону, когда ему продолжают что-то говорить в трубку. Чимин тем временем неотрывно смотрит на телефон, а именно на открытый чат с отцом. Яркость экрана пришлось снизить на минимум, так как Тэхён не должен видеть то, что планирует совершить омега. Прикусывает задумчиво нижнюю губу, вовсе не замечая пристального взгляда Юнги на себе. Чонгук его раздражает. Он ему не указ, а тем более, когда грядёт серьёзная угроза, здесь уже нельзя гадать в правду или ложь. В любом случае, подстраховаться надо. С Тэхёном у них не произошло должного разговора по поводу альфы, и сам Пак не уверен в правильности выбора своего друга. Связь между ними есть, причём заметная больше по внутренним ощущениям, так как на данный момент Чимин чувствует густой сгусток их смешанных запахов. Похожее происходило с ним ранее, потому его внутренний зверь реагирует спокойно, пока вокруг витает раздражающая рецепторы атмосфера. Однако это не является показателем безграничной веры в самого Чонгука и его способности позаботиться о Тэхёне. Кому: Отец Ты когда вернёшься? Есть очень серьёзный разговор. Пак понимает, что действует в некоторой степени эгоистично, неправильно в рамках Чона, и несмотря на это, омега не оставит Кима в этой квартире наедине с мужчиной, имея собственные сомнения на его счёт. — Засада была, они застряли в дороге. Уже приближаются к нам, — Хосок кивает Чонгуку в сторону коридора, зовёт на отдельную беседу. Они отходят на некоторое расстояние, дабы уберечься от лишних ушей. — Я позвоню Бэкхёну. Раны у них несмертельные, полиция будет расследовать это происшествие. Советую тебе что-то решать с Тэхёном. — Думаю, нам стоит уехать в Америку раньше положенного срока. Там, я уверен, нас ожидает полная и рабочая система безопасности, нежели здесь, — говорит тихо, поглядывая на дверь слегка прищурившись. — Меня напрягает Чимин. Хосок усмехается, хлопает пару раз по плечу младшего и произносит: — Дай им некоторое время побыть вдвоём. Согласен, меня волнует его стремление при любом случае связаться с Давоном. Он даже не хочет слушать нас. Может, с ним поговорит Юнги? — Будто он его послушает, — Чонгук наслышан был вчерашним днём об их натянутых и странных отношениях. — Чимин будет говорить только с Тэхёном, но мне кажется, что и это уже нерабочий вариант. Он упрям и вмешивается туда, куда не надо. — Пусть тогда наш Мин проследит за ним? Опыта хорошего в слежке он набрался с того раза, — саркастическим тоном проговорил последнюю фразу, вызвав у Чонгука усмешку. — Что? Я разве не прав? — Возможно, — Чонгук прислоняется спиной к стене, спрятав руки в карманы классических брюк. — Я возьму несколько дней выходных на работе. Заменишь меня? Громкий стук доносится по всей квартире через минут десять, отчего вещи на полках в прихожей стали трястись от силы удара. С другого конца коридора открывается дверь гостиной и оттуда выглядывает любопытный Юнги. Чонгук уже собирается идти и пропустить прибывших, как его опережает Хосок, решивший пойти первым. Им не приходили сообщения от охраняющих альф в подъезде, и поэтому лучше зря не рисковать. Чон-старший двигается бесшумно, на ходу достаёт свой телефон с готовым набранным номером полиции, и первым делом прислушивается к шуму на той стороне, узнаёт знакомые ему голоса, среди которых есть голос Сокджина.***
— Быстрее! — повышает тон Джин, обернувшись к коридору, откуда снова стал звучать писк. Только в этот раз он не прекращался. — Господин Чон, мы собираем все улики. Здесь что-то нечисто, мы покидаем дом. Нет времени объяснять, но нам кажется, что его следующая цель — Тэхён. Грохот. Маркерная доска, что висела ранее на стене, упала. Мистер Хэ собрал в кучу бумаги и прижал к своей груди, подбежал к окну и, открыв его, огляделся, посмотрел вниз, примерно сориентировал высоту и за сколько они сумеют сбежать отсюда. Проснувшийся адреналин качает кровь с невероятной скоростью, и в таком случае сохранить трезвый рассудок куда сложнее, однако всю работу берёт на себя Джин. Альфа резко закрывает дверь, снимает свой пиджак и, слегка оттолкнув детектива в сторону, первым забирается на подоконник и смотрит на напарника, протягивая свою руку. — Отдай мне всё и прыгаем вдвоём. Здесь не слишком высоко. Прячемся под машиной. Быстро! — говорит каждое слово чётко и в темпе, не ждёт реакции Вона и сам отбирает у него бумаги. Начался отсчёт. Это Сокджин понимает, когда слышит уже более громкий короткий звук, повторяющийся каждый две секунды, точь-в-точь как система таймера в бомбе. Он легко опускается на зелёный газон, за ним же Вон. Оба альфы незамедлительно бегут к машине, неотрывно глядя на свою основную цель. Главное — подальше от дома, который через считанные секунды взорвётся и исчезнет в ярком пламени сильного огня. Джин благодарил всё на свете за то, что они припарковались не так близко к жилому зданию, за отсутствие на пути высоких, защитных ворот, и в то же время в голове набатом бьёт мысль о его последних минутах жизни. Неизвестно, успеют ли они пережить ударную волну, и способен ли автомобиль спасти их. Соседние дома расположены в среднем расстоянии друг от друга, и если взрыв будет сильным, то они могут пострадать вместе с ними. Предусмотрительно. Чужак явно не первый год работает в данной сфере и Джин, как и Вон, в полном замешательстве. Кто он? Что это за человек?! Оглушительный взрыв раздался позади; земля начала дрожать, гремели разбитые стёкла окон, чьи осколки разлетелись по разные стороны. Джин не до конца понимает, что происходит вокруг: шум сливается с глухой тишиной внутри, от которого колючие мурашки по телу проходятся, а картинка перед глазами с каждым морганием меняется, исчезает и темень уносит сознание альфы в свой бездонный мир на неопределённое, волнующее время.***
— Взрыв был маленьким. Нам просто повезло вовремя оттуда сбежать. Бэкхён записывает результаты осмотра себе в планшет, переходит к странице с таблицами, где прописывает нужные медикаменты вместе с важными рекомендациями для пациента. Было принято решение с позволения главного врача вести дальнейшее лечение дома, но это касалось лишь Сокджина. Мистера Хэ увезли в ближайшую больницу, чью палату охраняют люди Чонгука. Подле лежащего на мягкой кровати Джина сидел Бэкхён; у изголовья стоял Чонгук, сложивший руки на груди, и тяжёлым взором глядевший на Кима, позади него Хосок, иногда отвлекающийся по работе на телефон. Тэхён присел на другой стороне кровати. Он должен был быть здесь, дабы услышать наблюдения Сокджина после рокового визита в дом убийцы. Собранные бумаги спрятаны в сейфе Чона-младшего до момента, пока не будут готовы медицинские заключения двух альф. — Господин Чон, я… — Ким истощён, это слышно по его слабому голосу, и видно по ещё не отошедшему от шока лицу. Пускай альфа старался держаться стойко и по своей воле рассказал всё, что они увидели, физические раны отнимали больше сил и энергии. — Я обязательно найду его. Чонгук прикрывает глаза и задерживает дыхание. Губы сжимает, а после шумно втягивает воздух, наклонившись к альфе. Он берёт его ладонь и сжимает, взглянув на него. — Спасибо, — коротко произнёс мужчина и перевёл выжидающий взор на врача. Юнги заварил ромашковый чай для Намджуна. Тот рванул сюда, стоило услышать от Мина о случившемся с Джином, но, к сожалению, его не пустили в комнату, так как альфа был крайне эмоционален, что мешало провести нормальный осмотр. Дворецкий окидывает довольным взглядом гостиную, больше радуясь уходу несносного омеги в лице Чимина, чем собственному убранству помещения. Кима он не трогает и уж тем более не стремится помочь. Он закрылся ото всех и ждёт разрешения пойти к Джину. При этом дворецкий боится оставлять его одного, ибо альфа в таких моментах непредсказуем. Скучающе смотрит в панорамное окно, примерно решает, какое блюдо приготовить на ужин, пока внезапно к ним не присоединяется Тэхён. — Намджун, Вас попросили зайти, — оповещает омега, и спустя несколько секунд в гостиной остаются два человека. Каждый день переворачивает жизнь с ног до головы, преподносит свои различные сюрпризы, и по сей день невозможно понять, с какой целью это происходит. Ким перестаёт ощущать себя комфортно сейчас, сидя перед Юнги, и способен лишь молча пить горячий зелёный чай, думая о своём. С Сокджином остался Намджун. Чонгук и Хосок проводили Бэкхёна до двери, после закрылись в спальне Чона-старшего на отдельный разговор. Мин бросает мимолетный взор на омегу, не может построить в голове более нормальный сценарий их дальнейшей посиделки и с каких слов начать нужную для них беседу, дабы стереть мешающую тонкую стену между ними, состоящую в основном из их недопонимания. Вчерашним вечером, когда Чонгук попросил Хосока присмотреть за Тэхёном, Юнги показалось, будто его таким образом грубо от себя оттолкнули, дали понять, что их дружба теперь висит на волоске, даже мысль об увольнении пугала до чёртиков. «А ты разберись со своими последствиями.» Утром, стоило прямо услышать слова Хосока о недоверии Чонгука, Мин осознал, с чем ему предстоит работать, а точнее, с кем, дабы вернуть себе уверенность в своём шатком положении и избавиться от давящего чувства в груди. Разговор с Чонгуком. Первый пункт. Казался для Юнги довольно сложным, однако всё прошло спокойно и он приобрёл покой в сумасшедшем вихре собственных мыслей. Друга он не потерял. Он заново удостоверился в их крепкой, долгой дружбе. — Тэхён, прости меня. Вот и второй пункт. Мин искренен, однако в глаза смотреть не решается — вспышками появляются отрывки того вечера, когда он беспрепятственно заходит в чужую комнату и находит ноутбук, гордо следуя с найденной «уликой» в общую комнату. — Юнги… Рано или поздно они бы сели и поговорили, Ким это знал. Подготовил примерную короткую речь для альфы, но был резко, и с другой стороны аккуратно, перебит мужчиной, неловко поднявшего серьёзный взгляд. — Я признаю свою вину перед тобой, и хочу восстановить наше былое общение, если ты не против. — Не против. И я бы тоже хотел попросить у тебя прощения, — на смуглом лице появляется милая улыбка. Юнги — первый, с кем он заговорил в доме Чонгука, и первый, к кому омега относился более нейтрально, чем к остальным. И глядя на последние вести, альфа, пускай и на минимальный процент, но стал чуточку ближе, учитывая, в каких отношениях они были с Чимином. Кто знает, может, у них всё получится заново? Кухня, как и гостиная, наполнилась голосами двух людей, чья беседа приобретала большую активность: обговорили всё, что вызвало у них недопонимание, затронули сегодняшний сумасшедший день, и Мин, наблюдая за парнем, что с интересом рассказывает про кофейню, где им суждено было побыть на короткое время, невольно задумался о его будущем: Тэхён пока держится, невзирая на то, что ему довелось пережить за довольно маленький период, однако впереди ждёт постоянный контроль бездушного общества, чьи мерзкие руки попытаются дотянуться до основ, зайти куда глубже простого интереса и замарать своими сплетнями репутацию омеги, в то же время возвести его до небес. Терять свой статус тоже нельзя, а узнав, с каким человеком связался оставшийся с большим наследием Ким, с меньшим желанием захотят поиграть с ним в свои жестокие игры. Оба не заметили пришедших к ним братьев Чон. Хосок уткнулся в свой телефон по работе, а именно, просматривает базу данных американской охранной системы. Их собственной. Основное и главное решение Чонгука — создать полную безопасность Тэхёна и всех остальных, потому до отъезда в Америку будет лучше, если альфы прилетят к ним раньше в Корею. — Как у вас дела? — интересуется Чон-младший, до этого любопытно наблюдавший за дружной атмосферой у обеденного стола. Юнги кивнул ему, дав понять, что теперь у него всё хорошо. Осталось разобраться с эмоциональным Чимином и этот пункт для него является самым сложным после Кима. — Хорошо, — отвечает Тэхён, повернувшись к нему. — Как Сокджин? — Жить будет. Над ними царит спокойная, но и тем же тревожная тишина. Пока Юнги накрывает обед из оставшейся заказанной с утра еды, а Хосок, с кем-то разговаривая на английском, уходит в свою спальню, Чонгук просит Тэхёна присесть на диван вместе с ним. — Когда ты был в Америке в последний раз? — вопрос озадачил омегу. Он приобнимает свои колени, скрепив руки в замок, смотря вниз. Держать зрительный контакт с альфой для него сродни самой безобидной пытке: он до жути стесняется. — Никогда, — надув свои щёки, Ким хмурится, пытаясь вспомнить, а Чонгук видит перед собой одну из самых умилительных вещей в своей жизни. Ладони потеют, хочется прикоснуться к нежной коже на лице, вновь коснуться его пухлых губ, и в конце концов утонуть в море ванильной пряности. — А почему ты спрашиваешь? — Меня пригласили на одно мероприятие, но в связи с тем, что сейчас происходит, планирую отправиться туда пораньше. С тобой и Хосоком. Тэхён встречается с вопросительным, в некоторой степени робким взглядом Чона-младшего и буквально замирает, не в силах опустить глаза. Казалось, всё уже решено, но альфа просит ответить на свой вопрос: «Хочешь ли ты поехать со мной?» — Мы представимся как пара? — кивок. С появлением Чимина Тэхён всё чаще задумывается об этом. Возникают и сомнительные мысли, присутствует небольшой страх, что им не поверят или начнут за ними следить. Однако… даже если те прибегнут к такому варианту, то опасаться им вовсе нечего: Тэхён живёт в доме Чонгука, постепенно они будут выходить в свет вместе, пройдёт лицемерная волна в обществе с вестью о смерти Кегвана, во время которой любой способен нацепить на себя маску сожаления и выскажет лживую поддержку. С Чонгуком ему не страшно. А если его рядом не будет, то Тэхён на время переедет к Чимину и Давону, но будет ли чувствовать он себя в безопасности? Да и альфа не допустит. Потребность в защите и в заботе у омеги появляется неожиданно, чаще всего во время подобных думок. Он уверен в силе Чона-младшего и в какой-то степени доверяет ему и верит. Альфа мягко ему улыбается, бережно тянется к руке Тэхёна и оставляет чувственный поцелуй, чуть жмурит глаза. И почему-то от такого приятного действа омега выпрямляется, затаив дыхание. Мир превращается в сплошное мутное пятно, внешние звуки пропадают в безмолвии, а две пары глаз устремлены друг на друга. Ким судорожно выдыхает, опускает свои шоколадные очи, кусает нижнюю губу, осязая миллионы мелких мурашек по спине. — Думаю, я не буду против, — пожимает плечами. — А учёба? У меня в середине августа начнётся практика. — Знаю. Не волнуйся, я всё решу.***
Холодная, бледная луна, чей свет упрямо пробивается через тонкие щели закрывающих обзор на живую ночную улицу тёмных штор, придаёт просторному помещению ещё больше мистической атмосферы. На стеклянном столике с толстыми ножками лежат в ровный ряд прозрачные пакетики, заполненные чистым белоснежным порошком. Помимо ночного светила, комната освещена маленьким светом от настольной лампы. Каждая мелкая пылинка, витающая в воздухе, окутана примесью горьких и острых на вкус крепких ароматов. Люксовый номер одного из востребованных отелей Токио выполнен в сдержанном, строгом стиле без ярких дизайнов и различных декоративных рисунков на стенах. Мебель расположена с точностью в нужных местах и под правильным углом. Рай для перфекционистов. Из-за личных предпочтений гостя были убраны все комнатные растения, что придало ещё более суровый вид. Мужчину всё устраивает. Господин Пак с нескрываемым безразличием рассматривает заказчика, именуемого «инкогнито». Сквозь гущу окружающей тьмы невозможно разглядеть альфу перед собой. Предусмотрительный, между прочим. Ибо даже свет от лампы показывает только строгий чёрный костюм и руку, на указательном пальце которой блестит дорогое кольцо. Позади него — двое мускулистых мужчин. Давон отвечает на вопросы сухо. Наскучило. Не раз они встречаются таким образом и работают. Поначалу ему было интересно узнать личность своего постоянного клиента, однако при любых попытках разгадать чужую тайну, его обрывали на начале пути, вслух проговаривают мысль о ценности жизни на момент надвигающейся смерти. — Следующая партия когда? Пак усмехается. Поднимает руку и демонстративно потирает большой палец о кончик указательного. Его видят. Даже свет направлять в его сторону не надо. И понимают. Мужчина напротив смеётся. — Дашь ответ — получишь деньги. — Семнадцатого августа, — альфа раздражён. Время идёт, а результатов никаких. Уже прошло почти полтора часа. — Чтобы без фокусов, понял? — Давон прикрывает глаза, шипит короткое «понял». Он готов разорвать кое-кого на куски, и в планах скорее осуществить задуманное. Нервы горят в адском котле, мужчина забирает переданный ему чемодан и уходит скорее отсюда. Из уст вытекает вся накопленная нецензурная брань, вены на лбу вздулись, Давон проводит ладонью по волосам, глубоко вдыхая свежий прохладный воздух. Бьёт пару раз по рулю и восстанавливает дыхание. Из внутреннего кармана достаёт пластинку с маленькими круглыми таблетками и глотает одну, запивая водой. На успокоение он посвящает ещё пять минут и наконец жадно рассматривает долларовые купюры, берёт в руки одну пачку и вдыхает самый желанный для него запах. Запах огромных денег. Волна несравнимого кайфа омывает его тело с головы до ног. От былого приступа необъятной злости не осталось и следа, на замену пришло долгожданное удовольствие. И завершить этот тяжёлый вечер он планирует в своём любимом ресторане, попутно набирая номер агентства, чтобы провести эту ночь в компании красивого омеги. Но не выходит. На экране показывает входящий вызов. Давон переводит взор на часы, недовольно хмурится. Готовится уже услышать детский лепет о боли душевной, как на первых секундах ему не дают сказать и слова. — Отец, срочно приезжай в Сеул. — Чимин, — устало вздыхает, потирая пальцами виски. — Я работаю. Написал же в сообщении, что вернусь через неделю. — Речь о Тэхёне. Давон сжимает губы, сдерживает себя, сохраняя нынешний покой. Сын его упрям. И сколько бы альфа не говорил о продолжительных поисках Кимов, тот не слушает его. Делает вид, что понимает, но делает по-своему. Охрана при ежедневном отчёте докладывает о постоянном отсутствии омеги дома. Это раздражает. «Я занимаюсь этим. И в этом мне обязательно поможет один человек. Осталось встретиться с ним, Чимин. Сам не заметишь, как Тэхён будет с нами. Вместе с Кегваном». Пак явно понимал одно: вокруг всей этой истории с пропажей Кимов замешан Чон Чонгук. Однако не понимал другого: нет прямых доказательств его причастности в этом деле со слов полиции. Давон даже решился связаться с мистером Хэ, о чём он на данный момент жалеет. Он на стороне Чона. Ингу был тем самым человеком, с которым он планировал встретиться. Давон был уверен в нём, несмотря на натянутые между ними отношения. Даже здесь появилась преграда в виде наглого Чонгука. Успевает, тварь, пролезть во все дыры и установить свою власть. Пак посчитал это предательством со стороны Ингу. А за такое обычно не прощают. — Я нашёл его. Билет на ближайший рейс куплен. Машина с визгом выезжает на проезжую часть. Горящие глаза неотрывно следят за дорогой. Планы разрушены. Приходит полное облегчение и неясность услышанного. Чимин расскажет все подробности только по приезде мужчины. Своевольный омега. Давон не может привыкнуть к его переменчивости, отчего возникают в доме частые ссоры, и он обязательно поставит на место сына за такие игры с его угасающим терпением. Но сначала — Тэхён.***
Чонгук комкает очередной лист бумаги и бросает на пол, потирает заболевшие глаза. Большое количество текста, написанного хреновым, едва различимым почерком. И вся информация бессмысленная. — Здесь биография Кегвана, — Хосок показывает на вычитанные им пять листов, и вскоре рвёт их на несколько частей, бросает в урну. — Кажется, нас одурили. — Не совсем, — Сокджин, с момента, как они сели разгребать собранные Воном улики, остановился на одной важной детали, которая уже битый час не имеет ожидаемого развития. Не торопится озвучить продуманную им мысль, в надежде найти вторую, а то и третью части личного «дневника» убийцы. За окном глубокая ночь. Джин сам принялся поработать с Чонгуком и Хосоком, и ради этого ему пришлось долгое время спорить с Намджуном. В конце концов, его оставили в покое и взяли обещание не перегружать себя до потери пульса. Чон-младший не мог позволить себе отдохнуть на пару минут. На кону стоит жизнь Тэхёна, и он готов пожертвовать своим сном ради поиска главной зацепки. Ингу задушили. Таков был вывод медиков. Представить было невозможно — дурно на душе становилось. Сокджин и Вон едва не погибли. Чонгук не остановится ни перед чем. Хоть и предстоит для этого избавиться от своей человечности, но не дать кровавой жестокости поглотить себя полностью в невообразимой жажде убивать. — Джу Сон. Чонгук и Хосок смотрят на застывшего Сокджина. В его руках последний лист. И, видимо, самый важный. Двое альф одновременно вспоминают обладателя этого имени, кроме Хосока, задавшего им вопрос. Никто не торопится отвечать. Джин хватает отложенные улики и сопоставляет их, выстраивая в голове стойкую логическую цепочку. Нож в спину. Причём точный удар. Хочется взвыть, хочется кричать на всю улицу, хочется ругать себя. Доверие — это спорная тема в жизни. Кто-то доверяет даже после множества ошибок, другие вовсе закрывают на все замки это чувство, проклинают его. Существует тысячи характеристик данному понятию, и миллиард реальных историй о нём. Чонгук хватается за волосы, стискивая зубы, только бы не сорваться с места. Неужто ему надо превратиться в безжалостного зверя и запугивать всех? Отец учил его держать баланс. Полезно быть опасным, однако злоупотреблять им абсолютно нельзя. Как же не вовремя всё случается. Ему не хватает отца и его мудрых высказываний. Не хватает опыта и знаний. Противно ощущать себя преданным. — Джу Сон — наш бывший сотрудник из охраны, Хосок, — объясняет Чонгук. — Правая рука Сокджина. Человек, который не раз рисковал собой ради нас. Прошёл с нами огонь и воду. Не припоминаешь? Альфа был достаточно молод, когда вступил в охраняемые ряды семьи Чон. Ему верили многие, а особенно Чонгук. Он знал о его непростом прошлом, предлагал свою помощь, но ему отказывали. Тогда распорядились поднять ему зарплату, ведь парень остался с больной матерью совсем один, а его отец доживает свою жизнь за решёткой. Наступил день, когда Джу Сон принял серьёзное решение перейти на другую работу и построить свою семью. Чонгук отпустил его, перед этим поблагодарив за отличную работу. Как раз в тот период семья Чон начинала свой переезд из Америки в Корею. Но об этом позже. — Это нарисованная схема вашего дома, — показывает самый первый лист, который стал важной деталью, наконец нашедший своё продолжение. — Джу Сон сам изучал её перед своим уходом, где-то оставлял заметки. Почерк его, — на руках Сокджина второй лист. — Я сначала подумал, что мне показалось, однако тут видна моя подпись, о которой он, судя по всему, не знал, — уже на третьей улике мелким шрифтом видно предложение: «Проверено: Ким Сокджин. Чхве Джу Сон». — Убийца хорошо знал расположение комнат в доме. Знал, где находятся камеры и рубильник. И одним ударом по слабому месту избавился от меня. У меня было множество ранений и повреждений, Джу Сон в курсе. Это его рук дела. Пауза. — Завтра же прикажу всем найти эту тварь и привести ко мне, — рычит Чонгук. Дрожь проходится по телу от усиливающегося гнева: поднимается температура, кровь в жилах нагревается до максимальных градусов. Внутренний зверь готовит клыки, чтобы нещадно растерзать чужую плоть. — Этим займусь я, — твердит Джин. — Ты сначала в себя приди, герой, — отрезает моментально Чонгук. Зная альфу, тот уже в шесть утра будет в строю. И неважно: пережил он взрыв или получил пулевое. Работа на первом месте. — Господин Чон… — ЧОНГУК! Мужчина встаёт с места от мощнейшего заряда по телу, и голова автоматически поворачивается к стене, где расположена комната Тэхёна. Сердцебиение учащается и от сумасшедших ударов кажется, что рёбра сломаются. Во рту пересыхает и с трудом удаётся сглотнуть. Голос просящий, душераздирающий, от которого слух режет неприятно, а на душе противная горечь оседает. Тэхён смаргивает непрекращающиеся слёзы, поспешно вытирает их, и обратно руки вперёд поднимает, бьёт по массивной крышке, что намертво заперла его в своей ловушке. Воздух сгущается, а паника всё больше охватывает потерянный разум, увлекает за собой в чёрную дорожку, ведущую к единственному невозвратному исходу. Омега, открыв глаза, столкнулся с кромешной, пугающей тьмой. Жар. Не успевает толком понять в чём дело, как доносится отдалённый, но тем же и знакомый голос, твердящий о скорой его погибели. Смех. Победный и отвратительный. Ким не имеет возможности подняться, пошевелить ногами, только руки, и то малость. Страх окольцовывает его шею, словно гадкий, скользкий змей, чьё шипение горячо опаляет ухо. И медленно сжимает тонкую кожу, душит омегу, желая насладиться долгой смертью, и с неземным блаженством слушать отчаянные крики о помощи глупого человечка. Он в гробу. И никого поблизости нет, чтобы спасти. Но Тэхён зовёт. Из последних сил называет имя альфы, напрягает все связки, не жалея, раздирает горло умоляющим зовом. Боковым зрением замечает чьё-то присутствие и Ким готов поклясться, что никогда прежде он не испытывал дикого испуга, способного в прямом смысле содрать кожу одним резким движением и грубо выдернуть душу, чтобы бросить её на растерзание демонам. Видит тело отца, покоящееся возле него под землёй. Рот раскрыт в немом крике, а широко распахнутые глаза смотрят прямо на Тэхёна, пронзают острыми иглами, впивающимися в чёрные зрачки, сузившиеся до максимального размера. Омега жмурится сильнее, дабы никогда больше не видеть этого и продолжает звать Чонгука, ощущая, как становится трудно дышать. Воздух заканчивается, а это значит, что конец близок. — ЧОНГУК! Крепкая хватка на руке вынуждает Тэхёна раскрыть влажные от слёз глаза, однако он не видит ничего, кроме расплывчатых прозрачных линий и едва заметного света вдалеке. Жадно глотает воздух ртом, взвизгивает от давящей на грудь липкой духоты. Инстинкты реагируют быстрее покрывшегося холодной дрожью сознания: тело понемногу расслабляется, и Ким опомнился лишь в момент, когда его прижимают к горячей груди чужие руки. Он чувствует жгучий привкус на кончике языка, носом ведёт по альфьей шее и находит своё ценное место, где хранится сгусток ярчайшего аромата свежих кофейных зёрен. — Тише-тише, маленький, я здесь, — успокаивающе шепчет Чонгук, выпускает свои сильные феромоны, так как омега в его объятиях всё ещё испуганно дрожит, ногами и руками болезненно притягивая мужчину к себе. — Ч-чон… — с хрипотцой судорожно продолжает звать Тэхён, никак не называя имя полностью. Зуб на зуб не попадает, и альфа терпеливо ожидает, в голове уже надумывая лишнее. Он не может нормально посмотреть на Хосока, чьё присутствие у порога явно действует на омегу крайне беспокойно, потому ему остаётся помахать тому рукой в сторону выхода. Чон-старший понял сразу, ещё раз осмотрел комнату и закрыл за собой дверь. — Тэхён, всё хорошо, слышишь? Я рядом. Чонгук хочет взглянуть на него, чуть отодвигаясь, но его вновь сильнее притягивают, не дают совершить любое движение. По вискам Кима скатывается пот, как и по смуглой коже шеи, вниз по ключицам, от тесного физического контакта. Мужчина осторожно проводит губами по пахучей железе, слизывает испарину, отчего Тэхён постепенно начинает успокаиваться, ослабляя свои объятия, но не стремится их покидать. — Пожалуйста, посмотри на меня, — просит альфа. И к нему прислушались. Сердце предательски щемит, стоило увидеть покрасневшие глаза, влажные длинные ресницы, розоватые щёки и красные от укусов губы. Ким шмыгает носом, дышит через раз, борется с подступающими слезами от тёплых мурашек в районе живота — Чонгук бережно стирает большим пальцем мокрые дорожки на лице парня. — Солнце моё. И Тэхён не выдерживает — плачет снова, опускает голову на мужское плечо. Чон-младший не расспрашивает его о случившемся. Омеге приснился кошмар, и довольно сущий, раз он не может никак прийти в себя. Всё вокруг пропитано запахом альфы. Нет смешения. Чонгук вдыхает ваниль, однако по мере осязания она неустойчива: то слабеет, то становится сильнее. — Заварить чай? Молчание. — Воды? Ничего. — Тэхён? — Чон-младший поднимает голову омеги и за щёки держит перед собой, всматриваясь в карие глаза. — Что мне сделать для тебя? Ким неотрывно смотрит на альфу, видит на дне его зрачков нескрываемое волнение, медленно опускает взгляд вниз и останавливается на губах. Помнит их вкус. Помнит, как ему было хорошо. Помнит непередаваемые ощущения, когда нужные уста вовлекают в любовный, томный поцелуй, усиливают доверие и незримую связь между ними. Пропускает мимо ушей настороженный зов мужчины, касается его губ своими и целует. Плюёт на свою неуверенность, для Тэхёна важно сейчас почувствовать Чонгука через столь нежное прикосновение, и ликовать внутри от его пылающей отдачи. Именно альфа превращает за секунду поцелуй в страстный, сталкивает их языки со сдержанным напором, даёт привыкнуть и продолжает учить новому, открывать неизведанное, позволяет парню раскрыть себя и свои потаённые желания. Звонкие чмоки, бархатное рычание альфы и короткие стоны омеги ещё больше пробуждают тягу друг в друге, возбуждают до лёгкой дрожи, зажигают коварный огонёк, отдающий жаром в районе паха, причём у обоих. Ким, судя по всему, способный ученик и, на превеликое удивление Чонгука, он сам стал принимать активное участие, кусая мужчину за нижнюю губу и слабо оттягивая, в ответ услышав шипение. Парень остановился, подумав, что сделал больно, однако альфа впивается уже в припухшие ванильные уста, упиваясь ими допьяна. Пауза и вновь поцелуи, на этот раз более громкие и далеко не скромные. Правда, просыпается трезвый разум Чона-младшего, когда Тэхён опускается ниже и целует уже подбородок мужчины, плавно переходит к манящей крепкой шее. — Т-тэхён, остановись. Борьба со своим внутренним зверем переходит в нешуточную войну. Тот острые когти выпускает, опасливо рычит на любое вмешательство своего обладателя, действующего по своим моральным принципам, будь они неладны. Но дальше заходить и правда нельзя. Ему стоит больших усилий отвлечь Тэхёна очередным поцелуем в губы, жадно прикусывает верхнюю и нижнюю, после проводит влажным языком по ним. — Прошу, побудь со мной, — он берёт мужчину за руку, глядя на него снизу вверх. Чонгук уложил его на кровать, бережно укрыл одеялом и собирался покинуть комнату. А теперь перед ним молящий взгляд и просьба остаться. Ну как тут отказать? — Доброй ночи, — альфа заправляет выступившую на лоб волнистую прядь за ухо парня, и мягко улыбается ему. — А свет не выключишь? — замечает Тэхён. Однако на вопрос не отвечают, только ближе притягивают за талию и заботливо целуют в лоб. И это одна из лучших ночей в жизни для них двоих: омега чувствует полную защиту и покой, а альфа — тепло и облегчение.***
Пунктуальности у Чимина не занимать, когда это ему действительно нужно. Вчера вечером он написал Тэхёну сообщение о приезде к нему в девять утра, и омега стоит у двери квартиры, улыбается широко стоящей охране. В одной руке держит купленный в ближайшей кофейне шоколадный торт для друга. Уже предвкушает встречу с ним, как будет обнимать его и есть с ним на кухне сладость, разговаривая о своём омежьем. И останется до самой ночи. Пусть Чонгук и начнёт злиться, проклинать Пака, прожигать своим взглядом, но парень для себя решил — Тэхёна он не отдаст в сомнительные руки альфы. А уж тем более не оставит в компании придурковатого Юнги и странного Хосока. Слова Чонгука прозвучали на полном серьёзе и с его собственническими порывами Паку не справиться, потому в следующий раз с ним побеседует Давон. Тэхён не стал бы умалчивать о своей личной жизни и тем более об альфе, и вся эта ситуация кажется ему нереальной. Или Чимин просто не хочет этого замечать? В любом случае, он не уверен в правдивости существования их пары. Пак обязательно узнает, почему «два любящих человека» спят в отдельных комнатах. Подметил он это ещё вчера утром. Дверь ему открывает Мин, встречает своей привычной недовольной физиономией. Без приветствия омега проходит внутрь и у порога зовёт Тэхёна, снимая обувь. — Не ори, ты не на базаре, — возмущается дворецкий, в ответ услышав фырканье. — Пошёл в жопу. Мин закатывает глаза, а Пак тем временем направляется в комнату Кима, опуская ручку вниз. — Не понял, — Чимин переводит недоумевающий взор на альфу. — Где Тэхён? — Он уехал с Чонгуком рано утром, — Мин усмехается забавной для него реакцией омеги: щёки надулись, хмурит брови, сжимая свободную руку в кулак. Кто-то сейчас разозлится. — Поэтому, просьба свалить отсюда, — подливает масло в огонь, указывая рукой в сторону выхода. — Куда?! Почему Тэхён не предупредил меня? — Мне откуда знать? Спроси сам. Чимин цокает, разворачивается и идёт прямиком на кухню, поставив коробку с тортом на стол. Нервно набирает номер Кима, однако слышит только короткие гудки. Какого чёрта? — Слушай, ну приедешь в обед опять, — Юнги с интересом рассматривает принесённый омегой гостинец и хочет проверить срок годности, как его тут же бьют по запястью. — Не трогай. — Успокойся ты. Чего завёлся так? — Твоему Чонгуку я не доверяю. Вы вообще все подозрительные какие-то. Как я могу быть спокоен, если не знаю, что там творится с Тэхёном. Мин видит перед собой суетливую мамочку, а не друга Кима, и абсолютно не понимает бессмысленных возмущений Пака. Либо он всегда был таким беспокойным, либо альфа не успел этого заметить раньше. — Это твои проблемы. Тэхёну вполне комфортно живётся с нами. Если не хочешь уезжать, то ладно, оставайся тут и жди его. Я пока чай заварю.***
Холод. Это место хранит в себе бескрайнюю печаль, пустое одиночество, душевную боль и скорбь. Солнце яркое даже здесь тускнеет, шелест листьев доносится по всей территории, как-то оживляя её своим шумом. Чонгук давно тут не был. Как и Тэхён. Омега опустился на колени у могил своих родителей. Сердце раненое кровоточит. Глаза сухие, но печальные. Аура мёртвая окружила его фигуру, вынуждает хрустальные слёзы пролить — нужны они ей. Ким вспоминает счастливую улыбку папы и добрый взгляд отца. Помнит их крепкую семью. Помнит их запахи. Помнит их смерти. Чонгук стоит неподалеку. Наблюдает. Хочет сам вырыть себе яму и залечь. Невыносимо находиться здесь, являясь при этом самым настоящим грешником. Ему предстоит пройти множество испытаний на пути к спасению своей грязной совести. Знал бы он, что проснувшись утром от лёгкого толчка сбоку и услышав нежданную просьбу омеги поехать на кладбище к его родителям, приготовился бы заранее. В планах их совместный приезд сюда был намечен в ближайшие выходные, но, видимо, что-то натолкнуло Кима явиться сюда раньше. О приснившемся кошмаре они не говорили. Молча собрались и вышли из дома. И смотря на замершего парня, Чонгук начинает бояться. Вдруг Тэхён вновь закроется от него? Альфа берёт в руки вибрирующий телефон, на экране видит звонок от Юнги. Сбрасывает. Нет желания разговаривать ни с кем. Однако тот не оставляет своих попыток дозвониться до него. В конце концов, Чонгук отходит чуть дальше, продолжая следить за омегой, и принимает вызов. — Я занят. — Давон приехал.