***
Когда луна начала выглядовать из-за горизонта, Беззубик издал утробный стон и развернулся, снижаясь вниз к острову, вместо того, чтобы продолжить лететь. Они были в пути большую часть дня, пытаясь держать множество разных драконов подальше от проблем, и теперь Беззубик устал, проголодался и хотел отдохнуть. С этим Иккинг не мог не согласиться. Сидящая позади Астрид зашевелилась, пальцы сильнее впились в него, прежде чем расслабиться, хотя напряжение полностью так и не покинуло ее тело. — Что происходит? Он слегка вздрогнул от ее слов. Иккинг думал, что она уже давно уснула. Несколько часов назад он чувствовал, как девушка дрожала, прерывисто дыша ему спину, но парень не знал, плакала она или нет. Даже если плакала, то не то чтобы он мог чем-то помочь. Она знала его, как Покорителя Драконов, а не своего старого друга детства. — Мы разобьем лагерь на ночь, — крикнул Иккинг через порывы ветра. Ее хватка вновь усилилась, но она и слова не сказала, когда дракон начал хлопать крыльями, замедляясь перед тем, как приземлится в едва заметный туннель в куче острых скал. Дракон издал уставший вздох, дотронувшись лапами до земли, и обрадовался смене темпа. — Я знаю, дружище. Знаю, — заверил своего лучшего друга Иккинг, тоже чувствуя усталость. Его ноги болели от того, что большую часть дня он просидел в седле. — Еще немного, и мы сможем отдохнуть. В ответ на парня немного нарычали, но Беззубик послушался и зашагал дальше в туннель; туда, где тот сворачивал в бок, защищая их от ветра. Здесь уже был разбит их лагерь, и Беззубик выстрелил небольшим залпом плазмы в кострище, чтобы дерево загорелось, и пламя начало весело потрескивать. — Где мы? — спросила Астрид. Замешательство и тревога заставляют ее голос дрогнуть, когда Иккинг отрывает пальцы от седла. — К юго-востоку от Нептеса, в старых туннелях Шепотов Смерти, — объясняет Иккинг, перекидывая протез через голову Беззубика и сползая со спины дракона. Его колени подгибались, ноги онемели и совсем не хотели держать парня, и потому он немного шатался, держась за Беззубика, чтобы не упасть. Столько часов в одной позе было слишком для него. — Заброшенных. — О, хорошо, — Астрид невозмутимо слезла с Беззубика и сделала несколько неуверенных шагов в сторону от дракона, прежде чем совладать со своими ногами. — Туннели Шепотов Смерти. Ни единого шанса, что нас съедят. Иккинг сжал вместе губы, чтобы не засмеяться. — Их тут не было годами, — заверил ее он, поднимая ветку и суя ее в пламя. — Пойдем. Иккинг махнул рукой, чтобы девушка шла за ним глубже в туннели. Земля здесь состояла преимущественно из мягкого песка, который, как она надеялась, будет более щадящим к ее босым ногам, нежели обычные камни или галька. Туннели напоминали лабиринт, но сам остров был не очень большим, так что ответвлений было не так уж много. Он вел ее ниже, пока они не добрались до огромной пещеры с небольшим прудом. Вода капала со сталактитов сверху. Беззубик счастливо вздохнул и прыгнул к воде, жадно испивая ее. — Воду здесь можно пить, — Иккинг кивнул в сторону пруда. Конец ветки он воткнул в песок, пока огонь весело освещал пещеру. — Ох, — Астрид с удивлением осматривалась. Иккинг оставил ее наедине с самой собой и пошел к Беззубику, который игнорировал его, пока парень доставал с задней части седла небольшую сумку. Из нее он вытащил бурдюк, наклонился возле дракона и наполнил его водой. Если попадется немного драконьей слюны, что ж, ему не впервой. Как бы ему не хотелось снять маску и попить, как Беззубик, ему было неуютно делать это перед Астрид. Большинство людей считали его каким-то демоном или гибридом со всей этой маской и костюмом, так что будет безопаснее оставить все как есть. Беззубик закончил пить, тихо заурчал и боднул Иккинга мордочкой, прежде чем уйти. — Он пошел охотиться, — объяснил Иккинг, тоже встав с колен. — Можешь помыться, если хочешь. Думаю, я оставлял здесь несколько шкур, надеюсь смогу найти их. Кричи, если нужно будет что-то. Не знаю, сколько продержится факел. Астрид кивнула, и на ее лице появилось настороженное, почти что дикое выражение. — Тебе нужен обратно факел? — Не, — Иккинг ухмыльнулся за маской, вытащил кинжал и зажег его; пламя еще больше осветило пещеру. — У меня свой. Карманный факел. Требует не так много горючего, нежели его меч, что делает его идеальным для подобных ситуаций. Да и кинжал сам по себе хорош. — Приходи к костру, когда захочешь поесть, — крикнул Иккинг, идя через туннели к выходу. Ходы здесь были ему вполне знакомы, так что он мог обойтись и без факела, но так Астрид легко сможет увидеть его, а потому сможет без опаски уединиться. Он думал, что оставил здесь парочку тюленьих шкур для подстилок, но из одной, вероятно, получится хороший плащ для Астрид, который она сможет надеть для завтрашнего полета. В любом случае намного лучше ее сорочки. Беззубик нетерпеливо заурчал, когда к нему подошел Иккинг. — Прости, братец, — извинился парень, туша кинжал и присаживаясь на камень, чтобы немного остыть, и достал бурдюк. Он отстегнул седло Беззубику, и Ночная Фурия встряхнулась. — Иди, повеселись. Беззубик заурчал, развернулся и вприпрыжку вылетел из туннеля. Его механический хвост идеально сливался с его чешуей. Больше ему не нужен был Иккинг, чтобы летать, но они оба предпочитали парить вместе. Через несколько секунд Иккинг услышал громкий всплеск, должно быть, Беззубик уже заприметил добычу. Или это, или он решил искупаться на ночь. Временами говорить с драконами было трудно, неважно как много он проводил с ними времени. Иккинг покачал головой на выходки своего напарника и поднял забрало маски вместе с линзами, оттянул ткань со рта и вдохнул свежий холодный воздух. Намного лучше. Он взял бурдюк и сделал глоток, на мгновение прополоскал рот, а затем проглотил воду, и парень осознал, насколько сильно у него пересохло горло. Он сделал глоток побольше и направился к ближайшему тупиковому туннелю, которые они оборудовали под склад. Какое-то время назад Иккинг с небольшой помощью драконов вырезал в скале выступ, когда они решили сделать себе здесь небольшой лагерь, чтобы можно было остановиться и отдохнуть. Здесь лежало немного древесины для розжига, сушеная рыба, две тюленьи шкуры покрытые мехом, и парус который они украли с корабля охотников на драконов, полагая, что они найдут ему какое-нибудь полезное применение. Сшить какую-нибудь нормальную одежду для Астрид у него времени не было, но они бы могли использовать куски паруса, чтобы обмотать ее руки и ноги. Все что угодно будет теплее, чем то, что на ней сейчас. Сначала Иккинг притащил тюленьи шкуры к огню, разложив каждую перед пламенем, затем парус и сел на землю. Хорошо было на мгновение просто сесть и не двигаться. Его живот заурчал, и Иккинг хотел было взять сушеной рыбы, но подавил это желание. Скоро вернется Беззубик со свежей. А он тем временем… взял парус и уже остывший кинжал, а затем отрезал кусок от ткани длинной примерно с руку и шириной с ладонь. Положив кинжал на место, он взял сумку и небольшой набор для шитья. Иккинг выдернул нить из потрепанного края паруса и продел ее в одну из своих игл. Сложив полосу ткани вместе, он вышил быстрый обметочный шов, соединив края так, что получилась труба. Не лучшая его работа, но ему и не нужно было нечто эдакое. Он закончил с длинным краем, и затем завязал шов на его конце. Убедившись, что ткань плотно держится, он отложил иглу и вывернул ткань так, чтобы швы оказались внутри. Затем он достал кинжал Астрид из ножен и приложил его к ткани. Она была немного длинней, но ее можно было свернуть. Он отрезал свисающий кусок тюленьей шкуры, сунул его в импровизированные ножны, чтобы острие не прорезало конец, и вставил туда кинжал. Не лучшая работа, но зато так он будет лежать и никого случайно не поранит. Иккинг вытащил кинжал, чтобы осмотреть его в свете огня. Он был грубее, нежели обычная работа Плеваки, несомненно лезвие делалось в спешке, но не без заботы. Острое лезвие и выгравированное там же предупреждение до этого было привязанное веревками к рукам Астрид. Вероятно, она бы сама смогла потом освободиться, даже если бы Иккинг не разорвал ее путы до того, как она напала на него. Его охватил приступ ностальгии по тем временам, когда он работал в кузне, обучаясь ремеслу у Плеваки. Этот мужчина был Иккингу большим отцом, чем его настоящий. Плевака всегда был слегка грубоватым, но Иккинг никогда не сомневался, что кузнец любил его, как собственную семью. Он скучал по тем днях; по ворчаниям Плеваки на фоне, пока тот давал ему указания и советы, смешанные с тем же ворчанием и проклятиями. То была жаркая и тяжелая работа, но он любил ее. Кузница была его убежищем, единственным местом, где не быть настоящим Викингом было не так уж и важно. Он скучал по этому. Совсем немного. Скрежущий звук донесся из входа в туннель, и вывел парня из его воспоминаний. Беззубик вернулся. — Веселишься? — спросил Иккинг, улыбаясь от вида Беззубика, в чьей пасти находилось огромное разнообразие рыбы. Одна все еще была жива и своим хвостом пыталась попасть по глазу дракона, но вместо этого лишь шлепала по щеке. Беззубик раскрыл пасть, и на землю посыпалась рыба с громким «блаааагх» звуком. — Ну спасибо, — Иккинг невозмутимо вложил нож в грубые ножны и положил все на землю. Беззубик улыбнулся, подошел к парню и самодовольно боднул того мордой в лицо, а затем, будто бы танцуя, выскочил из туннеля в ночное небо. Иккинг улыбнулся. Несмотря на то, как сильно он скучал по Плеваке и кузне, сейчас его жизнь была намного лучше. Он был счастливее даже в свои самые худшие дни, чем в лучшие на Олухе, если такое вообще возможно. И все благодаря его чешуйчатому брату. Помогло ему и то, что он нашел мать и осознал, что впитал иные семейные традиции. Теперь он чувствовал себя не таким одиноким. Иккинг встал и направился обратно к пещере-складу, чтобы достать еще немного веток. Парень принес их к костру, заточил некоторые ножом, а затем стал потрошить рыбу, откладывая в сторону внутренности, которые позже съест Беззубик, когда вернется. Насадив выпотрошенную рыбу на импровизированные шампуры, он подложил несколько камней к костру, чтобы рыба стояла под нужным для готовки углом. Некоторые виды рыб Иккинг был уже не против есть сырыми, но ему больше нравились вкус и текстура приготовленной. А запеченная на огне намного лучше, чем подпаленная плазменным залпом. Хотя в некоторые дни он был рад и этому. В куче рыбы виднелась длинная полоска водорослей, с которой он срезал листья. Оставшуюся рыбу он завернул в листья и отложил ее в сторону, чтобы запечь на углях уже после того, как они разведут костер на ночь, чтобы позавтракать или перекусить, когда проснутся. Вытерев руки, он взял бурдюк и сделал еще глоток воды. И подавился, когда услышал проклятья глубже в туннеле. Астрид. Он постарался не кашлять от того, что вода пошла не в то горло, и в это же время опустить забрало, в результате чего бурдюк с водой застрял между частями шлема. Потребовалась секунда, чтобы отцепить его, и вот лицо Иккинга снова было надежно спрятано. — Возле огня лежит плащ для тебя, — крикнул он, пытаясь небрежно повернуться к ней, будто его только что не охватила паника. Он перевернул несколько рыбин, чтобы они равномерно прожарились, и заодно оценить, насколько те готовы. К счастью, похоже, Астрид не заметила его. В одной руке у нее был факел, а другой она держала край своей длинной одежки, чтобы не споткнуться о нее. Ее волосы были мокрыми, и вода с них стекала по сорочке. Он нахмурился, когда она зашла к нему в тоннель. Иккинг заметил, что ее шея вновь кровила, окрасив горло сорочки в красный цвет. — Погоди, — пробормотал он, доставая сумку. У него было с собой немного мази для себя и Беззубика, когда их протезы натирали до крови кожу. Астрид поднесла ветку, заметила лежащую рядом тюленью кожу и подняла ее. Иккинг тем временем нашел баночку с мазью и открыл ее, поморщившись от резкого травяного запаха. Исцеляла она хорошо, но это не значит, что ему нравился ее запах. Иккинг встал на ноги, подошел к девушке, зачерпнул пальцами мазь и потянулся к порезу на шее Астрид… И вдруг его рука оказалась вывернута за спину, плечо засаднило от боли. Так и до вывиха недалеко. — Не. Трогай. Меня, — прорычала она, будто Ужасное Чудовище. — Извини, — выдавил Иккинг, мысленно ругая себя за забывчивость. — Это мазь. Для твоих порезов. Повисла пауза, а потом его резко отпустили. Парень стиснул зубы, чтобы не издать ни звука, пока его плечо ужасно болело от такого грубого обращения. Он потянул его, вращая сустав и молча морщась от щелкающего звука, который тот издавал, пока боль не утихла. Астрид наблюдала за ним в нескольких шагах поодаль, будто она не знала стоило ей извиниться или снова напасть. Глупо было с его стороны так делать. Он должен помнить, что перед ним не его подруга детства, а опасная воительница, у которой был невероятно плохой день. Он мысленно сделал себе пометку обращаться с ней, как с диким и новым видом драконов. Пугливому и склонному к укусам. — У тебя еще есть где-то порезы или царапины? — спросил он, протягивая девушке маленькую баночку с мазью. Она так и стояла, прежде чем отойти подальше и подозрительно сузить глаза. — Нет, — Астрид посмотрела на свои запястья; темные пятка были похожи на браслеты. — Только синяки. Иккинг нахмурился, подавляя желание накрыть эти пятна своими руками и желая, чтобы он мог каким-то магическим образом исцелить их. — Можешь использовать куски паруса, чтобы прикрыть их, — он махнул в сторону паруса на «его» стороне пещеры. — У меня кстати есть гребень, можешь взять. — Зачем тебе гребень? — спросила Астрид. Кажется, она была сбита с толку. Мгновение он просто смотрел на нее. — А почему нет…? — Иккинг, может, и жил большую часть жизни в небе, но это не значит, что он не заботился о собственной гигиене. Рукой она махнула в сторону его головы, и парень с опозданием понял, что его шлем полностью закрывает его волосы, так что она их никогда и не видела. Время от времени он их подстригал, иначе возникала постоянная опасность их возгорания. Костюм для полетов был огнеупорным. А вот Иккинг нет. — Неважно, — Астрид покачала головой и вновь повернулась к плащу. Иккинг нахмурился, поняв, что девушка босая. Так, это никуда не годится. — Один момент, — он поднял руку вверх, затем схватил шкуру со своей стороны, встал на колени и расстелил ее меховой стороной к земле. — Мне нужна твоя нога. А потом можешь согреться. — Моя нога? — послышалось от нее. — Да, — он махнул рукой, чтобы она подошла ближе, а сам все так же сидел на коленях. — Наступи-ка туда, где раньше была лапа. В ответ Иккинг получил еще один подозрительный взгляд, будто Астрид сейчас его стукнет этой самой баночкой с мазью. — Зачем? — Хочешь ходить босой? — спросил Иккинг. Он указал на свою культю. — Вряд ли мой размер тебе подойдет. Она нахмурилась, но все же медленно поставила ногу туда, куда он велел. Иккинг кивнул, полез в сумку и вытащил оттуда кусок угля. — Я собираюсь обвести твою ногу и постараюсь прикасаться к ней как можно меньше. Пожалуйста, не бей меня. — Ничего не обещаю, — серьезно сказала Астрид, пристально наблюдая за парнем, пока он плавно обводил пальцы ее ноги. Ее ступни были меньше его, а лодыжки были совсем крошечными и изящными. Лодыжки, на которые ему, вероятно, не стоило смотреть, даже если они и находились рядом со ступнями, которые он обводил. Она, наверное, если бы захотела, могла голову ему с плеч снести. Он прикусил губы и переложил карандаш в другую руку, чтобы обвести ее пятку с другой стороны, не касаясь ее кожи. Набросок был более небрежным, чем ему бы хотелось того, но этого, наверное, хватит. — Сделано, — объявил он, откинувшись назад. Астрид отступает назад, в сторону своей части пещеры, и с дрожью заворачивается в тюленью шкуру. Какое-то мгновение он не обращал на нее внимание, роясь в сумке и пытаясь найти там гребень. Это дало ей время устроиться и подвинуться ближе к костру, чтобы согреться. — Вот, — он вытащил гребень и кинул его девушке. Астрид поймала его, и какое-то время осматривала гребень, вращая его в разные стороны, пока свет от костра освещал его разными цветами. — Из чего он сделан? — спросила она, любопытно проводя пальцами по зубчикам. — Шип Змеевика, — он пожал плечами, смотря на обводку на шкуре и пытаясь понять, что с этим делать. Обычные кожаные башмаки, наверно, подойдут здесь лучше всего, но уже было поздно и у него не было под рукой выкройки для верхней части. И ему не хотелось сейчас еще больше шить. — У меня их тут много, так что я подумал, что было бы неплохо найти им применение. К тому же они довольно острые. Большая часть гребня была бриллиантово-небесного цвета, но кончики длинных узких зубчиков были кремово-желтыми, почти такого же оттенка, как ее волосы. Шип был не таким прочным, как кость или рог, однако лучше, чем дерево; нечто среднее между этими двумя материалами. — Только верни потом, — попросил ее он. Гребни было ужасно тяжело мастерить; вытачивать тонюсенькие зубчики так, чтобы они были близко и при этом не ломались, было тем еще мучением. Особенно без тисков, которых в воздухе у него очевидно не было. Астрид скривилась, но все же начала руками расчесывать свои длинные, словно расплавленное золото, волосы, которые отражали свет. Иккинг сглотнул, когда она начала распутывать самые худшие колтуны своими руками. Полеты с растрепанными волосами, конечно, выглядели круто, но расчесывать их потом было сущим кошмаром. Он вернул свое внимание обратно к обводке, которую начертил, сделал вокруг отступы где-то на три пальца, кроме пятки, где он начертил прямую линию, и в итоге набросок начал напоминать форму языка. Довольный проделанной работой, он сменил уголь на кинжал и острым лезвием начал резать жесткую шкуру. Существовал далеко не один способ создания одежды, и Иккинг научился многим необычным за время своих путешествий. — Почему ты мне помогаешь? — резко спросила Астрид, из-за чего парень чуть не порезался. — А почему не должен? — возразил он, удивленный ее вопросом. Она сузила глаза, смотря на него. — Ты на все мои вопросы будешь отвечать вопросом? Был лишь один способ ответить на это. — Почему нет? — пожал он плечами, радуясь, что шлем скрывает его ухмылку. Астрид фыркнула и закатила глаза. — Рыба уже, должно быть, готова, — парень махнул в сторону огня. — Бери, не стесняйся. — Ты есть не будешь? — она кивнула головой в его сторону. — Сейчас, — он приподнял кинжал. — Только закончу здесь. Кстати говоря о кинжалах… Иккинг осмотрелся и нашел кинжал, который сделал Плевака. — Я тут кое-что вспомнил. Держи, — он кинул ножны Астрид. — Не самые красивые, но так ты сможешь безопасно носить кинжал, пока не вернешься на Олух, где Плевака сделает тебе что-то получше. Астрид поймала их, глядя на парня с каким-то трепетом. — Спасибо, — нерешительно ответила она. Он пожал плечами и махнул рукой. Астрид без какого-нибудь оружия все равно, что сказать, что небо снизу, а океан сверху. И он надеялся, что так ей будет комфортнее. Она положила кинжал возле себя, а затем начала быстрыми и умелыми движениями расчесывать волосы, пока они не превратились в блестящий гладкий водопад, в котором не было видно ни единого колтуна. Она отделила несколько прядей от макушки и быстро сплела их вместе в косу, которая спускалась по левой стороне ее лица, словно половина короны. После этого она взяла прядей побольше и сплела все вместе. Конец косы она зажала между губ и наклонилась вперед, чтобы взять кусок паруса и подтянуть его ближе. Вытащив кинжал из ножен, она отрезала узкую полоску ткани, затем отложила лезвие и рукой провела по волосам. Некоторые пряди выбились, так что сначала она пригладила волосы, прежде чем вытащить конец косы изо рта и с помощью куска ткани завязать ее. Астрид перекинула косу через плечо и помахала головой, оценивая ее вес, и видимо сочла ту приемлемой. А Иккинг осознал, что бесстыдно пялился, и быстро отвернулся к шкуре, заканчивая разрезать ее и пытаясь сделать вид, будто все это время этим он и занимался, а не таращился. Расчесывание волос всегда было личным. Особенно для женщин, а заплетание волос было особенно интимным; за подобным могли наблюдать лишь родители девушки. Или ее супруг. Иккинг отогнал в сторону эту мысль вместе с отрезанными кусками шкуры и положил кинжал в ножны, напомнив себе, что Астрид здесь не по своей воле. Что здесь было лучше, безопаснее, если выбирать между ним и Олухом. Он сделал небольшие попарные отверстия вдоль внешнего края U-образных форм, а затем сложил шкуру вместе меховой стороной внутрь. Прижав плоские края, он начал сшивать их вместе. К счастью, шов был небольшим и шел по верхней части шкуры, а все потому, что она была слишком плотной и не давала игле пройти насквозь. — Держи, — Астрид обратно перекинула парню гребень. — Спасибо. — Пожалуйста, — кивнул он, ловя его одной рукой и отложив в сторону, не выпуская из рук ботинок. — Знаешь, — осторожно начала она, потянувшись за нанизанной на палку рыбиной, прежде чем снова свернуться на своем месте. — Ты не совсем то, что я ожидала. Желание извиниться вертелось у него на языке, но он прикусил его. — Так было всегда, — признался парень, легкая горечь скатилась по его горлу. Он никогда не был таким, каким его хотели видеть. Был слишком… кем бы он ни был. Прежний Иккинг бы извинился. Извинения всегда были на кончике его языка, но больше он не был на Олухе. Теперь он был «Покорителем Драконов», и больше никому ничего не был должен. Иккинг прокашлялся. — А чего ты ожидала? — заинтересовано спросил он, продолжая шить. Не часто ему удавалось поговорить с другими людьми, разве что разговаривал с мамой или кричал на охотников. Или охотники кричали на него. Они использовали много плохих слов. — Чего-то более дикого, — призналась Астрид, нерешительно откусывая кусочки от рыбы. — Истории гласят, что ты не смертен. Что ты полудракон, который может командовать своими собратьями. Или что ты демон, или тролль. Что у тебя козьи ноги, потому что ты заключил сделку с нечистым. Он фыркнул, весело поглядывая на свой протез. — Но это неправда, да? — Астрид бросила на него проницательный взгляд, который напомнил ему, как она всегда оценивала цель, прежде чем метнуть в нее топор. — Ты Викинг. — Могу со всей честностью сказать тебе, что я не викинг, — искренне ответил он. Ну, больше не викинг. Он отказался от этого семь лет назад, когда удостоился «чести» убить Ужасное Чудовище на арене, и улетел с Беззубиком в тот же день, освободив всех драконов на Олухе. Но на вылете из архипелага их привлек зов Красной Смерти. Огромная Королева увидела их, и у них не получилось так просто выбраться из горы. Красная Смерть преследовала их, гоня друзей в облака. Беззубик обстреливал ее крылья и обманом заставил упасть головой на остров, так как при падении она не смогла остановится. Несмотря на то, что хвост Беззубика загорелся и в итоге полностью сгорел, на короткий момент Иккинг подумал, что они смогут выбраться. Но тут из ниоткуда появился хвост Красной Смерти. Это было последнее, что помнил Иккинг перед тем, как проснулся в крыльях Беззубика без левой ноги. Он не знал что случилось с ней, но дракон буквально излучал вину. Но это было неважно, он бы в мгновение ока вновь обменял ее на свободу Беззубика и других драконов. Драконы приняли его, как никто до этого. Он словно вернулся домой. — Но ты был викингом, — упрямо настаивала Астрид, откусив большой кусок от рыбы так, что одна щека надулась. Это не должно было выглядеть настолько мило. — Мой брат бы с тобой поспорил, — Иккинг махнул в сторону выхода из туннеля, куда до этого направился Беззубик. Астрид задумчиво морщит нос. — И как дракон может быть своим братом? — Так же, как и у остальных, — нейтрально ответил Иккинг. С помощью крови: пролитой или разделенной. Она упрямо смотрит на него, будто молчаливо говоря, что не совсем верит ему. — Ты хотя бы полностью человек…? — наконец рискнула спросить она. — Не совсем, — тяжело было сопротивляться желанию засмеяться, но он справился. Беззубик считал, что Иккинг был драконом, родившемся не в том теле, и парень на самом деле не мог спорить с данной теорией. И он не был полностью ни тем, ни другим, ведь у него не было ноги. На этот раз Астрид закатывает глаза, но в тишине доедает рыбу, потому как голод превышает ее любопытство. Она берет вторую рыбину и поглощает ее, прежде чем замедлится и схватить парус, чтобы рассмотреть его. Снова появился Беззубик, вываливая из пасти кучу рыбы, после чего он умостился и начал поедать ее. Иккинг нежно улыбнулся радостным звукам своего брата, пока тот заглатывал рыбу, а сам Иккинг заканчивал шов и приступал к новому. Астрид же бросила на Беззубика настороженный взгляд и побелевшими костяшками схватила кинжал. — Ну так что случилось? — спросил Иккинг, когда Астрид схватила парус, удерживая Беззубика в поле зрения. — Знаю, Стоика нет, но я не думал, что на Олухе все так плохо. — Это не так, — фыркнула она, отрывая от паруса полоску примерно с ладонь. Астрид дернула за особенно упрямый кусок ткани, тот поддался и окончательно порвался. — Но поскольку Слюнявый единственный живой родственник Стоика, его оставили за главного. С кучей бочек недавно обнаруженной медовухи, о которой Плевака забыл примерно лет на десять. Ух. Хорошо настоянная медовуха. — Насколько они были пьяны? — невозмутимо спросил Иккинг. — Сильно, — прорычала Астрид, а затем что-то проворчала и начала отрывать новую полоску ткани. Он кивнул, это было ожидаемо. Слюнявого знали не за его мозги. Иккинг помнил, как в деревне накопились излишки рыбы и дерева, и Слюнявый придумал, куда все это деть – выбросить в океан. Папа вместо этого расширил хранилище для дров и рыбы, так что у них на будущее копилось больше ресурсов. — Кто-то, — продолжала рычать Астрид, словно она знала кто и задушила бы этого человека голыми руками без всяких зазрений совести, — подал идею подкупить тебя, чтобы использовать твоих драконов в сражениях. Чтобы ты сражался от нашего имени. Иккинг хрипло рассмеялся. Будто это случится. — Именно, — девушка закатила глаза. Иккинг прикусил губу, чтобы спрятать ухмылку, хотя и знал, что она не увидит ее за шлемом. — Изначально они хотели предложить овцу. Лучшую во всей деревне, — Астрид вновь начала отрывать ткань уже с удвоенной силой. — Один из деревенских «старейшин» запротестовал. И предложил на место овцы молодую девушку. — Дай угадаю, — невозмутимо начал Иккинг. — Гнилец боялся, что они предложат Поганку – его любимую овцу. Старый ублюдок любил свою овцу больше, чем покойных жен. Иккинг не был одним из тех, кто обсуждал чужие отношения. Просто… нет. Фу. — В яблочко, — Астрид посмотрела на него каким-то странным взглядом, который он не мог понять. — Они были пьяны, и из-за этого все пошло по одному месту. Они собрались и… Она вздрогнула, глядя на синяки на запястьях. Иккинг помнил, что, вроде, под сорочкой у нее ничего не было. Он гадал, это была ее ночная сорочка, или они одели ее в нее, и ему стало дурно от этой мысли. Зарычав, Астрид взяла одну из полосок ткани, которую до этого оторвала, и начала оборачивать ее вокруг своей ладони, а затем по запястью и всей руке до локтя; зубами она держала конец ткани, чтобы завязать на ней узел. Иккинг хотел было помочь ей, но вряд ли она оценит это. — Мне жаль, — тихо говорит парень, когда она начинает обматывать вторую руку. Он не имел никакого отношения к их выборам и решениям, но ему было жаль, что они сделали это с ней. — Это была месть, — зарычала Астрид, обнажая зубы. Она напомнила Иккингу Беззубика, когда тот собирался выстрелить плазменным залпом. — Сморкала сделал мне предложение, если можно так сказать. Я отказала ему. Сморкала… кажется, только рад был этому. Мы бы были ужасной парой. Я бы через год прикончила его, мы оба это знали. Она сделала глубокий, судорожный вдох, а затем, казалось, слова одно за другим посыпались из нее так быстро, как лава из извергающегося вулкана. — Но СЛЮНЯВЫЙ, Слюнявый ненавидел меня за это. Считал, что я оскорбила честь его семьи. Сказал, что его сын слишком хорош для меня. Начал говорить за моей спиной, распространял слухи о разных причинах, по которым я не захотела выходить за его сына и которые не имели никакого отношения к правде. Они были такими нелепыми, я думала люди просто будут смеяться с них, и когда Стоик уплыл со Сморкалой на собрание Глав Кланов все становилось хуже и хуже, пока… Она уставилась на свой кулак, который в свете огня стал багровым; повязки перекрывали кровообращение в пальцах. Астрид молча развязала повязки, сосредоточившись на задаче так всепоглощающе, словно если она не перебинтует руки как надо, те точно развалятся на куски. — Пока они не решили принести тебя в жертву похожему на демона незнакомцу верхом на драконе, — тихо сказал Иккинг, заканчивая ее мысль. — И теперь я на далеком острове без возможности сбежать, еще и с тобой, — жестко сказала Астрид, глаза ее говорили, что она убьет их обоих, если Иккинг попытается хоть что-нибудь с ней сделать. — И я не знаю, что ты хочешь от меня. — Я ничего от тебя не хочу, — заявил Иккинг, завязывая шов на втором ботинке. Никто никогда не реагировал на него, как на мужчину; на одного из тех тупых мужланов, которые брали то, чего хотели, и ему это не понравилось. — Нет? Он поднял взгляд и увидел, как напряженно смотрела девушка, словно дракон, оценивающий соперника перед атакой. — Кроме того, чтобы ты полетела со мной к Стоику, и вы оба вернулись на Олух, чтобы навести там порядок, — он вывернул шов наизнанку. — Чем меньше я веду дела с викингами, тем лучше. — Хотя, — продолжил он, наклоняя голову в сторону, — если хочешь, мы можем оставить тебя здесь, а потом подобрать на обратном пути. Сама решай. — Нет, — она покачала головой, упрямо хмурясь. — Я тоже полечу. Меньше риска оказаться в затруднительном положении. Он не думал, что существуют достаточно сильные клятвы, которые бы заставили ее поверить, что он сдержит свое слово и вернется за ней. И вряд ли кто-то может долго жить на острове без припасов. Здесь было неплохое место для отдыха, но на эти голые скалы приходилось таскать вещи с других мест. — Хорошо, — согласился он. — Но мне не нужно ничего такого, что могут предложить викинги. У меня есть мой брат и небо. Больше ничего мне не надо. И не забудь нанести мазь на раны. Астрид морщит нос, но все же находит мазь и наносит ее на свое горло, а затем обматывает его полоской ткани и завязывает ее концы. Беззубик закачивает есть рыбу и выдавливает отрыжку, радостно урча, что его живот полон. Он повернулся и посмотрел на Иккинга, напоминая, что ему тоже надо бы поесть, но не сдвинулся с нагретого места, слишком уж удобно улегся. — …Хотя, — запнулся парень, в его голове мелькнула случайная мысль, когда желудок припомнил ему, что его еще не кормили. — Все же есть кое-что, чего бы мне хотелось от тебя. Астрид дернулась, выглядя так, будто готовилась то ли атаковать, то ли защищаться, если надо будет. — Уг-гу, — сказала она, излучая подозрение. — В следующий раз, как увидишь, что мы пролетаем, а это, если повезет, может случится совсем не скоро, передашь мне буханку хлеба…? — с надеждой спросил он. Астрид издала какой-то странный звук, от чего парень вновь взгляд на нее. — …Хлеб. — ровным тоном повторила она, очевидно не веря ему ни на йоту. — Что? У вас что, нет викингов-пекарей на Олухе? — подразнил ее Иккинг. Когда он был моложе, то интересовался данной профессией. Что угодно, лишь бы не убивать драконов. Астрид задумчиво посмотрела него, словно впервые видела, и Иккингу стало как-то не по себе. — Хлеб, — повторила она. — Нужна культура, чтобы вырастить пшеницу и рожь, а затем чем-то перемолоть зерна в муку, и печь, чтобы испечь хлеб, — объяснил он. — Ничего из этого нет в небе. Я могу обменять хлеб, но это не так-то просто, учитывая… Он указал на себя. Рыбу и мясо было легко достать, особенно когда путешествуешь с драконом. Дикие фрукты и овощи тоже не сложно, ведь теперь он знал что и где собирать, а иногда Иккинг находил дикие соты, как лакомство. И хотя он мог достать муку и разные кастрюли, путешествовать с ними было очень тяжело, поскольку те были очень тяжелыми и громоздкими. И было нечто особенное в хлебе с Олуха. Ничто из того, что он пробовал, не имело такого же вкуса. Когда он был моложе, то ненавидел его, ведь хлеб был слишком жестким, если только не макать его в подливу из жаркого, но теперь он даже немного скучал по нему. Наступило долгое молчание, и пока Астрид обдумывала, что сказать, она вновь начала перебинтовывать свою руку, в этот раз не так туго. — Я тебя не понимаю, — сказала она раздраженно. — Я не могу представить ни одного викинга, который бы не воспользовался этой ситуацией. Кроме, может, Рыбьенога. И Плеваки. Иккинг кивнул. Когда они росли, ему нравился Рыбьеног. Этот викинг был огромным, но невероятно нежным. Он надеялся, что Рыбику не пришлось так сильно меняться. — Но вместо этого, — Астрид нервно махнула рукой. — Ты даешь мне одежду, оружие, еду и обещания защиты. Ты – неприкасаемый, безумный, загадочный воин, кошмар викингов, но ты… добрый, и это не имеет никакого СМЫСЛА! Немного обидно, что Астрид ожидала от него подобного. От остальных викингов. Что доброта оказалась для нее сюрпризом. Он бы предложил то же самое другим людям – еду, защиту, одежду – он бы украл все это, если нужно. Людям не обязательно быть жестокими, они могут быть и щедрыми. Было так много других культур, способов жить, которым он научился во время путешествий с Беззубиком, и он хотел, чтобы она тоже научилась им. Он правда хотел познакомить ее с Крылатыми Девами, чтобы Астрид смогла познакомиться с их укладом. Что ты одновременно можешь быть свирепой и заботливой. И Хедер бы не помешало обзавестись новой подругой. Но он не сделает этого ради их же безопасности. Не с ее отношением к драконам. — Если тебе станет легче, можешь меня считать просто гостеприимным хозяином, — он обвел руками туннель вокруг них. — Мой дом в небе, но это не значит, что я не могу оказать базовую гостеприимность. А значит имеет смысл предложить тебе одежду, ведь полеты морозят, а нам нужно будет еще целый день лететь, чтобы вернуть вас двоих на Олух. Астрид кивнула, но, кажется, это ее не убедило. Он вздохнул и встал. — И… ты не единственная, от кого отвернулись викинги, — добавил Иккинг тихо, чувствуя, будто он только что признал разростающуюся дыру в собственной душе. — Драконы так не делают. Они защищают и заботятся о друг друге. Это то, к чему я стремлюсь. Ее расширенные голубые глаза смотрели на него, сияя в свете огня, и Иккинг практически видел, как в ее голове крутятся и формируются новые вопросы. Он кинул ей ботинки, тем самым отвлекая девушку. — Продень полоску ткани через дырки, затяни вокруг ноги и завяжи вокруг лодыжки. Это немного, но так тебе будет теплее, чем от простой парусины. Иккинг схватил несколько рыбин и направился к одному из туннелей, зажигая карманный факел, чтобы быть уверенным, что идет к воде. Он начал спускаться, заодно поднимая забрало шлема, и начал есть. К тому времени, как он дошел до пруда, вся рыба была съедена, и его желудок счастливо забурчал. Он кинул палки и кости в угол пещеры подальше от воды, зная, что падальщики все равно все съедят, а затем положил факел и снял шлем. Руками в перчатках он провел по волосам, сел на колени и плеснул себе в лицо и на волосы воды. Он не ожидал, что Астрид вызовет столько старых воспоминаний и эмоций. Стоило этого ожидать, но нет. Иккинг вздохнул. И завтра ему придется увидится со своим отцом впервые за семь лет. Как же ему этого не хотелось. — Что же мне делать? — тихо спросил он, смотря в воду. Но та не ответила. Он и не ожидал ответа. А если бы она все-таки ответила, то парень бы запаниковал и убежал, и к черту секрет личности. Иккинг вновь вздохнул, надел обратно шлем, подобрал горящий факел и пошел обратно. Он был вымотан. Иккинг надеялся, что они все же смогут выспаться сегодня, потому что обычно Беззубик ведет ночной образ жизни и будет спать до полудня. И если он помнил правильно, Астрид привыкла просыпаться с первыми лучами солнца. Может, он все же сможет попросить ее подождать? Так-то во всем виноват Беззубик, ну а с драконом девушка спорить не будет. Когда он вернулся, Астрид поправляла повязки на ногах, а костер на ночь уже был разожжен. Он благодарственно кивнул ей и положил завернутую в водоросли рыбу на угли, чтобы она готовилась, пока ребята спят. — Брат и я будем спать здесь, — он махнул в сторону входа в пещеру. — Не чтобы ты не убежала, а чтобы держать диких драконов подальше. Если кто-то все же появится, то, прошу, не пытайся убить их. — Я не буду пытаться убить их, если они не попытаются убить меня, — пообещала Астрид, пристегивая ножны к руке и проверяя, крепко ли они затянуты, и не выпадет ли случайно кинжал. Иккинг предположил, что это лучшее, на что они могли рассчитывать в данном случае. Кряхтя, он схватил тюленью шкуру, которую до этого использовал, и потащил ее в ту сторону, где лежал Беззубик, расстелив ее рядом с драконом. Дракон заурчал, когда Иккинг лег рядом со своим чешуйчатым другом, и тот накрыл его крылом, и парень будто в палатке оказался. Земля, на которой они лежали, уже была прогрета огнем Беззубика. — Спасибо, братец, — прошептал Иккинг, снимая шлем и скрутившись калачиком рядом со своим драконом, и уснул.***
На рассвете он ненадолго проснулся из-за того, что Беззубик начал предупреждающе рычать. Голова Ночной Фурии оказалась повернута во внутреннюю часть пещеры; там, где спала Астрид. Или должна была. Он чувствовал, как кто-то пялился на него, пока Беззубик не подвинул свое крыло, словно то было одеялом, и полностью не скрыл парня от ее взгляда. Иккинг придвинулся ближе к теплому дракону, прижимая лицо к чешуйкам Беззубика, и гадая, будет ли она пытаться убить его во сне. — Это шлем, — выдохнула Астрид, словно подтвердила свою догадку. — У него есть волосы. Сказанное заставило его слегка задуматься, что она правда считала его каким-то демоном, но ее шаги начали отдаляться, и все, что мог слышать Иккинг – это шуршание шкур. Значит, Астрид обратно ложилась спать. Беззубик издал раздраженный рокот, с которым Иккинг был полностью согласен, и оба провалились в мир сновидений.***
Гораздо позже он проснулся от крика и раздраженного рокота Беззубика. Иккинг открыл глаза и увидел большую пасть, нависшую у него над головой, которую он сонно отпихнул. — Ухди, — промямлил он. — Сишком рано. Беззубик согласно заурчал, затем тихо застонал, немного потягиваясь, чтобы потом вновь скрутиться калачиком, закрывая мордочку концом хвоста. Ночная Фурия вообще не была жаворонком. Но другого дракона это не смутило, и тот издал упрекающий «варк!». — Там Злобный Змеевик, — голос Астрид был напряжен. — Снаружи еще рыщет Ужасное Чудовище. — Ага, — протянул парень. — Это Громгильда. Снаружи, скорее всего, Кривоклык. Они правые руки брата. Он не знал, как это лучше было объяснить. Четверка драконов, которых они спасли из арены перед тем, как убили Королеву, привязалась к нему и Беззубику больше, чем все остальные драконы, которых они встречали. Иккинг пошуршал вокруг, нашел шлем и, не открывая глаз, вновь надел его. — Скорее всего, где-то здесь есть еще Жуткая Жуть. Его зовут Огневичок. Он услышал приглушенный вскрик, и Иккингу не нужно было даже смотреть, дабы понять, что Огневичок нашел Астрид. — Пожалуйста, не убивай его, — крикнул он, желая обратно лечь спать. Дракончик, конечно, был невероятно назойливым, но все равно не заслуживал смерти. — Что он ХОЧЕТ? — Астрид практически взвыла. Парень повернул голову и увидел, как Огневичок сидел на плече девушки и издавал любопытные звуки. — Еды и внимания, — Иккинг оттолкнул морду Громгильды, а затем сел и быстро почесал ей подбородок, чем заслужил счастливый взгляд из-под полуприкрытых век драконихи. — Почеши его под подбородком, ему понравится. — Я не хочу, — сказала Астрид; ее голос слегка дрожал. — Тогда не чеши, — Иккинг встал, его культя болела от того, что он не снимал протез всю ночь, не дав коже возможности подышать. Через несколько дней он за это заплатит, еще по крайней мере две ночи он не сможет его снять. Но он не будет смотреть на язвы, которые там уже начали образовываться. — Я заберу его. Громгильда нависла над парнем, наклоняя к нему морду, чтобы он мог схватиться за нее для равновесия, если понадобится. Огневичок приветственно пропищал что-то, спрыгнул с плеча Астрид и перебрался на руку к Иккингу, а затем счастливо заурчал, уткнувшись парню в грудь. — Привет, малыш, — Иккинг улыбнулся, почесывая Жуткую Жуть между рожек, где у них обычно чесалось. Астрид наблюдала за ним с широко раскрытыми глазами; руки крепко-накрепко прижимали к себе тюленью шкуру. — Они тебя не обидят, — заверил ее Иккинг, говоря нежно и не повышая голос. — Ты новая, им просто любопытно. — Любопытно, — протянула она, бросив на парня безразличный взгляд, пока Громгильда пыталась откусить кусочек от его шлема. — Большинство драконов крайне любопытные, — он пожал плечами, а затем повернулся к драконихе. — Говоря о любопытных, что ты тут забыла? Громгильда закудахтала и посмотрела на Беззубика. Ночная Фурия что-то проворчала, выглядывая одним глазом из-за хвоста. Он слишком устал от полета, особенно из-за второго пассажира, и дракону помнил, какими большими были обычные викинги, особенно вожди, и ему совершенно не хотелось нести на себе ТАКОЙ объем веса. — Мда, хорошо, ты прав, — согласился Иккинг. Его брат был дюжим, но даже он не всесилен. — Спасибо, братец. Беззубик хмыкнул, натягивая хвост еще больше на морду, чтобы немного поспать. — Что… что он сказал? — спросила Астрид, смотря то на Иккинга, то на Беззубика. — Он позвал их, — отмахнулся парень. — Он их Альфа, поэтому они могут найти его в любом месте. То были безумные времена. Встреча с собственной матерью была замечательной и будоражащей. А вот во встрече с Драго и его обезумевшим Альфой Смутьяном было мало приятного. Но по крайней мере Смутьян теперь был свободен и счастливо жил в Скрытом Мире. — Погоди. Он КОНТРОЛИРУЕТ драконов?! — выкрикивает Астрид. — Нет, — усмехается Иккинг. Технически, Беззубик мог. Но после того, как он многие годы находился под влиянием Красной Смерти, Беззубик не решался использовать эту способность. В основном он был своего рода судьей, разрешающий споры между драконами, ну а они были кем-то вроде стражей Скрытого Мира. Но это не значило, что его брат не мог просить драконов что-то сделать. Иккинг видел, как драконы отказывались выполнять просьбы Беззубика, но Громгильда и Кривоклык обычно с радостью им помогали. Чисто для развлечения, чем ради чего-то еще. Огневичок болезненно запищал. Иккинг опустил взгляд и обнаружил, что у Жуткой Жути был порез на боку. Вне сомнений, он опять пытался стащить рыбу у большого дракона. Неважно, сколько у Огневичка было рыб, он обожал ее воровать у других. Считал, что ворованное вкуснее. — Можешь мне помочь? — спросил Иккинг Громгильду, разворачивая Огневичка так, чтобы порез было видно лучше. Он был небольшим, но все равно заживет быстрее, если нанести мазь. Громгильда закудахтала и пошла к костру. Зубами она подцепила ремешок сумки там, где Иккинг оставил ее прошлой ночью, чтобы парень мог достать мазь, не выпуская из рук дракончика. — Спасибо, девочка. Сейчас тебя подлатаем, дружище, — рассеянно ворковал Иккинг, нанося мазь на порез. Огневичок в ответ заурчал. — Да, так гораздо лучше, — Иккинг улыбается, затем переводит взгляд на Громгильду и то место, где сидел Кривоклык. — Ну а вы двое, вам что-нибудь нужно посмотреть? Громгильда начала прихорашиваться, демонстрируя великолепное состояние своих шипов. — Выглядишь сегодня замечательно, — похвалил ее Иккинг. По его мнению она и вправду была самым красивым Змеевиком,. — Такие чистейше отполированные чешуйки. Стоящий у входа в пещеру Кривоклык усмехается, лишь слегка поддразнив Громгильду за ее тщеславие, к которому уже привык. С ним все было в порядке, но он хотел в небо, а сидеть здесь просто скучно. — Согласен, — ответил Иккинг, зевнув и растягивая мышцы. Он посмотрел наружу, пытаясь по солнцу определить время, и понял, что сейчас чуть раньше полудня. Было раньше, чем он привык вставать, но Иккинг надеялся, что они доберутся до Весеннего Собрания где-то после темноты, а если они вылетят сейчас, то будут только сумерки. Неважно, сколько раз Беззубик дразнил его, иногда было неплохо накатить немного драмы. Он передвинул Огневичка на плечо, затем отложил мазь и удостоверился, что также убрал набор для шитья, прежде чем закрыть сумку. — Хорошо. Давайте наберем немного воды, а затем отправляемся. Астрид, не одолжишь мне руку на секунду? — Руку? — подозрительно повторила она. Шлем скрывает его ухмылку. — Что ты думаешь на счет того, чтобы самой летать на драконе? Она еще сильнее закуталась, насколько это возможно, в тюленью шкуру. — Нет!***
— ВУУУУУУУ-ХУУУУУУ!!!! — визжала Астрид, когда Громгильда нырнула, поймав поток ветра, и взмыла высоко в воздух. — ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ!!! Кривоклык и Беззубик сухо и весело усмехнулись. Когда они только взлетели, Астрид осторожничала и держалась за импровизированную веревку из тряпки от паруса, которую обвязали вокруг груди Громгильды, словно боялась, что Змеевик может в любую секунду сбросить ее. А потом она привыкла. Астрид начала доверять Громгильде и поняла, что та ее не сбросит. И теперь, они обе веселились на ветру, ныряя и поднимаясь в облака, словно были созданы для этого. Иккинг улыбнулся от восторга. Раньше он не думал, что когда-нибудь увидит ее такой счастливой и беззаботной. Иногда, нет редко она смеялась, когда они были детьми, но даже тогда обычно это был сухой смешок или приподнятые губы, нежели настоящий смех и яркие улыбки. Беззубик тем временем про себя ворчал на их выходки. Он все еще был сонным, хотел еще рыбы и немного вздремнуть на солнышке. — Не будь таким ворчуном, братец, — игриво упрекнул его Иккинг. — Пусть повеселятся. В ответ он услышал очередное ворчание. Иккинг сможет прикорнуть позже, если захочет. А Беззубик нет, потому что кому-то же нужно быть ответственным и не влететь в какие-то неожиданные морские скалы. Снова. Иккинг усмехнулся, наблюдая, как Астрид и Громгильда делают бочку прямо к солнцу. Ладно, возможно, он это заслужил. С испытаниями костюма для полетов было связано много разных опасностей. Но в конце концов они исправили ошибки, и теперь Иккинг почти никогда не падал. Астрид и Громгильда спустились к ним и полетели рядом. — Ты улыбаешься? — потребовала от него ответа Астрид, глядя на парня. — Не могу сказать. Но чувствую, что ты улыбаешься. — Я улыбаюсь, — признается он, наклоняя голову в ее сторону. — Я рад, что ты веселишься. Если бы он мог провести каждый день вызывая улыбку у Астрид, то это было бы благословлением. Он завис, прокручивая в голове эту самую мысль. Было в этом что-то… — Еще как! — ответила она; ее щеки были розовыми от ветра, а на лице играла широкая улыбка. Его сердце пропустило удар от открывшегося вида, и по сжимающимся животу Иккинг осознал, что до сих пор любит ее. В своих путешествиях Иккинг повстречал множество людей, но никогда он не желал ничего больше, чем дружба. Он мог восхититься красотой человека, грацией или навыками, но никогда не интересовался ничем более, разве что бегством от любых романтических проявлений, которые получал. И вот почему. Он отдал свое сердце Астрид много лет назад, и не хотел его возвращать. Внезапно то, как Крылатые Девы легко приняли его на свой «полностью женский» остров, обрело больше смысла. Иногда Атали была пугающе проницательной. Он и вправду не интересовался ни кем из девушек острова, кроме их связи с Шипорезами. Он сглотнул и закрыл на мгновение глаза. Еще два дня, и он больше никогда ее не увидит. Она будет в безопасности на Олухе, будет лучшим викингом-воином, каким только может быть. А он будет далеко, жить с драконами. И больше они никогда не встретятся. — Я и не знала… — Астрид блаженно смотрела на горизонт. — Здесь наверху, это же словно свобода, да? — Это правда она, — согласился он, отбрасывая мысли, нежно поглаживая шею Беззубика и возвращая свои мысли к брату. Он никогда бы не узнал этой свободы или жизни, если бы не встретил Беззубика. Все это стало возможным лишь благодаря ему. Беззубик промычал что-то в ответ, лениво прищурив глаза, когда они взлетели чуть выше. Сегодня был хороший день для полетов, на горизонте не было видно гроз. — И ты делаешь это каждый день?! — восторженно спросила она. — Почти, — согласился он. Были дни, когда и парень и дракон были слишком ранены и никто не хотел летать, предпочитая остаться в тепле огня убежища. Но хороших дней было больше, чем плохих, и им так и не надоели полеты. Иккинг не думает, что это когда-нибудь произойдет. — Я понимаю, почему ты так живешь, — вздыхает Астрид, расправляя руки в стороны, словно те были ее крыльями, на которых она парила. — Мне просто хочется продолжать летать до скончания времен. Тюленья шкура, которая была на ней, развивалась на ветру, открывая ее тело. В солнечном свете он видел, что сорочка действительно была практически прозрачной, но девушка завернула под нее побольше парусины вокруг груди и бедер, так что вид был все же чуть более скромным. Он отвернулся, вновь горько гадая, о чем викинги Олуха думали, схватив и предложив ее в таком виде ему. — Ты можешь, если хочешь, — предложил он ей, а затем пожал плечами. — Ну, может не «до скончания времен», драконы устают и нуждаются в отдыхе. Приходится останавливаться и искать еду. Да и иногда желание отойти в кусты находит. Астрид засмеялась, и в ее голосе прозвучало легкое недоверие, от которого парень вздрогнул. — Ты пытаешься пригласить меня улететь с тобой? — Ну, не совсем, — он поднял вверх руки. — Я говорю, что если ты хочешь продолжать летать, то это тоже вариант. За горизонтом лежит большой интересный мир, который ты можешь исследовать. Я не единственный человек, летающий на спине дракона, просто ближайший. Я бы мог представить тебя им, если тебе с ними будет комфортнее. Было столько людей, с которыми он бы с удовольствием ее познакомил, если бы ей хотелось. — Спасибо, но… — она криво усмехнулась и пожала плечами, вновь закутываясь в тюленью шкуру. — …я Викинг Олуха, и там я и нужна. Как только мы доберемся до Стоика и полетим домой, то там и останусь, и я рада этому. Он кивнул, отчасти ожидая такого ответа. Верность Астрид Олуху всегда была на первом месте. — Тогда я больше не вернусь к этой теме, — пообещал Иккинг. Больше всего на свете он хотел, чтобы она была счастлива. То, что было счастьем для нее, совсем отличалось от его. Иккинг знал это, когда еще был на Олухе, и сейчас это лишь подтвердилось. И он уважал ее решение. Она кивает и улыбается ему. Улыбка была не такой яркой, как до этого, но лучше, чем когда они были детьми, и Иккинг чувствует, как его щеки теплеют. Беззубик хихикнул, встряхивая плечами из-за чего парень слегка закачался. Иккинг усмехнулся, прекрасно уловив намек. — Есть лишь одна вещь, которая лучше полетов на спине дракона, — признался он, дерзко улыбаясь и фиксируя руки на верхушке седла. — О, да? — Астрид дарит ему вызывающий взгляд, пока парень разминает плечи, расслабив спину. — Летать самому, — он дарит ей широкую дерзкую ухмылку, которую она не может видеть, а затем соскальзывает со спины Беззубика, свободно падая, пока не раскрывает свои собственные крылья. Те ловят потоки ветра, поднимая парня прямо к небу рядом с Беззубиком, Громгильдой и Астрид, которая пялится на него с широко раскрытыми глазами. Он смеется вместе с самодовольным вибрирующем гоготом своего брата. Сегодня и вправду хороший день для полетов.***
— Ты Изгой? — спросила Астрид, когда он бросил ей завернутую в водоросли рыбину на обед. Она и Громгильда уже наигрались и теперь просто спокойно парили в небе. Иккинг усмехнулся и покачал головой. — Нет. Чтобы стать изгоем нужен суд, — законы викингов были очень четкими, когда дело казалось наказаний. Если бы Стоик не стремился слепить из Иккинга настоящего викинга-воина, то из него, вероятно, вышел бы хороший lovsigemann, или же Чтец Закона, который бы трактовал законы и озвучивал их на вещаниях и испытаниях. — Ты сбежал до суда? — она заинтересовано смотрит на него. — Скажи мне, Астрид, — он махнул в сторону Беззубика, и тот заворчал, недовольный тем, что его втянули в этот разговор. — Если бы на твоем острове узнали, что кто-то подружился с драконом, что бы случилось? На мгновение она задумалась. — Если бы это случилось до того, как прекратились налеты, то обоих бы казнили, — сказала нахмуренная девушка, рассеяно поглаживая шею Громгильды. — Но раз налеты прекратились и ты показал, что люди могут летать на драконах.... То может и нет. — Но может да, — он пожал плечами. — Мы не хотели рисковать нашими жизнями, и потому ушли. Она кивнула, разворачивая рыбу и задумчиво откусывая от нее кусок. Огневичок вылез из своего укрытия и молчаливо умолял дать ему кусочек рыбки, но девушка, кажется, не замечала этого, слишком сильно погрузившись в свои мысли. Он решил не трогать ее и направил Беззубика чуть повыше, чтобы Астрид не увидела его лицо, пока он приподнимал шлем и снимал маску, чтобы съесть свою порцию. Беззубик рычит, и Иккинг отламывает кусок, наклоняется и кормит своего дракона. — Жадина, — бормочет он. Беззубику не особо нравилась приготовленная рыба, но он все равно продолжал красть кусочки у Иккинга. Беззубик в ответ смеется, но затем высовывает язык. Ему не понравился вкус, в очередной раз. Иккинг усмехается и откусывает огромный кусок рыбы вместе с водорослями, жуя так быстро, как только может. — Ты поэтому носишь шлем? — спрашивает Астрид, пока Иккинг откусывает от страха сразу два куска, но расслабляется, когда осознает, что крыло Беззубика закрывает его. Он чуть не подавился, пытаясь проглотить еду. — Чтобы никто не узнал тебя? — Для других это благословление, — ворчит Иккинг, когда у него получается откашляться. — Я обделен красотой, которая есть у моего отца. Он носил шлем по множеству разных причин. Во-первых, для защиты, чтобы ветер не бил его в лицо, а линзы защищали его глаза от попадания разного мусора. Даже если временами они запотевали. А еще он думал, что выглядит круто. Беззубик точно так думал. Но с другой стороны он одобрял все, что делало Иккинга ближе к драконам, вроде заимствованных у них чешуек для его костюма и рогов на шлеме, которые помогали с направлением во время планирования. Хотя был еще один побочный эффект – некоторые считали его каким-то странным гибридом человека и дракона. Но он не сильно жаловался, ведь так люди быстрее отставали от него. ...Обычно. Он опустил забрало и наклонился, чтобы поглядеть на Астрид, которая испытующе смотрела на него. Будто не была уверена, что ему стоить верить. Что по сути было полностью справедливо. — А что? — спросил он. — Не думаешь, что мне идет? Астрид закатывает глаза и меняет тему разговора. Иккинг считает это личной победой.***
— Вижу Собрание, — кричит Астрид, всматриваясь в даль. Огни Собрания делали его легкой добычей, даже с такого дальнего расстояния. Небо было окрашено в теплые тона, пока солнце опускалось за горизонт. Иккинг предполагал, что когда они достигнут острова, уже будет полная темнота. Беззубик не торопился, хотя и мог лететь намного быстрее, ведь тогда Громгильда и Астрид бы остались позади, а они этого не хотели. — Ну и каков твой план? — спрашивает Астрид, пристально глядя на него. — Быстро забираем Стойка, — пожимает Иккинг плечами. — Заходим, хватаем его и выбираемся, пока нас не убили Потому что Иккинг не сильно сомневался, что викинги не попытаются их убить. — А я? — Астрид наклоняет голову в его сторону. — С Громгильдой, — решительно говорит Иккинг. Он не настолько ей доверял, ведь все это могло оказаться ловушкой, и тогда его вместе с Беззубиком схватят и убьют. — Не потому что я сомневаюсь в твоих навыках, — уверяет ее он. — А из-за них. — Ох, — кивает она, на ее лице мелькает какое-то выражение, которое он не в силах прочесть. Иккинг подумал, не забыла ли она, зачем летела с ними. Он вздыхает, желая хоть раз перестать параноить. Но раньше они уже получали ножи в спину, и теперь Иккинг с подозрением относился к новым людям и не доверял им в потенциально опасных ситуациях. Несмотря на то, как сильно ему нравилась Астрид, он сомневался, что одного полета на драконе было достаточно, чтобы она отказалась от всего того, чему ее учило племя и семья. — Не буду притворяться, что ты последуешь моим указам из-за доверия или верности, как драконы, ведь причин делать это у тебя нет, — объяснил Иккинг. — Но я бы хотел сберечь тебя от каких-либо сражений, поскольку наша главная цель – это благополучно вернуть тебя домой. Мгновение она обдумывала сказанное, а затем кивнула. — Кривоклык, ты с нами, мне будет нужно твое пламя, — начал раздавать приказы Иккинг. — Стоик будет на тебе. Ужасное Чудовище зарычало, но все же согласно кивнуло. — Громгильда, ты с Астрид. Береги ее, — Иккинг посмотрел на них, и Астрид с Громгильдой кивнули. — Братец... Ты знаешь, что делать. Беззубик заурчал, тем самым выражая свое скрытое веселье. Роль Беззубика заключалась в том, чтобы делать все, что ему захочется. Иккинг прикрыл на мгновение глаза, сосредотачиваясь на том, как ветер обдувал его шлем, как он свистел в его ушах, словно рассказывая свои секреты, чтобы заглушить панику в его груди. Стоик Обширный. Он все еще не был уверен, что должен чувствовать по этому поводу. Интересно, узнает ли его отец, взрослого, но все такую же рыбью кость. Обнимет ли его папа или попытается убить. Иккинг не знал. Никогда не хотел знать, но вот он здесь. Беззубик зарычал, напоминая парню, что он не один, и Иккинг улыбнулся, наклонился и погладил дракона по макушке, благодаря своего брата за поддержку. Он делает глубокий вдох, смотря в небо и видит, как оно окрашивается в темно синий цвет. Последние теплые тона исчезают. — Хорошо. Давай сделаем это, — говорит Иккинг, разминая плечи. — Кривоклык, присоединяйся, когда сможешь. Кривоклык зарычал, его крылья громче захлопали, набирая темп после спокойного полета. Беззубик фыркнул, сложил крылья и нырнул головой вниз, набирая скорость по мере падения. Океан все приближался, пока дракон не раскрыл крылья и капли воды ударили по ним, когда они вновь начали подниматься, пока ветер свистел на кончиках крыльев Беззубика. Иккинг ухмыльнулся, слыша, как зубы дракона вытянулись из десен, возвещая о появлении Ночной Фурии. Снизу он слышал множество криков, их звук не Иккинг забыл даже спустя все эти годы. Он хихикнул, вспоминая «Драконий Учебник» Олуха и его описание Ночных Фурий. Злобное порождение Молнии и самой Смерти. Не связывайтесь с этим драконом. Если хотите выжить: Прячьтесь и молитесь, чтобы вас не нашли. Каким же ошибочным и при этом верным было это описание. — Кто не спрятался, я не виноват, — пробормотал он, заприметив большую хижину, где должны были собраться вожди. Беззубик хохотнул, открывая рот, где уже сияла сине-фиолетовая плазма. Зарычав, он выстрелил ею, слабый снаряд попал в крышу хижины, проделав достаточно большую дыру, чтобы пролезть туда, не ломая полностью строение. Иккинг слез с Беззубика, расправив свои крылья и летя в сторону огромной хижины. Он нырнул в дыру, приземлился на пол, даже не споткнувшись, и поморщился. Его левая нога взвыла от боли из-за удара по и так ноющей культе, но парень проигнорировал боль, крепко вставая на ноги. Через секунду на его плечо что-то опустилось. Это Огневичок присоединился к нему, наблюдая за происходящим в комнате с тихим шипением, пока Иккинг осматривал всех вождей, которые в свою очередь смотрели на него со смесью удивления, злости и трепета. Они были настоящими Викингами, большими и сильными в физическом плане и в верности своим людям. Вожди, чью власть никто не узурпировал. Когда-то и он должен был вырасти и стать одним из них. Он заметил Дагура, который пристально смотрел на него с восторженным выражением лица, и постарался не вздрогнуть от отвращения. — Покоритель Драконов, — послышался шепот. Наступила краткая тишина, а затем кто-то закричал. — ХВАТАЙТЕ ЕГО! Иккинг достал свой меч и зажег его как раз в тот момент, когда лезвие еда не коснулось его головы. Он отшвырнул мужчину в сторону, развернулся и увернулся от другого нападавшего, отбрасывая того ногой. Огневичок стрельнул огнем в третьего, чтобы ослепить его, дабы Иккинг мог отступить и тоже его вырубить. Прямо когда он уже начал волноваться, что ему придется сразиться лицом к лицу со всеми вождями, Кривоклык влез головой в дыру на крыше и выдохнул защитное кольцо огня вокруг Иккинга. Все отступили, оставив в центре огромной комнаты лишь его. — Демон! — кто-то прошипел. — У людей не бывает таких тощих ног! Ну конечно. Именно его тощие ноги так пугали. Без вариантов. Ни огненный меч, ни то, что он не горел, ни драконы. Его тощие, как рыбья кость, ноги. Вождь, которого он не знал, поднял руку, заставив остальных перестать пытаться пройти сквозь пламя и напасть на него. — Покоритель Драконов, — пропел крупный мужчина, — что привело тебя на наше собрание? «Тебя не приглашали» тихо осело в воздухе. Иккинг выпрямился, опустил меч, но не потушил пламя, которое бесполезно пускало блики на его броне. — Последние несколько лет я делал все, что было в моих силах, чтобы остановить драконьи налеты, — огласил Иккинг, стараясь понизить свой голос, чтобы звучать более грозно, но при этом разборчиво. — Чтобы викинги и драконы перестали убивать друг друга. Очередные перешептывания зазвучали в комнате, люди удивились, что он может говорить. — И мне нравится думать, что я довольно хорошо выполнял свою работу, — добавил он саркастично, повышая голос. — Но в мои обязанности НЕ ВХОДИТ мириться с тупостью Йоргенсонов. Своим пылающим мечом Иккинг указал в сторону Стоика, который стоял, сжимая кулаки и сдерживая себя, чтобы не напасть на него с голыми руками. — Этим занимаешься ты. — Да! Йоргенсоны!! — победно воскликнул Сморкала в конце комнаты, а затем паникующе добавил: — Погоди, чего? До того, как Иккинг успел бы объясниться, он услышал какой-то шум, и парень повернулся ко входу. Из приоткрытых дверей шла Астрид, освещенная кольцом мерцающего огня. Ее волосы были распущены и развивались, белое платье отражало свет огня, будто она была какой-то богиней. Или, скорее всего, потерянным или мстительным призраком с мрачным выражением лица и пылающим адским огнем в глазах. Ткань паруса, обернутого вокруг ее конечностей, была похожа на повязки в свете пламени, а порез на шее запекшейся кровью испачкал воротник сорочки. Его сердце пропустило удар, пока он смотрел на нее. Астрид была восхитительна. Она остановилась у края огня и уставилась на Стоика. — Приветствую, Вождь. Комната наполнилась мертвой тишиной, несколько человек руками чертили руны для защиты от зла. Внезапно Стоик взлетел со своего кресла, словно невидимая сила бросила его в центр комнаты. Или по большей части невидимая, ведь Иккинг смог заметить проблеск знакомого хвостового плавника. Юноша подал знак Кривоклыку, и тот схватил Стоика за плащ, вытаскивая мужчину через крышу. Иккинг посмотрел туда, где до этого стояла Астрид, и обнаружил, что она пропала, словно призрак. ...Больше никто не поверит, что он человек. Теперь люди точно будут уверены, что он резвящийся с душами демон. Потребовалось немало усилий, чтобы не начать маниакально хохотать. Сейчас у него были дела важнее. — Никогда больше я не хочу с вами говорить. Вожди, — он склонил голову в знак прощания, выходя из кольца огня, словно тот был для него ничто, и направился к двери. — Дагур. Сожри белладонны и сдохни. Дагур радостно захихикал, когда Иккинг вышел. — Он знает мое имя! — радостно закричал он, хлопая в ладоши. Иккинг закатывает глаза. На входе его встречает Беззубик, едва дав шанс парню перекинуть ногу через седло, прежде чем запрыгнуть на хижину и взлететь. Огневичок немного зарычал и тоже взлетел с плеча Иккинга. Они быстро нашли Кривоклыка, который держал когтями Стоика за плечи. Как и говорило его имя, Стоик был в основном стойким, хотя от него так и веяло гневом и неуверенностью. Астрид сидела верхом на Громгильде и укрывала себя тюленьей шкурой, чтобы защититься от ветра. — Это было поразительно! — крикнул он, пытаясь хоть немного скрыть восторг в своем голосе, пока он и Беззубик парили рядом, потеряв голову от своего успеха. — Правда? — ему показалось, что девушка выглядела удивленной, пока он заправлял свои крылья. — Я думала, ты будешь злиться. У него сложилось впечатление, что она, возможно, хотела этого. — Я тебе не вождь, — напомнил он ей. Иккинг не думал, что кто-нибудь вообще может указывать Астрид, что делать. — Это точно было неожиданно! Ты видела их лица?! Почему ты вообще решила так появиться?! — Это твой дракон предложил! — ухмыльнулась Астрид, на ее лице отразилось его собственное волнение, пальцы заплетались, пока она вновь заплетала волосы. Ему захотелось поцеловать ее, прижаться губами к ее веселым розовым щекам. — Он показал нам, где войти, прежде чем сам зашел. Я и не знала зачем, пока Громгильда не стянула с меня ленту для волос! Иккинг громко и неверяще рассмеялся. Все прошло даже лучше, чем он надеялся и планировал. Хотя ленту Громгильда стянула, скорее всего, потому, что любила собирать всякие блестящие штуки, а не ради самого плана. — Хорошая работа, Громгильда, — похвалил он ее, а затем повысил голос: — Вовремя подоспел, Кривоклык! Ты тоже, Огневичок. Кривоклык согласно зарычал, звуча весьма довольным собой. Иккинг направил Беззубика ближе к Ужасному Чудовищу, чтобы поговорить со Стоиком, который смотрел на него, словно взбесившийся кот. — Мы отнесем тебя обратно на Олух, — произнес он, вновь понижая голос. — Чтобы ты навел порядок в своей деревне, или что от нее осталось из-за тех идиотов, которых ты оставил за главных. — Что они сделали? — гаркает Стоик, его голос похож на трение двух горных глыб друг об друга. — Пусть Астрид расскажет, я просто мимо пролетал, — Иккинг махнул в сторону Астрид, которая подлетела ближе. Стоик подозрительно смотрит на Иккинга. Беззубик рычит в ответ, немного сверкнув острыми зубами. Дракон ненавидел, когда Иккинг упоминал своего отца, и, вероятно, до этого он не понимал, что «Вождь Стоик» был его отцом. То была давняя жгучая обида. Дракона злило, что собственный отец совсем не заботился о своем детеныше. Когда они впервые встретились, Беззубик подумал, что Иккинга бросили, из-за отсутствия каких-либо посторонних у него запахов, которые должны исходить при близости и привязанности. Иккинг этого не забыл, а Беззубик никогда не забывал. Что означало, что помимо всего прочего, Иккингу придется иметь дело с угрюмым драконом. Замечательно. — Для меня было безопасней пойти с Покорителем Драконов, чем оставаться на Олухе, — крикнула Астрид. — Во-первых, он дал мне одежду. Иккинг чуть не расхохотался от того, как расширились у Стоика глаза от ужаса. Но он смог сдержаться, не меняя своего каменного лица. — Не рань дракона, и все будет хорошо, — сказал он, его голос все же не надломился от рвущегося наружу смеха. — Напади, и он сбросит тебя вниз, и ты не сможешь пережить падение. Если вежливо попросишь, Кривоклык, может, позволит тебе сесть ему на спину, а это будет поудобнее, чем летать у него в лапах. Мы сделаем остановку где-то после полуночи, чтобы драконы отдохнули, а затем продолжил лететь на Олух. Беззубик сделал бочку и отлетел в сторону, опередив Кривоклыка, а Громгильда подлетела на их место, чтобы Стоик и Астрид могли поговорить. Иккинг решил не встревать. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, а Беззубик издал низкий раздраженный рык, все еще обижаясь. Что ж, у Иккинга получилось. Поговорить со своим отцом и выжить. Теперь ему нужно доставить их на Олух, а после он сможет умыть руки.***
Громгильда издает низкий скулеж, дав понять, что ее крылья устали; у нее уже не было сил продолжать лететь. Кривоклык зарычал, соглашаясь с ней. — Знаю, — заверил их Иккинг. — Мы почти долетели до места, где сможем переночевать. — Очередной туннель? — спрашивает Астрид, просияв. Стоик, сидевший на спине Кривоклыка, задумчиво смотрит на нее. — Боюсь, что нет, — Иккинг качает головой. Отсюда по меньшей мере три часа пути до того острова, где они ночевали прошлой ночью, к тому же они полетели несколько иным путем из-за направления ветра. Кроме того драконы слишком устали после двенадцати часов полета. — Просто морской стек, но погода довольно хорошая, а большего нам и не нужно, ведь с нами драконы. — Слава Богам за это, — вздрогнула Астрид. Она бы не добралась до Собрания, а тем более сюда, если б на ней была просто та же сорочка, что прошлой ночью. Громгильда успокаивающе урчит, будто говоря Астрид, что теперь она в тепле и безопасности. Иккинг печально улыбается. Кажется, Громгильда и вправду сильно привязалась к Астрид. Он просто надеялся, что когда они доберутся до Олуха, то не будет очередного разбитого сердца. — Кажется, я вижу его, — говорит Астрид, сузив глаза. Иккинг делает то же самое. Беззубик весело двигает своим ушком в сторону парня, говоря нечто в духе «Ага, она первая увидела стек». — Глаз-алмаз, — говорит он ей. — Да, это вроде он, — если он правильно помнил свои карты, то место было довольно таки пустынным, и никаких диких драконов. Просто небольшая возвышенность из скал, с мелким растущим на вершине леском. Его желудок скрутился, когда драконы начали снижаться, желая наконец хоть ненадолго почувствовать землю под ногами. Пока они летели ему не нужно было волноваться о том, чтобы говорить со Стоиком, который пялился на него почти весь полет, словно при удобном случае собирался оторвать Иккингу голову. Ему совершенно не хотелось говорить со своим отцом. Но он был уверен, что за все их путешествие хотя бы несколько раз это все же случиться. Все три дракона застонали, когда приземлились, встряхивая больными крыльями и ногами. Иккинг тоже застонал, слезая с Беззубика, и ему пришлось схватиться за него, чтобы не упасть. Ага. Его культя начинала сильно болеть, и, вероятно, там уже образовалась пара язв, о которых ему нужно будет позаботиться. Желательно без Стоика и Астрид. Ему особенно не хотелось, чтобы Стоик видел, что он просто из плоти да крови. И что его можно ранить. Иккинг слаб. Покоритель Драконов нет. Беззубик обернулся, радостно урча и бодая мордочкой Иккинга, прежде чем встать на задние лапы, как человек. Парень знал, что Астрид и Стоик испугаются, когда Беззубик шагнул вперед и крепко стиснул его в огромных драконьих объятиях. А затем упал на спину и перевернулся так, что Иккинг оказался придавленный им. Большая черная морда оказалась на груди парня, пронзительно хихикая. — Хэй, — сбитый с толку Иккинг погладил мордочку Беззубика. — Что с тобой случилось? Нам нужно... С ликующим звуком Беззубик лизнул его в шлем, почти подняв забрало. — Нужноо... — он сплюнул, когда дракон вновь лизнул его, а слюни попали внутрь шлема. — Прекрати. Нам нужно... Беззубик отказывался двигаться с места и вновь игриво боднул его. — Ты в порядке? — донесся до него нерешительный голос Астрид. Он поднимает взгляд и видит, как рядом стоит девушка, ее рука лежит на рукоятке кинжала, но не достает его из ножен. — Я в порядке, — заверяет ее Иккинг. — Кажется, кто-то просто хочет немного внимания. Большая бука, — последние слова он издевательски протянул. Беззубик что-то заворчал, кривляя Иккинга. Он не был большой букой. Но и двигаться никуда не собирался. — Астрид, если я одолжу тебе свой карманный факел, то не могла бы ты вместе со Стоиком пойти и набрать дров для костра? — Иккинг дрыгался под большим телом своего брата, пытаясь дотянуться до кинжала на бедре. — Братец и я займемся ужином, как только он прекратит. Астрид мгновение смотрела то на Иккинга, то на Беззубика, прежде чем улыбнуться. Она казалась слегка удивленной. — Конечно, — согласилась она, подошла чуть ближе и наклонилась к нему. Беззубик поднял свою тушку лишь слегка, чтобы Иккинг все же достал кинжал. — Уверен, что все в порядке? — тихо спросила она, ее коса болталась достаточно низко, что практически дотрагивалась его шлема. — Ага. Он просто по своим личным причинам не любит Стоика, — пояснил Иккинг. — Плюс, у вас двоих появится шанс поговорить без свистящего ветра в ушах. Астрид кивает, довольствуясь его словами. Он достает кинжал, затем протягивает его ей, огни освещают ее лицо и волосы цвета расплавленного золота. — Огонь тут не бесконечный, но он будет гореть достаточно долго. Кривоклык или Громгильда могут помочь вам развести огонь, когда соберете дрова, — Иккинг дал ей инструкции, а затем фыркнул, когда Беззубик вновь положил морду ему на грудь, не давая тому подняться. — Спасибо, — она кивает, мгновение смотря на пылающий кинжал, а затем уходит. Кажется, она пыталась не засмеяться. Стоик прищурился, смотря на Иккинга и Беззубика, но потом пошел за девушкой в сторону леса. Беззубик заворчал, и кивнул Громгильде, чтобы та пошла за ними. Змеевик зарычала в ответ и пока шла за Астрид, махнула хвостом в их сторону, оскорбленная тем, что Беззубик решил, будто ей нужно приказывать защищать девушку. Громгильда лучше откусит Стоику руку, если Астрид хоть немного будет некомфортно рядом с ним. Вероятно, за свой выпад Громгильда умрет, но хоть постарается. Иккинг видел, как его отец голыми руками убил слишком много драконов, чтобы чувствовать себя непринужденно даже в окружении своих друзей рядом со Стоиком Обширным. Они шли к лесу, Громгильда шагала за Астрид, как курица-наседка за цыпленком. Кривоклык зарычал, плюхнулся на землю и расправил крылья, тем самым говоря, что в ближайшем будущем двигаться не намерен. Но это был обман. Кривоклык, скорее всего, параноил точно так же, как и Иккинг. Первый признак проблем и Кривоклык нападет, ярко горя огнем. — Ладно, Беззубик, — Иккинг перевел взгляд на брата, рукой в перчатке он погладил его голову, сразу же находя зудящие участки его мордочки и слегка почесывая их. — Чего ты так себя ведешь? Ну, ответ более чем очевиден. Беззубику не нравился Стоик. Беззубик утробно зарычал. Стоик думал, что драконы злы и жестоки. Игривость выведет его из равновесия. Отправив остальных в лес, Иккинг сможет позаботиться о своей ноге, не представ перед огромным викингом раненым. — Спасибо, — Иккинг приподнял забрало, обхватив руками шею Беззубика и прижавшись носом к носу дракона, потому как не мог из-за нынешнего угла прижаться к нему лбом. Его брат почти всегда заботился о его интересах. ...Если только ему не казалось что-то смешным. Тогда он давал Иккингу в полной мере упасть в грязь лицом, но не слишком сильно. Беззубик заурчал, и парень практически почувствовал волну любви и привязанности своего брата, который обнимал его, словно безопасное, убаюкивающее одеяло. Затем Беззубик сел, потянув за собой Иккинга, и тот стиснул зубы, когда его нога заныла от такого резкого изменения положения. Он держался за дракона, пока тот нес его к скале, чтобы парень сел, и держал его до тех пор, пока Иккингу не перестала угрожать опасность падения. — Думаю, я уже израсходовал весь свой запас энергии на беседы с викингами на следующие несколько лет, — признался Иккинг, вздохнув. Беззубик согласно заурчал усевшись за Иккингом, чтобы тот смог откинуться на спину и отдохнуть. Иккинг так и поступил, затем поднял левую ногу и снял протез, протянув его Беззубику. Его брат взял его с удовлетворенным урчанием, лениво жуя его беззубыми деснами. Иккинг никогда не сможет понять, почему дракон так обожает грызть его ногу. Он поморщился, когда холодный воздух коснулся носка, который был надет на культю, после чего аккуратно снял предмет одежды и почувствовал, какой горячей была кожа под его пальцами. Ага. На месте, где протез терся о носок появились волдыри. Он заглянул в верхнюю часть протеза, проверяя овчину, которая там лежала. Шерсть на ощупь была слегка влажной, нужно чтобы она немного подсохла и не касалась его культи. Чего не произойдет, пока викинги не вернутся на Олух. Беззубик взволнованно заурчал, кидая покрытый слюной протез на колени Иккингу, прежде чем наклониться и обнюхать ногу парня, чтобы проверить нет ли там инфекции, при этом чуть не согнув того пополам. Беззубик не учуял никакой гнили, но запах ему все равно не нравился. Иккинг скривился и оттолкнул дракона, чтобы тот больше не сдавливал его. Он начал разминать мышцы ноги, пытаясь снова их расслабить. — Как твой хвост, братец? В ответ он получил утробный рокот. Беззубик крутил хвостом в разные стороны, чтобы показать парню свой протез, раскрывая и закрывая закрылок несколько раз. Кожа дракона была жестче, чем мягкая человеческая, так что с хвостом у него не было никаких проблем. — Я рад, — пробормотал Иккинг, наклонился вперед и прижался головой к морде Беззубика. Какое-то время он просто тихо дышал. Беззубик издал нежный вздох и закрыл глаза. Так они и сидели, найдя покой в компании друг друга. Через несколько минут они отстранились, и Иккинг почувствовал себя чуть менее оторванным от реальности. — Ну так. Что будем делать с ужином? — спросил он. Беззубик что-то обиженно пробурчал, а затем повернул голову в сторону океана, рева практически во все легкие. Такой вот себе музыкальный элемент. — Можем кричать на рыбу в океане, — невозмутимо говорит Иккинг. — Это точно должно сработать. В ответ он получил насмешливый взгляд от Беззубика, который с самодовольным видом смотрел на воду. Иккинг ждал. И ждал. Спустя множество долгих минут он все еще ждал. — Ну? — спросил он дракона. И тогда гигантский Громобой выскочил из океана. Большущий дракон вывалился на берег и выплюнул кучу рыбы. А учитывая, что у Громобоев рот занимает половину тела, то рыбы было очень много. Беззубик проурчал благодарность Громобою, а тот тоже что-то прорычал и нырнул обратно в воду. Через минуту из воды высунул голову Кипятильник, вывалил еще одну кучу на берег и исчез не дожидаясь благодарности. Иккинг посмотрел на груду все еще дергающейся рыбы, а потом перевел взгляд на ухмыляющегося Беззубика. — Хорошо. Я признаю это. Ты был прав. Я – нет. Кричать на океан ради рыбы абсолютно точно хорошая затея. В ответ парень получил самодовольный смешок. Иккинг вздохнул и покачал головой, потянувшись за мазью в сумке на спине Беззубика, помазал ею ногу, прежде чем вновь надеть носок, а за ним протез. Как раз к этому моменту Стоик выбежал из леса, неся на плече нечто похожее на половину сухого мертвого дерева, за ним шла Астрид с пылающим кинжалом, а над ней защищающе нависла Громгильда, готовая напасть, если надо. Они тут же остановились и с открытыми ртами уставились на гигантскую кучу рыбы перед ними, которая по высоте достигала плеч Астрид. Стоик бросил на землю гигантское бревно. — КАК? — потребовал ответа он. Иккинг дернулся, пока поднимался на ноги; его левая нога кричала в агонии, хотя все же меньше, чем несколько минут назад. — Драконы, — коротко ответил он. И Астрид, и Стоик недоверчиво смотрят на него. Беззубик раздраженно что-то рычит, повернувшись к Иккингу. — Что? — пожал Иккинг плечами и подбросил руки вверх. Серьезно, это было единственное объяснение, которое он мог дать, и он сам не понимал его в полной мере. — Тогда ладно, — кивнула Астрид, явно решив просто забить на это. — У нас есть рыба и дрова. Что теперь? Ни у кого нет топоров. У Стоика обычно был, но во время собраний большое оружие было запрещено, чтобы викинги не поубивали друг друга прикрывшись политикой. — Громгильда, — позвал Иккинг дракониху и махнул в сторону бревна Стоика, которое тот кинул, а затем сделал какой-то горизонтальный знак. — Хвостовой шип. Громгильда махнула своим хвостом, а затем шипы вонзились в бревно. Стоик и Астрид отпрыгнули, и мужчина зарычал. — Оно могло попасть в кого-то из нас, — прогремел он. — Шутишь? — протянул Иккинг, и подойдя к бревну, поставил на ближайший шип ногу и надавил. Бревно развалилось на две точных части. — Громгильда самая меткая, не считая моего брата, — Иккинг махнул в сторону Ночной Фурии за ним. — А он никогда не мажет. Кривоклык, как думаешь, сможешь развести для нас костер? Ужасное чудовище издало утробный стон, словно он был древним и с него уже сыпался песок. Беззубик весело фыркнул, пока Кривоклык медленно двигался, поднял половину бревна, положил его на песчаный участок, а затем встал на него. Дракон согнул лапы, когти вонзились в дерево и оно рассыпалось на щепки. Выглядя самодовольно, Кривоклык лениво сложил все в кучку, а затем подул на нее и поджег, после чего вернулся на место своей лежки и вновь растянулся на нем. — Спасибо, Кривоклык, — крикнул Иккинг, пытаясь не рассмеяться. Честно, Ужасные Чудовища были теми еще примадоннами. — Ну, тяните сюда бревно и пару рыбех. Стоик оглядывается и то сжимает, то разжимает кулаки, будто был совершенно не в себе и сейчас начнет размахивать кулаками. — Спасибо. Астрид просто качает головой и подходит к куче рыбы, чтобы изучить улов карманным фонариком, прежде чем вытащить несколько мелких рыбешек. — А драконы? — Они съедят остальное или оставят на утро, — заверил ее Иккинг. — Но если хочешь, то можешь кинуть одну рыбку Громгильде, она, скорее всего, будет рада. Астрид на мгновение перевела взгляд с Громгильды на Стоика, прежде чем схватить большого окуня. — Громгильда, — позвала она, поднимая рыбу. Шипы Змеевика дернулись от любопытства, и она подбежала к Астрид, взмахивая крыльями от волнения. — Вот, лови, девочка, — ласково сказала Астрид, подбрасывая рыбу в воздух. Громгильда поймала рыбу в воздухе, и заурчала, пока ела, вновь посматривая на Астрид и нетерпеливо виляя хвостом. Она была довольна едой и оказанным вниманием. — Они не едят, — подозрительно подметил Стоик, подходя ближе к горе рыбы, словно ожидал, что оттуда что-то выскочит. — Пока нет, — согласился Иккинг, но так и не объяснил в чем дело. Отчасти потому, что ему было неловко. Драконы, кажется, тоже думали, что Иккинг был то ли слишком тощим, то ли все еще растущим детенышем, и потому всегда ждали, когда он первым возьмет свою скудную долю рыбы, прежде чем накинуться на гору. Беззубик был в команде «слишком тощий». Иккинг тоже осмотрел груду, вытащил большие листья водорослей, в которых он потом запечет рыбу на завтрак, затем взял несколько разных рыбин, после чего вернулся к огню. Он вытащил свой меч, чтобы подвинуть к себе одно из длинных не до конца сгоревших головешек, прежде чем вновь положить меч в ножны. — Эй, можно мне обратно мой кинжал? — Конечно, — Астрид подходит к нему и возвращает шипящий кинжал, топливо у которого уже почти кончилось. Что не было проблемой для Иккинга, ведь у него есть несколько запасных баллонов с топливом, спрятанных в ботинке. — Спасибо, — он погасил пламя, отложил меч и выточил несколько острых палок, чтобы насадить на них рыбу. — Вообще-то, если ты принесешь несколько шипов Громгильды, то мы сможем готовить на них. Астрид кивает и отходит, чтобы подобрать их, а Громгильда идет за ней. Стоик наблюдает, как девушка уходит, после чего смотрит на Иккинга, который все так же продолжает игнорировать его. — Тебе не нужно делать все, что он говорит, Астрид, — сказал Стоик, пока Астрид вытаскивала шипы из бревна. Иккинг сжал губы, пытаясь не рассмеяться. Астрид в ответ фыркает. — Знаю, — половину бревна Громгильда хватает своими челюстями и несет к огню. — Но я голодна, а так ужин будет приготовлен быстрее. Но может есть идеи получше? Иккинг чуть не ляпнул, что они могут отдать рыбу Кривоклыку, но решил не говорить этого, а то вдруг правда так сделают. Стоик выглядел недовольным, но все же молча согласился. Громгильда бросила бревно рядом с костром, чтобы Астрид могла присесть. — Спасибо, девочка, — кивает она, присаживается и, вытаскивая свой кинжал, начинает эффективно потрошить рыбу. — Ты посмотри, она все шипы повытаскивала, — подметил Иккинг, откладывая шампуры в сторону и начиная потрошить свою рыбу. Астрид ухмыльнулась ему, тихо хихикая. Беззубик подошел и выплюнул еще немного рыбы рядом с Иккингом, прежде чем вернуться к огромной куче, чтобы взять несколько своих любимых. Громгильда переводила взгляд то на Астрид, то на рыбу, после чего присоединилась к Беззубику. Кривоклык же смотрел и ждал. Стоик сел рядом с Астрид, из-за чего бревно под ней на секунду подпрыгивает вверх, держа в руке рыбу. — Нужен нож? — спрашивает Астрид, предлагая свой. — У меня свой, — Стоик вытаскивает маленький нож из недр своего плаща и начинает потрошить рыбу. У него получалось не так хорошо, как у Иккинга или Астрид, видно, что давно не практиковался. Один из плюсов быть вождем Олуха – кто-то всегда готовит за тебя. Беззубик присоединяется к нему, из его рта торчала пара рыбин. Он несколько раз повернулся, прежде чем все-таки улечься, чтобы Иккинг мог опереться на его спину. Парень кинул ему рыбьи внутренности, за что получил счастливое урчание. Они работали в тишине, насаживая рыбу на палки и шипы, расставляли их на огнем, после чего завернули оставшиеся в водоросли, чтобы вновь запечь их на углях. Как только у Иккинга закончилась рыба, он огляделся, ища что-то, чем мог бы занять свои руки, дабы не начинать самому разговор. — Хочу задать тебе вопрос, — говорит Астрид, и он мог бы поцеловать ее в благодарность. Она подняла мерцающую голубую чешуйку с золотым краем, длинной примерно с ее большой палец. — У Громгильды выпала чешуйка, когда мы были в лесу. Это нормально? — Можно глянуть? — спрашивает Иккинг, поднимая руку. Она кидает ее ему, и он ловит чешуйку и подносит к лицу, проверяя нет ли там крови или кожи. — Ага, все хорошо. У драконов выпадают чешуйки, как волосы у вас, викингов. На месте старой уже, должно быть, появилась новая. — О, хорошо, — усмехается Астрид, тепло глядя на Громгильду, которая подошла к ним, радостно рыча от того, что о ней заговорили. Астрид замолчала и посмотрела на Стоика, будто осознав, что ее реакция могла быть неуместна в данной ситуации. Стоик отвернулся, притворяясь, что ничего не видел, и она расслабилась. Иккинг вновь сжал губы, чтобы не захихикать. — Один момент, — сказал он, потянувшись за сумкой и снова вытащив оттуда набор для шитья. Он нашел одну из своих больших игл с отверстием в форме треугольника. Аккуратно прижав ее к тонкому краю чешуйки, он начал крутить иглу пальцами, медленно проделывая дыру. Наконец, игла прошла насквозь. Он вытянул из сумки отрезок нить, сделанную из отрезков высушенных сухожилий, и продел ее через чешую, прежде чем завязать узлом. — Держи, — сказал он, перерезав нить настолько, чтобы девушка могла завязать ее на шее, а чешуйка висела, словно кулон. — Подарок от Громгильды. Астрид ловит кинутый ей кулон, мгновение ошарашенно пялится на чешуйку, но затем обвязывает ее вокруг своей шеи. — Спасибо, — говорит она, притрагиваясь к чешуйке. Громгильда урчит и наклоняется, чтобы осмотреть ее, а затем гордо поднимается. Выглядит она самодовольно от того, что выбранный ею человек носит ее чешую. Иккинг пожимает плечами и отмахивается, кладя иглу обратно в набор и проверяя рыбу на готовность, некоторые он переворачивает. Вокруг было еще много чешуек. Если бы у него было больше времени, Иккинг мог бы вырезать рисунок Змеевика на нем, и тогда бы чешуйка по настоящему стала кулоном. — Подожди, — прогремел удивленно Стоик. — Как ты это сделал? Чешуя драконов почти что неуязвима для оружия. — Драконье Железо, — объяснил Иккинг, поднося к свету огня набор для шитья с иголками и ножницами, прежде чем сложить все это в сумку. — Легче и прочнее обычного. Мои мечи и кинжалы тоже из него сделаны. В бою они прорезают обычные клинки. Когти на его перчатках тоже были сделаны из него. Достаточно прочные, чтобы он мог взбираться по скалам во время экстренных ситуаций. Глаза Астрид расширились. — Я хочу такой, — выдохнула она. — Как ты их сделал? Он усмехнулся. — Это секрет, — Иккинг постучал пальцем по шлему. — Все равно у вас ничего не получиться. У вас нет драконов. Или точнее одного дракона – Громмеля. «Железо Громмеля» звучало получше, но он не хотел случайно подвергнуть опасности драконов из-за людей, которые обязательно попытаються воссоздать этот металл. Стоик что-то промычал и задумчиво посмотрел на Иккинга, что парню совершенно не понравилось. Он вздохнул, желая, чтобы рыба уже приготовилась. Вероятно, он мог бы забрать свою порцию и уйти вместе с Беззубиком куда-то подальше, но парень слишком устал и совсем не хотел двигаться. Кроме того, если он уйдет, то проведет меньше времени с Астрид, а он не хотел этого. Даже если здесь был Стоик. Огневичок откуда-то прилетел и приземлился Иккингу на колени. Он чем-то шуршал и впихнул парню что-то в руку. Это было яблоко, и рот Иккинга мгновенно заполнился слюной. Он уже целую вечность не ел фруктов. — Спасибо, — пробормотал он, гадая, где же Огневичок его нашел. — Эй, Астрид? — спрашивает Иккинг, дотягиваясь и воруя у Беззубика из его кучки маленькую рыбку и предлагая ее Огневичку, который радостно пищит, набрасываясь на еду. Беззубик раздраженно рычит и притягивает рыбу ближе к себе, но все это не более чем шутка. Ведь украденная рыба все-таки вкуснее. — Хммм? — спрашивает она, прекращая поглаживать Громгильду, которой не понравилось, что девушка остановилась. — Что ты думаешь обо мне после всего? Ее глаза расширяются, и взгляд мечется то к Стоику, то к нему, и затем она сглатывает. — Что ж. Ты не дьявол и не демон, — медленно говорит она, словно все это была уловка. — Что это не твое настоящее лицо, а шлем. И ты хорошо знаком с викингами и нашей культурой, но ты не один из нас, по крайней мере теперь. Почему спрашиваешь? — Ты бы рассказала это своему вождю позже, если не уже, — пожал плечами он. — И теперь вы не удивитесь, если я сделаю вот так. Иккинг немного приподнял свое забрало, только чтобы снять маску со рта. Он разрезал яблоко своими когтями и начал есть маленькие кусочки. Беззубик одобряюще заурчал, довольный тем, что парень о себе заботится. Астрид кивнула, кажется, она ожидала нечто подобного, и потянулась к ближайшей рыбине. Стоик же нахмурился и подозрительно сузил глаза. — Почему не покажешь свое лицо? — потребовал он ответа. — Почему прячешь его? Иккинг съел еще один кусочек яблока, прежде чем ответил. — У меня глаза матери, — честно ответил он, а затем облизал немного сока со своих когтей. — Хотя лично я думаю, что они похоже больше на глаза моего брата. При правильном свете их глаза сияли одинаковыми оттенками зеленого. Стоик кивнул, будто бы все это имело смысл. — А твоя мать? — спросил он, любопытно наклонив голову. — Она как я, только более дикая, — Иккинг пожал плечами. — У нее тоже есть брат-дракон. Но она любила воина-викинга, а он ее. В конечном счете получился я. — Это произошло до того, как нападения закончились, понял, — прогремел своим голосом Стоик. — Да, — согласился Иккинг. Астрид смотрела на них, ее взгляд стал каким-то резким. — А что твой отец? Он пожал плечами, его рот был занят и потому парень молчал. Она кивнула, и на ее лице появилось задумчивое выражение. — Его съел дракон? — спросил Стоик, его мысли явно отличались от мыслей Астрид, и Иккинг странно чувствовал себя от того, какие он вел два совершенно непохожих разговора. — Нет, — фыркнул он. — Люди не вкусные. Слишком мало мяса и слишком много железа. Большинство драконов предпочитает рыбу. Старая Королева, возможно, напротив, но Иккинг так и не смог найти доказательств. Стоик задумчиво потер свой подбородок и сказал: — Ты появился как раз, когда драконьи налеты прекратились. Твоя работа? Иккинг кивнул. Теперь он мог ответить. — Драконы нападали на деревни из-за их тогдашней Королевы, которая съедала их, если они не приносили достаточно пищи. Брат и я остановили ее годы назад, и теперь мы здесь. — Драконья Королева, — бормочет Стоик, наклоняясь вперед. Его глаза возбужденно блестят, и Иккинг слишком ярко вспоминает, что когда он был моложе, его отец был практически одержим поиском гнезда. — Что с ней случилось? — Она умерла, — прямо говорит Иккинг, а затем запихивает в рот последний кусок яблока. Стоик же хохочет во весь голос. — Так ты говоришь, что убил Драконью Королеву?! — воскликнул мужчина, не скрывая, что совсем не верит ему. Беззубик в ответ раздраженно рычит. — Значит, не такой уж сильной она была. Иккинг кладет на морду Беззубика руку, пытаясь успокоить своего брата и не дать ему напасть. — Думай, что хочешь. Для меня переменившееся поведение драконов говорит само за себя. Стоик что-то пробурчал и задумался, и Иккинг понял, что подловил его. Он проверил ближайшую рыбу, и решив, что самая мелкая уже готова, взял ее и начал есть. Астрид смотрела на них, будто размышляла не дойдет ли дело до драки, а затем поддалась вперед, схватила ближайшую рыбу и тоже начала есть. Стоик наблюдал за ней, после чего поступил так же, и Иккинг горько подумал, будет ли отец винить его за плохо выпотрошенную рыбу. Он же не мог винить Иккинга в этом. А может и может. Иккинг вздохнул, чувствуя себя измотанным. Беззубик боднул его, напомнив тому, что нужно поесть, и парень вновь вздохнул и продолжил есть не особо чувствуя вкуса. Голову он предложил Огневичку, который тут же схватил ее и радостно убежал, прежде чем вернуться за другой. — Ты... весьма разговорчив, — нарушил тишину Стоик подозрительным бормотанием. — Ну, — протянул Иккинг, между укусами. — Бывает неплохо поговорить с кем-то кто не А: дракон; и Б: кричит «Ааааа! Демон!! Убить его! Убить!» — драматично замахал он руками. Астрид хихикнула и, пытаясь скрыть свое веселье, тыльной стороной руки прикрыла рот, будто пыталась вытереть губы от остатков рыбы, а затем откусила еще один кусок, и щечки ее очаровательно надулись. Иккинг позволил себе на мгновение насладиться видом и радовался, что ему удалось вновь рассмешить ее. Стоик смотрел на них, и его брови сильнее нахмурились, потому Иккинг вновь быстро заговорил: — ...И не то, чтобы ты когда-нибудь снова меня встретишь. Мы не так часто пролетаем мимо Олуха, а когда пролетим, то ты не увидишь моего брата, — он махнул в сторону самодовольно выглядящей Ночной Фурии. — Тебе никогда не удавалось нас поймать, не удастся и сейчас. От напоминания Стоик еще сильнее нахмурился. Иккинг мог бы добавить, что никто не поверит Стоику, что «Покоритель Драконов» говорит, вот только он, как бы, здесь облажался, заговорив с другими вождями. Хотя после этого, скорее всего, пойдут слухи, что он демон. Может, Ульф Немытый наконец заставит людей поверить ему, после того как Иккинг кинул в него свой шлем. Этот парень подумал, что Покоритель Драконов бросил в него свою голову и заорал, как маленькое испуганное дитя. Он перевел взгляд на Астрид, гадая, как далеко зайдут истории о ее призраке и навредят ли они как-то ей. С этим он ничего сделать не сможет. Пройдет минимум неделя, прежде чем Сморкала вернется на Олух, если он отправится сразу после произошедшего, и хотелось надеяться, что к тому времени все в племени решат, что он преувеличивает. А вот викинги других племен... будет неловко, если Астрид когда-то отравится на Альтинг. Он надеялся, что все эти истории скоро умрут. — Если подумать, я тоже сильно удивилась тогда, — размышляла девушка, пододвинув ноги ближе к огню и шевеля пальцами ног в ботинках. — Думаю, я закричала, когда ты заговорил со мной после того, как я набросилась на тебя. — Не закричала, — заверил ее Иккинг. — Но чуть не свалилась с вышки. Она весело фыркнула, кутаясь сильнее в тюлений плащ. Иккинг улыбнулся, радуясь, что она тоже улыбалась, даже если совсем немного. — Я вот чего не пойму, — сказал Стоик. — Ты не думаешь, что из Астрид выйдет хорошая невеста? — обиженно сказал он, будто Иккинг лично оскорбил его своими действиями. — Она станет замечательной невестой, — честно ответил он. — Для викинга. А для меня? Я не уверен, что она не попытается зарезать меня во сне. Ну знаешь. Чешуя и все такое. Реакция настоящего викинга на встречу с кем-то вроде него. Он посмотрел на Астрид, ожидая, что она оскалится и согласится, подыгрывая ему. Однако вместо этого на ее лице мелькнуло нечто вроде печали, но девушка успела придушить его. Громгильда, почувствовав ее изменившееся настроение, заурчала, наклонилась и начала мордочкой «гладить» ее макушку. Астрид отстраняется и обнимает дракона одной рукой за шею, и Иккинг не может понять утешает она себя или дракона. — Но ты все равно ее спас, — продолжал Стоик с лукавым видом. Иккингу узнал этот взгляд, его отец словно расставлял сеть. — Дал ей одежду, подарки. Обещания защиты. Глаза Иккинга расширились, когда он понял на что намекал Стоик. Иккинг ухаживал за Астрид, предложив ей разные безделушки, чтобы заманить ее к себе в постель, если он еще этого не сделал. Глаза Астрид тоже расширились, выражение ее лица стало болезненным, когда она поняла, на что намекал вождь. — Разумеется я дал ей все это. Или она бы замерзла насмерть, — возразил Иккинг. Он наклонился вперед, пристально глядя на отца. — Скажи мне, вождь. Ты злишься, что я такой человек, который лучше остановится и поможет кому-то, или был бы рад, если бы все оказалось наоборот? Если бы он оставил ее там, с порезанной шеей и ножом у горла. Он видел, как триумф исчезает с лица Стоика, когда его отец наконец осознает глубину сказанного. — Мне мало есть чего предложить, но делаю, что могу, — говорит Иккинг. Ему уже порядком надоел этот разговор, да и викинги в целом. Иккинг боком сел в седло Беззубика, чтобы не идти пешком. — Я подготовил рыбу, чтобы на ночь запечь ее на углях, положите ее потом. Мы вылетаем где-то поздно утром, к ночи будете дома. Он натянул ткань обратно на лицо и закрыл забрало, пока Беззубик отходил дальше и нашел хороший большой камень, который он прогрел, а затем плюхнулся на него. Иккинг вздохнул и слез со спины своего брата, ну а Огневичок куда-то улетел. У него было вполне достаточно времени, чтобы закрыть глаза и улечься, когда он услышал шипение Жуткой Жути. Через несколько секунд его спальник задрожал. Раздраженный Иккинг сел, вытащил огненный меч и навел его на Стоика, который стоял в нескольких шагах от него. Руки его были подняты, показывая, что он безоружен. Что, разумеется, было ложью. — Я им не нравлюсь, да? — прямо сказал Стоик, глядя на Беззубика, который оскалил полный ряд острых зубов. Иккинг закрыл глаза и потянулся к дракону, чтобы погладить его и успокоить себя и своего брата. — Мы измотаны после целого дня полета, на острове посреди ничего с лучшим викингом-воином поколения и вождем, который голыми руками убил больше драконов, чем я сосчитать могу, — невозмутимо говорит Иккинг. — Очевидно, у нас нет причин не быть начеку. Если дойдет до драки между Иккингом и его отцом, парень не думает, что сможет победить, даже вместе с помощью драконов. У него было слишком много кошмаров, как его отец убивает, так что Иккинг просто не сможет ясно действовать. Он опустил меч, но не спрятал в ножны. — При этом, насколько я понимаю, ты в целом справедливый лидер своего племени. Вот почему моей первой мыслью было вернуть тебя в твою свихнувшуюся деревню. Будь это кто-то другой, он бы так не поступил. Хотя по большей части он делал это ради Астрид, а не Стоика. Стоик кивнул, серьезно приняв его слова. — Покоритель Драконов, — так же серьезно начал он. — Не покоритель, — устало перебил его Иккинг. Он не покорял драконов. Скорее они его. Стоик заворчал, очевидно теряя остатки терпения. Когда Иккинг был моложе, то предлагал отцу блоки льда, чтобы помочь ему избавиться от мучающей его головной боли. — Тогда Приручитель, — успокоился Стоик. — У меня есть вопрос. В своих странствия, не видел ли ты моего сына? Сказать, что Иккинг был удивлен вопросом, значит не сказать ничего. Беззубик прекратил рычать, и на мгновение смотрел на парня, а потом и на Стоика. — Моего сына, — повторил Стоик, в этот раз в его голосе не было слышно гнева, а лишь гору отчаянья. — Иккинга. Он жаждал сказать «нет», слово так и вертелось у него на языке. Это не было бы ложью, он не «видел» самого себя. И он уже многие годы не был сыном Стоика. Но мольба в позе Стоика заткнула ему рот. Он не знал, брехал ли его отец или нет, но тот выглядел таким надеющимся, что Иккинг не нашел в себе силы окончательно растоптать мужчину. Но почему-то почувствовал, что следующие слова все равно сделают это. — Сына Великого вождя Олуха, Иккинга Никчемного, — сказал он, добавив каплю ненависти своему голосу так, как люди на Олухе звали его каждый раз. Стоик вздрогнул на словах, и Иккинг, повернувши слегка голову в сторону, чуть спокойнее сказал: — ...Или, как он говорил, раньше его звали. — Ты знаешь его? — Стоик сделал несколько шагов вперед, но остановился, когда Беззубик предупреждающе зарычал. — Ты знаешь моего сына? — Можно сказать, мы близки, — невозмутимо ответил Иккинг. Стоик сделал глубокий судорожный вдох и накрыл рукой лицо. — Он жив, — выдохнул он, будто был готов расплакаться. — Я боялся, что его убили и съели. Иккинг фыркнул. Было немного забавно слышать это, особенно учитывая, как часто жители деревни упоминали, что драконы едят людей. — Его не съели. Он жив и счастлив на своем месте. — Ты можешь... можешь доставить меня к нему? — спросил Стоик. — На драконах? Или... или вернуть его обратно на Олух? — Если бы он хотел, чтобы ты его нашел, то ты бы смог, — Иккинг качает головой, пытаясь не рассмеяться от иронии. — Я не понимаю, — Стоик выглядел таким сбитым с толку. — Почему он не вернется домой? Олух никогда не был ему «домом». Олух был местом, где он вырос, где были ненавистные жители и с трудом терпимый отец, который проводил время с Иккингом время лишь за тем, чтобы держать его подальше от проблем и остальных викингов. Единственный раз, когда люди начали его любить был, когда они подумали, что юноша пересилил себя и стал, как они. Убийцей Драконов. В последний их разговор Стоик говорил, что Иккинг был худшим викингом на Олухе и думал уже рукой махнуть на него. В последний раз, когда Астрид говорила с ним, она назвала его тролльим сыном, крысоедом и ведром с навозом, потому что он удостоился «чести» убить Кривоклыка. Нет, Олух не был домом. — Ты хоть когда-нибудь спрашивал, чего хотел твой сын? — тихо спросил Иккинг. — Какой путь он хотел избрать, вместо того, чтобы стать очередным убийцей? Иронично, учитывая каким он стал теперь. Первое, что он сделал покинув Олух — убил Королеву. Да и с охотниками он тоже не церемонился последние годы. Возможно, убил он не так много, как его отец, но его руки все равно были обагрены кровью. Стоик выглядел удивленным, практически ошеломленным словами Иккинга. Парень качает головой и гасит меч, складывая его обратно. — Нет. Он жив, и счастлив на своем месте. Большего ты от меня не получишь. Он обратно лег на Беззубика, повернувшись спиной к своему отцу. Беззубик зарычал, в его горле предупреждающе засветилась плазма. Спустя мгновение он услышал удаляющиеся шаги Стоика, направляющегося к огню. Беззубик мрачно что-то пробурчал, проглотив плазму, и сильнее обвился вокруг парня, словно пытаясь того защитить от отца. Иккинг вздохнул, поглаживая своего брата. Он бы соврал, если бы сказал, что мысль о том, чтобы снять свой шлем и показать себя, не была заманчивой. Чтобы посмотреть мог ли теперь отец гордиться им. Но то была его малая часть. Он знал, где было его место, и Олух им не был. Оно было в небесах, с его братом. Где он мог помогать и спасать драконов от идиотов-викингов. Таких, как его отец.***
Громкий звук и последующий за ним крик выдрали парня из сна, заставив сердце провести адреналин по всему телу. Беззубик подпрыгнул на все четыре лапы, а Иккинг схватился за своего брата, пока тот бежал на источник шума. Угли были раскиданы по песку, остатки костра тлели. На его месте сидел Криволап, пронзительно вопя от боли. Иккинг посмотрел в небо и понял, что до рассвета еще не меньше часа. — Посвети! — крикнул он, пока Беззубик бежал к раненному дракону. С громким «пыш!» Кривоклык поджег себя, освещая местность. Громгильда открыла пасть, зажигая пламя в нем, и Иккинг понял, что она защищала сбитую с толку Астрид. С другой стороны костра был Стоик, который выглядел так, будто был готов разорвать кого-то на части. Беззубик засветился, вдоль его спины появилось синее свечение, плазма начала стекать с челюстей, и Стоик отступил, когда они подбежали. — Спокойнее, — говорит Иккинг тихим и спокойным голосом. — Мы не обидим тебя. Все хорошо. Парень соскользнул со спины Беззубика и пригнувшись, заковылял на четвереньках, осторожно приближаясь к Криволапу. Дракон сконцентрировался на нем и издал предупреждающее шипение, когда Иккинг подобрался достаточно близко, чтобы коснуться его, держа руку перед мордой дракона. Он откинул руку в сторону, и голова Криволапа наклонилась туда же, упав на песок с мягким стуком, и существо погрузилось в сон. Иккинг знал, что Стоик и Астрид удивятся, еще до того, как услышал, но проигнорировал их, сосредоточившись на драконе. Кривоклык подошел ближе, сильнее подсвечивая Криволапа, и Иккинг понял в чем проблема. Задние лапы и хвост дракона были обмотаны цепью. Взглянув на пляж, Иккинг увидел длинную борозду на песке. — Это объясняет падение, — пробормотал он. Не на что приземляться. — Успокой ее, пожалуйста, если проснется, — наказал Иккинг, и Кривоклык на всякий случай прижался к Криволапу, а Беззубик подошел к хвосту, готовясь держать его. Огневичок подбежал к парню и засветил своим небольшим огоньком возле рук Иккинга, чтобы улучшить видимость. Иккинг схватил цепь, раздраженно заприметив зелено-голубой оттенок драконостойкого металла. Эта дрянь превосходно выдерживала силу и огонь драконов. На цепи были видны зазубрины, которые впивались в кровящую плоть. Иккинг уже видел подобное; чем сильнее дракон пытается выбраться, тем глубже цепи впиваются, причиняя еще больше страданий. По крайней мере эти не были так сильно привязаны, так что дракон не потеряет ни конечности, ни хвост. Иккинг нашел конец цепи и начал распутывать ее с тела Криволапа, не обращая внимания на подергивания дракона и звуки рвущейся плоти, пока он отдирал шипы от кожи. Он снял большую часть с хвоста, прежде чем начать распутывать ноги. — Что случилось? — спросила Астрид дрожащим голосом, и Иккинг был слегка удивлен тем, что девушка, оказывается, стояла прямо у него за спиной. Ни один дракон не был против такой близости. — Охотники, — прорычал Иккинг, снимая цепи. — Мясники. Они ловят и убивают драконов. В основном ради спорта. Криволап завизжал, проснулся и начал вертеться, его крылья чуть не посносили им головы. Кривоклык и Беззубик прыгнули на дракона, и первый прижал лапой узкую шею Криволапа к земле. Беззубик зарычал, приказав дракону лежать смирно, потому как они снимали цепи. Помогали, а не ранили. Криволап подчинился, и Иккинг послал своему брату взгляд полный благодарности. Он знал, как сильно Беззубик ненавидел использовать свое влияние Альфы, из-за чего другие просто не могли ослушаться его, как бы сильно они этого не хотели. Громгильды заурчала, успокаивая Криволапа, и Иккинг начал распутывать путы так быстро, как только мог. Кривоклык предупреждающе зарычал, и парень вскинул голову, увидев, что остальные драконы пялились на идущего к ним Стоика. — Держись подальше, Убийца Драконов, — зарычал Иккинг, предупреждающе поднимая окровавленные когти. Глаза Стоика расширились, и он отступил на несколько шагов, почти выйдя из кольца света, которое шло от Кривоклыка. Иккинг фыркнул и вернул свое внимание к цепям, выдергивая последние шипы и полностью их снимая. — Мне нужна моя сумка, — крикнул он, кладя цепь рядом, подальше от вождя. Учитывая силу Стоика и свойства драконостойкой цепи, ему не составит труда поубивать их всех. Беззубик издал предупреждающий рык, затем подошел к Иккингу, чтобы тот дотянулся до сумки. Он вытащил бурдюк с водой, промывая раны, до которых мог дотянуться со своей стороны, после достал мазь и скривился от того, сколь мало ее осталось. — Астрид, можно взять несколько твоих повязок? — он посмотрел на нее через плечо. — Не хочу, чтобы ей в раны попал песок. — Конечно, — согласилась девушка, снимая повязки со своих предплечий, которые защищал от ветра тюлений плащ. — Спасибо, — рассеянно сказал он, нанося мазь на самые тяжелые раны. Астрид протянула конец ткани, и парень схватил его и когтями разрезал. Он схватил ее за оба конца и поднес к Беззубику. Тот облизал ее, покрывая слоем слюны. Далее Иккинг приложил повязку к ранам дракона, а затем взял новую полоску ткани у Астрид и все повторил. Более клейкого вещества, чем слюна Ночной Фурии он так и не нашел. Она закончили одну сторону, и Беззубик сказал Кривоклыку отпустить Криволапа, чтобы они могли приступить к другой части. Дракон застонал, когда ее освободили, и пока она двигалась, обнажая новые раны, все так же продолжала кряхтеть от боли. Иккинг переступил через хвост дракона, и Беззубик вместе с Астрид встали рядом, без лишних слов помогая перевязывать дракона. Когда они закончили, Иккинг облегченно выдохнул, и Криволап устало, но достойно поднялась на ноги. На секунду она махнула крыльями, а затем сложила их, опустившись на песок в более удобную позу. — Вот так. Хорошая девочка. Ты очень храбрая, — похвалил ее Иккинг, почесывая голову дракона, где ее ворот переходил в череп. Криволап тихо заурчала. — Дружище, не знаешь, за ней есть хвост? Беззубик повел ухом, прежде чем отвернуться к океану, воспользоваться эхолокацией и прислушаться. Ничего не услышав, Беззубик покачал головой, после чего что-то пробурчал Криволапу, а та тоже что-то пропищала в ответ. Иккинг ждал, когда они закончат свой разговор, и решил проверить остальных драконов, которые были слегка настороже, но в целом расслаблены. Большинство драконов он не понимал так сильно, как Беззубика. Лишь базовые вещи, такие как: иди сюда, уходи, еда, рад, злой. Но для перевода большего ему нужен был брат. Мама говорит, что у нее так же с Грозокрылом, что-то там про глубокую связь. Беззубик боднул парня, а затем успокаивающее заурчал. За Криволапом хвоста не было, она сбежала, когда на ее клан напали, и летела, пока не увидела свет, предположив, что это могут быть драконы, которые смогут помочь. Она не видела, чтобы за ней гнались, иначе бы улетела намного дальше. Без сомнений охотники отвлеклись на поимку остального клана. Зачем ловить одного дракона, когда в гнезде десятки? Огневичок подбежал к драконихе, держа в пасти несколько рыбин и предложил их ей, и головой двинул их ближе, прежде чем побежать за новыми. Криволап издала какой-то отчаянный рык и проглотила рыбу так быстро, будто не ела несколько дней. Что вполне могло так и быть. Паника творит забавные вещи. — Ладно, — вздохнул Иккинг, почесывая затылок. Его голова болела от недостатка сна. — Ложимся обратно спать. Мы все еще отправимся поздно утром. Кривоклык заурчал, туша свой огонь, и улегся вплотную к Криволапу, чтобы поделиться своим теплом с раненным драконом. Близкий контакт и круг друзей и семьи помогал успокоить раненных драконов. Его левая нога слегка подогнулась, и Иккинг пошатнулся, но внезапно Беззубик появился рядом и нырнул ему под руку, поддерживая его. — Спасибо, братец, — прошептал он, пока его брат ведал ему, какой же он идиот, и подталкивал его к другому боку Криволапа. — Ты можешь контролировать драконов, — непокорный голос Стоика нарушил хрупкую спокойную тишину. — Нет, — измученно сказал Иккинг. — Ты махнул рукой и чудище уснуло, — так же махнул рукой Стоик. — Ты приказал посветить, и они исполнили приказ. Ты приказал принести сумку и получил ее. Они слушают каждую твою команду. — Я попросил, — возразил Иккинг. — Прямо, как Астрид. Они не обязаны, это их выбор. Если они не захотят, то не получат вреда. Он часто забывал добавить к словам «пожалуйста», но каждую фразу формировал, как просьбу, а не приказ. — Ты сказал, что Королева контролировала их, — Стоик покачал головой, не веря Иккингу. — А ты убил ее. Значит, ты получил способность контролировать драконов после этого? — НЕТ! — слово сорвалось с губ Иккинга прежде, чем он успел подумать, но от подобной мысли он был у ужасе. — Если я тебя убью, то смогу контролировать драконов? — спросил Стоик, и его глаза сузились. — Если бы я убил Королеву? Иккинг вздрогнул, и все драконы повернулись к Стоику и предупреждающе зарычали. Иккинг сглотнул, осознав, что Громгильда крылом защищала Астрид. Защищала от ее же вождя. — Тише-тише, — нежно сказал Иккинг, пытаясь успокоиться. Драконы были весьма эмпатичны; если он напрягался, то и они тоже, и Иккинг не сможет ничего сделать, кроме как попытаться помешать им, если они решат, что Стоик представляет слишком большую угрозу. — Он не навредит мне. Он надеялся на это. Иккинг сделал глубокий вдох. — Не думаю, что смогу переубедить тебя, — сказал он, глядя на вождя. — Так что завтра я покажу тебе Королеву, и ты сможешь решить, хотел бы ты попробовать. Стоик кивнул, соглашаясь. Иккинг тоже кивнул в ответ, позволив Беззубику довести его до бока Криволапа и уложился между двумя драконами, после чего те накрыли его своими крыльями. Он снял шлем и прижался лицом к боку Беззубика, чувствуя дыхание своего брата. Так спать было тепло и спокойно, как и множество раз до этого. Но он так и не смог избавиться от тревоги и осознания, что собственный отец только что предложил убить его, чтобы заполучить силу.***
Иккинг проснулся с болью в шее, спине, желанием отлить и жуткой жаждой. Затем он вспомнил, что бурдюк был пустым и застонал. На самом деле не имело значения, какое у него было настроение, день все равно будет отстойным. Он вздохнул, проведя когтями по волосам, слегка причесывая их, затем натянул ткань на нижнюю часть лица и надел шлем. Беззубик застонал, не желая, чтобы Иккинг двигался. Или просыпался. Одно и то же по факту. — Есть ли какой-то шанс, что на этом острове есть вода? — спросил он, чувствуя маленький проблеск надежды. Беззубик отрицательно буркнул и накинул на глаза лапу. Иккинг кивнул, погладив дракона, а затем выполз из-под крыла. Он осмотрелся. Криволап и Кривоклык до сих пор спали. Или, может, последний просто притворялся, трудно сказать. Астрид тоже спала, Громгильда практически сидела на ней, словно курица-наседка. Этот вид заставил его улыбнуться, и затем он повернулся к Стоику. Вождь все еще спал на дальней стороне, подальше от костра. На голову он натянул плащ, чтобы спрятаться от света, пока на всю округу раздавался его раскатистый храп. Слава Богам. Иккинг неловко пошел прочь, направляясь к деревьям и на ходу хватаясь за них, чтобы как можно меньше наступать на культю. Он ненавидел, когда у него появлялись волдыри или какие-либо раздражения, но такова были жизнь с протезом. Тренировочная ходьба вообще не помогала. Он ушел достаточно далеко, чтобы побыть наедине. Иккинг снял перчатки, слегка запихал их в карман, после чего расстегнул штаны. Закончив, он вытер руки об листы, а когда застегивался, то появился Огневичок, точно приземлившись ему на плечо и выглядя весьма довольным собой, с очередным яблоком во рту. — Ты их где-то здесь находишь? — спросил он, надевая обратно перчатки, и взял яблоко. Огневичок что-то пискнул и перепрыгнул на ветку, очевидно желая, чтобы Иккинг пошел за ним. Что парень и сделал, хватаясь за ветки для помощи. Огневичок привел его к небольшой яблочной роще. Здесь было всего три яблони, но на ветках висели спелые плоды. — Спасибо, — сказал Иккинг, облегченно вздыхая. Это, конечно, не вода, но намного лучше, чем рыба. Беззубик нашел их в полусогнутом состоянии, пока они собирали яблоки, и тревожно зарычал, потому что не знал, что Иккинг ушел. — Серьезно? — спросил Иккинг. Беззубик знал, что парень проснулся. Что он думал Иккинг будет делать? На месте останется сидеть? Беззубик извиняющееся заурчал, а затем любопытно взглянул на яблоки. Он подобрал одну упавшую, немного пожевал, но затем выплюнул, кривясь от отвращения. Иккинг рассмеялся. — Тебе же не нравится моя еда, помнишь? В ответ он получил ворчание. Беззубик продолжал пытаться, он хотел узнать, что такого увлекательного в другой еде находит его брат, вместо вкусненькой сырой рыбки. — Мне вкус не нравится, — смеясь напомнил он, и в ответ получил драконьи кривляния. Беззубик не забыл тот раз, когда Иккинг ел вяленого угря перед ним. УГРЯ. Драконы ненавидят угрей. По крайней мере, все нормальные. Беззубик продолжал ворчать, а затем толкнул спину Иккинга. Руки, полные яблок, запихивали плоды в седельные сумки, пока Огневичок сидел у парня на плече. — Нам нужно как можно скорее найти воду, — размышлял Иккинг, открывая отсек в броне, вытаскивая карту и широко расправляя ее. Пальцем он провел от Собрания, до Олуха, а затем к месту, где они примерно находились. Нет так близко, как ему бы хотелось, но к наступлению темноты они должны будут без проблем добраться до Олуха. По пути было несколько остров с источниками, в первую очередь остров Фрига Он мысленно отметил, где был ближайший источник, затем вновь сложил карту и спрятал ее, пока Беззубик шел в лагерь, все еще ворча на то, как безрассудно повел себя Иккинг, вот так вот исчезнув. Серьезно, драконы иногда вели себя, как те еще курицы-наседки. Но он понимал, почему его брат так волновался, ведь они застряли на изолированном морском стеке вместе со Стоиком. — Вот вы где, — поприветствовала их Астрид небольшой улыбкой. — Мы все гадали, куда вы ушли. — Нашли завтрак, — он взял яблоко и кинул его девушке. Она одной рукой поймала его, секунду осматривала, а затем откусила кусок. — Не помню, чтобы прошлой ночью готовилась рыба после того, как появился Криволап. И на острове нет воды, так что мы остановимся на следующем, чтобы набрать немного. — Криволап? Так называется этот вид драконов? — размышляла девушка с полным ртом яблока, и смотря на спящего дракона. Кривоклык приоткрыл один глаз, но не был против ее присутствия. — Никогда не видела такого раньше. — Их место обитания далеко от Олуха, — объяснил Иккинг и пожал плечами. — Есть сотни разных видов. Даже я не знаю всех их названий. Она весело фыркнула. — А ты тот еще драконий заучка, да? Иккинг задумался. — Есть немного, — согласился он. Астрид засмеялась, качая головой, пока парень ухмылялся, чувствуя себя таким счастливым. Но всего через секунду он вспомнил, что сегодня она вернется домой. Он вновь потянулся за своей сумкой, вытащил кусок бумаги, а затем угольный карандаш из отсека в руке и, используя седло, как стол, начал писать. Астрид подошла ближе и наклонила голову, чтобы посмотреть, что парень пишет. — «Дорогая Мама», — вслух прочитала она. — Мы не можем забрать Криволапа с нами на Олух, она слишком ранена, — он погладил сидящего на его плече Огневичка. — Поэтому этот малыш проводит ее к моей маме, где она сможет вылечить ее. Они часто так делали, если дракон не мог сам вернуться в свое гнездо, или у него был какой-то личный конфликт. У них хорошо это получалось. Иккингу просто нужно не упоминать, что он путешествует с ее мужем. Этот разговор они уже проведут один на один. ...Мама, скорее всего, живьем его сожрет за то, что он так рисковал. — Эй, — говорит Астрид, привлекая его внимание, и Иккинг поворачивается и видит, как Громгильда опустила свою голову на плечо Астрид. Она выглядела неуверенной, поглаживая морду дракона. — Прошлой ночью ты назвал Стоика «Убийцей Драконов» и не позволил приблизиться к ним. — Но я не против тебя, хотя вы оба викинги Олуха? — закончил он ее мысль. Астрид кивнула, и Иккинг вздохнул, скручивая бумагу. — Это... сложно объяснить. — Ну так попытайся, — пожала она плечами, будто это было так легко. Может и было. Отчасти потому, что она Астрид, но были и другие причины. — Когда ты впервые увидела моего брата, то испугалась, — медленно сказал он. — Так же само было, когда ты вчера проснулась, окруженная драконами. Ты не знала, что делать, когда они рядом. — И значит поэтому я не опасна? — спросила она с недовольным видом. — Это значит, что ты не привыкла к ним, — объяснил Иккинг. — Ты не знала, как себя вести с ними, потому что у тебя не было опыта. Если ты посмотришь на Стоика, то увидишь, как он выискивает их слабые точки, чтобы вырубить их, потому что он умеет только это, убив множество других до этого. Она подумала над его словами и кивнула. — Я не убивала, — наконец, сказала Астрид, смотря на Громгильду. — Те, кто был на арене, сбежали, и потом драконьи налеты прекратились. Я была в бешенстве из-за этого еще долгое время, мой шанс доказать себе, что я воин, упорхнул. Теперь я даже немного рада этому. — Драконы хорошо умеют читать людей, — улыбнулся Иккинг. — Я не могу попросить их любить того, кто им не нравится. Это только между тобой и Громгильдой. Есть большой шанс, что она будет рядом с тобой, когда ты вернешься на Олух, будет присматривать за тобой. Он был удивлен, когда девушка расстроилась из-за этого. — Ты можешь приказать ей не делать этого? — спросила она. — Если жители увидят ее, то убьют. Иккинг посмотрел на Беззубика, который лишь заинтересованно рыкнул. — Возможно...? — медленно сказал он. — Но это ее выбор. Он выбрала тебя своей сестрой по крылу. Неважно, что мы сделаем, она вернется к тебе. Астрид прислонилась к Громгильде, спрятав лицо в чешуе Змеевика. — Громгильда хорошо прячется, — пытается заверит ее Иккинг, поднять ей настроение. И если что-то случится с Громгильдой, то у нее есть Астрид, которая сможет вновь освободить ее. Ушко Беззубика дергается, и он издает предупреждающий рев. Иккинг оглянулся и увидел стоящего неподалеку Стоика, тоже вернувшегося после утренних процедур. — Кто-нибудь из вас ставил готовится рыбу прошлой ночью? — обнадеживающе спрашивает парень. Стоик останавливается, удивленный вопросом, но затем качает головой. — Я ставила, — сказала Астрид, отпрянув от Громгильды. — Не знаю, насколько она готова, учитывая, что огня не было, как появился дракон. Она все еще в остатках углей. Астрид пошла проверять какие-то обугленные кирпичики. Иккинг вытащил из рюкзака веревку, связал записку и жестом попросил Беззубика подойти к Криволапу, которая при их приближении подняла голову. — Можешь передать это маме? — спросил он. Кривоклык вытянула шею, позволив ему обвязать веревку вокруг нее, и спрятать записку за воротник, где ветер не дотянется до нее. — Спасибо, — пробормотал он, пока Беззубик отходил. Он заметил, что дракониха наполовину закрыла цепь хвостом, чтобы ее нельзя было достать, и в благодарность вновь почесал зудящие места Криволапа. — Она все равно немного сырая, — крикнула Астрид. — Но думаю мы всегда можем попросить Кривоклык доготовить ее. Кривоклык поднял морду, выглядя поразительно не впечатленным данной идеей. — Ты знаешь, как Ужасные Чудовища поджигают себя? — спросил Иккинг. Астрид и Стоик вместе покачали головами. — Тогда пусть это останется загадкой, — вздрогнул Иккинг. — И поверьте, вам не захочется почувствовать это послевкусие. Астрид все еще улыбалась, когда она покидали стек, направляясь к чистой воде и Олуху, с яблоками и не до конца приготовленной рыбой на завтрак. День все еще начался не лучшим образом, но любой день, в который он заставлял Астрид улыбатся, был хорошим.***
— Вижу Олух! — крикнула Астрид, щурясь вдаль. Она ухмыльнулась и ее плечи расслабились, когда она увидела свой родной дом. — Поворачиваем налево, сначала нам нужно кое-куда, — крикнул Иккинг, указывая на запад. — Что? — взвизгнула Астрид. — Я обещал показать Стоику Королеву, — сказал Иккинг ровным тоном. — Не волнуйся. Мы быстро туда-обратно на драконах, — а вот на корабле они бы плыли туда полдня. Беззубик издал тихий рык и начал махать крыльями, вместо того, чтобы парить. Кривоклык и Громгильда тоже зарычали в ответ, и все трое нырнули к воде, набирая скорость. Астрид радостно завизжала, а Стоик закричал, когда брызги океана ударили в их лица, пока волны расходились в стороны от их скорости. Они направлялись прямо во Врата Хельхейма. Беззубик летел впереди, когда они начали пролетать мимо скал. Громгильда и Кривоклык урчали и скрежетали что-то, присматривая друг за другом, но Беззубик молчал. Они пролетели мимо остатков викингских кораблей, застрявших высоко в скалах, будто те сбросили с небес, и Иккингу показалось, что он слышал крик Стоика. Пролетая мимо скелетов драконов, которые не смогли увернуться от смертоносных скал, викинги не сказали ничего. Наконец, скалы закончились, обнажив перед ними осыпающийся склон горы и галечный пляж. Беззубик зарычал, когда они приземлились на большие белые шипы, торчащие из горы, Кривоклык сел на самую высокую бледную скалу. Громгильда же, покружив над ними, решила сесть на пляже. Иккинг ничего не говорил. Он и Беззубик огляделись, когда драконы, живущие на острове, начали окружать их, приветственно урча. Беззубик расправился, синее свечение вновь появилось вдоль его спины, и так же приветственно зарычал. Толпа драконов зарычала в ответ, махая крыльями и кланяясь. Беззубик царственно всем кивнул, и орда начала заниматся кто чем, но некоторые подобрались ближе, чтобы видимо о чем-то поговорить с ним. Громгильда тем временем бахвалилась, пританцовывала и гордо демонстрировала своего всадника. — Я не понимаю, — раздраженно прогремел Стоик, осматривая все вокруг. — Где Королева? Здесь нет ничего, только камни, да драконы! — Ты поймешь через минуту, — заверил его Иккинг, гадая, не слишком ли тонко он выразился. Первой поняла Астрид. Ее челюсть раскрылась, а глаза пораженно расширились. — Вождь! — позвала она его. — Это не камень. — Что? — гавкнул Стоик. Он опустил взгляд на белый камень, а затем направил Кривоклыка обратно в небо. Спустя мгновение тишины до Стоика внезапно дошло. — Матерь Тора. — Ты хотел узнать о Королеве Драконов, — крикнул Иккинг, рукой махнув сторону гигантского скелета, который частично впечатался в стену горы. — Смотри! Ты сидел на ее черепе, а хвост заканчивается где-то там. Он указал на дальнюю часть острова, где позвонок исчезал за углом горы. Хотел бы он быть чуть ближе, чтобы получше рассмотреть шок на лице Стоика. — Так скажи мне, Вождь, — крикнул Иккинг в сторону Стоика слегка издевательским тоном. — Как думаешь, насколько хорошо викинги смогут противостоять чему-то, чья глазница больше их? Если бы взгляд мог убивать, то Иккинг бы умер от десяток колотых ран в своей груди. Отчасти он чувствовал, что смог доказать себя. Годами Стоик отмахивался от Иккинга из-за своей одержимости поиска Королевы и ее гнезда. И теперь вождь увидел его и, как парень надеялся, понял, насколько тщетны были его безумные поиски, из-за которых полегло столько викингов. И если «Покоритель Драконов» убил Королеву, каков шанс, что Стоик сможет убить «Покорителя Драконов»? Ну, теоретически. Практически шансы довольно-таки высоки. — ОНО контролировало драконов? — крикнула Астрид, поглаживая шею Громгильды, то ли чтобы успокоить себя, то ли Змеевика, Иккинг точно сказать не мог. — Да, — Беззубик взлетел с позвонка и приземлился рядом с Астрид и Громгильдой, заставив диких драконов разойтись. — Теперь ты понимаешь, почему драконы нападали на ближайшие острова. Чтобы прокормить ее. — Ага, — согласилась Астрид, выглядя ошеломленной. Беззубик заурчал, и Иккинг осмотрелся в поисках Кривоклыка. — Не подлетай слишком близко к горе, — предупредил он, и Кривоклык послушался, отлетев подальше. — Гнездо теперь охраняет Катастрофический Землетряс, и тебе не захочется злить ее. — Что такое Катастрофический Землетряс? — настороженно спросила Астрид — Представь Громмеля, но в десять раз больше, раздвоенную у него челюсть и огромные шипы с дурным нравом, — невозмутимо ответил Иккинг. — Лучше просто не лезть к ней. — Поняла, — она кивнула. Астрид задумалась, а затем покачала головой. — Не думала, что драконы бывают настолько большими, — призналась она; ее голос дрожал от трепета. — Бывают и больше, — все так же невозмутимо сказал парень, пытаясь не усмехнуться, но не справился с этой задачей. Какой бы большой Красная Смерть не была, Великие Смутьяны и Вечнокрылы были куда больше. К счастью, за исключением Злобного Смутьяна, который был под контролем Драго, все они были невероятно нежными и добрыми гигантами. Астрид кивнула. Она оглянулась на окруживших их драконов, большая часть которых любопытно урчала, но, кажется, она не была против их близости. Иккинг улыбнулся, радуясь, что больше девушка их не боялась. Его грудь полнилась таким разнообразием эмоций. Гордость. Любовь. Счастье. На мгновение он хотел наклониться и прижаться своим лбом к ее, чтобы посмотреть ответит ли она такой же радостью. Беззубик дернулся и гортанно извинился, и тогда Иккинг из мыслей вернулся в суровую реальность. Точно. Он возвращал ее домой. Разве прошло всего два дня с тех пор, как она пыталась убить его? — Я говорила со Стоиком прошлой ночью, — тихо сказала Астрид, двигаясь ближе, пока Кривоклык полетел искать, где заканчивался хвост Королевы. — После того, как появился Криволап. Он сказал, что ты знаешь, где его сын. — Знаю, — спокойно согласился Иккинг. — Если Иккинг захочет, чтобы его нашли, то он объявится. Астрид кивает. — Стоик так просто не поверит тебе на слово, что Иккингу хорошо. И раз ты не расскажешь ему, где Иккинг, чтобы он мог сам проверить, и ты... «контролируешь» драконов, он думал, что если он сможет это делать, то они приведут его к сыну. Иккинг едва смог сдержать веселый хохот. Если Стоик убьет «Покорителя Драконов», то быстро найдет своего сына, и вместе с тем потеряет навсегда. — И тогда что? — Не думаю, что он знает, — призналась Астрид, пожав плечами. — И не думаю, что ты понимаешь, насколько его уничтожила пропажа Иккинга. Парень сжал губы вместе, сдерживая себя то ли от смеха, то ли от ненавистных слез. Астрид делает глубокий вдох. — Он думал, что драконы убили его сына. И когда они перестали нападать... поползли слухи. Что, возможно, нужно было пожертвовать Иккингом раньше, потому что он всегда был странным, думал о чем угодно, кроме убийства драконов. Он кивнул, решив, что так оно и было. Его никогда особо не любили до тех последних недель, когда он стал неприятно популярен из-за своего умения управлять драконами. — Когда драконы перестали нападать, никто не знал что делать, — пожала плечами Астрид. — А единственный человек на Олухе, который, возможно знал... пропал. — И внезапно вместо Олуха появилась пустота, потому что у них больше не было тряпки, к которой можно было прикопаться? — он едва сдержался от усмешки. — Для большей части деревни все было не так, — призналась Астрид, внимательно смотря на него, словно она видела его сквозь маску. — Я винила себя. И Плевака. Стоик винил себя больше всех. Он здесь, и он в самом деле хороший лидер, но из него словно вытянули весь запал. Вещь, которая давала ему силы каждый день вставать, пропала. Когда он кричал на тебя, то стал похож на прежнего себя, я многие годы не видела его таким. А то он не знал. — Ага, конечно. После всех этих лет я должен поверить, что ему вдруг не все равно? — горько пробормотал Иккинг. — Может нет, — согласилась Астрид, странно смотря на него, будто не совсем знала, что должно было выражать ее лицо, и потому не то улыбалась, не то хмурилась. — Но можешь ли ты дать знать Иккингу, что я скучаю? И что мне жаль? Он покачал головой, поглаживая шею Беззубика. — Нет причин винить себя, — сказал он, достаточно собираясь с духом, чтобы звучать обнадеживающе. — Он счастлив на своем месте. — Но, может, осознай я, что его внезапные изменения в борьбе с драконами были предупреждением, то смогла бы остановить его, вместо того, чтобы злиться, — Астрид отвернулась от парня и посмотрела на свои руки. — И, может, тогда бы он был счастлив на Олухе. Вместо того, чтобы быть где-то там. — Сомневаюсь в этом, — пробормотал себе под нос Иккинг. Беззубик упрекнул его за сарказм. — Пойдем, — он махнул в сторону неба. — Я обещал в целости и сохранности доставить тебя домой. Иккинг может и не часть Олуха, но ты другое дело. Беззубик фыркнул, присел на секунду, а затем прыжком взлетел, напугав тем самым Кривоклыка, который чуть не свалился вниз, прежде чем полететь за ним. Громгильда неохотно последовала за ними, пока Беззубик летел к выходу. Последняя остановка, последний визит на место, где он родился, и он больше никогда не увидит это место. Никогда не увидит Стоика. Никогда не увидит Астрид. Они полетели быстрее.***
Люди закричали, когда они приземлились, озарявшие их золотые лучи заката лились с неба. Кривоклык в центре, Громгильда и Беззубик по бокам от Ужасного Чудовища. Иккинг ничего не сказал, когда Стоик слез с дракона и, словно сама земля затряслась, приземлился сапогами на эту же землю. — Почему мне докладывают что вы устраиваете человеческие жертвоприношения? — потребовал ответа он, осматривая деревню. То как быстро люди расступились перед Слюнявым, напоминало самую настоящую комедию. Несколько других человек указали пальцами на Гнильца, и в ответ получили его горькую мину. Иккинг увидел, как Кривоклык быстро взмыл в небо и спрятался в деревьях. Он вытащил маленький тонкий кинжал из ботинка, наполовину засунул его в рукав, прежде чем спешиться с Беззубика, который предупреждающе зарычал. Его брат взволнованно взглянул на Рыбьенога, который пронзительно запищал от восторга. Его нога вопила от боли, когда он шел к Астрид, которая в последний раз погладила дракона, прежде чем Змеевик улетела, исчезнув удивительно быстро для того, кто так любит красоваться собой. Астрид, кажется, услышала его и повернулась, когда он подошел. Иккинг ничего не сказал, лишь поднял свою правую руку, не особо ожидая, что она пожмет ее. Она мгновение смотрела на него, а затем рукой схватила его запястье. — Спасибо, — сказала девушка с натянутой улыбкой. — За все. Он кивнул в ответ, пожав ей руку и позволив кинжалу, обмотанному кожей, который он до этого спрятал в рукаве, соскользнуть ей в ладонь. Астрид моргнула, выглядя удивленной тем, что теперь она держала кинжал, но все же тоже спрятала его, прижав к руке, чтобы его было труднее увидеть. — Если кто-то снова посмеет коснуться тебя, пырни его рукояткой, — Иккинг усмехнулся, отпуская ее руку, которую она скрыла под тюленьим плащом, пряча кинжал. — Она из зуба дракона. Кислота в зубе мгновенно прикончит его изнутри. Он верил, что себя-то она не убьет. Астрид посмотрела на него, ее глаза расширились от трепета. — Спасибо тебе. Ну, она же сказала, что хотела кинжал из Драконьего Железа, а Иккинг больше не сможет ее защищать. Она была воином, сможет себя защитить, особенно если дать нужные инструменты. — Только не показывай его Плеваке, — легкомысленно сказал парень. — Не хочу, чтобы он завидовал. Астрид фыркнула от смеха, сильнее укрыв плечи плащом, пока в ее глазах сверкало веселье. Были слова, которые он должен был ей сказать; которые хотел. Слова, которые Иккинг клялся не говорить ей. Вместо этого он рассматривал ее лицо, запоминая, какими голубыми были ее глаза, какой упрямой была линия подбородка, и какими бледно-золотыми были ее развивающиеся на ветру волосы. Она решила остаться на Олухе. Но он не мог. Парень заметил, как позади нее появились ее родители и Плевака. Иккинг отступил, развернулся и зашагал к Беззубику, забираясь на спину своего брата. Беззубик посмотрел на него, и без всяких колкостей и фанфар, взлетел. Иккинг не сводил глаз с бледно-голубого горизонта, такого же, как глаза Астрид, вместо того, чтобы посмотреть на отдаляющийся Олух. Он больше почувствовал, чем увидел, как к ним присоединился Кривоклык. Громгильда осталась где-то там позади. — Полетели домой, — тихо сказал он, и Беззубик согласно заурчал. Свое он уже давно получил от викингов.***
Звук хлопающих крыльев отвлек Иккинга от мелких узоров, которые он вырезал на рукоятке нового кинжала в недостроенной кузне. Кажется, кто-то приземлился у его дома, что было странным. Дикие драконы обычно садились там, где был Беззубик, но его братец сейчас пытался ухаживать за застенчивой Светлой Фурией. Не особо удачно, но, кажется, ухаживания Ночных Фурий несколько отличались от остальных драконов, так что Беззубику предстояло самому понять что к чему. Но он продолжал стараться, и Иккинг от всего сердца желал ему удачи. Гости, вроде мамы или Хедер, приземлились бы у кузни, где обычно сидел Иккинг, но рядом никого не было. Любопытно. Он взял свои костыли и на мгновение пошатнулся, прежде чем все же смог удержать равновесие. Прошла неделя с тех пор, как они вернулись с Олуха, так что в принципе они больше не были ему нужны, но Беззубик где-то спрятал его протез и упрямо отказывался отдавать его, пока Иккингу не станет лучше. Или так, или его брат забыл, где спрятал его, и ему было слишком стыдно в этом признаться. Скорее всего и то, и другое. Он вышел на улицу и, проморгавшись от яркого света, осознал, что, возможно, слишком долго просидел в кузне, раз привык к более тусклому свету. ...И увидел Громгильду, которая оборонительно стояла возле Астрид, а та в свою очередь была одета в викингскую одежду со всеми этими черепами и шипами. И имела при себе по крайней мере три вида оружия, которые отсюда смог увидеть Иккинг. Включая ее любимое – большой тяжелый топор на спине, как те, которые она с убийственной точностью бросала. — О, отлично, — невозмутимо сказал Иккинг. — У тебя топор. А вот он, едва одет, лишь в одной свободной рубахе, да штанах, левая штанина которой была подвернута, чтобы давать дышать раздраженной коже культи. Она повернулась и широко улыбнулась ему. — Ха! — Астрид слегка подпрыгнула и махнула кулаком. — Я ЗНАЛА! Знала, что это ты, «Покоритель Драконов». — Что...? — нервно засмеялся он. — Покоритель Драконов? О чем ты говоришь? Здесь нет никаких драконов... Беззубик выбежал из-за кустов и остановился напротив Громгильды, счастливо урча. Громгильда закудахтала в ответ и захлопала крыльями, и они вместе начали счастливо танцевать, поднимать и опускать головы, при этом прыгая. Иккинг прикрыл лицо рукой. — Спасибо тебе, бестолковый Альфа. Ну вот. Вот так он и умрет. Не из-за драконов, или в битве, освобождая их от охотников, а потому что сам же и нарушил свое правило «не говорить с викингами». Астрид смеялась, выглядя восторженно. — Это же ты, правда? — она сделала шаг вперед, вглядываясь в его лицо. — Иккинг? — Ага. Это я, — вздохнул он, позволив своей руке упасть, чтобы девушка могла ясно рассмотреть его лицо. — Привет, Астрид. Парень не ожидал, что она так внезапно кинется, приподняв его над землей в костедробительных объятиях. Какую-то секунду он ждал кинжала в ребра, но ничего не произошло, и Астрид поставила его обратно на место, оставив свои ладони на его руках, чтобы он не упал, и улыбаясь так ярко, будто она была солнцем. Что ж, значит, он может и не умрет. — Откуда ты узнала? — Я никогда не называла своего имени, — она радостно подпрыгивала, пока ходила вокруг него, оценивая парня. Он стоял неподвижно, давая ей рассмотреть его. Боги знают он делал тоже самое. — Но ты знал его, и всех остальных на Олухе и что они делали, а значит, что каким-то образом ты был знаком со всеми нами. Иккинг кивнул, соглашаясь с ее доводами. Он даже не думал притворяться, что это не так. Ну их, эти старые привычки. — Но я не думала о Покорителе Драконов, как об Иккинге, пока ты не упомянул викингов-пекарей, — Астрид наклонилась вперед, выглядя самодовольно. — Никто не хочет делать хлеб, и был только один человек, который интересовался этим, и которого я знала. — Я. — Ага, — кивнула она и, пританцовывая, задом отошла обратно к Громгильде, которая все еще играла с Беззубиком. — Ты продолжал упоминать свою маму, так что я не была уверена. Но если Валка была жива и улетела с драконами, значит была возможность, что Иккинг тоже. И прямо перед тем, как ты исчез много лет назад, ты говорил, что сбил Ночную Фурию. Беззубик заурчал, приветствуя девушку глупой улыбкой. — И единственный человек, который летает на Ночной Фурии – это ты, — самодовольно сказала она, подарив Беззубику ухмылку и махнув в его сторону, из-за чего дракон начал двигать телом от восторга. — Покоритель Драконов. Сколько же было сарказма в этих двух словах. — В свою защиту, — запротестовал он: — я не выбирал это имя, — он не был «покорителем» кого-то, тем более драконов, она хорошо это знала. Честно говоря, он бы выбрал что-то другое. Может, Драконий Наездник. — Но и не отказывался, — пальцем указала она него, и Иккинг видел, как она смеялась над ним. — Я вообще ни с кем не говорил, — пожал он плечами. — Эту фишку я подобрал у мамы. Гораздо страшнее, когда сталкиваешься с таинственной молчаливой личностью, чем с нервной, шутливой и саркастичной. Однако мама так делала отчасти потому, что почти забыла как говорят люди. Но теперь у нее лучше получается. — Верно подмечено, — признала Астрид. — Как только ты открыл рот, бояться тебя стало сложновато. — Ну спасибо, — сухо сказал Иккинг. — Если тебя это утешит, я не была полностью уверена до нашего последнего разговора у останков Королевы, — сказала она, практически скача к Громгильде и счастливо покачивая бедрами. — Когда ты сказал «После всех этих лет я должен поверить, что ему вдруг не все равно». Она подарила ему яркую «попался» усмешку, и Иккинг понял, что весь тот разговор она затеяла, только чтобы выудить из него информацию. И это сработало. Он покачал головой, чувствуя себя глупым. — Кстати, ты намекнул, что ты единственный, кто знает, как делать Драконье Железо, и Плевака узнал твою работу в кинжале. Он рад, что ты в порядке и стал таким умелым кузнецом, — продолжила она, пока возилась в сумке на седле у Громгильды. — Ты же первым делом побежала к нему, после того как мы улетели, да? — невозмутимо спросил Иккинг. Прямо после того, как он сказал не показывать кинжал кузнецу. — Типо того, — бессовестно согласилась она. Он покачал головой, скорее чувствуя веселье, чем что-либо еще. Должен же был знать, что все так обернется. — Что привело тебя сюда? Помимо Громгильды, полагаю, ты запомнила, что «она может найти моего брата в любом месте». — Ага. Я тебе кое-что пообещала, — Астрид вытащила огромный мешок со спины Громгильды, который был ей по пояс и доверху набит чем-то. Она повернулась к нему, держа мешок двумя руками, и извиняющиеся скривилась. — Это еще как бы свое рода взятка...? — Взятка, — невозмутимо сказал Иккинг. — Да, — она раскрывает мешок, и Иккинг видит, что он заполнен огромными коричневатыми комками. Астрид достает один и предлагает ему. Хлеб. Она принесла ему целый мешок хлеба. Иккинг начинает смеятся, практически теряя все равновесие и шатаясь с минуту, прежде чем вновь твердо встать на ногу и костыли. — Хлеб, — ухмыляется он ей. Она запомнила. — И сколько его тут? Ты что? Ограбила всю деревню?! — Почти, — согласилась она. — Плевака помог. Тут еще лежат мешки с мукой, чтобы самому сделать потом, если у тебя есть печь. Ради свежего хлеба он построит или усовершенствует печку. Но было кое-что в выражении лица Астрид, что заставило его остановиться. Его веселье притупилось, когда он склонил голову на бок, изучая ее лицо. Рот девушки изогнулся в веселой ухмылке, но в глазах были видны тени. — Астрид? Она сделала глубокий вдох, ее рука, держащая мешок, до побеления костяшек сжимает его. — Это взятка, чтобы ты позволил мне путешествовать с тобой, — говорит Астрид, ее голос хриплый и напряженный. — Ты упомянул, что не единственный, кто живет на спине дракона. — Я не... — Иккинг моргнул, удивленно мотая головой. — Я не понимаю. А как же твой дом? Как же Олух? До мозга костей Астрид была викингом. Она была Воином. А викинг ничто без семьи и своего племени. Она сама говорила почти что то же самое. — Я не могу сейчас находиться там, — она кладет буханку хлеба обратно в мешок и дрожащими руками закрывает его. Она на мгновение наклоняет голову, борясь со своим дыханием. — Я злюсь, мне больно, и я чувствую себя преданной, — выдавила Астрид; ее голос был хриплым от непролитых слез. — Я бы жизнь отдала, чтобы защитить Олух и его людей, но когда до этого доходит, они не желают сделать для меня того же. Я не могу сейчас остаться там, я просто убью кого-нибудь. — Поэтому ты прилетела сюда? — сейчас он был легкой добычей, если она хотела убить его. Без брони, оружия и ноги. — Нет, — Астрид покачала головой. — Я прилетела, потому что доверяю тебе. Он не знал, что ответить на это. Иккинг не думал, что сделал хоть что-нибудь, чтобы заслужить ее доверие. — Ты не должен был спасать меня, мог просто оставить там же, когда Слюнявый держал нож у моего горла, пролетел бы, словно и не видел меня никогда, — Астрид опустила взгляд на землю. — Но ты спас. Ты дал мне одежду, сделал мне ботинки. Познакомил с Громгильдой и научил летать. Даже если бы ты был незнакомцем, а не Иккингом, ты все равно сделал больше, чем моя собственная семья. — Мне жаль, — тихо говорит Иккинг. Он понимает, какого это, быть преданным семьей, кланом, и не пожелал бы такого никому. Она качает головой. — Нет. Мне жаль, — она крутит мешок в руках. — Первый день все было нормально, все были заняты Слюнявым и Гнильцом, и Стоик устраивал суд над ними. Потом, начались слухи, что ты очернил меня. Стоик пересек их. Затем... Громгильда тихо и нежно урчит, утыкаясь Астрид в макушку. — Два дня назад вернулся Сморкала с остальными, кто был на Собрании и видел меня там. Сказал, что я была призраком. Что я умерла, Неупокоенная Невеста Демона. Он скривился. — Ты же поэтому попросил меня не лететь с тобой за Стоиком, да? На случай, если кто-то подумает, что я на твоей стороне? — спросила Астрид, смотря на него, и Иккинг извиняющееся кивнул. Она усмехнулась и отвернулась. — Я-то думала, что умно поступаю, немного помешав твоему плану. — Это определенно было драматично, — напомнил он. Астрид усмехнулась. Звук вышел сухим и дрожащим. — В любом случае. После... — она остановилась, а затем продолжила. — Я собрала вещи и улетела на Громгильде, которая каждую ночь меня проведывала. Я оставила письмо своей семье, чтобы они знали, что я не пропала. Плевака помог мне собраться. И вот я здесь. Иккинг гадал, когда она сказала, что если останется на Олухе, то убьет кого-то, была бы это самооборона. Если они не попытались убить ее сначала за ее сотрудничество с ним. — Я не хотел этого для тебя, — виновато сказал он. Иккинг надеялся, что она присоединится к нему. Но он хотел, чтобы она сделала это из своего желания, а не потому что думала, что ей больше некуда идти. — Но я говорил правду, за горизонтом большой мир. Я с радостью покажу его тебе. Есть столько людей, которых я могу представить тебе и которые живут вместе с драконами. Он остановился, глядя на свою развевающуюся на ветру штанину. — Как только брат вернет мне мою ногу. Беззубик испуганно взвизгнул, затем огляделся, будто понятия не имел, о чем говорил Иккинг. Астрид захихикала, вытирая глаза. — Ты никогда не рассказывал мне, — сказала она, подарив ему небольшую улыбку. — Как зовут твоего брата. — Беззубик, — сказал Иккинг, и Беззубик улыбнулся девушке яркой беззубой улыбкой, показывая десна. — Моего брата зовут Беззубик. — Беззубик, хах? — она улыбнулась, протягивая дракону руку, чтобы поздороваться. — Могу поклясться, что у него были... Беззубик резко высунул зубы. Астрид замерла и взвизгнула. — ...зубы, — закончила она. Ночная Фурия рассмеялась, облизав руку девушки, а затем упрыгала, выглядя весьма довольной собой. — Ага, он... такой, — Иккинг провел рукой по лицу, после чего прикрикнул на своего брата. — И НАЙДИ ГДЕ ТЫ СПРЯТАЛ МОЮ НОГУ! Беззубик что-то мрачно прорычал в ответ, и Иккинг покачал головой, наблюдая, как Астрид пытается вытереть слюну. — Ну. Добро пожаловать ко мне домой. Надеюсь ты не против безумства. — Думаю, я смогу выдержать, — Астрид усмехнулась, прислонившись к Громгильде, которая нахохлилась от такого внимания. Тюленья шкура, которую он ей дал, была скручена позади места, где сидела Астрид, и спрятана под гигантским мешком с хлебом, и Иккинг почувствовал себя глупым от того, как его захлестнуло счастье. Он махнул в сторону кузни и своей маленькой хижины, мысленно подсчитывая материалы, которые были у него под рукой, чтобы смастерить ей свою кровать, и припасы, которые лежали у него на кухне. Они, скорее всего, не смогут съесть весь принесенный ею хлеб до того, как он испортится. Может, стоит им поделиться... — Эй, Астрид? — спросил он, чувствуя как волнение и радость растут у него в груди, пока Астрид и Громгильда шли за ним. У него был целый список людей, которых ему не терпелось с ней познакомить. — Да? Он усмехнулся. — Хочешь познакомиться с моей мамой?