Пусть это будет твой чистый лист

      Лу провела ладонью по запотевшему зеркалу в ванной, оставив на нем мокрые разводы. Обычно она принимала душ быстро, экономила горячую воду, которая в Термитнике была дорогим удовольствием. Но сегодня же канун праздника, можно и побаловать себя.       В этом году Лу встретит Новый год в одиночестве. Йонас и Доган на ночных сменах в больнице и службе спасения – в праздники платят больше. Малая вроде помирилась с родителями и решила отмечать с ними. А Кей… Лу посчитала, что их отношения не настолько близки, чтобы вместе встречать такой праздник. Одна, так одна. Оно и к лучшему.       Но почему тогда она весь день ловит себя на мысли, что очень ждет кого-то? Вот даже сейчас после душа она зачем-то распустила волосы, хотя привыкла ходить дома с собранным на затылке хвостом, нанесла на запястье и в яремную впадину парфюмерное масло. «Какого черта, Рид?», – спрашивала она себя, но руки делали всё сами, на автомате.       Выйдя из душа, Лу налила себе большую чашку чая, устроилась поудобнее в кресле и включила телевизор. Скоро должен был начаться праздничный концерт. Бурда, конечно, сборище расфуфыренных лоснящихся самодовольных придурков, прыгающих по сцене и старательно изображающих пение под фонограмму. Но всё же лучше, чем сидеть в полной тишине.       Кружка с чаем приятно грела руки, после горячего душа по всему телу тоже разливалось тепло. Под монотонные звуки телевизора Лу задремала.       Её разбудил телефонный звонок. Она посмотрела на часы – девять вечера. Увидев высветившееся на экране имя, девушка ощутила, как к щекам прилила кровь, пульс участился, а губы против воли растянулись в улыбке. «Со стороны ты выглядишь как идиотка», – осадила она себя и ответила на звонок.       – Лу, привет, – его мягкий голос против обыкновения был встревоженным, – с наступающим тебя.       – Тебя тоже, – она пыталась говорить с напускной ленцой, чтобы не выдать своего волнения. – Что-то случилось?       – Не хочется тебя тревожить в праздник, но у нас тут… подарок.       То, с какой интонацией было сказано слово «подарок», недвусмысленно намекало на преступление, которое кому-то взбрело в голову совершить за несколько часов до Нового года.       – Ты ведь говорила, что у тебя нет особенных планов на сегодня, – продолжил Кей, – ну, и я подумал, что, может быть, ты поедешь со мной туда? Дополнительная голова будет очень кстати.       Мысленно Лу возликовала от этого предложения. Во-первых, перспектива встретить Новый год перед телевизором в гордом одиночестве ее совсем не радовала, так хоть время с пользой проведет. А во-вторых, там будет Кей… Или это, всё-таки, во-первых?       – Заедешь за мной? – спросила она, выглядывая на улицу и прикидывая, что лучше надеть в такой снегопад.       – Через пятнадцать минут, – ответил Кей уже более воодушевленно.       – Ок, – ответила девушка как всегда кратко.       В машине было тепло, пахло свежим с горчинкой одеколоном Кея, его кожаной курткой и чем-то еще, отдаленно знакомым. Чем-то таким, что всколыхнуло в памяти Лу детские радостные воспоминания. Они вместе с мамой вырезают из бумаги гирлянду. На столе в стакане стоит еловая веточка, её накануне принес домой папа. Комната наполнена терпким запахом смолы. Дверь отворяется и входит отец, стучит ногами, сбивая снег с ботинок. Лу бежит к нему, он целует её в макушку и вытаскивает из-за пазухи что-то круглое, завёрнутое в бумагу.       Это был один из лучших праздников в её жизни.       – Привет, – поздоровался Кей. – Прости, что выдернул тебя в такое неподходящее для работы время. Вот, это в качестве компенсации.       Он протянул ей бумажный пакет. Лу тут же его раскрыла, и в нос ударил запах цитрусов. Она вытащила крупный, гладкий, оранжевый плод. На языке вертелось его название, но произнести его вслух не получалось. Видя, какое озадаченное выражение приняло ее лицо, Кей тихо засмеялся и сказал:       – Мандарины.       «Конечно, – осенило Лу, – мандарины! Сколько лет мне было, когда отец принес их в подарок на Новый год? Три? Четыре?».       – Спасибо, – она взяла фрукт обеими руками и глубоко вдохнула его аромат. – Они что, настоящие? Не синтетика?       – Настоящие.       – Это… невероятно.       – Ух ты, – удивился парень, – ты иногда разговариваешь такими возвышенными эпитетами?       – Только в исключительных случаях, – смутилась Лу. – Просто они, правда, очень классные. Ну что, ехать далеко?       – Километров пятьдесят от города. Не хочу тебя расстраивать, но есть риск не успеть вернуться до наступления Нового года.       – Не проблема. Я все равно не собиралась отмечать. Странная традиция – праздновать окончание старого календаря и начало нового. Ведь ничего кардинально не изменится.       – Да, согласен. Измениться все может и в середине года.       Они оба погрузились в уютную тишину. Лу давно заметила, что с Кеем ей одинаково комфортно и говорить, и молчать. И ей очень хотелось надеяться, что ему тоже.       Она повертела в руках мандарин, подцепила ногтем тонкую шкурку, выпустив целый фонтан кисло-сладкого аромата, будто он распирал кожуру фрукта изнутри. Разделив плод на две половины, она отдала одну Кею. Тот бросил беглый взгляд и покачал головой:       – Нет, это же твой подарок.       – Поэтому имею право делать с ним всё, что хочу.       Он благодарно и смущенно улыбнулся и взял половинку мандарина из открытой ладони Лу. При этом его прохладные пальцы коснулись ее кожи и на мгновение задержались. Всего лишь секунда, но в нее поместилось столько тепла, нежности и невысказанных чувств. Лу ощутила прилив адреналина, щекам стало горячо, Кей поджал губы, стараясь не расплыться в радостной улыбке, чтобы не смутить девушку. Обоим хотелось остановить это мгновение, запечатлеть его на ладони и на кончиках пальцев. И для него, и для нее запах мандаринов теперь будет ассоциироваться с этим волшебным моментом.       Городской пейзаж за окнами сменился сельским: потянулись поля, теплицы, фермы. В свете придорожных фонарей вальсировали снежинки.       – Что там случилось? – Лу кивнула по направлению их движения. – Кому-то в праздник не сидится дома и хочется найти приключений на задницу?       – Ага, – усмехнулся Кей, – прямо как нам. А если серьёзно, то вскрыли один из оружейных складов Корпуса Содействия. Следов взлома нет, со стороны выглядит так, будто дверь открыли своим ключом.       – Что взяли? – спросила Лу.       – Вчера туда привезли партию экспериментального оружия для нашего Корпуса. Какая-то суперсекретная разработка. Ее и украли. Сама понимаешь, что будет, если его пустят в ход какие-нибудь ублюдки.       Лу молча кивнула.       – А охрана? Они куда смотрели?       – Охраны на месте не оказалось. Расписание дежурств подняли сразу же. Выяснилось, что в патруль были назначены двое сотрудников, которые уже полгода числятся погибшими. По какому-то странному и явно криминальному стечению обстоятельств именно их имена стояли в графе «31 декабря». Ответственных за составление и утверждение расписания тоже нашли. Оба мертвы в своих квартирах. Кто бы ни забрался на склад, все ниточки, ведущие к себе, он оборвал.       – Ловко, – задумчиво произнесла Лу. – Свидетели?       – Один. Рабочий с фермы неподалёку, неадекватный, видимо, под психотропами. Его нашли прямо на складе. Руки и ноги стянуты железными прутами. Они толстенные, без спецтехники разогнуть и освободить бедолагу не смогли, а как его заковали – вообще непостижимо. Так что тебе с твоим телекинезом тоже достанется минутка славы. Но сначала с ним поработаю я. Так что без моей команды не трогай его.       – Принято, – ответила Лу по-военному.       Дорога была совершенно пустынной. Они не встретили ни одной машины. Вдалеке мерцали огоньки ферм, но больше признаков цивилизации не было. Казалось, что в мире нет ничего, кроме снега, дороги и запаха мандаринов.       – Повезло с погодой, – нарушил молчание Кей, – не помню, когда последний раз на Новый год шел снег.       – Нравится? – спросила Лу.       – Я люблю снег. Под ним не видно грязи. Все выглядит новым и чистым.       – До тех пор, пока он не начнёт таять.       – А ты сегодня не очень оптимистично настроена, – улыбнулся Кей, но продолжи уже серьезным голосом, – мы стараемся избавиться от этой грязи, но полностью ее уничтожить нам не под силу. Просто приятно иногда видеть, что мир может быть таким чистым.       К десяти часам они добрались до места происшествия. Там уже работала оперативная группа, пытавшаяся найти хоть какие-то отпечатки или следы. Прибытие Кея и Лу всех заметно оживило. Они знали, как только эмпатик вытащит из единственного свидетеля всю нужную информацию, остальные спокойно смогут ехать по домам.       Коротко поздоровавшись с присутствующими, Кей и Лу приблизились к закованному по рукам и ногам мужчине. Только при ближайшем рассмотрении были видно, что пруты на его запястьях и щиколотках скручены так, что суставы человека вывернуты в совершенно неестественном положении. Ему было чертовски больно, это было видно по его лицу и тому, как напряжены его конечности. Он пытался принять такое положение рук и ног, в которых боль была минимальной.       Кей представил себя и напарницу свидетелю, но мужчина явно был под кайфом и будто не заметил их. Как ни старался эмпатик, вычленить что-то из его затуманенного сознания не удалось. Только обрывочные воспоминания и мысли, которые не наводили ни на какой след.       – Мы уже вызвали медика, – сказал подошедший к ним сотрудник Корпуса, – он приедет и выведет его из опьянения, тогда поговорите с ним.       – Давайте хотя бы развяжем его, – предложил Кей, – взгляните на него, он же мучается.       По бледному лицу свидетеля струился пот, руки и ноги были скрючены, на коже в тех местах, где ее касался металл, образовались кровоточащие ссадины.       – А если даст дёру? – недоверчиво спросил мужчина.       Лу покачала головой и вмешалась:       – Посмотри на его ноги. Они повредили его суставы. Он еще несколько дней не сможет нормально ходить.       Мужчина кивнул и отошел. Лу встала напротив свидетеля, вытянула перед собой руку, готовясь разогнуть пруты.       – Будь осторожна, – сказал ей Кей, – не перенапрягись. Если почувствуешь, что не можешь, бросай.       Лу коротко кивнула, глубоко вдохнула и сконцентрировалась на своих ощущениях. Послышался едва различимый лязг металла, свидетель зашипел и уставился на свои запястья. Пруты поддавались с трудом. Ощутив, что слабеет и по щеке струится горячее, Лу опустила руку, оперлась на колени и опустила голову. На деревянный пол у её ног упала капля крови. Она поспешила вытереть щёку рукавом. Кей уже подошел к ней, придерживая за плечи, помог дойти до ближайшего ящика, на который можно было присесть. К ним приблизился сотрудник Корпуса.       – Что за хрень? – прохрипела Лу и мотнула головой в сторону свидетеля, – пруты не поддаются.       – Это какой-то неизвестный нам, но суперпрочный сплав. Мы собираемся изучить его. Может, удастся использовать его в дальнейшем. Попробуем ультрасварку, она обычно берет самые твердые металлы.       – Я хочу попробовать еще раз, – сказала девушка и поднялась на ноги.       – Уверена? – со стороны голос Кея казался спокойным и даже безразличным, но Лу услышала в нем нотки тревоги и… заботы? Или она слишком много себе придумала?       – Да.       Она снова подошла к свидетелю и посмотрела на прут на запястьях. В одном месте он будто истончился, и промежуток между двумя петлями стал больше.       «Можно растянуть еще немного, и тогда он вытащит кисти», – подумала она.       Глубокий вдох. Прикрытые веки. Покалывание в кончиках пальцев. Скрежет металла, теперь громче. Вскрик свидетеля.       Потом все кануло в темноту и тишину.       Лу приходила в себя постепенно. Сначала вернулся слух. До нее донесся тихий разговор двух мужчин, один из них был Кей. Потом вернулось обоняние. Она уловила запах антисептика, керосина и табака. Наконец, она собралась с силами и открыла глаза. Белый потолок с маленьким плафоном. Немного приподняв голову, она увидела, что лежит в медицинском фургоне. Снаружи на подножке сидят двое. Один в белом халате и с сигаретой в руке, второй в кожаной куртке.       «Черт, – выругалась про себя Лу, вспоминая, что с ней произошло, — это же надо было так напрячься, чтобы сразу отключиться».       Она пошевелила пальцами, и движение отозвалось болью. Ничего, при перенапряжении такое бывает. Организму нужно время, чтобы восстановиться. Завтра она будет в полном порядке. Интересно, долго она провалялась в отключке?       Она приподнялась на локтях и тихо, чтобы не напугать мужчин, спросила:       – А который сейчас год?       Кей и доктор обернулись. Врач задрал рукав халата, посмотрел на часы и сказал:       – Все тот же, мадемуазель. Новый еще не наступил. Как вы себя чувствуете?       – Нормально, – поморщилась девушка, спуская ноги с носилок, – бывало хуже. Что там со свидетелем?       – Все в порядке, – вступил Кей. – Тебе удалось разжать пруты, причем и на руках, и на ногах. Мы его освободили как раз в тот момент, когда приехал врач.       Парень кивнул на медика. Тот шутливо изобразил, что приподнимает шляпу, а Кей продолжил:       – Парня привели в себя, я смог с ним поговорить, он дал несколько зацепок насчет воров.       – А как он вообще оказался на удаленном складе оружия Корпуса? – спросила Лу.       Кей поморщился:       – Оказывается, наш доблестный патруль здесь не только охраной занимался. Ты верно сказала, склад отдаленный, тут тихо, смены долгие, парни скучают. А этот умник оказался предприимчивым, подгонял им дурь. Легкую, чтобы сильно мозги не туманила, но настроение поднять могла. В общем, он пришел толкнуть им очередную партию и оказался в ненужном месте в ненужное время. Убивать его грабители не стали, просто связали и устроили ему передоз его же дурью. При употреблении этой дряни в больших количествах случается частичная потеря памяти, на это они и рассчитывали. Думали, что в новогоднюю ночь сменный патруль сюда не приедет, все будут праздновать. А на утро его бы нашли, только рассказать он бы ничего уже не смог.       – Так теперь нам надо достать тех, кто обчистил склад? – спросила Лу.       – Теперь вам нужно хорошенько отдохнуть, мадемуазель, – сказал доктор, залез в кузов и взял Лу за запястье, стал считать пульс.       – Наша работа здесь закончена, – сказал Кей, – можем возвращаться домой.       В половине двенадцатого они выехали в город. По дороге Кей рассказал, какие зацепки им дал свидетель, точнее, уже обвиняемый по делу о распространении наркотиков. Самочувствие Лу понемногу приходило в норму, она наслаждалась дорогой, запахом мандаринов, все еще наполнявшим салон машины, присутствием Кея и не заметила, как на часах сменились дата, месяц и год.       Кей снизил скорость и припарковался у обочины.       – Что такое? – спросила Лу, но он не ответил, а вышел из машины, обошел ее, открыл дверь со стороны девушки и протянул ей руку, приглашая выйти. Она помедлила всего мгновение, опасаясь, как бы он не прочел её мысли, прикоснувшись, но затем все-таки согласилась.       Сразу за обочиной начиналось поле. Оно было совершенно ровным и, укрытое снегом, напоминало бумагу. Кей помог Лу перешагнуть заграждение. Они стояли одни посреди этого снежного пространства в полной тишине. Парень так и не отпустил её руку, а она её не отняла.       Он повернул к ней лицо, она почувствовала на себе его взгляд и тоже посмотрела на него вопросительно.       – Пусть это будет твой чистый лист, с которого ты начнешь новый год, – сказал Кей, кивком указывая на простор перед ними.       – Я знаю, что напишу на нем, – тихо ответила Лу.       Она подошла к Кею очень близко, взяла его лицо в ладони и поцеловала. Он накрыл ее ладони своими, будто не хотел отпускать, и ответил на ее поцелуй.       Лу не ожидала от себя такого. Нежность и сентиментальность были ей совершенно не свойственны. Да, она часто представляла себе их первый поцелуй, думала, каким он может быть, но не предполагала, что когда-нибудь решится на это, да ещё и сделает первый шаг. Но в противовес этому она чувствовала, что все делает правильно. Это место, это время, этот человек – все происходит так, как должно быть, будто это кем-то предначертано.       Кей же напротив, был спокоен и счастлив, будто ждал этого очень долго. Поцелуй длился всего пару секунд, но это не помешало обоим прочувствовать его до самых мелких деталей и постараться запечатлеть в памяти навсегда.       Когда Лу наконец отстранилась, она посмотрела вдаль и сказала:       – Пусть это будет первой главой.       Кей не стал уточнять, какого объема повествование она хочет создать, только ответил, улыбаясь:       – Хорошее начало.       Они вернулись в машину. Парень включил печку и направил поток теплого воздуха на Лу. Она благодарно улыбнулась.